Обогнал второго

Всем известно, что Ежегодный Конкурс Двадцати начинается ровно за два месяца до Первого Исключения, когда все отборочные этапы двадцати стран с крупнейшим музыкальным рынком на мировой арене остаются позади, а участники готовы представить конкурсные песни не только своему народу, но и всему миру. Дата эта, как ни странно, традиционно приходится на первое апреля. Чонин считает, что это число как можно лучше подходит для того, чтобы описать некоторые заявки, посылающиеся из года в год на Двадцатку. — Господи, Чанбин-хён, мы тут чуть не умерли от нетерпения! - подскочил со стула Джисон, едва на пороге студии показался Со, уже сменивший свой чёрный длинный пуховик на такую же чёрную косуху. - Из-за тебя люди страдают, посмотреть ничего не могут! Чанбин прошёл вглубь помещения, по пути поздоровавшись со всеми собравшимися, и занял своё место на стуле рядом с креслом Чана. Вообще-то, он был очень пунктуальным человеком и старался никогда не опаздывать, но с тех пор, как началась подготовка к конкурсу и его завалило работой, он переодически стал давать промахи в своевременном появлении. — Вы ещё не смотрели? - удивлённо спросил он, мельком заглянув в экран монитора, где красовался открытый плейлист с музыкальными видео в ютубе. — Ты же сам дал команду не смотреть без тебя, - напомнил Минхо, примостившийся на диване рядом с Джисоном. - Всё, Чан-хён, включай давай. Ли Минхо и Хан Джисон и были теми самыми знакомыми Чана, которых он попросил поучаствовать в создании номера Чонина. Минхо был известен как профессиональный хореограф, ставящий постановки популярным в Корее танцевальным командам и даже айдол-группам, а Джисон занимался режиссурой клипов и выступлений звёзд всё того же корейского шоу-бизнеса. В Интернете про них часто ходили различные слухи, общественность подозревала их в отношениях друг с другом, на что они постоянно отнекивались и говорили, что между ними, кроме обычной дружбы, совершенно ничего нет. Правда, за месяцы совместной работы Чонин понял, что эти двое просто мастерски водили публику за нос своими заявлениями о хороших друзьях, и дружбой в их отношениях даже не пахло. Ян не имел ничего против, наоборот, наблюдать за милующейся парочкой привносило в его организм нужные дозы серотонина. В целом, ребята оказались легки на подъём и сработаться с ними оказалось совсем не сложно. — Подожди, не включай, - прервал даже не начавшийся просмотр Чанбин. - Чонин, ты же поедешь на выступление в Шанхай? Организаторы уточняют твоё присутствие. В рамках Конкурса Двадцати у участников было несколько возможностей прорепетировать свои песни перед большой публикой, познакомиться с конкурентами и даже как следует оторваться на вечеринках. Для этого чуть меньше, чем за два месяца до начала конкурса, организаторы начинали приглашать певцов в разные страны на мероприятия, где основной задачей конкурсантов было выступление с упрощённой версией их номера на концерте перед зрителями, а дополнительные развлечения вроде вечеринок и экскурсий по местным достопримечательностям предлагались им по желанию. Чонин же собирался взять от этой жизни максимум и посетить все запланированные мероприятия без исключения. — Можешь передать сразу всем организаторам, что я поеду во все города и на все вечеринки, - ответил Ян. - А куда ещё мы едем, кстати? На диване обречённо застонал Джисон, который больше всех хотел начать просмотр заявок этого года. — Я хотел сделать для тебя сюрприз, но лучше скажу сейчас, чтобы ты не планировал никаких важных дел на эти даты. Шестого апреля едем в Шанхай, - принялся перечислять Со, - двадцатого в Милан, четвёртого мая в Краснодар. На пять дней в каждый город. Ну, и двадцать четвёртого в Пекин, уже непосредственно на сам конкурс. — Почему эти страны? - поинтересовался Минхо со своего места на диване, за что тут же получил тычок в бок от Джисона. — Страны-победительницы крайних трёх лет, - решил сразу же объяснить ему всё Хан самостоятельно, чтобы не растрачивать время впустую и дальше. - В прошлом году