─── ∘°❉°∘ ───
— Ничего не забудьте в машине, — произнёс Сонхва, открывая водительскую дверь. На самом деле у большинства из них и вещей с собой не было, разве что телефон, паспорт и деньги. Только сам Сонхва взял с собой рюкзак, в который уместились туфли на каблуке, маленькая сумка, которую он собирался взять в зал, немного косметики и бутылка воды на тот случай, если кому-то станет плохо при выходе из здания: пронести её с собой было бы невозможно, но оставить в гардеробной — вполне. Он был единственным, кому в принципе пришлось нести что-то отдельно, одевшись в длинный тренч, закрывавший фигуру почти до самых щиколоток, и берцы. Остальные ограничились более привычными нарядами: Сан уже ненавидел количество звенящих на нём цепей, слишком короткий, по его мнению, кроп-топ, вечно прокручивал множество колец на пальцах; Уён иногда неуверенно смотрел под ноги, не в силах привыкнуть к обуви на высокой платформе, то и дело поправлял свободные кожаные штаны, что наверняка будут прилипать к ногам после всего пары минут в душном помещении, искренне не понимал, зачем ему нужны солнцезащитные очки, если они всё время будут у него на голове, а не переносице. Хонджун чувствовал себя так, будто оказался блеклым теперь не только на фоне своего парня, но и всех остальных, одетый в чёрную футболку, чёрные джинсы и чёрную кожаную куртку. — Неплохо выглядишь, тебе идёт, — будто прочитав его мысли, сказал Уён почти безэмоционально. Резкий контраст с тем, как он восхитился нарядом Сонхва, пока они ещё были в квартире. — Да, наверное, — ответил Хонджун почти неслышно, направляясь к двери в клуб. Ни одной вывески, полное отсутствие неоновых надписей, тишина снаружи — всё говорило о том, что это место невозможно было найти, не задавшись определённой целью. Наверное, узнать об этом клубе в целом было возможно только благодаря рассказам тех, кто там уже бывал или хотя бы слышал. Хонджун предполагал, что хозяевам приходилось тщательно контролировать, кто знал о их деятельности, но, если честно, не думал, что всё будет настолько… скрыто. Сонхва с полной уверенностью нажал на кнопку дверного звонка, взглянув на камеру, неприметно висящую на углу здания. Не произнеся ни слова, он дождался звукового сигнала, и замок на двери щелкнул, приглашая их внутрь. Крутая лестница, подсвеченная фиолетовой светодиодной лентой, вела вниз, к источнику громкой музыки. Даже здесь начинал ощущаться привычный запах сигарет, несмотря на яркий знак «НЕ КУРИТЬ» на стене слева. Хонджун бы тоже его не заметил, так как всё его внимание было сосредоточено на том, чтобы не оступиться. Спустившись, они прошли в небольшой коридор, в котором находилась стойка администратора и пара охранников. Возможно, они приехали достаточно рано, так как в зале, виднеющемся за работниками, было удивительно мало людей. Работница, стоявшая за стойкой, сразу же отвлеклась от оживлённого разговора, замечая компанию и весело им улыбаясь. Сонхва прошёл вперёд первым, говоря, что на них был забронирован столик, пока остальные оставались в стороне. — О, у них тут лампы с радужным светом, — заметил Уён, осматриваясь вокруг. Он чуть вытянул шею, заглядывая за угол. — Можете пока что пройти контроль! — девушке удалось перекричать музыку, пока она проверяла их место и оплату входа по журналу. Хонджуну пришлось напрячь слух, чтобы полностью осознать её слова. Он прошёл дальше, остановившись перед одним из охранников, пока тот ощупывал его одежду. За ним последовали и Сан с Уёном, но Сонхва пришлось немного задержаться, пока он показывал содержимое сумки и объяснял, в чём дело. Однако, как только всё было проверено, администратор вновь вынырнула перед ними с двумя наборами бумажных браслетов. — Сегодня у нас действует особое правило, — начала она, — розовые браслеты для тех, кто не против, чтобы к ним подходили для флирта, а жёлтые — для тех, кто против. Сонхва бросил взгляд через плечо, с вопросом смотря на Хонджуна. Как только он получил в ответ улыбку, то указал на жёлтые полоски, попросив две. Когда же она обратилась с тем же выбором к оставшейся паре, неловкость повисла в воздухе. Они одновременно посмотрели друг на друга, но Уён тут же отвёл взгляд вниз, словно избегая его. Тревога промелькнула на его лице. — Я возьму жёлтый, — резко произнёс Сан, натянуто