Я люблю вас, Юлия Олеговна!

В больнице сижу на жестком стуле. Смотрю в сторону операционной. Потом на часы, потом снова на дверь. Стрелки достигают двенадцати и мне кажется, что я слышу даже какой-то страшный звон. Из операционной выходят. — У вас еще какие-то родственники есть? — спрашивает меня доктор, которому было наверно лет сорок. — Че всё? — Нет, но просто… — Тогда ближе к делу! Не разводите мне тут! — С ней все хорошо. Завтра сможете к ней зайти часы приемов у нас до семи вечера. — А вы типа с ней еще поговорите, да? Просто я не знаю, наверно нужен психолог какой-нибудь. — Мы со всем сами разберемся, езжайте домой, вам наверно еще в школу, — школа точно, Юля. — За такси мне заплатите? Метро уже закрылось. — Ой, — он тяжело вздыхает, но деньги протягивает. — Так бы сразу, — улыбаюсь и звоню. Дома я была только в два часа, даже ночью хер доедешь без пробок. Устала прошла в мамину комнату, плюхнулась на диван, на автомате включила телик «ДОМ 2». Да за что?! Уткнулась в подушку. — Ты не разу в жизни не сосала? Зачем ты живешь? — спрашивала какая-то, ТП и другой судя по всему не очень умной девственности. То что у мамы была депрессия я знала. Именно депрессия, клиническая, а не та, которая сейчас проявляется у некоторых эмо среди нас, они только пиздеть умеют о ней, но никогда её не испытывали. Депрессию ей поставили ещё в октябре, и назначили кажется антидепрессанты. Она их пила, но я никогда не видела, что её состояние становилось хуже, она никогда условно говоря не достигала той стадии, когда было невозможно подняться с кровати и сделать обычные бытовые дела по типу умыться и поесть. Нет, она всегда как-то держалась, типа, я знала, что ей было сложно. Но я честно не ожидала, что её могло так резко довести? Разве что, только сейчас замечаю на диване письмо от мудака. Теперь понятно. Я надеюсь её теперь не положат в психушку? Это ведь было один раз, психиатру наверно надо выписать более сильные таблетки. Вообще, я себя нереально виню за тот октябрь. Мы с мамой как-то сильно разделились, она ушла в депрессию, а я в загул. Меня просто понесло. Месяц я не появлялась дома от слова совсем, я просто пропала, днем ходила в школу, а ночью это каждый раз новый клуб, каждый раз новая партнерша или партнер, каждый раз новый секс. Мама на тот момент еще работала учительницей в школе. И мы виделись только в школе. Потом из-за меня начались все проблемы, постановка на учет, моя успеваемость упала просто чуть ли не до нуля, потому что невозможно учиться, когда каждая ночь, как последняя. Я виновата во всем. Во всех проблемах, которые последовали после моего поведения, мама просто не могла резко взять меня в руки и остановить, да и я в свои семнадцать, должна была понимать, что сейчас не тот период, в который надо так резко уходить во все тяжкие. Но в тот момент, мы были по две разные стороны, она в депрессия, я в алко-тусах. Удивляюсь, как я не залетела тогда. Мы жили очень хаотично, все, с кем я тусовалась, и не о какой ответственности, в виде ребенка, или каких-то ЗППП мы не думали. Я не жалела маму, после того, как последовал учет, я сдулась, мы с мамой в первый тогда поговорили, и вроде все стало нормально, но теперь понятно, что ничего не изменилось, только я перестала… А нет стоп, не перестала, я также пропала на Новый Год. Мы также и остались там, в том стремном октябре. Мама с депрессией на одиночку, а я прожигающая жизнь в тусах. Голова уже сильно болела, сказывался видимо отсутствие какой-либо ужина, моя истерика, и сильный недосып. На форум лезть не пришлось, я сама придумала! Во, как могу! Рамки у меня были всегда, это знаете ваще чисто правило, любимая картина должна быть в рамке, так лучше для всего, я закупала их прямо наборами обычные белые дешевые рамки, наверно мы их с Юлей даже в один магазине покупали. Ну начнем, из книг достала еще засушенные цветы, которые сушила, когда я жила в Риге, они кажется неплохо сохранились. Ну по крайней мере вид очень товарный, если можно так сказать. Так, теперь дом, в своей небольшой коробке нашла фигурку белого дома, отлично, так ещё голубой фон, мама гордилась бы таким сочетанием цветов, если бы она видела, что я творю. Так, небольшой песиль, легко белые нитки, ща