выиграл Китай, в позапрошлом — итальянцы, ну и так далее. Всё, давайте смотреть уже. Чан наконец-то нажал на кнопку воспроизведения первого видео. — Стой! Чан остановил видео на самом начале, и все четверо недовольно взглянули на Со. — Ну что опять?! - подпрыгнул на диване Джисон. — Тебе показать сначала твоих основных соперников или всех подряд? - не обращая внимания на всеобщее недовольство, задал вопрос Чанбин, адресуя его Яну. Чонин махнул рукой в безразличном жесте. — Всех, я сам догадаюсь. Чан-хён, вперёд. И Чан запустил просмотр. Начать подборку видео решили, так сказать, с огоньком: первым номером шла рок-группа из Норвегии. Тяжёлые басы из мощных колонок раздавались на всю студию, певица и певец орали в микрофон как в последний раз, а Чонин к концу видео остался под большим впечатлением. — Моща, - довольно улыбнулся он. - Как они называются? — Leftover, - прочитал Чан с экрана. - Оставленные, то бишь. — Как бы их не оставили в полуфинале с такой композицией, - хмыкнул Чанбин. Чонин тут же замахал на него руками: — Отличная композиция, хён, не выпендривайся! Но я за них правда опасаюсь, такая ведь вкусовщина… Да и в позапрошлом году уже выигрывал рок… Я обязан взять у них автограф. Ладно, давайте дальше. Следующие несколько видео Чонин просмотрел зевая и совершенно без комментариев, мысленно не без удовольствия списывая конкурентов со счетов. Баллады никогда не вызывали в нём тех трепетных чувств, которые должны были, поэтому, как только душераздирающий голос певицы из Китая замолк вместе с последними аккордами песни и из колонок послышались первые нотки Болливуда, Чонин в своём кресле заметно оживился. — Ноэйша, - объявил имя певицы Чан. - «Money Money». — Какое оригинальное название, - процедил Чанбин, основная задача на сегодня которого, похоже, заключалась в разносе абсолютно каждой песни в пух и прах. — Ну чё ты всё критикуешь, песня ещё даже не началась, - шикнул на него Джисон. — Я поддерживаю боевой дух, - сквозь зубы проговорил Со и отвернулся обратно к экрану, на котором в это время уже вовсю кружилась в танце симпатичная индианка. — Качает! - обрадовался под конец Чонин, что принялся подпевать словам песни ещё на втором куплете. - Я думал, прошлогоднее второе место никто не переплюнет, но это… Вы помните «Mauja Hi Mauja», которая заняла второе место в тот раз? Чан с Чанбином неопределённо пожали плечами, мол, было что-то такое, а вот Джисон заулыбался: — Там ещё мужик такой бородатый был! — В точку, - кивнул Ян. - Я её до сих пор переслушиваю. А в позапрошлом году, помните, была «Deva Shree Ganesha»… — Надо было тебе от Индии ехать на Двадцатку, - по-доброму улыбнулся Минхо. — Да, он у нас фанат, - вздохнув, подтвердил Чанбин. - Но я, вот, что-то не очень. Не понять мне Болливуда… — Ну и не понимай, - показал ему язык Ян. - Следующий, пожалуйста. Следующим номером шла очередная баллада от какого-то Андерса, которой Чонин, правда, дал шанс, потому что припев, по его мнению, был очень даже ничего. Самое оно для того, чтобы как следует пострадать. После неё на контрасте шла весёлая песня от светловолосой представительницы Германии. К сожалению, недостаточно весёлая, чтобы добавить её в плей-лист, но вокал Чонин оценил. А затем… — Наши! Наши! Гляди, наши! - подскочил Джисон на диване. — Ли Феликс и Ким Сынмин, - прочёл Бан. - «Dance Like Crazy». Они из Австралии. Чонин удивлённо приподнял брови. Вот уж, действительно, нечасто встретишь представителей из Южной Кореи в качестве участников от других стран. — Может, у них от корейцев только имена корейские, - скептически сложил руки на груди Чанбин. — Тогда это будет грустно, - хмыкнул Минхо. - Чонину же там надо с кем-то разговаривать на родном языке… Чонин, ты вообще английский знаешь? Музыкант кинул загадочный взгляд на Минхо. — Знаю. — Он очень плохо улыбается, - громким шёпотом сказал Ли сидящему рядом с ним Джисону. Чанбин кинул на Чонина взгляд, отражавший всё его бессилие по поводу этого ребёнка. Казалось, Ян должен был выйти из подросткового возраста