улыбаясь ей. — Сегодня не то настроение. И в целом это было не так удивительно — Сан нечасто проявлял к кому-либо знаки внимания, Хонджун сомневался, что вообще когда-либо видел его флиртующим, когда они ходили на вписки или студенческие вечеринки, особенно привлекавшие их на первом курсе. Сан всегда приковывал к себе взгляды, как человек, выделявшийся на фоне остальных совершенно естественно, но не отвечал взаимностью. Возможно, сам факт отношений вызывал у него дискомфорт, или же ему это просто не требовалось. Но, что было гораздо интереснее, Уён тоже потянулся за жёлтым браслетом, не произнеся ни слова. Сразу же после этого они прошли к гардеробу, где Сонхва мог снять массивные ботинки и сдать тренч и рюкзак. Хонджун подошёл ближе, поддерживая его за талию, когда тот надевал туфли. Он старался не думать о том, насколько хорошо чёрная ткань платья прилегает к коже Сонхва, показывая его совершенно в другом свете. Их столик находился в углу зала, подальше от танцпола и чужих взглядов. Единственной проблемой, пожалуй, был кондиционер прямо над ними, и Хонджун предчувствовал, что завтра помимо похмелья им придётся избавляться и от первых симптомов простуды. На углу стола стояла пепельница, как ещё одна насмешка над знаком, запрещающим курение. — Здесь есть несколько неплохих коктейлей, но я бы порекомендовал шоты чуть позже, — громко произнёс Сонхва, подсвечивая скудное меню фонариком телефона. — И нужно обязательно взять что-нибудь из еды, — он вновь смирил Хонджуна колким взглядом. — А нам нужно… — начал Уён, поглядывая в сторону бара, возле которого уже начинали собираться люди. Свободных мест, по крайней мере, там уже не было. — Нет, у них есть пара официантов, — улыбнулся Сонхва. — Так что ещё повезло, что нам достался столик. Хонджун пробежался взглядом по позициям, примерно определившись с выбором. В некоторой степени он даже был рад, что Сонхва не решил отвести их в какое-нибудь дорогое место, подходившее ему самому намного больше. Когда они записали заказ в заметки на телефоне Сана и начали взглядом выискивать в толпе официанта, то заметили, насколько быстро клуб заполнился людьми, словно за считанные секунды. Музыку сделали громче, и теперь, если кому-то нужно было что-то сказать, то приходилось напрягать голосовые связки ещё сильнее. Либо использовать жесты. Наверное, именно это и имели в виду, когда говорили, что в клубах главным средством коммуникации является язык тела. К счастью, Сонхва сидел к нему достаточно близко, чтобы они всё ещё могли слышать друг друга. Даже в таком месте, где в первые же секунды вся одежда провонялась табаком, аромат его парфюма и запах косметики ощущались достаточно ярко, по крайней мере его парнем. Хонджун всё ещё старался не думать о разрезе, поднимавшемся до середины бедра, на чёрном платье, но получалось у него, если честно, не очень. Особенно учитывая то, что Сонхва предпочитал закидывать ногу на ногу. — Ты правда выглядишь хорошо сегодня, — вдруг сказал он с улыбкой, наклонившись к Хонджуну. — Кажется, это всё-таки не мне нужно говорить, — попыткой пошутить в ответ. Сонхва мог бы начать спорить с ним, как делал это обычно: в невероятно мягкой форме, обнимая лицо Хонджуна ладонями, смотря ему прямо в глаза, внушая, что тот думает о себе слишком низко. Это было побочным эффектом их отношений: он искал, но не находил подходящих слов, чтобы доказать Хонджуну его ценность, а тот в ответ не находил причин искать свою ценность самостоятельно. Каждый подобный случай заканчивался одинаково — тупиком, выходом из которого представлялся только шаг назад. Но сегодня, видимо, Сонхва решил изменить тактику. Он наклонился ещё ближе, опаляя ухо Хонджуна горячим дыханием. — Тогда говори мне это почаще. Можешь не стесняться, здесь мы в безопасности. Он переплёл их пальцы, и Хонджун подумал, что сделано это было для того, чтобы заземлить его, не дать мыслям разогнаться и уйти не в то русло. Однако Сонхва переложил его руку на своё бедро, позволяя коснуться оголённой кожи кончиком мизинца. — Тут на нас никто не посмотрит косо. Может, даже позавидуют. Затем он как ни в чём не бывало вернулся к разговору с Уёном и Саном, к этому моменту оживлённо о чём-то спорившим. Хонджун сглотнул и проморгался, отгоняя белую пелену с глаз. Он сделал глубокий вдох, чуть тряхнув головой, и попытался влиться в их беседу. Услышать друг друга было всё так же тяжело, но вскоре все к этому привыкли, придвигаясь друг к другу ближе и облокачиваясь на стол. Может, всё было не так уж и плохо, ведь когда Хонджун чуть сжал кожу Сонхва пальцами, тот одарил его улыбкой.─── ∘°❉°∘ ───