сделаем, затянуть, разрезать. Бумага, самое замороченное трава и бабочка в технике квилинг. Было уже десять утра, когда все было сделано, мое лицо наверно показывало, что я не спала, ниче, эмо все сейчас бледные. Письмо! Подскочила схватила, включила огонь на плите, и подожгла его. По кухне сразу разнесся запах горелой бумаги, открыла форточку. Гадость. Подхватила сумку, блин я в том же, в чем и вчера. И учебники я не поменяла. Да и пофиг! Выскочила из подъезда. Так, информатика. У кабинета географии столкнулась с Лизой. — Мелита, привет, а? — Потом, мне к Юле надо. Останавливаюсь у её кабинета и резко открываю дверь Юля сидела кажись с нашим завучем. — Здравствуйте, извините можно, — я почти уже вошла. — Потом! Мелита, что за привычка вмешиваться в разговор двух взрослых людей?! Не видишь мы разговариваем?! Закрой дверь! Кто тебя учил вообще так врываться?! Стучать не учили?! — резко вспыхнула Юля, да какого?! Резко захлопнула дверь. Ах, так! Резко открыла дверь и со всей запустила в шкаф своей чертовой картиной! Услышала звон стекла и кажется они закрыли головы руками, их полу-крик. Сама виновата! Какого черта?! Я конечно понимаю, что я не идеальная, но чтобы, настолько? Я понимаю, что ей эмо не нравится! Я понимаю, что я не нравлюсь, но чтобы так! Кажется вчера она была намного благосклонней ко мне. А сегодня. Это сука завуч ей что-то наболтала про меня? Наверняка она, из-за чего она стала такой резкой-то? Но, а её кто просил слушать?! Ей двадцать лет! В этом возрасте должно быть уже критическое мышление и какое-то фильтрование реальности и слов! А у неё что? Нафига я эту картину, как дурра делала? Чтобы она меня потом отчитала при завуче, как сопливую малолетку? Все! Я обиделась! Пусть теперь она передо мной извиняется! Я тут сидела до десяти утра. Я не спала! А она по итогу, ничего. Вообще ничего ей не надо приносить, она этого не заслужила. Такая же, как все в этой школе. Тоже меня не любит. Никто меня в этой школе не любит. Хотя, наверно этим я просто сама все запорола. Да, наверно не стоило так резко реагировать на все и как-то запускать картину, тем более в стекло. Интересно за него платить надо? Надеюсь, что нет. Пусть сами поставят! Не переломятся! Ну да, я не права, мне не надо было так резко реагировать на это, и кидать в них картиной. Но ей тоже не надо было так резко реагировать на меня. Я же не заряженная бомба. А просто Мелита. Почему нельзя было спокойно сказать? Я бы, как приличная ученица постояла бы подождала бы за дверью. И может тогда бы помирились. Да, вы сейчас скажите, что вы не очень-то ссорились. Но все равно как-то не слишком красиво все мы закончили. Я как-то резко среагировала опять же. А сегодня она. Но я не собираюсь теперь просить прощения! Побуду гордой! Пусть она просит! Это она меня довела до такого состояния. Бесит! Теперь не пойду к ней некуда. Хотя, конечно пойду, на разговор по какой-нибудь воспитательной работе. Наверняка ещё маму вызовут, она только после суицида и тут я и стекло, можно было бы попросить им не рассказывать, но по-моему на мне все группы риска сошлись, я эмо, семья на учете, я типа чуть не убила преподш. Наверно еще Юли влетит за то, что я натворила. Да короче! Почему я всегда должна думать об этом? Надоело! Она сама виновата! Не собираюсь я извиниться! Бегу к Лизе. — Пошли сегодня в клуб, немного потусим и все! Пошли! — Ну только мне пить нельзя. — Но тусить-то можно! В пять давай там, немного и домой, мне еще все равно к маме надо. Соглашайся! — Ну ладно, только я… — Да пофиг! Пошли! Сегодня в пять! Решено! В шесть мы уже там, к маме я успею. Я все рассчитала. Идеально одета. Пышная черная юбка, такой же топ и жакет, да сегодня довольно черный лук, но волосы и прическа показывают, что я не гот, а эмо. Пару браслетов, и розовый ошейник с сердечком. Лиза осталась одета также. — Нас же не пропустят, — тихо говорит она. — Забей, сейчас все будет, — шепчу ей. — А мы с ней, — киваем на одну девчонку, и быстро пробегаем за ней, охрана не успевает нас даже осмотреть. В клубе сразу занимает место за баром. — Мне вот этот, — тычу на какой-то розовый коктейль. — А ей что-нибудь безалкогольное, — тычу на Лизу, она только косится на меня. Музыка бьет по ушам, мерцание ламп, танцпол уже зажигал. К