ещё шесть лет назад, но на деле… — У него есть крайне тупой план на этот счёт, - наконец объяснил Чанбин реакцию младшего. - Но английский он правда знает. Ладно, эти ребята, кстати, действительно неплохи, - вернул своё внимание он компьютеру. — Австралийцы же, - усмехнулся Чан, видимо, вспомнив свои корни. - Чонин, если ты не будешь с ними общаться, то отдай их мне. Чонин пожал плечами. — Без проблем, Чан. Мне для тебя, знаешь, ничего не жалко. Следующие несколько видео не представили для Чонина какого-то особого интереса. Песни были неплохие и явно хорошо спродюсированные, но не во вкусе парня. Чтобы поехать на мировые соревнования и представить свою страну, при этом не опозорившись, — да, но чтобы слушать эту композицию после конкурса… — Не знаю, - протянул Ян после видео канадки в шубе тигриной окраски. - Может, надо послушать ещё раз, тогда зайдёт. — Если не понравилось с первого раза, значит, песня провальная. — Сказал как отрезал! - цокнул на Чанбина Джисон. - Тебе хоть что-нибудь за сегодня понравилось? Лицо Чанбина посетило неопределённое выражение, по которому нельзя было сказать точно, думает он или же просто кривится. — Австралийцы были ничего, - наконец выдал он. — Австралийцы или всё-таки песня? - подтрунил над ним Чан и, пока Чанбин не сообразил, как огрызнуться, включил следующее видео. Первое, что увидел Чонин — цепи. Много цепей. А первое, что услышал — чьё-то прерывистое дыхание. А затем голос, который с первых секунд заставлял хотеть слушать его ещё и ещё. И когда в кадре показался его обладатель, Чонину ничего не оставалось, кроме как замереть в своём кресле и, затаив дыхание, смотреть, что же произойдёт на экране дальше. — О мой Бог, - пискнул Джисон и тут же закрыл себе рот обеими руками. — О мой Бог, - неосознанно повторил за ним Ян. Парень, представший перед ними на экранах был очень, очень красив и сексуален до дрожи в коленях, потому что те вещи, которые он вытворял, лёжа на кровати и будучи закованным в эти кошмарные цепи… Мозг Чонина отключился почти сразу же. Всё, что сейчас существовало, — только этот длинноволосый брюнет в кадре и его сводящий с ума бархатистый голос. Всё. — Я не смогу с ним соревноваться, - чуть ли не проскулил Чонин и уронил голову на поверхность рабочего стола, при этом чудом промахнувшись мимо клавиатуры. - Я лягу под него. — И будешь в корне неправ, - спокойно ответил ему Чан, - потому что вас разделяет как минимум несколько часов полёта на самолёте. — Откуда он вообще? - приподнял голову Ян. - Нет, не так. Кто это вообще? Чан посмотрел в описание ролика. — Хван Хёнджин, Россия. — Кто-о-о? - окончательно поднялся со стола юноша и начал заглядывать в монитор, чтобы убедиться, что его не разыграли. - Отку-у-уда?! — Если в клипе от Бразилии тоже появится кореец, я даже не удивлюсь, - хмыкнул Минхо на заднем плане. - Ну и год… — Слишком много разврата, - припечатал Чанбин. - Но шуму он наделает. Чонин вновь расплылся по столу, на этот раз всё-таки задев клавиатуру и свернув тем самым Ютуб под громкое цоканье Чана. — Чан-хён, забирай тех австралийцев, - пробормотал Ян куда-то себе в локоть. - У меня новая цель. Теперь настала пора Чанбина нарочито громко цокать. — Твоя цель, возможно, даже не понимает по-английски. — Но песня-то у него на английском, - возразил Чонин. Со стороны Чана послышался едва уловимый вздох: — Не обязательно знать английский, чтобы… — Я выучу русский, отстаньте, - оборвал его на полуслове младший. - Всё, хватит, не мешайте мне быть делулу, или как там нынче говорят. Давайте дальше. Чанбин хотел было сказать какую-нибудь колкость, но Чан заставил его передумать, отрицательно покачав головой. Не хватало ещё споров на ровном месте из-за какого-то неизвестного Хёнджина и шуток Яна. Их команда, в конце концов, собралась здесь совсем не для этого. — Мартин Рид, «Going to u», Великобритания, - объявил Чан, и с каждым прочитанным словом его глаза становились всё шире и шире, пока и вовсе не превратились в два круглых блюдца. — Кто-о-о?! - вновь воскликнул