***
Время полетело стрелой. Я не успевал отсчитывать дни и ночи. Лето закончилось. Теплая осень вступила в свои права. Хоть в наших краях и не бывает сильных холодов, но в воздухе, особенно по утрам, чувствовалось осеннее дыхание. Все уже расселились по домам, налаживали быт. На днях должна состояться свадьба Чана и Минхо. Мы всей деревней готовимся к этому событию, так что мне некогда грустить. Хотя, сам себя я обманывать не могу — грустить мне и не хочется. Я всё еще постоянно думаю о папе, но уже совсем с другим чувством. С каким-то светлым, почти с надеждой. Причиной этому стал один необыкновенный случай. Это произошло через несколько дней после того, как Тэсолю исполнилось три месяца. Мин Юнги с другими альфами улетел на охоту, Феликс со Вторым Ю, Чон Чонгуком и Ким Тэхёном, гостившим у нас в те дни, отправились за лес, на сбор фруктов. Я проводил их и заглянул к Чимину, в надежде повидать любимого дракончика. — Вы не спали? — спросил я. Учитель казался жутко уставшим. — Да, — омега поправил на себе домашнюю рубаху и потуже затянул пояс. За последние месяцы он заметно похудел. — Тэсоль беспокойный, сам знаешь. Опять всю ночь проплакал. В подтверждение папиных слов, мальчик в плетеной люльке недовольно захныкал. — Давайте я с ним погуляю, а вы отдохнёте немного? — предложил я. Мне нравилось проводить время с малышом, каким бы плаксой он не был. Хотя, если задуматься, то при мне он почти никогда не капризничал. — Правда хочешь погулять с ним? — настороженно спросил Пак, и указал на мой, уже заметный живот: — Тебе не будет тяжело? — Я отлично себя чувствую, — заверил я старшего. — В последнее время набрался сил, так что мне только в радость. Вы его покормили? Когда нам нужно вернуться? — Он сытый, да. У вас есть пара часов, — Пак поднял мальчика из кроватки и чмокнул в пухлую щечку. — Пойдешь гулять с Хёнджини? — спросил он нахмуренного Тэсоля. Тот будто понимая, повернулся ко мне, потом снова к папе, и чуть заметно улыбнулся. — Наверное это значит да, — засмеялся я, подходя ближе. Малыш подхватил мое настроение и заулыбался шире. — Не беспокойтесь, учитель, всё будет в порядке. Мы дойдем до реки и обратно. — Я уже много раз просил тебя, Хённи, зови меня по имени. Мы ведь уже не в школе, — улыбнулся Чимин, передавая мне ребенка. — Подожди, я сложу вам с собой пелёнок. А, и если будет сильный ветер… — Сегодня тихо, — успокоил я старшего. Неужели, когда родится наш ребенок, я тоже буду волноваться из-за каждой мелочи? — Да? Ну хорошо, — феникс подал мне небольшую сумку. — Из-за цвета глаз я постоянно забываю, что он — дракон, и такая прохлада ему не страшна. Если устанешь или будет сильно капризничать — возвращайся. — Всё будет хорошо. Мы справимся, — повторил я, — отдохните. Пак поблагодарил меня раз десять и проводил до калитки. — Осторожно у реки, Хенни, — напомнил он. Но я и сам знал, что река сейчас особо бурная и в человеческом обличье близко к ней подходить не стоит. Даже небольшая запруда, где мы с друзьями летом ныряли, прилетая за водой, сейчас стала частью мощного потока. Утренний, бесконечно прозрачный воздух приятно освежал. Небо было чистым, бескрайним и таким голубым, что даже не верилось. Хотелось взмыть в него и лететь так высоко, докуда только будет хватать воздуха. Наверное Тэсоль прочитал мои мысли, потому что тоже устремил свой глубокомысленный взгляд в синеву над собой. Он поджимал и необычно округлял свои пухлые губки, будто о чем-то рассуждая, и теребил пальчиками край одеяльца, в которое был завернут ниже пояса. В общем спать дракончик явно не собирался. Мы шли по протоптанной дорожке вдоль горы, миновали постройки Ким Хичоля, потом