— Итак, твоя проблема с отношениями, — вдруг начал Сан, когда они уже некоторое время сидели за столиком одни, допивая второй круг шотов. — У меня нет проблем с отношениями, — ответил ему Хонджун чуть смазано, укладывая голову на стол. — Тогда твоя проблема с Сонхва? Он посмотрел на Сана, нахмурив брови, совершенно не понимая, о чём тот говорит. Либо он забыл родной язык, либо его друг просто говорил загадками. — Какая проблема с Сонхва? — спросил Хонджун в недоумении, отрывая щёку от холодной поверхности. — О чём ты вообще? — Ну, ты всегда какой-то поникший рядом с ним. Как будто что-то не так. О, значит, они уже перешли к стадии пьяных разговоров по душам. Никто из них не любил подобное, потому что каждый раз, когда они пили втроём, всё заканчивалось плохим настроением, всплытием на поверхность всех проблем и переживаний, иногда и чьими-нибудь слезами. Они просто не могли посидеть и выпить как нормальные люди. И, раз уж теперь Хонджун перестал появляться в общежитии, разговоры по душам пришлось перенести в другое место — в стены клуба, музыка в котором прогрессивно становилась хуже, где Сонхва и Уён затерялись где-то в толпе людей, и где он уже вряд ли сможет убежать от пристального, пускай и немного расфокусированного взгляда Сана. — У меня нет проблем с Сонхва, — уверенно заявил Хонджун, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку дивана. — У нас всё хорошо. Сан ему не верил — это было хорошо заметно по скепсису, отразившемуся в его взгляде. Он промолчал, но явно не собирался отпускать Хонджуна просто так, продолжал давить на него просто своим присутствием. Как будто видел большее, скрытое за отчаянными попытками второго заявить, что он был самым счастливым человеком на свете, находясь в отношениях с Сонхва. Сонхва, таким привлекательным, таким проницательным, умным, образованным, дорогим во всех смыслах, во всех смыслах идеальным, но почему-то выбравшим для себя Хонджуна. — Я… я не знаю, Сан, — продолжил он чуть тише, опуская руки. — Разве мы не смотримся комично вместе? Сан лишь продолжил смотреть на него, всё так же давяще, будто говоря: «А сам ты в это веришь?». Хонджуну уже хотелось взвыть. — Да я, блять, не понимаю, что не так, — всё же выпалил он, когда тишина между ними растянулась слишком уж надолго. — Ты его сам видел, ты его знаешь. И меня знаешь, Сан. Может, сложишь уже один и ноль? — Может, вытащишь уже голову из жопы? — резко ответил ему второй, приподняв бровь. — Ты буквально встречаешься со своей мечтой, так соответствуй ей, а не ной. Его слова были похожи на ведро ледяной воды, вылитым на голову Хонджуна в морозный день, и дрожь вызывало примерно ту же, и желание заплакать, покричать, побиться где-нибудь в углу в конвульсиях, настаивая на своём. На том, что, нет, Хонджун не достоин, Хонджун ему не подходит, Хонджун такой, Хонджун сякой. — Серьёзно, тебе судьба улыбается, а ты ей в лицо плюёшь, — продолжил Сан. — Если ты себя считаешь чёрт пойми чем, тогда исправляйся. Он же тебя любит, за что-то точно любит, ну вот возьми и признай это. Хватит себя жалеть уже. Хонджун ненавидел то, насколько наставления Сана ударяли его под дых. Может, ему и нужно было, чтобы хоть кто-то наконец вправил ему мозги в более грубой форме, но лучше от этого не становилось. — Не думаю, что мне стоит прислушиваться к тебе, — съязвил он. — Сначала разберись с тем дерьмом, что у вас творится с Уёном. Сан лишь усмехнулся в ответ. — У нас с ним ничего не творится. — А что тогда было сегодня перед входом в клуб? — напомнил ему Хонджун про инцидент с бумажными браслетами. — А мне откуда знать? — теперь уже была очередь Сана скрестить руки на груди. — Может, у него просто нет настроения на то, чтобы цеплять кого-то сегодня. Хонджун хотел задать ещё один вопрос, продолжить этот неизвестно к чему ведущий разговор, но остановился. В его голове резко стало пусто, и ему пришлось прокрутить слова Сана по второму кругу. Он посмотрел на него с недоверием. — Вы в свободных отношениях? — наконец