─── ∘°❉°∘ ───
И всё же учёба и домашняя работа никуда не девались, а потому Хонджун, в который раз одолжив у второго ноутбук, просто потому что его собственный уже держался на последнем издыхании, был занят очередной презентацией. Не то чтобы они давались ему тяжело, просто присутствие Сонхва рядом всегда отвлекало его, и он даже не мог жаловаться. Проводить с ним время, лениво обмениваясь поцелуями в кровати, было гораздо интереснее, чем заниматься анализом материала для курсовой работы. Хонджун оторвал взгляд от монитора, когда услышал тихие шаги возле кровати. Сонхва тогда только вышел из душа, одетый в растянутую домашнюю футболку, открывавшую вид на острые ключицы, и короткие шорты. Он наклонился над Хонджуном, смотря на экран. — Много тебе ещё делать? — спросил он совсем безучастно. Будто Хонджун не задержал дыхание в тот же момент, прекрасно понимая, как на его лице вмиг отразилось смущение. — Да так, не особо, — соврал он, потому что презентация не была готова и на половину, — смогу доделать утром. Не сможет, потому что найдутся дела поважнее. Принести Сонхва неумело приготовленный завтрак в постель, к примеру. Хоть что-то, чтобы попытаться соответствовать ему. Но довольный вздох Сонхва стоил того, чтобы солгать. Хонджун отложил ноутбук в сторону, подальше на кровати, принимая первого в свои объятия. Они пользовались одним и тем же гелем для душа, но на чужой коже запах миндаля всё равно раскрывался намного слаще, и Хонджун, окутанный его ароматом, слишком поздно понял, что вновь оказался заложником ситуации. Сонхва, словно кот на пригретом солнцем подоконнике, по-хозяйски лёг на него всем телом, утыкаясь носом в шею. Если бы в мире существовал конкурс «Как заставить Ким Хонджуна забыть обо всём, что не касается его парня», Сонхва каждый раз бы брал в нём первое место. — Хонджун? — мягко спросил он, совсем легко обдавая дыханием чувствительную кожу, вызывая у другого мурашки. — Погладишь? Он был тактильным, очень тактильным, возможно, слишком тактильным для понимания Хонджуна. Ему нравилось чувствовать на себе тёплые прикосновения рук и губ, таять в оказываемом ему внимании, сначала принимать, лишь после отвечая взаимностью. Только вот второго это лишало последних крупиц разума, медленно заставляя терять голову. Сонхва всё ещё воспринимался им как человек, совершенно отличный от него по уровню жизни, по воспитанию, по ценностям, по ценности. Сонхва был бриллиантом, Хонджун — разве что графитом, нервно оставляющим на бумаге слова, что складывались в стихотворения, посвящённые только одному. В том, как он заводил руки под чужую футболку, укладывал ладони на талию, вёл пальцами по выступам позвонков, на самом деле не было ничего, что говорило бы об эротическом подтексте — одна забота и ничего более. Но не в восприятии Хонджуна, конечно. Он правда пытался сфокусироваться на воспоминаниях о том, в каком порядке рассыпаны родинки на фарфоровой коже, соединял их мысленно, воспроизводя в голове картинку, и физически, рисуя невидимые линии медленным движением кончика указательного пальца. И Сонхва совсем не помогал ему пережить всё без последствий для них обоих: довольно выдыхал каждый раз, когда Хонджун чуть сильнее давил на уставшие мышцы спины или проводил по коже короткими ногтями, благодарил невесомыми поцелуями в шею, прекрасно зная, что у того нервов не хватит это выдержать. Наверное, будь он чуть более жестоким, после этого бы отстранялся. Но нет, он только сильнее выгибался в пояснице, прислушиваясь к учащённому сердцебиению. Он и сам начал касаться Хонджуна, постепенно опускаясь всё ниже по телу, горячим языком проходясь по ямочке между ключицами. Может, то, как Сонхва поспешно развязал шнурок на домашних штанах второго, всё же было намёком на что-то большее, чем их обычное времяпрепровождение. Не то чтобы Хонджун делал поспешные выводы. — Сонх... — не успел договорить он, когда тот выпрямился, пересев к нему на бёдра, выбивая из Хонджуна резкий вздох. Он выглядел… слишком хорошо, чтобы быть реальным человеком, дышащим, живым, любящим. Сонхва до сих пор воспринимался как недосягаемая звезда, которой запрещено было касаться, хотя тот и вбивал ему в голову, что всё было не так. Он хотел прикосновений Хонджуна. Он хотел внимания Хонджуна. Он хотел самого Хонджуна. — Хочешь заняться сексом сегодня? — сразу в лоб. Хонджун собирался возразить, потому что, ох, за этим вопросом скрывался немного другой смысл, который можно было различить в любой другой ситуации, с кем угодно, кроме Сонхва. Потому что тот никогда не спрашивал, он знал, что Хонджун и