Чонин, только уже по совершенно другой причине. - Мартин?! Вы шутите?! Хён, ты точно тот плейлист включил? — Он-то что там забыл вообще? - просипел Джисон. - Чан-хён, скажи, что ты угораешь над нами, пожалуйста… Но Чан отрицательно покачал головой и лишь молча нажал на кнопку воспроизведения. Слова здесь были излишни, особенно когда на экране показались хорошо знакомые всем большие голубые глаза и миловидная улыбка в окружении светлых кудрей вьющихся волос, и стало окончательно ясно, что это имя — не просто совпадение. Первый куплет и припев все слушали молча, внимательно глядя на большой экран. Теперь в студии физически ощущалось то напряжение, которого изначально здесь совершенно точно не должно было быть. Такое ощущение, что всё это было просто розыгрышем, который устроили организаторы конкурса, ну или, на худой конец, сам Чан, включивший видео, к Двадцатке никак не относящееся. Но чем дольше Чонин смотрел видео, тем больше убеждался в том, что это не может быть розыгрышем, ведь ни этой песни, ни этого клипа он никогда раньше не видел. А значит… Композиция написана специально для соревнования. Когда песня подошла к концу, заговорить первым никто не решался. Было непонятно, как вообще следовало реагировать на подобную ситуацию. То ли злиться на мировую поп-звезду, чьи песни играют на каждом углу, за участие в конкурсе, то ли утешать Чонина с его мечтами о победе, то ли притворяться, что всё вовсе не так уж и плохо и что люди, возможно, не будут голосовать за Мартина только из-за факта его популярности. Последнее, в сущности, являлось полным бредом, потому что было невозможным по умолчанию. — Песня говно, - наконец сказал Чонин. — Типичная попса для радио, - подтвердил Джисон. — Ничего нового и текст тупой, - согласился Минхо. — Полный проходняк, о котором на следующий день все забудут, - добавил Чан. — Мы в полной жопе, - подытожил всё вышесказанное Чанбин. На мгновенье комната вновь погрузилась в тишину. Каждый думал о том, рухнула ли окончательно их общая мечта о победе или же пока что ещё просто опасно качалась над пропастью. — Я думал, это конкурс молодых артистов, которые получают шанс обрести аудиторию, - вновь заговорил первым Чонин. — Видимо, так думал только ты, - пожал плечами Чанбин, но на лице у него вовсю ходили жевалки. - В Интернете Великобритания считается самым главным претендентом на победу, я так и знал, что там что-то не чисто. — Ты видел рейтинг? - повернулся к нему Чан. — Да, но это был рейтинг стран, без имён участников, - выдохнул Со и осел на своём стуле. - Корея там вторая, и я понятия не имел, что такого выпустили англичане, что получили первое место. Теперь я понял. — С первым апреля, - упадническим голосом произнёс Ян. Кажется, до него начало доходить, насколько сложной в действительности была ситуация. — Это плохо, - проговорил Минхо. - Я не знал, что туда поедет чёртов Мартин Рид… — Не волнуйся, у него дебильная песня. — Джисон, в этом случае это не так работает, - осадил парня Чан. - Даже если песня и в самом деле, как ты говоришь, дебильная. — Но она никакущая! - гнул своё Джисон. - Этот шлак судьи забракуют с первой секунды! Там баллов сразу по нулям без шансов! — Если бы с этой песней поехала какая-нибудь Мелисса из Германии, - подал голос Чанбин, - это не было бы проблемой, потому что её никто не знает и она нафиг никому не сдалась. А это — всемирно известная звезда! Мы не знаем, по какой причине он сюда едет и как поведут себя судьи. Нас они, знаешь ли, тоже вряд ли оценят. Дадут четыре миллиарда баллов той же Мелиссе за вокал, а нам с Мартином по нулям, вот веселуха начнётся! Чанбин замолчал и начал усердно тереть переносицу, как он делал во всех стрессовых ситуациях. Джисон поджал губы и отвернулся. Чан уже минуту пустым взглядом гипнотизировал экран компьютера, а Минхо в абсолютной тишине принялся стучать кончиками пальцев о подлокотник дивана. — И теперь вы сложите руки, потому что со мной будет соревноваться Мартин Рид со своей дурацкой песней?! - вскочил с кресла Чонин, заметивший