Бусины

      Хочется верить, что Феликса излечило не только время.       Тогда в городе людей, пока он крепко спал после происшествия, учитель Мин помог мне немного успокоиться и разобраться. Он рассказал всё, что, как историк знал о природе бусин.       — Хорошо, что Феликс еще не совсем вошел в возраст, — спокойно говорил альфа, сидя рядом со мной у окна. Наступило утро, люди за пределами замка уже занимались своими делами, смеялись и кричали. Как же мне хотелось домой! Мин понимающе кивнул и продолжил: — Ты, если постараешься, поможешь ему восполнить утраченное.       — Как?! — я чуть не вцепился в его жилет. — Мы забрали пепел. Он… Он поможет?       — Тише, разбудишь же, — осадил меня старший. — Нет, пепел не поможет. Но хорошо, что забрали. Не нужно хоронить его в этом… городе.       — А что тогда?       — Ты сам. Твоя любовь и забота. Пока он не прошел свой первый гон, его дух, как и тело, растут.       — Вырастут новые… еще бусины?       — Да, если успеют.       — Что мне делать?       — Радуй, пусть чувствует себя счастливым. Будь с ним искренен и не плачь из-за… Ну, вот чего начинаешь?! Только что же сказал: не плачь! — он засмеялся чуть хрипловатым теплым смехом, и утер с моих щек непрошеные слёзы. — Я понимаю.       — Это моя вина, — шмыгнув, я опустил голову. — Всё это…       — Да. Но даже если и так, что исправишь слезами? Прекращай.       Мин Юнги не стал утешать или убеждать, что я не виноват. Он понимал. Когда отравили Чимина в той пещере, он и сам чувствовал то же самое. А Феликса настигла эта беда только потому, что я проболтался тогда о драгоценности его бусин. Неужели нельзя было догадаться, что говорить такое при людях опасно?! Да и потом, там возле амбаров, почему я растерялся? Не кинулся крушить и жечь, задрожал и захныкал, как ребенок… Если бы не Хичоль, то я и не нашел бы, наверное, где удерживали фениксов. Никудышный из меня дракон.       — Всё хорошо. Не оплакивай того, кто жив и будет здоров, — серьезно сказал Мин, приподнимая моё лицо за подбородок. — Слышишь? Ты — маленький беременный омежка, тебе положено совершать глупости и бояться в страшных ситуациях. Было бы хуже, кинься ты воевать. Думай о ребенке в самую первую очередь. А теперь соберись и обеспечь своему альфе такую сладкую жизнь, что у него от счастья душа во все стороны разрастётся. Понял меня? — он убрал руки от моего лица, но взгляда не отводил. Нужно было ответить.       Я наскоро протер глаза, сглотнул и кивнул:       — Постараюсь, учитель.       И я правда очень старался. Некоторое время меня еще преследовали кошмары. Вскакивая, я ощупывал Феликса, который всегда был рядом, пересчитывал бусины, и делал так, как велел Мин Юнги. Брал себя в руки. И скоро этот настрой стал вытеснять и дурные мысли, и кошмары, и четкость воспоминаний.       Встречали нас всей деревней. Никто о произошедшем сразу рассказывать не стал. Только Ким Хичоль кратко поведал Паку о Тэмине, попросив приютить юношу у себя на ночлег. К себе забрать истинного альфа не мог. Остальные же занимались саженцами и диковинками, принесёнными от людей.       — Идите домой, — велел нам Мин. — Тут сейчас будет суета, а вам обоим нужно восстановиться.       Мы послушались. Взяли свой рододендрон, сверток с подарками, и ушли с поляны. Думали прийти и свалиться в постель, но едва войдя в дом, утонули в потрясающих ароматах.       — Что это? — мы с Феликсом удивленно переглянулись. — Отец не улетел?       — С возвращением! — в переднюю выскочил Чонин, за ним появился Бини в фартуке.       — Ну вот, не успели, — проворчал он. Глянув на феникса, настороженно спросил: — Что с тобой? Ты какой-то… другой.       — Долгая история, — отозвался мой альфа. — А вы чего тут делаете?       — Решили вам сюрприз устроить, — улыбаясь до ямочек на щеках, выдал Чонин. Он вообще выглядел так, будто сейчас лопнет от счастья. — Учитель Пак пару часов назад сказал, что вы приближаетесь, вот мы и подумали…       — Устали, наверное, до смерти, — подхватил Чанбин, направляясь обратно на кухню. — Мелкого феникса надо кормить, а его папке отдыхать. Сейчас, уже почти всё готово.       — Да, мы хотели отдохнуть… — нерешительно сказал я, посмотрев на Феликса. Как ему такое вторжение? Но он лишь улыбнулся и радушно поблагодарил ребят.       Пока мы переодевались и умывались, ужин уже был готов.       — Ну всё, мы пошли, — Бини заглянул в комнату. — Позже увидимся.       — Куда?! — удивился Феликс. — Оставайтесь. Мы подарки принесли, да и рассказать есть что…       После недолгих уговоров они всё же остались. Сначала было немного неловко. Каждый помнил последние общие события. Но потом слово за слово, все постепенно расслабились и разговор потёк шумной веселой рекой.       — Как вы провели время на озере? — спросил я Чонина. — Ты такой восторженный, как будто хочешь поделиться новостью.       — Мы еще никому не сказали, — хмыкнул довольный Чанбин, подкладывая своему омеге еще тушеного мяса.       — Неужели тоже ждете пополнения? — Феликс озвучил нашу общую мысль.       — Это так очевидно? — шутливо надулся Чонин, а потом капризно глянул на своего альфу: — Ну вот как они догадались?!       — Чувствую родственную душу, — отшутился я. — Поздравляю, ребят! Это прекрасно!       — Как не догадаться, когда ты такой, — Чанбин тоже наигранно возмущался.       — Какой?       — Такой вот, — размахивая руками, альфа указал на всего Чонина. — Сияешь, улыбаешься до ушей. Даже ёжик бы догадался.       — Ты очень красивый. И новость вполне ожидаемая, учитывая ваше прибывание на озере, — сказал я. Феликс рядом подтвердил и тоже поздравил друзей.       — А еще через две недели наша свадьба, — выпалил Чанбин, лишь на секунду раньше своего омеги. Тот шлепнул его ладонью по мускулистому плечу:       — Я сам хотел сказать!       — Ну прости, цветочек, — альфа проворно обхватил возлюбленного ручищами, и стал тискать, приговаривая всякие забавные прозвища вперемешку с извинениями.       Мы с Феликсом лишь покатывались от визгов и смеха друзей.       Было так приятно полностью отвлечься от всех мыслей, мучивших нас в последние несколько дней. Но чуть позже речь всё же зашла о случившемся в городе, и вёселье испарилось. Чонин чуть не плакал, прикрыв рот ладонью, а Бини хрустел кулаками и едва сдерживал злость.       — Жаль меня там не было!       — Ким Хичоль и учитель Мин спалили почти весь тот квартал, — успокоил его феникс. — Говорят, город понес большие убытки.       — Мало еще! — продолжал кипятиться альфа-дракон.       — Но обычные жители не виноваты, — Феликс стоял на своём. И откуда в нем эта способность к прощению? — Мы общались с некоторыми. С простыми людьми. Они добрые и интересные, наверняка у них можно многому научиться.       — И что теперь? — после небольшой паузы спросил Чонин. — Что с твоими бусинками?       — Ничего. Те, что остались, вырастут. Этого достаточно для почти полноценной жизни.       Он не знал о нашем разговоре с Мин Юнги. И теперь, глядя, как мой альфа добродушно пожимает плечами, произнося «почти полноценная жизнь», я испугался. Казалось, что я не справлюсь, что учитель зря обнадежил, что у Феликса и правда будет жизнь «почти»…       — Ребят, спасибо, что пришли и… — я вскочил, начал суетиться, быстро убирать посуду, — и приготовили. Но мы бы хотели…       — А, да, конечно. Пойдем, Бини, — Чонин потянул альфу за руку.       — Что случилось? — испугался Феликс. — Ты так резко изменился. Заболело что-то?       — Уже поздно… — пролепетал я, хотя за окном еще не догорел закат.       На поляне разожгли костер. Все соседи собирались, чтобы послушать рассказы о городе людей. Из окна было видно их радостные приготовления.       Чего я хотел добиться, выгоняя друзей? Что собирался сделать, когда они уйдут? Собравшись с духом, я глубоко вздохнул, постарался прикинуть, что сейчас может сделать Феликса счастливым, и решив, сказал:       — Я подумал… хватит сидеть дома, идемте к остальным?       — А вам разве не нужно выспаться, отдохнуть там? — Чанбин подозрительно приподнял бровь. Он знал меня с самого детства и сейчас видел, что я паникую и придумываю на ходу.       — Нужно, но рядом будет мой феникс и друзья, так что лучше отдыха и быть не может.       Напрасно я запаниковал. Оказалось, что провести вечер у костра со всеми друзьями и соседями, под рассказы Чон Хосока, который не скупился на подробности, было действительно хорошей идеей. По всему выходило, что город людей был просто прекраснейшим местом. Все, особенно молодежь, слушали с огромным интересом, наперебой задавали вопросы, восхищенно охали и обсуждали между собой. Но потом слово взял Мин Юнги и ребята сразу затихли.       — Помимо всего, что рассказал директор Чон, в нашем путешествии произошло еще одно событие. Из-за него общение с людьми мы решили сократить до минимума, — он оглядел заинтересованных слушателей, а потом кратко и без подробностей поведал о похищении. Чимин, сидевший рядом, с Тэсолем на руках, тревожно смотрел на нас с Феликсом. Я старался прикрывать любимого собой, но все взгляды всё равно постоянно возвращались к нему.       Казалось никто не мог взять в толк, как такое могло случиться. Не шутка ли это? Зачем человеку похищать феникса? Но доказательство было прямо перед ними: мой альфа, лишенный половины бусин, и сонный Тэмини, которого Ким Хичоль кутал в теплую кофту и подкармливал жареными орешками.       — Ты в порядке? Хочешь уйдем? — спросил я Феликса тихонько.       — Нормально, — чуть улыбнулся тот, и потянул меня к себе. — Сядь на колени, хочу обнимать тебя.       Я, не раздумывая, сделал как велено. Накинул покрывало на нас обоих и обвил альфью шею руками.       — Так теплее, — довольно промурлыкал он низким голосом.       — Ага, и удобнее, — отозвался я, не обращая внимания на всех вокруг. — А еще малыш чувствует, что ты близко и начинает просыпаться. Погладишь его? Вот тут, да… Чувствуешь?       Друзья до этого возмущались, ругали гадкого торговца, да и всех людей без разбору, но теперь вдруг затихли. Я как-то не обратил на это особого внимание. А для Феликса, казалось вообще перестало существовать всё, кроме ребенка, проворно крутившего попой под его ладонью.       — Он такой славный, — шептал мой альфа, прикрыв глаза. — Наверное будет отлично танцевать.       — Думаешь? Тогда надо и нам подучиться, чтоб от сына не отставать.       — Точно.       — Вот сегодня и начнём, — сказал я, но потом почему-то подумал совершенно не о тех танцах.       — А почему бы и нет? — Феликс, похоже верно уловил мою мысль.       — Тогда… — шепнул я возле самого уха любимого, — как только вернемся домой, так и… потанцуем? — нырнул пальцами в его волосы и аккуратно погладил маленькую бусину.       — Обожаю танцевать с тобой, ягодка, — тепло хохотнул Феликс. — Слушай, Хенни…       — М-м? — я уже совсем разомлел в его объятиях.       — А тебе не кажется, что все слышат нас?       — Думаешь? — мне так не хотелось выныривать из нашего покрывального домика.       — Угу. Кроме костра все затихли.       — И правда, — стараясь говорить уже погромче, ответил я. — Даже Бини больше не материт род людской…       — Э-эй, я не выражался! — возмущенный Чанбин вскочил с места, разряжая обстановку. Друзья засмеялись, старшие тоже прыснули, Тэмин вздрогнул, проснулся и тоже несмело заулыбался, Тэсоль округлил глазищи и, непонятливо хлопал ресничками.       — Извините, — произнес Феликс, оглядывая друзей сияющим взглядом. — Мы не хотели отвлекать вас от разговора.       — Не извиняйся, — серьезно сказал Сынмин. — Тебе пришлось пережить ужасное. Мы все рады, — тут Чимин, Второй Ю, а потом и все остальные согласно закивали, — что твой омега способен сделать тебя счастливым. Пусть даже это слегка… при всех.       Кто-то смеялся, другие одобрительно загомонили, Джисон присвистнул. Я залился краской и спрятал лицо на феликсовом плече, натянув на голову покрывало.       — Они думают, что мы озабоченные, — сгорая от стыда, пожаловался я. Но видимо сделал это недостаточно тихо, потому что новый виток веселья прокатился по компании.       — Не говори глупостей, Хенджин, — учитель Мин не смеялся. Только едва заметная улыбка теплилась на его губах, а в глазах читалось облегчение. — Тут все знают какие вы. И все вас такими любят…       Тэмин робко поднял руку:       — Я… Я не знаю, — сказал он. — Альфа-феникс — мой кузен, но я ничего о нем не знаю. Пока еще…       — Кузен?! Как так? — вскинулись друзья. И разговор перешел на тему возможного родства юного омеги с семьёй Феликса. А когда выяснилось, что отцом Тэмина был человек, то разгорелась новая волна восхищения мудростью природы.        Я слушал молча.       Да, природа мудра и великодушна, несмотря на наши многовековые грехи. Да, Тэмини милый, и чем-то сильно похож на моего альфу. Да, да, многое вызывало желание сказать «да». Но я ничего не говорил, не спорил и не подтверждал. Просто грелся в объятиях, прикрыв глаза. Придерживал руку альфы на своем животе. Слушал любимый голос, когда он отвечал кому-нибудь или рассказывал о своих родителях. И наконец-то осознал, что я дома.

