***
Стоило только войти в школу, и сразу стало понятно, что она необычная. Все ученики были мальчиками, все преподаватели и сотрудники были мужчинами. «Что за глупость...» — в их стране таких школ крайне мало, и Арсений был уверен, что Воронеж — далеко не самое лучшее место для одной. Получается, меняются не только люди и времена, но и места? Воронеж, который он созерцал из окна маминой машины тоже отличался от такого в его мире. Город казался чище, стеклом блестели редкие небоскрёбы среди ровных, современных жилых домов, ни единой хрущёвки, ровные новенькие дороги без единой ямы, фонари вдоль них, светящие даже тёмным утром. Складывалось впечатление, что этот мир явно жил получше. «Надеюсь, истории у меня сегодня не будет, иначе этому Арсению будет плохо.» — если изменилось место, то и прошлое тоже? И навряд ли изменение коснулось только одного города. Первый урок Арсений пережил стойко. К счастью английский — всего лишь английский. Ничего сложного. Единственное что сосед по парте у него доставучий, списал у него всю контрольную, которую Арсений написал на раз плюнуть. Но он, честно, не был против. Серьёзно, не в его возрасте даже вспоминать о таком. Единственное, что не позволило Арсению забыть об этом в то же мгновение — одноклассник так яро благодарил его за помощь после урока, что затащил в столовую и купил булку с очень странным, но вкусным кремом. Мужчина никогда не пробовал ничего похожего, и после задержался в столовой, купив ещё три разных. Почему не попробовать новое? Второй и третий уроки прошли также спокойно. С Арсением никто не пытался общаться, и на том спасибо, а школьный материал по биологии и русскому точно не был проблемой. На третьей перемене Арсений отправился на встречу с Антоном. И только надеялся, что догадался правильно, и идти ему нужно действительно туда. Но никто там его не ждал. Антон не появился ни через пять минут, ни через десять. Арсений, в расстроенных чувствах (хотя он даже не понял, что именно так сильно его расстроило. Наверное пребывание в подростковом теле, подверженном гормонам больше, чем его собственное, влияло на его скачки настроения), спустил все оставшиеся деньги на булочки и странный компот. «Прости, оригинальный Арсений, теперь ты банкрот.» — с недавних пор он решил так называть свои версии в разных мирах. Каждый раз думать о них, как о "здешний, местный, эта версия", казалось неправильным. Это он занимал их место, их место в их жизни. И должен был хотя бы мысленно проявить уважение. Будь они реальными или вымышленными. Четвёртый урок прошёл также гладко, но Антон так и не показался на горизонте. После нескольких кругов бегом по залу в конце физкультуры, Арсений так устал от спертого воздуха, что, стоило только переодеться в нормальную одежду, забрал из гардероба куртку и вышел на улицу. Парадоксально, что, очевидно, частная школа никак не охранялась. Мужчина решил обойти её, не стоять же на месте, как дурак, серьёзно? Особенно учитывая, что до последнего урока оставалось целых десять минут. Он почти дошёл до поворота, когда услышал за углом писклявый мальчишеский голос, который пытался казаться грозным, но выходило так себе: — Принёс сегодня деньги? Давай, не тормози, ато откажешься мордой в снегу! «Хулиганы, серьёзно? Такое до сих пор где-то происходит?» — Арсений наивно надеялся, что гопники перевелись ещё в пору его юношества, остались только безобидные идиоты с острыми языками. Или он ошибался, или это искажение мира. Очередное. — Нет у меня ничего! — послышался второй голос, — Отъебись! — за этим последовал звук толчка и звонкий смех задир. Арсений тут же перешёл на бег и рванул за угол. Он знал этот голос. Маленький Антон. — Чего вы тут устроили? — он встал между лежащим на земле Антоном, чьё лицо и шапка были покрыты снегом, и тремя его обидчиками, которые были очевидно старше не только Антона, но и Арсения. Может на год. Пусть ростом они едва превосходили последнего, сложены были явно лучше. Даже сквозь зимнюю куртку было очевидно. — Пришёл, защитник. — бросил один насмешливо, отчего остальные заржали, — Подстилке своей на помощь, тьфу. — Ебанулся? — Арсений культурно ахуел. Дети детьми, но серьёзно? Обозвать тринадцатилетку "подстилкой"!? Крайне мерзкое оскорбление для любого человека, но для такого чувственного, незрелого Антона... Арсений ощутил, как сердце ускорило свой бег. Ярость тихим пламенем разгоралась в грудной клетке. Это уже слишком. «Я не должен бить детей. — про себя произнёс он, пытаясь успокоиться, — Но я же не могу позволить детям бить