так этого хочет, просто до нынешнего момента они ограничивались оральным сексом и мастурбацией. У них никогда не заходил разговор о чём-то большем, во многом потому, что одному было слишком неловко, а второму, видимо, достаточно. Сонхва просто был похож на того человека, которому хватило бы; Хонджун же боялся раскрывать природу фантазий, всплывавших в его разуме каждый раз, стоило только первому оголить плечи. К тому же, они не обсудили ещё один вопрос. Гораздо более личный, на который у Хонджуна никогда и ни в коем случае не хватит смелости. Более того, он сам не до конца разобрался, какую роль хочет на себя взять. С Сонхва он был бы готов на всё, что только тому угодно. — Хва, ты уверен? — произнёс он осторожно, еле касаясь мягких бёдер ладонями, будто спрашивая разрешения. Но Сонхва только приложил палец к его губам, наклоняясь чуть ближе, очаровывая. — Я ведь не спрашиваю, можем ли мы. Я спрашиваю, хочешь ли ты этого, — и стоило только ему чуть надавить на чужие губы, как тот приоткрыл рот, слегка прикусывая белоснежные фаланги. — Уверен, Хон. — Что мне нужно сделать для тебя? — сразу же сдаваясь, ответил Хонджун, как только тот переложил руку на его шею. Он улыбнулся, вставая с кровати, и Хонджун даже дёрнулся от того, насколько резким был холод от чужого отсутствия. Каждый шаг Сонхва по паркету был практически беззвучным, пока он проходил до шкафа. Там, между слоёв одежды, была запрятана упаковка презервативов и несколько пакетиков смазки. Хонджун никогда не замечал их там раньше. — Как давно ты к этому готовился? — неловко спросил он, когда Сонхва отложил всё на прикроватный столик и начал снимать с себя одежду. Хонджун задержал дыхание. — К чему именно? — и снова в голосе звучали эти нотки игривости, сводившие с ума. — К… — слова снова застряли в горле, когда тот животом прилёг на кровать, укладывая голову на скрещенные на подушке руки, — к сексу со мной. Смотря на Хонджуна из-под полуприкрытых век, Сонхва улыбнулся только ярче, чуть отрывая бёдра от постели. Лунный свет лишь ласкал его спину, обводил несильный изгиб поясницы, выделял контур ягодиц, но первый чувствовал себя так, будто перед ним сейчас предстала любовь и страсть в своём истинном обличии. Он не знал, что ему нужно делать, что от него требовалось. Он хотел прикоснуться к Сонхва. Он хотел уделить всё внимание Сонхва. Он хотел самого Сонхва. — Имеешь в виду, когда я впервые задумался о том, что хочу почувствовать тебя внутри? — его речь уже звучала немного смазано, лениво, указывая на то, как он наслаждался растерянностью своего парня. — С того момента, как мы начали встречаться. Может, чуть раньше. Примерно тогда же, когда ты раскурил сигарету после меня. В ответ на это прозвучал только резкий вздох. Хонджун неуверенно открыл один из пакетиков, выдавливая достаточно смазки на пальцы и слегка растирая её, чтобы Сонхва не почувствовал холод. — Тебе всё ещё нужно объяснить, что делать? Чёрт. Один только его голос сведёт Хонджуна в могилу. — Да. Пожалуйста, — вырвалось скорее мольбой. — Ты такой послушный, Хонджун, — сладко прошептал Сонхва, а после продолжил, но чуть громче, — прикоснись ко мне. И Хонджун придвинулся, накрывая тонкую шею губами, когда Сонхва отвечал ему всем телом, выгибаясь только сильнее, дыша глубже. — Можешь ввести сразу два, — сказал он на выдохе. — Я достаточно хорошо подготовился, пока был в душе. Руки Хонджуна дрогнули, как только он представил, что происходило всего в нескольких метрах от него, пока он работал над презентацией. Как Сонхва медленно растягивал себя пальцами, как с его мягких губ срывались слабые стоны, как он наверняка не касался себя в других местах, просто чтобы не возбудиться перед тем, как придёт к Хонджуну. Он хотел этого с самого начала, строил план ещё с того момента, как узнал, что им обоим не придётся рано вставать на следующее утро. Хонджун был возбуждён настолько, что с трудом мыслил. Он прилёг рядом, опираясь одной рукой о кровать, выравнивая дыхание и плохо понимая, почему именно он так дрожит. Конечно, он боялся сделать что-то не так, разочаровать Сонхва. Он хотел быть хорошим. Он очень хотел быть хорошим. — Ты ведь хороший мальчик, правда, Хонджун? — будто прочитав его мысли, спросил Сонхва. Он кивнул, только потом осознав, что такого ответа было недостаточно. — Да. Хочу быть хорошим для тебя, — повторил Хонджун то, что мантрой раздавалось в его голове. — Можешь начать с двух, — напомнил ему Сонхва, — я подскажу, как сделать так, чтобы мне было приятно. Хонджун медленно ввёл в него пальцы, не встречая никакой преграды, будто