***
— Я не понимаю нихуя. Арсений битый час копался в документах, но не находил в них подсказок. Цифры и слова упорно не складывались в общую картинку и ни капли не наталкивали на решение. Пришлось признать: даже если сложившаяся ситуация обязывала его к каким-то срочным действиям, он был не в состоянии их предпринять. Придётся этому Арсению самому завтра всё разруливать. А Арс надеялся, что до завтра Мироздание сжалится над ним и кинет куда-нибудь на Шри-Ланку, почилить на песочке без всяких стрессов, подростков, дворян и мафии. Мафия... Или наркоторговцы? Кто они тут? Арсений вообще не уверен, в чём принципиальная разница. Из всех миров в происходящее в этом верилось с наибольшим трудом. Он и мафия, звучит как шутка, но нет. Арсений даже вытаскивал из кобуры и вертел в руках пистолет, чтобы убедиться — всё по-настоящему. Оружие холодное, угрожающее и заряженное. Так что он поспешил вернуть его, откуда взял. Когда Арсений смирился и бросил заведомо обречённую идею рыться в документах, естественные потребности организма начали напоминать о себе. Будто в миг мужчину накрыл сильный голод, и, без особых метаний на этот раз, было решено выйти перекусить. Благо "его" бумажник нашёлся на столе. Выйдя из кабинета Арсений понял, что находился в каком-то подвальном помещении, присоединённом к клубу. Даже слишком клишированно для места обитания мафиози. Выглядело, что называется, дорого-богато. Всё в тех же чёрно-красных тонах, слегка под старину. Но, так как пялиться долго было бы подозрительно, мужчина быстро преодолел пару коридоров, едва заглянув в главный зал, и вышел через чёрный ход. Главное запомнить, куда идти... Довольно светлая подворотня выглядела совсем не так, как клуб: обычно и безлико, и в ярких солнечных лучах совсем не угрожающе. Лёгкий весенний ветерок приятно шекотал кожу, птицы радостно щебетали. Мир жил, как ни в чём ни бывало. Но Арсений снова ощущал себя в нём чуждым элементом...***
Когда Арсений, чуть более счастливый благодаря набитому желудку, чем два часа назад, вернулся в клуб, атмосфера там стала куда более оживленной. Сотрудники суетились, столы начищались, кто-то тестировал музыкальное оборудование. Видимо, готовились к какой-то вечеринке. Собственно, клуб же, логично, что днём было тихо. На пол пути до кабинета его тормознул смутно узнаваемый татуированный парень с просьбой подписать какие-то документы о поставке алкоголя, но Арсений отмахнулся от него, сославшись на занятость. Даже если он прочтёт документ, нет гарантии, что поймёт содержимое и не совершит ошибку. Пусть эта его версия и мафиози, подставлять его/себя всё равно не хотелось. Арсений вообще не хотел возвращаться в клуб. Ну, серьёзно, что ему там делать? Как руководитель он максимально недееспособен. От трусливого побега остановило только то, что он находился в незнакомой части Москвы, не знал, где живёт и когда Вселенная сжалится над ним и перекинет в другое измерение. Да и его отсутствие могло показаться подозрительным, хотя, судя по тому, как трясся перед ним Антон, характер у этой его версии довольно вздорный. «Как трясся перед ним Антон...» — об этой детали думать хотелось меньше всего, но, как на зло, она не выходила из головы. Что за изверг эта его версия, и почему, даже если у него такой характер, он относится к Антону так, что тот его боится? Окей, мафия, наркоторговцы, всё можно понять, жёсткость логична, но не до такой же степени! Ни в одной из вселенных Антон не должен бояться его! Раз уж так получается, что они обязаны встретиться, ему не хотелось, чтобы так. Антон, смотрящий на него со страхом в глазах за пределами сцены, за пределами роли — то, что он не хочет больше видеть. Как что-то противоестественное. С этими мыслями он вошёл в "свой" кабинет. И ахуел. На его столе сидел Антон. Антон, на котором из одежды были только бельё и, блять, портупея. Дайте Арсению новые глаза. Он был к этому не готов. И уж точно не был готов к тому, что не сможет отвести взгляда. Да, он точно свихнулся. — Арсений Сергеевич. — тихо произнёс парень, подняв на него стыдливый, но искушающий взгляд. «Твою ж мать.» — в голове произошёл жёсткий диссонанс и мужчина замер, неспособный как-либо отреагировать, бросив все силы на то, чтобы не особо измениться в лице. Никогда, никогда в жизни он не мог представить, что увидит на лице коллеги подобное выражение, что в принципе увидит его в подобном виде! Антон тем временем плавно стёк со стола и, виляя бёдрами, подошёл к нему. Учитывая его природную худобу это выглядело скорее нелепо, чем сексуально. — Как это понимать? — хрипло и тихо спросил Арсений. Если сравнить с тем, каким он был утром, он вёл себя словно другой человек. — Отчёт... На столе. — Антон сделал невинное выражение лица и приблизился к нему почти вплотную. — Ты это называешь отчётом? — голос непроизвольно опустился на пару тонов, пока в мозгу упорно крутились шестерёнки, ища выход из сложившейся ситуации. — Это? — максимально простодушным голосом, проводя рукой по собственной груди, цепляясь за чёрные кожаные ремни, её опоясывающие, произнёс парень, — Нет. — он плавно стёк перед Арсением на колени, — А это... Да. — он огладил его ноги от коленей до бёдер и коснулся пояса штанов. — Так, стоп. — отмер Арсений