спросил Хонджун. — Мы не в отношениях. Ответ Сана был окончательным, словно он не собирался продолжать эту тему. Но, если уж на одного из них вылили ведро воды, честнее всего было поступить точно так же. Однако сначала Хонджуну нужно было понять, что вообще произошло за то время, которое Уён и Сан провели вместе, без него. — Вы не в отношениях? — повторил он. — Нет, мы не в отношениях, — всё так же уверял Сан. — Но вы спите друг с другом? — Да. Хонджун вновь проморгался. Кусочки пазла всё никак не складывались в его разуме, только сталкиваясь и вызывая головную боль. — Вы занимаетесь с ним сексом, но не встречаетесь? — Да. — Разве вы не влюблены друг в друга? — Задай вопрос попроще. Между ними снова повисла тишина, но на этот раз из-за того, что Хонджун не знал, что ему спросить, чтобы Сан наконец выдал ему всё о той странной динамике, что у них образовалась с Уёном. Сама идея секса по дружбе не была для первого чем-то новым, до настоящего момента не встреченным, но, честно говоря, у него складывалось впечатление, что что-то здесь было не так. Во-первых, да, Уён мог предложить подобное, но чтобы Сан согласился? Вряд ли. Он не производил впечатление человека, что стал бы спать с лучшим другом, да и с кем-либо вообще. Во-вторых, между ними оставалось всё то же натянутое напряжение, готовое щёлкнуть в любой момент, примерно так же, как в ситуации с жёлтыми браслетами. Сияет теперь на запястье Сана, как обручальное кольцо. В-третьих, если с браслетом Сана всё было понятно, то почему тогда Уён не выбрал розовый? Флирт был неотъемлемой частью его стиля общения практически со всеми, пускай зачастую и не приводил к чему-то большему. Так зачем ему отказываться от лишних комплиментов в свою сторону, если его не ограничивали отношения? — Господи… — промямлил Хонджун, прикрывая лицо ладонями. Теперь он окончательно запутался, хотя бы ненадолго отвлекаясь от своей «проблемы с Сонхва». Слушая Сана, хотелось только истерично рассмеяться, может, поплакать потом, потому что стоило ему только ненадолго оставить этих двоих вместе, как они наворотили чёрт пойми что между собой, так ещё и продолжают умалчивать об этом. И ведь Хонджуну же в этом разбираться потом, когда либо Сан придёт к ним домой, сядет у дивана, прижмёт колени к груди и будет сидеть там в тишине, либо Уён попросит приютить его на несколько дней и всё время будет ходить с опухшими от слёз веками. Он не хотел сталкиваться ни с первым, ни с вторым, даже не зная, что было бы хуже. Хонджун всё же усмехнулся, коротко и грустно, выдохнул тяжело и прикусил губу. Он потянулся за последним оставшимся шотом, перелил половину в пустую рюмку Сана, придвинул к нему ближе. — Тогда договоримся, что я не лезу в ваши дела, а ты не лезешь в наши, — признал он своё поражение. Он не услышал стук стекла о стекло, но хотя бы представил его в мыслях, после запрокидывая голову вверх. — Но я от своих слов не отказываюсь, — ответил ему Сан, поднимаясь с места и утаскивая Хонджуна за запястье. — Если хочешь сохранить с ним отношения, то пора бы уже взять себя в руки. И Хонджун поддался. Позволил вытащить себя из-за стола, протащить до танцпола, перетащить точно к тому месту, где были Уён и Сонхва. Их вообще было нетяжело заметить: второй и так был достаточно высоким, а на шпильках уж тем более, но дело было даже не в этом. Хонджун будто вновь перенёсся в те самые дни, когда выходил из учебного корпуса на улицу, шёл к месту, отведённому для курения, и каждый раз подсознательно чувствовал, что Сонхва тоже был там, ещё до того, как услышать его голос или увидеть тонкую струю дыма сигареты. Что-то сродни инстинкту, природному влечению. Сейчас же Хонджун не слышал его смех, но прекрасно представлял — точно так же, как и стук рюмок ранее. Серебристый и такой заразительный, вызванный тем, что рассказывал ему Уён, держа ладони на талии Сонхва, сияющего от радости, близости, тепла, находящегося в самом комфортном для него окружении: в почти полной темноте, в окружении людей, деливших с ним судьбу больного любовью к представителям того же пола. Таким он выглядел более живым, чем когда-либо. Словно чувствуя присутствие Хонджуна позади себя, он повернул голову, и свет огней клуба отразился от его серёжек. Сонхва улыбнулся так счастливо, будто ждал его всю жизнь.