действительно имел право вот так касаться хрупкого тела перед собой. Он даже не осознал, что стон, прозвучавший в комнате, был его собственным. Чёрт. Чёртов Пак Сонхва, обернувший его своим рабом за считаные секунды. Он хотел сделать хоть что-то самостоятельно, без команды, просто чтобы заслужить похвалы, потому начал медленно двигать рукой, оставляя на чужих лопатках поцелуи. — Да, вот так, — произнёс Сонхва, и тот снова простонал в ответ. — Что, кончишь только от того, как касаешься меня? — Можно? — опять мольбой. — Нет. Хонджун чувствовал себя жалким. Не потому, что ему не разрешили, а потому, что вообще спросил. Он заранее знал ответ, но всё равно задал вопрос. Глупый вопрос. Боже, каким же глупым он становился рядом с Сонхва, и как же сильно это его возбуждало. — Я разрешу тебе кончить, но только когда ты будешь внутри. Думай, Хонджун. Чёрт. Чёрт, мозг Хонджуна сейчас совсем не был готов думать хоть о чём-то. Он и простые команды понимал с трудом, только желание заполняло его разум. Чёртов Пак Сонхва. — Я могу войти в тебя? Это ведь то, что имел в виду Сонхва? Ведь так? Пожалуйста, только бы это оказалось правдой. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Да. Чёрт, чёрт, чёртчёртчёрт…. Хонджун целовал спину Сонхва так, будто только этим мог выразить всю благодарность, копящуюся в его теле. Он всё ещё не мог поверить в то, что это действительно происходит, что Сонхва вот так позволил ему, и первый, кажется, ещё долго будет покрывать его поцелуями, не в силах сформулировать хоть что-то словами. Он не был уверен, что вообще сможет продержаться хотя бы секунду. — Можешь лечь на спину? — вновь так же сладко и совсем мягко спросил Сонхва, наверняка понимая, что тот был бы просто не в силах двигать бёдрами. Хонджун в который раз подчинился, как можно быстрее снимая с себя уже мокрую от пота одежду. От холода простыней по коже прошлись мурашки, к которым сразу добавилась дрожь, как только второй снова оказался сверху. Он взял руки Хонджуна в свои, укладывая их на шею, проводя ниже по груди и огибая слегка заметные выступы рёбер, ещё ниже, задерживая на острых костяшках таза, затем останавливаясь и оставляя их там. Божество, что позволяло прикоснуться к себе только для того, чтобы Хонджун по-настоящему осознал его ценность. — Не думал, что нравлюсь тебе настолько, чтобы ты смотрел на меня вот так, — прошептал Сонхва, склоняясь над чужим лицом, впутывая пальцы в его волосы. И только когда их губы наконец соприкоснулись, когда Хонджун смог сделать вдох полной грудью, он осознал, что Сонхва станет его погибелью.─── ∘°❉°∘ ───
Резкий щелчок пальцев, прозвучавший прямо перед его лицом, вывел Хонджуна из раздумий. Он находился в лекционном зале, на одном из последних рядов, когда студентов было совсем немного, и вокруг было непривычно тихо. Как гром среди ясного неба. — Что-то случилось? — ошарашенно спросил он, поворачиваясь к Уёну, сидящему по правую сторону от него. — Этот вопрос должен был задать я, — он свёл брови в непонимании и лёгком раздражении. — Что с тобой сегодня? — Ничего. — О, правда? — теперь раздражение прослеживалось и в его голосе. — Хон, за дурака меня не держи. — Это личное, Уён. Он отвёл взгляд в сторону. Да, может, у них был уговор на то, чтобы рассказывать друг другу обо всех проблемах, но ситуацию с Сонхва нельзя было даже назвать проблемой. Для Хонджуна это просто было постыдно. Пускай он и знал, что друг его за это не осудит, но подшучивать точно будет. Такой в понимании Уёна была забота. — Это что-то плохое и грустное? — всё не унимался он. — Нет, не плохое и не грустное, — Хонджун неловко покосился на ряды перед ними. Конечно, он мог и рассказать, но не здесь. Точно не здесь. Слишком много любопытных. — Это что-то хорошее? — Это что-то, что я могу объяснить только в приватной обстановке. Во взгляде Уёна резко промелькнуло осознание, и черты его лица разгладились. Он быстро разблокировал телефон, открыл мессенджер и начал переписку с Хонджуном. Тот повторил за ним, но с большей неохотой. [Уён] это насчет сонхва?[Хонджун] Да
[Уён] ты сделал что-то что не понравилось твоей русской принцессе? — Не называй его так, — произнёс Хонджун шёпотом, недовольно косясь на Уёна. [Уён] ты ведь знаешь почему я так говорю не думаю, что он сам против это просто его эм имидж? стиль, который ему подходит Надо было поскорее перейти к сути, пока он не начал смущаться ещё больше. Но, начав набирать сообщение, он остановился. Снова набрал. Стёр. Уён, наблюдавший за всем этим, только тяжело вздохнул.[Хонджун] Мы можем поговорить об этом
в другом месте?