крайний колодец, фруктовые сады, и свернули направо меж кустарника и высоких трав. За лугом виднелась река. Тэсоль по прежнему бодрствовал, поэтому я решил подсадить его поудобней, пусть посмотрит на поздние луговые цветы. — Красиво, правда? Оранжевые — мои любимые, — я указал на яркие огоньки лилий, — а вот эти белые нравятся твоему папе. А вон те желтые с пушистыми листочками пахнут так приятно, — я приблизился к малышу и шумно понюхал его шейку, — прям как ты, Мин Тэсоль. Мальчик доверчиво улыбался. — Щекотно, да? — я снова поворковал у его шеи и чмокнул в щеку. Он жмурился и захихикал в голос. Это был первый смех, который я слышал от него. Подойдя к берегу, мы постояли немного в отдалении. Здесь было шумно, я не хотел пугать ребенка резким приближением. Но Тэсоль, казалось, наоборот хочет поскорее узнать, что же это там так грохочет. Он тянул ручки в сторону потока и крутил головкой, желая разглядеть всё вокруг. — Ну всё-всё, уже идём, — перехватив маленького поудобнее, сказал я. — Это река, — понимает он или нет, я просто показывал на шумно бегущие пенные барашки, и тихо пояснял у самого ушка: — Она дает нам воду, поит деревья и травы, животных и людей. Хорошо, что рядом с нашей деревней есть река, да, Тэсоль? Малыш, как зачарованный смотрел на воду и, казалось внимательно слушал. А потом поднял личико и посмотрел мне в глаза. По-настоящему, будто осознанно, прямо в глаза. — Подойти поближе? — понял я не озвученную просьбу. Положив сумку в траву, я снял обувь и босиком ступил на небольшой деревянный помост, который сделал кто-то из наших, чтобы было удобней спускаться к воде. Доски уже прогрелись от поднявшегося солнца. Теплая, шершавая древесина чуть скрипнула под ступнями. Вода у самого края заигрывала озорными всплесками, приглашая окунуть ноги. Тэсоль нетерпеливо тянулся вперед, но я не решился подходить ближе. — Давай присядем, — предложил я, и опустился на середину помоста, чтобы до нас не долетали брызги. Устроив мальчика полусидя, я просто придерживал его у своего живота. Мы оба смотрели на воду. — Когда ты немного подрастёшь, придем сюда купаться? — малыш покачивал головкой, будто соглашаясь. — И мой сын с нами будет, и Феликс с твоими родителями… — я продолжал что-то говорить, особо не задумываясь. Вдруг, оторвавшись от буйной реки, я увидел, что мои руки обрели драконью кожу, укрупнились и обнимают Тэсоля, почти полностью прикрывая собой. А сам малыш крепко спал, прижавшись пухлой щечкой к сгибу моего локтя и пуская теплые слюнки из расслабленно приоткрытых губ. — Пригрелся? — прошептал я. От вида этого крохи на душе стало невероятно тепло. — Почувствовал знакомого дракона и уснул? Хорошо, что твой отец не видит. Я осторожно поднялся и понес дракончика в деревню. За всю дорогу он ни разу не проснулся. В доме Чимина было тихо. Видимо учитель всё же уснул. Неудивительно, после бессонной ночи, после множества бессонных ночей. Решив не беспокоить его, я пошел к себе. После шума реки, осеннего стрекотания луга и деревенского активного утра, дома было очень тихо. Уложив Тэсоля в кровать, я по привычке поставил с краю урну с папиным прахом, чтобы была поближе, и прилег рядом. Поглаживал светлые волосики маленького омежки, его хрупкие плечики и невольно задумывался о своём будущем ребенке: каким он будет, на кого похож, с чьим характером. Второй Ю и бывший директор Ким, который прилетал к нам несколько раз, осматривали меня, и каждый заверил, что всё идет нормально, несмотря на первые недели, которые я провел в полубредовом состоянии. Я был благодарен Феликсу, друзьям и родителям Тэсоля за всю терпеливую заботу, которую они проявляли. Наверное