***

      Жизнь в деревне потекла размеренно. Бывало весело, когда мы все вместе устраивали догонялки в небе или отправлялись на охоту. Бывало спокойно, если все занимались своими делами или собирались небольшими группками, чтобы помочь друг другу. Бывало волнительно и торжественно, когда устраивали свадьбу Чонина с Бини.       Но что бы не происходило за пределами нашего дома, внутри всегда было уютно. Я старался делать своего альфу счастливым, как только мог. И он, кстати, даже ни разу не пожаловался, что я слишком приставучий или любвеобильный.       Феликс жадно присваивал каждую мою ласку, каждое ухаживание и комплимент. Его заводила любая моя выдумка в постели, даже то, что самого меня до ужаса смущало, его только распаляло и радовало. Веселил каждый глупый сюрприз: кулинарный, бытовой или живописный. Как-то раз я высадил у нашей калитки несколько десятков жасминовых черенков. Честно говоря, я не был уверен, что хоть один из них распустится. А феникс, прилетев в тот день из леса с идеально гладкой лозой для плетения детской люльки, по-настоящему обрадовался. Будто тут высадили цветущую аллею, а не торчащие вдоль тропинки колючки. Он был рад, даже если я затевал простой поход на реку или шпионские прятки, в которых он должен был по подсказкам находить меня. По глупым, совсем не шпионским подсказкам надо заметить. Как правило моё укрытие оказывалось в гнездышке на горе, и как правило он находил меня почти сразу.       Часто мы устраивали посиделки с друзьями. То у нас дома, то у кого-то из них, то на поляне у костра. Бывало засиживались в гостях у Чонина с Бини до глубокой ночи, не замечая как пролетает время. Пару раз я просыпался и не мог понять где нахожусь. Рядом сладко спал Чонин, за ним его альфа, а за моей спиной — Феликс. И всё это на не слишком большой кровати семьи Со. Как от разговоров и смеха за едой мы оказывались в постели, вспоминалось не сразу.       Моя привязанность к Чонину оставалась такой же. Возможно даже усилилась с его беременностью, но мы больше никогда не позволяли себе ничего, кроме дружеских объятий. Хотелось ли мне большего? Уже нет. После произошедшего с Феликсом, я хотел отдавать всю свою любовь и ласку только ему.       Иногда, засыпая вечерами, я легонько перебирал волосы альфы, и бывало обнаруживал новенькую, совсем еще крохотную бусину. Стараясь слишком громко не радоваться, я пересчитывал все, чтобы убедиться — она действительно новая. И только после этого я радовался так громко и так сильно, что Феликсу приходилось утихомиривать меня поцелуями.       Успело народиться целых восемь новых золотистых, тёплых шариков, пока моего альфу не настиг первый гон.       — Просто запри меня дома, — попросил Феликс. Альфа был бледным, нервным и постоянно возбужденным. — Я не знаю, как поведу себя. Не хочу навредить тебе или ребенку. Уходи.       — Не уйду, — хоть мне и было немного страшно. — Я тебя знаю, Феликс, — чуть осмелев, я подошел и обнял. Сильные руки тут же подхватили меня под бедра, прижали к телу, аккуратно и бережно, несмотря на резкость движений. — Ты не сделаешь нам больно.       Шел уже восьмой месяц беременности. Поэтому, как бы мне не хотелось сделать всё возможное, пришлось во многом проявлять осторожность, а чаще изобретательность. Но я оказался прав, альфа не терял бдительности.       Когда-то давно Чимин дал нам особые засушенные травы. Их особый запах во время сжигания помогал частично унять возбуждение. Хотя, мне кажется, что и без них Феликс прекрасно держал бы себя в руках.       — Буду с нетерпением ждать твоего следующего гона, — сказал я, лежа возле любимого после очередной развязки. Вспотевшие, запыхавшиеся и уставшие, мы просто раскинулись на гнездовище, как выброшенные на берег безвольные рыбки.       — Еще этот не закончился, а ты уже следующий ждёшь? — хмыкнул Феликс.       — Конечно. Сейчас всё вполсилы, из-за малыша мы не можем расслабиться…       — Я не чувствую особого напряжения, — альфа повернулся ко мне и погладил по животу. Ласковое прикосновение отозвалось во всём теле приятным теплом. — Да, приходится сдерживаться, но совсем немного.       — Немного? — переспросил я, специально самым разочарованным тоном. — Хочешь сказать, что ждать нужно не особо большего?       — Эй, — засмеялся альфа. — Всё так плохо? Неужели?       — Нет-нет, все отлично, и я рад, что мы справляемся… Просто думал, что в следующий раз будет гораздо… Ну, ты понимаешь? Гораздо.       Я говорил несерьезно. Было очевидно, что мне всего хватило за глаза, Феликс это чувствовал и только посмеивался в полудрёме. Похоже альфий запал иссяк, и к вечеру третьего дня гон наконец-то заканчивается.       Несколько дней после мы были, как сонные мухи и из дома почти не показывались. Друзья иногда заглядывали, чтобы проведать или занести еды. Приходил Чимин с Тэсолем, звал на прогулку, но у меня были силы только чтобы потискать маленького омежку и вернуться в постель.       — Вы так… натанцевались, что теперь ноги не держат? — улыбался учитель. Но посерьезнев, указал на мой живот: — Как ты? Точно ничего не нужно? Может позвать Ю?       — Всё хорошо, — поспешил ответить я. — Просто нужно выспаться.       — Ладно, — проницательно глянув, кивнул Пак. — Но если что, мы рядом, зови, — он уже вышел за дверь, как вдруг остановился: — Кстати, я ведь пришел с новостью!       — Что случилось?       — Утром прямиком с общего совета прилетел Донук. Ты бы видел его радостное лицо, — засмеялся Чимин. Тэсоль солидарно захихикал. — В общем, всё готово.       — Что готово? — никак не мог понять я.       — Ну как же?! Всё оговорено и заверено, теперь мы можем вступать в межвидовые браки. Только вот придется выполнять все обряды: и фениксов, и драконов. Так что свадьбы будут занимать полных два дня… Но это мелочи, учитывая сколько мы ждали позволения.       — Вы уже выбрали день? — обрадовался я.       Феликс тоже выбрался из постели и подошел к двери:       — Доброе утро, учитель Пак, Тэ-тэ, привет, — он потрепал пепельную челку маленького Мина, ревновать к которому уже практически перестал. Тот недовольно глянул: «дяденька, ты сам лохматый, зачем и мне прическу лохматишь?», проагукал пару ласковых и отвернулся к папе.       — Слышал, Феликс? — повернулся я к любимому. — Нам можно заключить союз по всем правилам.       — А разве мы еще не сделали этого? — сонной хрипотцой проворковал он мне на ухо. Потом притёрся сзади и обнял. — Сделаем всё как положено сразу после рождения малыша. А вы? — альфа посмотрел на Чимина.       — В самое ближайшее время.       — Разрешите мне отвечать за вашу утреннюю песню, учитель? — взволнованно спросил Феликс.       — Как раз хотел попросить тебя, — благодарно кивнул Чимин. — У меня нет родных, а Ю будет занят своей собственной свадьбой в тот же день. Пожалуйста, сделай это для меня, как самый близкий из фениксов.       — Спасибо! Я не подведу вас.       Меня немного озадачили трепет и радость в голосе альфы. Насколько я помнил по прибыванию в школе фениксов, утренняя песня — это просто собрание, где все поют что-то вроде гимна, восхваления солнца, неба и природы. Ничего настолько особенного, чтобы так волноваться. Когда Пак с сыном ушли, я спросил об этом Феликса.       — Утренняя песнь — это самый торжественный момент на свадебной церемонии, — ответил он с воодушевлением. — В ней прославляется не только природа, но и виновники торжества. Поэтому для этого выбирают самых близких. Я как феникс, должен буду поведать обо всех достоинствах Пак Чимина… погоди, а кто споёт о Мин Юнги? — вдруг озадачился мой альфа. Всё сонное настроение, как рукой сняло. — И надо ли про него петь, раз он — дракон? Ладно, посоветуюсь с Ю. А вообще, с утренней песни начинается вся церемония на рассвете первого дня, и ею же заканчивается спустя сутки. Я не так уж хорошо пою, но очень постараюсь.       — Ты справишься, — подбодрил я. А потом меня прошибла одна, не самая приятная мысль. — Слушай, получается что и про нас тоже кто-то будет петь?       — Ну да, — Феликс уже совсем проснулся. - Я наверное попрошу папу. У него чарующий голос.       — И это услышат все присутствующие?       — Само собой, ягодка, в том-то и суть. А почему ты так… испугался?       — Просто представил, что будет в песне обо мне… если про драконов всё же тоже нужно будет сложить пару строк.