и поспешно перехватил руки Антона в опасной близости от своего ремня, — Прекрати. — твёрдо сказал он, глядя на парня сверху вниз. — Мм? — до этого томный взгляд Антона стал потерянным, — Ты... Не хочешь? «А теперь мы на ты? Утром я Арсений Сергеевич, а сейчас я тебе кто!? Какого чёрта происходит?» — последняя фраза выбила Арсения из колеи и намекнула, что его первое впечатление могло быть неправильным, и отношения у них не совсем как у начальника и подчинённого. Но тогда почему Антон так его шугался? — Прости, я не в духе. — конечно он не хотел! Одно дело, когда Антон из другого мира его поцеловал! Это Арсений мог ему позволить и пережить без особых мук совести или кризиса личности. Но Антон, пытающийся встать перед ним на колени понятно для чего — уже перебор. Даже ради сохранения своего "инкогнито", он не мог это позволить! Даже если опустить момент сексуальной ориентации и банального влечения, кем надо быть, чтоб воспользоваться другом в такой ситуации! Пусть Антон не совсем Антон, без разницы! — Ладно. — парень непосредственно склонил голову в бок и улыбнулся, в миг оказался на ногах и отряхнул колени от пыли, — Ты... Не грузись сильно. — в его тон проникла забота, — Мы найдём крысу. Скоро. — Антон сократил разделяющий их шаг и оставил невесомый поцелуй на губах опешившего Арсения, — Тогда до завтра. — и он обошёл мужчину и выскользнул за дверь, ни капли не смущаясь своего внешнего вида и шмыгающих снаружи людей. Арсений долго стоял на месте, пока мозг наконец не обработал эмоцию "какого хуя?" и не решил, что можно двинуться дальше. «Возможно, эти миры всё-таки не реальны.» — ещё раз прогнав в голове все события сегодняшнего дня, пришёл к выводу Арсений. Этот Антон был... Странным. Сначала он боялся его, потом откровенно пытался соблазнить, а, когда не вышло, стал уверенным и пытался облегчить беспокойство Арсения. И если средний пункт мужчина отказывался как-либо осмыслять, то первый и второй между собой совсем не клеились. Многогранность многогранностью, но не до такой же степени! В них Антон вёл себя как чья-то написанная на коленке сексуальная фантазия. Ну не может реальный человек так измениться за пару часов! Чтоб из стесняшки в эскортника! Его внутренний актёр кричал: "Не верю!" Арсений коснулся пальцами своих губ, на которых, казалось, всё ещё остался след чужого горячего дыхания, и ощутил, как от воспоминаний заалели его щёки. По крайней мере он мог быть уверенным, что эта сексуальная фантазия не его. И на том спасибо. А версия, что его путешествие каким-то образом связано с фанатским творчеством, открытым на смартфоне в момент происшествия, уже не казалась такой бредовой. Но верить в это крайне не хотелось. Всё-таки до сегодня в каждом из миров он находил что-то на первый взгляд не очевидное, что он упускал в своей реальной жизни, но невероятно важное для кого-то другого. Будь то забота о друге, хрупкость доверия, неловкое, но смелое признание в любви, непередаваемое ощущение свободы от городской суеты, когда неудержимый конь несёт тебя по полю, забытое чувство ребёнка в окружении искренней и чистой материнской любви. И скорбь по случившемуся и не наступившему, неотвратимость и критичность принятых решений. Всё это слишком важно, чтобы быть чьей-то выдумкой. И на фоне этого всего сегодняшний день казался ещё большим абсурдом. Арсений вернулся за стол, обессиленно упал в кресло и прикрыл глаза, в руке треснутый телефон стиснув и всё глубже погружаясь в свои мысли. В каждой из Вселенных он находил нечто важное. Это закономерность, которая пока не вызывала сомнений. Но тогда что важного в этом мире? Или Вселенная решила пошутить над ним, и он ищет скрытый смысл там, где его нет? Раз за разом в голове мелькала последняя сцена, уже не вызывая того смущения и жара. Арсений не испытывал к произошедшему отвращения. Со временем прошёл и стыд. "Ты... Не грузись сильно." И невесомый, нежный поцелуй, так не вписывающийся в эту грубую реальность. «Не грузись сильно...» — может он слишком много на себя берёт? Постоянно вживается в роли, ходит в чужой коже, пытается понять сакральный смысл своего путешествия. А что, если смысла нет? Если в конце окажется, что его никогда не было? Или всё было сном? Он сможет это пережить? Если он так трепетно лелеет мысль о важности происходящего, разве не уничтожит его неудобная правда? Ведь человеческое доверие такое хрупкое. Даже если это доверие Мирозданию, у которого обязан быть план, или доверие самому себе и собственному разуму. Арсений всегда был атеистом, не верил в богов, демонов, магию или мистику. В какой тогда момент всё пошло не так, что он всерьёз мысленно говорит со Вселенной? Сколько ещё она будет испытывать его на прочность? «Не грузись сильно...» — в одном Антон был прав. В чём в чём, а в его переживаниях смысла явно не было... Уставшее сознание медленно затягивало в сон, в котором фантазия унесёт его куда-то туда, на задворки созвездий, в те версии нашего мира, где всё случается не вопреки всему, где тепло и тихо, и мироздание дремлет. Сон этот будет прекрасен и чуток, и на лице спящего будет играть печальная улыбка. В тоске по тем, кто остался позади, и тем, кого только предстояло встретить... Где-то там, где завтра, в новом мире...