я не заслуживаю всего этого. Тихонько напевая колыбельную из своего детства, я прикрыл глаза. Кажется мне приснился папа… Вдруг что-то теплое, почти горячее заставило меня проснуться. В комнате стало чуть темнее — солнце поднялось над горой, отбросив тени на наши окна. Сколько времени мы так проспали? Тэсоль лежал рядом и тихонько агукал, сосредоточенно глядя вверх, а его ручка касалась моего живота. Сначала я думал, что мне мерещится спросонья. Но нет, он правда держал раскрытую ладошку прямо на округлившейся части моего тела. И из этой ладошки внутрь меня сочилось тепло и едва заметный золотистый свет. — Малыш, что ты делаешь? — зачем-то спросил я, боясь пошевелиться. Это было и приятно и тревожно одновременно. Свет становился то ярче, то бледнее, он словно пульсировал крошечными сияющими сгустками у кончиков детских пальцев. Но не дракончик был его источником. Присмотревшись, я понял, что свет течет от, полускрытой подушками, урны с прахом. Как прозрачная солнечная речка скользит по правой ручке Тэсоля, перетекает по его груди и направляется дальше по левой руке, прямиком ко мне. И останавливается только внутри, заполняя меня словно озерное ложе. Но вот поток кажется иссяк. Тэсоль зажмурился, закряхтел, чихнул и захныкал. — Вы дома? — в этот момент раздался голос Чимина из соседней комнаты. — Да-да, — опомнился я. Сразу встать было трудно, что немного пугало. Приподнявшись на локте, я позвал: — Мы в спальне! Сын, заслышав приближение папы, заплакал так жалобно, будто соскучился, устал и замерз одновременно. Пак вошел и взял плаксу на руки. — Проголодался? — Спросил маленького, а потом посмотрел на меня виновато: — Я заснул, как только вы ушли. Целых пять часов. Давно мне не удавалось столько… — Мы тоже поспали, — успокоил его я, — вот только что проснулись… Учитель, сейчас произошло что-то странное, — я начал было рассказывать про свет, струящийся через Тэсоля, как вдруг какое-то новое, совершенно незнакомое ощущение заставило меня замолчать. Внутри живота кто-то пошевелился. Мелкий толчок повторился, потом еще и еще. Чимин внимательно смотрел, как я прижимаю ладони к животу. — Всё в порядке? — спросил он, покачивая ребенка. Тот немного успокоился. — Да… Кажется, он шевелится. — Самое время, — улыбнулся Пак. — Поздравляю! А что за свечение? О чем ты говорил? Я постарался описать всё, что видел и чувствовал минуту назад. Чимин удивился и обратился к Тэсолю: — Ну-ка, солнышко, посмотри на папу, — позвал он ласково. Тот всё еще ворчал и чмокал губками, давая понять, что пора бы уже и подкрепиться. Но на просьбу в итоге откликнулся и поднял на родителя изумительно красивые глаза цвета дымчатого кварца. — Его… его глаза?! — испугался я. — Что случилось? Они ведь были, как у вас… Еще во время прогулки всё было нормально. — Всё хорошо, успокойся, — Чимин подошел ко мне и приобнял одной рукой. — Ты снова помог Тэсолю. — О чем вы говорите? У него изменился цвет глаз… из-за меня?! — Послушай, с ним все в полном порядке… Теперь, — добавил Пак, облегченно улыбнувшись. — Помнишь то отравление? Мы со Вторым Ю боялись, что оно всё же навредит ребенку. И оно навредило — вызвало смешение наших видов в одном младенце… — Как это? Он был бы и драконом и фениксом? — Преимущественно драконом, — покачал головой старший. — Но никто не знает, когда в нем проявился бы феникс. Это мог быть просто цвет глаз, а могли бы и более серьезные внутренние изменения. Не сразу, так потом, во время взросления. — А теперь? — Теперь дух твоего папы прошел сквозь него, прихватив всё с собой и поселился в тебе. — Папы…? — я лепетал, как совершенно недалекий. — Это был его дух? — Разумеется. Вы