нам подсаживается какая-то девочка может чуть старше меня. — Как зовут?! — пытается она перекричать музыку. — Мелита! А это Лиза! — Аня! Давно здесь?! — Минут двадцать, но скоро уходить будем думаем! — Ты че угораешь? Поехали ко мне! — Нет, мне еще к маме надо. — Окей, тогда давай хоть коктейлем угощу, слишком уж красивая. Понеслась. Коктейль, за коктейлем, в какой-то момент я лезу на барную стойку. Толпа аплодирует. Кайф! Снимаю юбку, громкий свист, начинаю двигаться, Лиза пытается меня стащить с неё, но я только отдергиваю её. — Поехали, поехали ко мне, — снова приглашает Аня. — С тобой хоть везде, — обнимаю её за шею, она тянет меня вниз, и чувствую, как больно ударяюсь головой о стул, толпа улюлюкает, вижу Лиза поднимает мою юбку и мы идем к Ане, в такси сильно укачивает, но я держусь. Последнее, что я помню, как наша с Аней одежда полетела, глаза Лизы, которые смотрят на меня, я смеюсь и показываю ей фак и сильный оргазм. Я проснулась утром с дикой головной болью. Я лежала на какой-то узкой кровати, полностью голая. Вокруг разбросана одежда, ой кажется это моя. В комнату входит какая-то девушка, нет это не Аня, она была эмо, а эта какая-то панкуха. — Ты кто? — щурюсь и смотрю на неё. — Вика, не помнишь? — смеётся. — Нет, — протягиваю я, пытаясь сесть. — А я помню, не знала, что ты уже имела опыт с девушками, — улыбается. — Стоп, а Аня? — Я была после неё, — ухмыляются. Я упираюсь ладонями в пол и кое-как пытаюсь встать. Желудок резко скручивает. — Так, «Ягуаром» блюют в туалете, так что туда, — она указывает мне на дальнюю комнату, подскакиваю и бегу к ванной, резко кашлю. Ой, как плохо. И даже волосы никто не подержит. Снова ниче не помню. Еле поднимаюсь, упираюсь руками в раковину, я надеюсь она не треснет от меня. Утыкаюсь своей пушистой головой в зеркало, включаю холодную воду и полощу рот. Умываю все лицо, размазанная за ночь косметика теперь потекла еще сильнее. Чего у них тут? Нахожу какой-то крем, и выдавив его на диск, вытираю губы, и глаза, так отлично, белая кожа к нам вернулась. Ой, щас помру. Как же плохо, и снова я ниче не помню. Помню Аню, барную стойку, как разделась, как вели, как с ней переспала. А дальше все чисто Черт! Мама! Как же стыдно. Я же к ней хотела заглянуть, я вообще думала, что мы там не надолго. Я честно не планировала снова у кого-то оставаться на ночь. Да и тем более идти к кому-то, потому что все, чего я хотела это немного расслабиться. Видимо, после того, что предложила Аня меня и понесло. А может она туда что-то подмешала, сейчас это популярна тема, чтобы я с ней ушла. Да, какая разница сейчас? Мама там одна в больнице, без меня! Я же обещала к ней прийти, вчера, как она очнется. И она там одна, она наверняка уже все поняла, что я снова пропала в клубе. Но это не оправдание моему скотскому поведению. Я же должна быть рядом с ней! В такой тяжелый момент, я понимаю, что на фоне депрессии это ожидаемо, но. Мама не должна была оставаться там одна, без меня. Получается мне на неё вообще похуй, при таком раскладе. Если я выбрала клубную жизнь вместо неё. Я никогда не умела её поддерживать, всегда, когда ей было плохо, я уходила на тусы, я проживала это горе по-своему, но меня никогда не было рядом. Я никогда не пыталась ей помочь, я просто переживала это, как могла. В тот же октябрь, я не смогла ей как-то помочь не сорваться в эту бездну, но она сорвалась и все это из-за меня. И я знаю её реакцию на меня сейчас, что она снова не будет сердится, что скажет, что понимает меня. Но мне было бы проще, если бы она на меня хорошо так наорала. Может тогда бы мозги встали на место, она типа понимает и это наверно круто, но мне от этого не круто, черт возьми! Мне стыдно! Мне стыдно за своё поведение! Мне стыдно за свой поступок! Мне за все стыдно! Мне за себя стыдно! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу себя! Мне вообще пить нельзя, я пьяная сумасшедшая, я забываю ваще обо всем. О маме. О маме в первую очередь. Стоп, а где? Выползаю из ванной. — А где Лиза? — спрашиваю я. — Какая Лиза? — Вика причесывается перед зеркалом. — Ну эмо беременная. — Я не знаю, я точно знаю, что она смотрела на вас с Аней, а потом куда-то делась, я пришла её не было. Твою мать! Я ещё и Лизу потеряла!