[Уён] если уложишься в 10 минут то да туалет? Хонджун кивнул, скорее поднимаясь с места. Он подождал, пока Уён пару раз постучал по карманам в поисках пода, а затем вышел из постепенно заполнявшейся аудитории. — Это как-то связано с тем, что ты оставался у него на ночь? — уже начал выведывать он на ходу, пробираясь через толпу студентов. — Да. — Это связано с сексом? — он чуть повёл бровью, поднимая уголок губ. — Да, — уже тише ответил Хонджун. Чёртов Уён и его чёртова проницательность. — Ты просто никогда не носишь водолазки, — будто ответил он на несуществующий вопрос, поясняя своё предположение. — Что, разодрал тебе шею в клочья? В нос неприятно ударил запах хлорки. Почему-то именно на этом этаже, именно в этом туалете он был особенно сильным. Ещё и лампочка мигала белым светом, болезненно отдаваясь в сознании. Хонджун чуть поморщился, проверяя, все ли кабинки были пусты, чтобы их никто не подслушал. Он сделал глубокий вдох. — Обещаешь, что не будешь издеваться? — произнёс он неуверенно. — Поверь, если я начну рассказывать о своём опыте, то ты будешь припоминать это до конца моих дней, — он сделал затяжку, и характерное шипение отразилось от кафельных стен. — Так что нет, издеваться не буду. — Просто… — он облокотился о раковину, скрестив руки на груди, — я даже не знаю, как это лучше объяснить. Это ведь был мой первый раз с парнем. — О, чёрт, серьёзно? — Уён удивлённо раскрыл глаза, размахивая ладонью, чтобы отогнать пар. — Всё было настолько плохо? — Нет, как раз наоборот, — поспешил объяснить Хонджун, чуть запинаясь в словах. Он почувствовал жар, приливающий к кончикам ушей. — Наоборот. — Тогда ты должен сиять сегодня, а не выпадать из реальности и натыкаться на каждый угол. — Ну, — снова попробовал он, затем приложив руки к лицу, отчаянно прижимая их к глазам, — это странно, знаешь, открывать в себе какие-то новые… предпочтения? — он открыл глаза, внимательно наблюдая за тем, как отреагирует, вероятно, единственный человек, кому он мог доверить такую информацию. Уён замер. На его лице отражалось всё то же удивление, запах тропических фруктов постепенно заглушал вонь хлорки, а лампочка всё так же продолжала мигать, резкими вспышками стуча по мозгу Хонджуна. — Только не говори, что ты не знал, что тебе нравятся парни… — Нет, я не про это, — тут же перебил его Хонджун. — С этим никаких проблем, — он зажмурился, прогоняя головную боль. — Я не знал, что мне понравится, если Сонхва начнёт надо мной доминировать. — А? Теперь же Уён чуть наклонил голову, будто прогоняя сказанное им по второму разу. Он перевёл взгляд с чужого лица на шею, затем обратно, соединяя те отрывки фактов, которые у него были. Затем Уён выпрямился, удивлённо хмыкнув, и встряхнул головой, делая ещё одну затяжку. — Что? — спросил Хонджун. — В том и дело. Ничего. Просто немного неожиданно, что такой парень, как Сонхва, решил расставить ваши роли именно так, — Уён чуть закашлялся. — И это всё, из-за чего ты переживаешь? — Ну, да? — Тогда перестань забивать себе голову всякой чушью, — он убрал под в карман и посмотрел на время, отображавшееся на экране телефона. — Серьёзно, Хон, если вам обоим комфортно, то проблемы в этом никакой нет, — Уён открыл дверь, уже направляясь к аудитории. — То есть, некоторые вот любят, когда их бьют или душат, и что теперь? Если людям это помогает кончить, и они знают, как сделать всё безопасно, то смысл париться? И в словах Уёна была настолько непробиваемая логика, что Хонджун не знал, как ещё выразить свои мысли. Может, всё и правда было не так страшно, как он себе представлял. Просто неожиданно то, что он терял голову от одного только вида Сонхва. — В следующий раз попроси его надеть шпильки и наступить на тебя, — он ехидно улыбнулся, чудом уворачиваясь от пинка Хонджуна. — Потом ещё скажешь мне спасибо.