с Феликсом осуществили лунное перерождение, а Тэсоль оказался рядом именно в тот момент, когда твоему ребенку предстояло обрести дух. Это явление тихое и не любит свидетелей. Но младенец не в счет, — Чимин поцеловал носик-кнопку своего сына, — он стал просто проводником. — Но с ним точно всё хорошо? Ладошки не обжег? — я потрогал мягкие ручки. — Свет был почти горячий. А мой… мой ребенок? Раз он взял всё… ну, вот это фениксовое от Тэсоля… Как он теперь? В нем тоже будет смешение видов? Ух, этот Ким Хичоль и его отрава… — мысли разбегались, паника нарастала, я не на шутку испугался и начинал злиться. — Постой! Успокойся, — придержал меня Пак, и вручил малыша, как ни в чем не бывало. — Помоги переодеть его. Где пеленки? А вот, — он взял сумку и стал спокойно вынимать тканевые сверточки. А я держал Тэсоля за подмышки и пялился в его глазищи. Пришлось сдержать злость и страх, чтобы не напугать. Я просто смотрел в бездонные красивущие глаза ребенка и… наконец-то всё понял. — У меня родится феникс, — произнес я тихо. — Да. — Мой папа… — Представляешь? — И у него будут бусины? — Будут, — по-доброму засмеялся Чимин. — Разве так бывает? — я повернулся к нему, передавая малыша. — Много сотен лет назад такое вполне могло быть. Юнги читал множество книг на эту тему, спросим у него, хорошо? — я кивнул. — Но знаешь, что интереснее всего? — спросил Пак, ловко пеленая сына в чистое. — Что? — Когда мы с Юнги только встретились, — легкий румянец появился на щеках старшего, — он был таким бесстрашным и сильным. И конечно же красивым, как и сейчас, ты сам знаешь… Так вот, тогда он не хотел, чтобы мы скрывались. Предлагал сразу открыть всем наши отношения. Но я боялся… Поэтому несколько лет мы встречались тайно. В этом были свои плюсы, но всё же, иногда это заставляло чувствовать себя воришками. Но он с самого начала был уверен, что именно мы, а точнее наш сын, изменит положение вещей между драконами и фениксами. — Ну да, так и произошло, — закивал я. — Если бы не ваша храбрость тогда на границе, и не Тэсоль — не было бы ни общего совета, ни этой деревни, ничего вообще. — Это верно, мы дали всему этому ход, — тепло отозвался Чимин, поднимая на руки своё сокровище. — Но именно твой ребенок станет доказательством, что эти изменения угодны природе. Сегодня она поместила дух дракона в феникса. Хенджин! Ты ведь понимаешь, что это значит! — Что мы все — одно целое… как бы… едины? — нерешительно проговорил я. Пак кивнул. В глазах сияли слезы трепетного восторга. — Кстати, — вдруг широко улыбнувшись, бодро сказал он, — я уверен, что с этого дня наш маленький крикун станет спать по ночам и перестанет плакать от странных коликов. Тэсоль согласно прокряхтел, но всё же захныкал, сообщая, что одной магией, или что вы тут обсуждаете, сыт не будешь.***
С тех пор прошло несколько недель. Я округлялся. Ребенок, не стесняясь шевелился день и ночь, особенно когда Феликс был рядом. Теперь я понял, почему в первые недели, да и в последующие, меня так тянуло к альфе именно в его истинном обличье. Кроха в моем животе требовала присутствие феникса, как Тэсоль когда-то нуждался в руках дракона. Маленький Мин и правда стал гораздо спокойнее. А его родители наконец-то начали высыпаться, так что вся обстановка в нашей части деревни преобразилась. Оказывается иметь в соседях не вымотанного Пак Чимина — это настоящее счастье, ну или проклятие, если хочешь тишины, а у него с раннего утра отличное настроение. Мы начали украшать деревню к свадьбе Чана и Минхо несколько дней назад. Сейчас всё было почти готово. Оставалось только накрыть стол и сложить церемониальный костер, что будет гореть всю