Школа для взрослых

      Замираю в диком ступоре, потому что комплимент немного вышел за грань допустимого. В смысле «стать моей»? Но с другой стороны, в связи с последними событиями, я, в принципе, могу быть его, но нам надо хотя бы сперва познакомиться, выпить кофе или что-нибудь покрепче в баре «Твой горячий гладиатор». Он же сейчас, оказывается, на пике популярности!       — Теперь моя очередь спрашивать: какого хрена?! — злобно выпаливает Александр и останавливается возле меня.       Отлично. Он до побеления костяшек сжимает кулаки с намерением ударить моего воздыхателя, и я внутри ликую, что Нильсен на собственной шкуре ощутил, каково это, когда в отношения встревает третий лишний. Он — не сомневаюсь — услышал все, каждое слово, сказанное этим романтичным, проникновенным человеком. И я бы все отдала, да даже почку продала, лишь бы Алекс умел так же. А то на одних шутках, как и на воде с хлебом, долго не проживешь. По крайней мере, не столько, сколько бы мне хотелось.       — Что? Видишь, человек умеет красиво разговаривать, не то что некоторые, — огрызаюсь, акцентируя внимание Нильсена на последнем слове, и, повернувшись, бесцеремонно тыкаю ногтем в его грудь. — Все три дня я сходила с ума, а ты…       — А вы кто? — удивленно спрашивает мой новый ухажер, но я чересчур увлечена предстоящей перепалкой с Александром, что игнорирую его вопрос, а вскоре и вовсе забываю.       — Мишель — моя старая знакомая, — беспомощно оправдывается он. — Мы с ней познакомились в…       — Дай угадаю, — нагло его перебиваю и наигранно задумываюсь. — Вы познакомились в постели?!       Ей-богу, я сожру Нильсена целиком и не поперхнусь, если он еще раз посмеет упомянуть гребаную Мишель. Мне плевать, кем она была раньше, кем подрабатывает теперь. Гораздо больше волнует тот факт, что в момент ссоры она была приоритетнее меня. Вместо того, чтобы разобраться, Алекс убежал зализывать раны к другой. А я тогда кто? Почему я вынуждена сидеть, ждать и убиваться, что поступила неправильно, переборщила, когда он со спокойной душой, без угрызений совести, отдыхает в кругу женщин?       — Какая ты… — начинает Александр.       — Какая?! Истеричка? — едко ухмыляюсь. — Так это ты своими поступками делаешь меня такой, — гордо вскидываю подбородок, ведь однозначно — одно очко в мою пользу.       — Постоянно накручиваешь себя, — шепотом добавляет Нильсен.       Накручиваю, лишь потому что ты, мой милый Александр, даешь повод для этого.       Я понимаю, отдыхать от близких людей можно и нужно, но кто-то делает это без танцовщиц с голыми сиськами и без алкоголя. Но Нильсен, видимо, решил, что полное расслабление будет лишь тогда, когда он с помощью спиртного выбросит меня из головы. Мудак.       — Да что я сделал-то?! — обессиленно стонет Алекс. — Ты меня сведешь с ума, а потом в могилу!       — Все. С меня хватит, — безэмоционально произношу, и горячие дорожки слез непроизвольно обжигают щеки.       Черт, слезы-предатели, почему именно в то мгновение, когда я создаю вид сильной и независимой женщины?       Александр устало трет лицо. Вижу, ему тоже не нравится ситуация, его также беспокоит незакрытый гештальт, но мне потребуется неограниченное количество времени, чтобы остыть и переварить произошедшее.       — Дома поговорим, хорошо? — мягко спрашивает Нильсен и протягивает ладонь, но я сдержанно киваю и отстраняюсь, и он тотчас переключает стрелки на мужчину, что несколько минутами ранее признавался мне в любви. — Ты кто?       — Лучше вы мне ответьте, кто вы и где Амала? — недовольно бросает тот и, смерив нас недоверчивым взглядом, продолжает: — Это признание не вам было адресовано, девушка, а моей невесте, но она куда-то пропала. Вы не видели ее?       Мы с Александром синхронно отрицательно качаем головой, и мужчина, закатив глаза, успешно ретируется, скорее всего, на ее поиски. Не такой уж и хороший жених, раз невеста при первой возможности уматывает.       Нильсен с облегчением выдыхает, самодовольно хмыкает, ведь все оказалось глупым недоразумением. А я бы была вне себя от радости, если бы их встреча с Мишель тоже оказалась дурацким стечением обстоятельств!       — Хочу домой, — плюхаюсь прямиком на грязные ступеньки, не имея ни сил, ни желания находиться тут, в школе для взрослых.       — Я могу подвезти! — восторженно заявляет возникшая из ниоткуда Мия, а за ней появляется Макс. — Мой мустанг довольно крепкий орешек, прокатимся с ветерком.       — А Макс? Разве ты не хочешь вновь испробовать свою ласточку? — обращаюсь к нему, упрямо не замечая попыток Нильсена до меня достучаться.       — Чего? — он смеется, будто я только что выдала какую-то чушь. — Мия поспорила и, выиграв, отжала машину у Саймона, ее коллеги. Надо было слышать его вой подбитого пса, когда она пнула колесо ногой и хлопнула дверью. Я тогда думал, что Саймон сознание потеряет или еще хуже — откинется. Он этот, как его… Герой, подскажи.       — Объектофил. Человек, который испытывает эмоциональное, романтическое, сексуальное влечение к неодушевленным предметам, — она выставляет палец вперед, словно преподаватель, читающий студентам лекцию.       Охренеть. Таращусь на Мию, как на умалишенную, ведь какой человек в здравом уме будет встречаться с мужиком, который в буквальном смысле трахает свою машину? Не зря она мне показалась странной, вдруг не отстает от Саймона и…       — Я с ним рассталась после того, как узнала правду, застукала ночью за делом, — резко отрезает Мия. — А машину выиграла через полгода. Саймон больше горевал по ней, чем по мне, но я рада, что все уже в прошлом.       Честно? Все равно не внушает доверия. Надо разузнать подробности об этом.       К нам вдруг присоединяется Брэндон, а рядом с ним Мишель, и они, черт возьми, держатся за руки. Что с этим миром не так?       — Что за шум, а драки нет? — весело интересуется Форд. — Агата? — он замечает мое красное от слез лицо и наверняка опухший нос и переводит осуждающий взгляд на Александра. — Какая кошка между вам пробежала?       — Кошка по имени Мишель, — с презрением выплевываю, и Мишель при упоминании своего имени округляет глаза.       — Она подумала, что мы переспали, — коротко отвечает Александр вместо меня, и все присутствующие, кроме Вики и ее двух парней, напряженно наблюдают за тем, как будут разворачиваться события.       — Пока я курила и смотрела на целующихся вас, задавалась вопросом: что Алекс в тебе нашел? — фыркает Мишель. — Я проснулась с жутким похмельем, но вдобавок к нему я помнила абсолютно все, что он мне говорил.       Повторюсь, Мишель меня бесит, и с каждым ее словом во мне разрушительным ураганом поднимается желание вырваться ей все волосы. Да простит меня Брэндон.       — Встретила одноклассника, а он сидит на окраине города, куда никогда до этого не совался, и бухает, потому что его выгнала девушка. Все уши мне прожужжал о тебе. И ни одного плохого слова. Я видела, как в нем закипает обида, но Алекс ее просто запивал. И до тех пор пил, пока вовсе не утратил силы о чем-либо говорить. Поэтому ответ на твой вопрос, спали ли мы: нет, мы не спали, — она заканчивает речь, а я сижу как вкопанная и пялюсь то на нее, то на Александра.       Я опять все испортила?..       Мия ободряюще прикасается к моему плечу и обещает, что все обязательно наладится, будет хорошо, и я должна отпустить себя, насладиться пятью днями в школе для взрослых. Я уже сполна насладилась. Прокатилась на эмоциональных горках и в итоге, неправильно защелкнув ремень безопасности, выпала из сидения и разбилась…       — Не время раскисать, у нас задание! — в нашу компанию влетает слишком растрепанная Вики. — Но сперва представлю своих мальчиков! Это Мальбонте, — она указывает на подошедшего шкафа. — А это Люцифер, — Уокер быстро хватает татуированного мужика под руку и бессовестно шагает на идеально скошенный газон, игнорируя наличие дорожки. — Пошли за мной!       — А задание-то какое? — отзывается Макс.       — Найти еще одно письмо. Правила: вы в команде с тем, чье имя вам открыли, — скучающе парирует Мальбонте и упирается в стену.       — А ты не идешь? — любопытствует Мишель и, покачивая бедрами, приближается к Александру.       Мой глаз дергается, ведь несмотря на все она меня до сих пор неимоверно раздражает.       — Нет. Ее не…       — Привет, сучки, я опоздала! — кричит незнакомка, и Маль, шумно втянув воздух, обреченно произносит:       — Селена.