общий пессимистичный настрой. - Да, это проблема! Да, он известнее меня примерно в миллиард раз! Да, он едет с попсой, которую будут крутить по каждому вонючему радио в этом мире, потому что его песня, которая в одно ухо влетела, а в другое вылетела, не нуждается в понимании! - перешёл на крик он. - Но разве это повод сдаться? Разве это повод сказать: «Да, у него тупая песня, но он выиграет на конкурсе музыки только из-за своего лица», - и растоптать все наши труды, которые мы вложили в номер?! Мы разве для этого работали днями и ночами все два месяца? Мы хотим просто отдать ему лёгкую победу, за которой он и пришёл? Или мы хотим показать, что здесь халявы нет и не будет, и если ты действительно хочешь доказать, что чего-то стоишь, то должен, твою мать, стараться и, наверное, делать хоть что-то, а не просто заявиться с каким-то проходняком для радио, рассчитывая только на свою популярность! Я не позволю никому обесценить весь наш труд абсолютно бестолковой композицией, какой-то лифтовой музыкой, написанной только для того, чтобы её схавали и дали первое место просто! За! Твоё! Имя! Последние слова Чонин выкрикнул так громко, что, если бы не звукоизоляция, какие-нибудь неравнодушные соседи вполне могли бы вызвать полицию. Эффект на слушателей его речь произвела знатный. Джисон с Минхо сидели, затаив дыхание и во все глаза глядя на музыканта. Такое со стороны Яна они видели впервые, и он явно смог произвести на них впечатление. Чан сидел, сложа руки на груди и покусывая губу, явно обдумывая слова Чонина, Чанбин же единственный из присутствующих сохранял абсолютно невозмутимое выражение лица. Чонин обессилено упал обратно в кресло. Крайние два месяца его жизни сопровождались невозможным стрессом, а теперь выяснилось, что следующие два обещают быть ничуть не лучше. Вот надо было этому Мартину свалиться Чонину на его бедную голову… — Мы не сложим руки, Чонин, - тон Чанбина был серьёзным. - Мы бы не сделали этого, даже если бы с тобой соревновалась Леди Гага. — Я поработаю над номером, чтобы ни у кого не осталось сомнений в твоей победе, - прозвучал решительный голос Джисона. - Добавлю больше фишек с освещением и углами съёмки. У нас есть ещё четыре дня до твоего первого отъезда и целых два месяца до начала Двадцатки. Минхо несколько раз согласно кивнул: — Я подумаю, что мы можем добавить в хореографию. У меня уже была одна идея, которую я, правда, подвергал сомнениям, но теперь понял, что мы просто обязаны утереть всем нос. И мы это сделаем, Чонин. Эти четыре дня мы будем работать до изнеможения, а следующие два месяца мы будем танцевать с раннего утра и до глубокой ночи. Мы не то что Мартина — мы любую Леди Гагу сделаем! Каждый в комнате пропустил по короткому смешку, но, скорее, нервному. — Мы твоя команда, - подметил Чан. - И мы сделаем всё, что будет от нас зависеть, чтобы ты победил. Чанбин на своём стуле выпрямился. — Мы не бросили тебя, когда ваша группа распалась, - добавил он, - а сейчас тем более не бросим. В конце концов, это не только твоя победа, но и победа всех нас! Я, может быть, тоже хочу хвастаться, что выиграл Двадцатку. Это заставило Чонина рассмеяться. Пускай всё ещё больше истерично, чем искренне, но дело было сделано. На самом деле, факт участия известного на весь мир человека ещё не делал ситуацию катастрофой. Чонин прекрасно знал, какую реакцию общественности вызывал своей победой в отборочных соревнованиях — в его родной стране заговорили о том, что в кои-то веки у Южной Кореи есть шанс не просто пережить Исключение и выйти в призрачный финал, но и занять полноправное первое место. Его собственный народ верил в него, в его пафосные слова о выигрыше, и он просто не имел права подвести всех этих людей, сдавшись из-за какой-то бездарной песни, пусть и от известного исполнителя. Пока у него есть шанс, пока у него есть эта согревающая изнутри надежда принести своей стране первую за несколько десятков лет победу, Чонин в лепёшку разобьётся, но докажет каждому, что он этого места действительно достоин.