ночь. — А вы когда сыграете свадьбу? — спросил меня Джисон, устанавливая крепкую скамью возле стола, на котором я расставлял блюда. — Мы? — удивился я. — Как только решит совет. Вам с Сынмином и учителю Мину с Чимином тоже сообщат, как только будет окончательно одобрено. — Скорее бы уже, — вырвалось у альфы. — Не терпится? — пихнул я друга локтем в бок. - Неужели омега тебя к себе до сих пор не подпускает? — Не в этом дело, — зарделся Джисон. — Просто тут столько гостей наприлетало. Фениксы, наших толпа, даже кого-то из людей пригласили… — Да, это их старейшины, как я слышал. Вождями вроде бы зовутся. — Ага. Но они только по званию старейшины, а на деле — это крепкие альфы и омеги. Ты видел? Любой из них может оказаться истинным Мини… — Не переживай, — попытался успокоить его я, — если бы истинный был где-то в наших краях, Сынмина бы тянуло к нему со страшной силой. Такое не проигнорируешь. Вот я например, чувствую, как меня влечет во-он туда, — я указал на угол беседки, спрятавшейся за пышным кустарником. — Уверен, что Феликс там, хотя и не вижу его. Это необъяснимо. Оно просто есть, понимаешь? — Значит я напрасно нервничаю? — с надеждой улыбнулся альфа, приподняв брови. — Абсолютно. Никуда твой Мини от тебя не денется. А потом был праздник. Церемонию провели по всем драконьим обычаям. Клятвы произнесли, подарки родителям вручили, старейшинам поклонились. Костер горел так, что его светом озарило всю округу. Это сулило новобрачным долгую и дружную семейную жизнь. От угощений и подарков ломились столы, от танцев — дрожала земля. Минхо выглядел еще красивее чем обычно в своем торжественном серебристо-синем одеянии. Чану тоже невероятно шел наряд в фамильных цветах индиго с золотом. Гостей собралось действительно много. Было весело и я рад был повидать отца, некоторых дальних родственников и знакомых. Но когда небо окончательно потемнело, я почувствовал, что сильно устал. По-хорошему так, от веселой компании, еды и танцев. — Отнесешь меня в гнездо? — попросил я Феликса. — Может домой? — Нет, к нам отец придет ночевать и родные Чани, не хочу занимать целую комнату, а в компании гостей сам не смогу отдохнуть, ты же знаешь. — Хорошо, тогда прощайся, я подожду на полянке. — А можно мне с тобой? — услышав наш разговор, спросил Чонин. Он весь вечер был непривычно тихим. — Не хочешь танцевать? — удивился я. — Музыканты только разошлись, ты посмотри что творится! — Не хочу. Надоело… И домой не хочу, к нам тоже потом придут. — Феликс? — я посмотрел своему альфе в глаза. Будь это Минхо, Сынмин или любой другой знакомый омега, я бы даже спрашивать не стал. Но Чонин — особый случай. Поэтому я ждал ответа любимого, и был готов принять отказ. — А твой альфа? — спросил Феликс у Чонина. — Общается с нашими родителями и братьями, — он кивнул на группу собравшихся за столом. Чанбин с упоением о чем-то рассказывал самому старшему. — Это надолго. — Ладно, лети за нами, — смягчился Феликс. — Мы с Джисоном обещали Чану помогать с костром, поэтому до рассвета не побеспокою вас. Я пожелал доброй ночи отцу, попрощался с теми, кто намеревался улететь после танцев, и пошел на полянку, где меня ждали сапфировый дракон и самый красивый на свете феникс. Он светился. Не знаю, может это происходило непроизвольно, ведь вокруг и правда были друзья, мир и радость, а может всё из-за его ревности и он засиял специально, чтобы все лишний раз убедились до чего прекрасен альфа у Хёнджина. Ха, да-да, у меня. Можно ли завидовать самому себе? Наверное можно, когда взбираешься на крыло сияющего феникса, а он ласково зовет тебя неуклюжей пухлой ягодкой и несет в самое уютное гнездышко в этих горах.