Антона?» — Я то!? — задира словно не ожидал, что Арсений скажет ему хоть слово. Оригинал, ты что, совсем не способен за себя постоять!? Да ладно за себя, за него! Который так и остался растерянно сидеть в снегу, — Ты не ахуел? — он сделал шаг к Арсению, пытаясь напугать. Не на того нарвался. — Допустим, ахуел. — холодно произнёс Арсений и без предупреждения пнул пушистый снег ногой. Он достиг лица хулигана и на секунду лишил его зрения. Секунды хватит. В своё время Арсений занимался разными видами единоборств, как из интереса, так и самообороны ради. И пусть тело щуплого подростка до абсурда слабое, на троих идиотов его хватит. Арсений с размаху стукнул главного парня лбом по лицу, разбив ему нос. И, пока тот ошарашенно смотрел на кровь на своих руках, зарядил ногой одному хулигану по яйцам, тому, что обозвал Антона, а второго сильно толкнул. — Бежим! — мужчина резко вздернул опешившего Антона вверх и, так и держа за руку, понёсся в школу. Душу окутывала давно забытая эйфория. Как же давно он не дрался! Как давно бежать не было так легко! И даже морозный воздух, обжигающий лёгкие, ощущался как благословение. Уже в помещении, когда оба отдышались, Арсений спросил у всё ещё ошарашенного Антона: — Они больше ничего не сделали? — Нет. Всё нормально, но... Ты, что на тебя нашло? — растерянно спросил он. — В плане? — Арсений напрягся. Кажется, его поведение сильно разнилось с оригиналом. — Ты когда драться научился? — Антон был в шоке. Арсений, которого он знал много лет, всегда был конченым пацифистом. Что, в общем-то, хорошо! К чему ввязываться в лишние конфликты? Арсений всем нравился, и даже если эти "все" не нравились Арсению, неприязни он к ним тоже не испытывал. Антон иногда рассказывал ему, что его задирают, но всегда преуменьшал, и отказывался от предложений помочь или поговорить с обидчиками. Глупо, да. Но последнее, чего ему хотелось — выглядеть перед ним ещё более слабым, чем он есть. А теперь, когда Арсений всё узнал, он мало того, что заступился, ещё и врезал им! Очень неожиданно и приятно. — Не научился... — пытаясь казаться смущённым проговорил Арсений, — Просто разозлился, и повезло. Не уверен, что смогу сделать что-то такое снова. — он не мог поставить оригинал в роль защитника, если он того не желал. — В любом случае спасибо огромное! — это Антона восхитило, казалось, даже сильнее. — И часто такое происходит? — спросил мужчина. — Нуу... Не так часто, на самом деле. Сегодня они что-то разошлись. — Ты не должен позволять кому-либо так к себе относиться. — строго сказал Арсений. — А что я могу? — развёл руками мальчишка. На этом моменте прозвенел звонок, и Антон, буркнув что-то про контрольную, умчался прочь. Арсений так и остался стоять посреди коридора, размышляя, что же ему делать...***
— Как прошёл день? Арсений сидел на переднем сидении машины и вёл беседу ни о чём со "своей" матерью. Он не сводил с неё взгляда, пытаясь запомнить как можно больше деталей и эмоций. Непонятно чувство неотвратимого уже несколько часов наростало в груди. Он знал: стоит ему коснуться телефона, его затянет в другой мир. А проверять, что случится, если он продолжит игнорировать телефон, он был не готов. Когда они добрались до дома, поужинали вдвоём и сели смотреть какой-то мамин сериал, за сюжетом которого Арсений совсем не следил. Он был просто счастлив снова быть ребенком и обнимать её. Просто обнимать, как во взрослом возрасте уже не мог себе позволить. Когда с сериалом было покончено, и мама отправила его мыться и спать, Арсений сразу пошёл в комнату, и сел за письменный стол. Он решил написать оригинальному Арсению письмо. Он не был уверен, что имеет право раскрывать ему свои перемещения, но другого выхода не видел. Сегодня он уйдёт, и на завтра все проблемы лягут на плечи этого пятнадцатилетнего мальчишки. В письме он коротко описал свою ситуацию и пересказал сегодняшний день, чтобы пацан хотя бы не удивлялся слишком сильно. Возможно, он примет это за шутку, но над этим Арсений уже не властен. Он просто хотел, чтобы парень раскрыл свои слепые глаза и начал замечать, что происходит вокруг. Быть может он поможет Антону. Когда он закончил, мама уже давно спала. Арсений вышел из не-своей комнаты и заглянул в её через открытую дверь. Лунный свет удачно падал на кровать, освещая лицо мирно спящей женщины. «Пока... Быть может, в какой-то из вселенных, мы ещё встретимся.» — мысленно попрощался он. Затем вернулся в комнату и решительно коснулся телефона, который трещал электрическим напряжением уже какое-то время. Глаза заполнила тьма.