***
Я стоял на пороге раскрытой двери, но смотрел не на улицу, а в коридор. Помню, как впервые вошёл на Гриммо среди толпы орденцев и как поразил меня этот дом тёмной, сладковатой на вкус магией, вязкой, липкой, но близкой. Я был таким дурачком. Светленький Поттер. Ну да, ну да... Потомок Певерелла, обладатель даров смерти. Не суть, что я отказался от большей части из них, но, тем не менее, я ими владел... И теперь два дара вновь у меня. Хотя... Том считает, что починенная бузинной палочкой остролистовая приобрела силу третьего дара Смерти. Каким же наивным я был! Камень выбросил, палочку сломал. Спасибо, мозгов хватило мантию не подарить. Всё раздать и жить нищебродом – как раз в стиле раннего Гарри Поттера. Но отцовство, работа, семейные отношения заставили меня повзрослеть. Ответственность учит нас избавляться от чёрно-белого видения, наполняя мир оттенками и полутонами. Сейчас, опираясь на опыт работы в аврорате, я понимал, насколько условно разделение магии на Свет и Тьму, но даже при стёртых рамках, я совершенно очевидно тёмный. И меня это не смущает. Определяет человека не цвет магии, а осознанность творимого зла. – Пора прощаться, старый друг! – я присел на корточки и раскрыл руки перед провожающим меня домовиком. – Кричер не друг! Кричер – слуга! – проскрипел эльф. Его мой уход сильно расстроил. – Хорошо. Иди, обниму тебя! – Лорд Блэк должен вернуться! – Думаешь? – Знаю! – Тогда и расстраиваться нечего. Ну так что, обниматься будешь со своим лордом? Домовик нехотя, словно его заставляли, сделал скользящий шаг ко мне, и я осторожно обнял хрупкое тело, буквально звенящее от напряжения. От Кричера пахло выпечкой и стиральным порошком. Зловредный дух змеиного гнезда вдруг расслабился и прижался ко мне доверчиво. Когда я расслышал всхлип и попытался его погладить по спине, то эльф просто растаял в моих объятиях. – Я вернусь, – сказал я в гулкую темноту коридора и закрыл дверь дома, ставшего моим гнездом, с внешней стороны. Когда я сошёл с крыльца, Гриммо схлопнулся под чарами сокрытия. В руке у меня был небольшой саквояж с бумагами, а на Тихой улице магического квартала ждал Тим. Я переместил его сегодня утром с вещами, а сам остался попрощаться с домом. Мой автомобиль теперь был припаркован у "Дырявого котла". Впрочем, я не был уверен, что буду пользоваться им часто. Ведь теперь я стремился домой и не хотел тратить время на стояние в пробках. Кингсли даже выписал мне премию. Официально она звучала как "за профессионализм и выдающие организаторские способности". Но в частной беседе Кинг упомянул, что безумно рад, что я отъебался наконец-то от подчинённых, заодно за период "гона" избавив отдел от слабаков. Из чахлого скверика напротив я последний раз посмотрел на дома линейной застройки, среди которых затаился Гриммо, 12, и аппарировал к "Дырявому котлу". От него, уже находясь в зоне магглоотталкивающих чар, отправил патронуса Джинн, что она может возвращаться домой, и патронуса Джейми с просьбой о встрече. Когда магия вестников рассеялась, я некоторое время просто стоял, крепко сжимая ручку саквояжа и пытаясь осознать произошедшее. Одно я понимал чётко – пути назад нет. Изменившаяся форма патронуса не оставила мне шансов на прежнюю жизнь.***
Патронус от Джинни принёс мне коротенькое: "Охуеть!" А от Джейми взорвался целой тирадой: "Папа? Что за фигня с твоим защитником? Где встречаемся? Что происходит? Мама в порядке?" М-да... А ведь мне ещё придётся регистрировать изменившегося патронуса в аврорате... Хорошо, что я начальник. Жене ответ не требовался, а Джейми я отвечу уже из дома. Светить новым патронусом на весь паб я не собирался. Это уже после скандалов, что непременно обрушатся на меня, когда я официально заявлю о разводе, ещё один кнат в копилку ненависти погоды не сделает. Вышедший встречать меня в гостиную Тим безмолвно поднял брови. Он очень чутко ощущал мои эмоции и сразу понял, что я в раздрае. – Сейчас поймёшь, – кивнул я и взмахнул палочкой. – Экспекто Патронум! Огромный василиск заскользил под потолком, свиваясь тугими кольцами. Том смотрел на него некоторое время, приоткрыв рот, а после сел на пол и, уткнувшись в ладони, тихо заплакал. Я кинулся к нему и обнял. Так мы и сидели на полу нашего нового дома, осыпаемые колкими звёздочками распадающегося патронуса, пока Тим принимал новую для себя реальность. От него пахло вишней и выдохшимся коньяком, и я с удовольствием дышал этим запахом, давая Реддлу справиться со своими эмоциями. Хорошо, что он умеет плакать. Значит, он человечнее, чем можно было ожидать от крестража. – Знаешь, я впервые плачу от счастья, – признался Тим, пряча глаза. – Я думал, что это выдумки, но оказывается счастье бывает таким сильным, что слёзы помогают его выдержать. Я... Я поражён и не могу тебе передать словами, что испытываю от осознания, что ты меня тоже любишь! – Люблю. Глупо отрицать очевидное. Как бы теперь донести это до Джейми... Джеймс! Я ведь не предупредил, что Джин в порядке! Взмахнув палочкой, я надиктовал сообщение змею. "Джейми, всё не так трагично, как ты себе представляешь. Но нам предстоит непростой разговор. Встретимся у Фортескью через полчаса? Прихвати Тедди". – Я пойду с тобой! – вскинулся Реддл. – Нет, – увидев мятеж в тёмных глазах, я предупредил: – И если ты нарушишь мой запрет, у нас ничего не выйдет. Тебе придётся подчиняться моим правилам, Том. Я специально назвал Тима Томом, обращаясь именно к его альтер-эго. Морт раздул ноздри, сжал кулаки, но после покорно опустил голову, обуздав себя. – Хорошо, Гарри. Я не подведу. – Спасибо. Тим, – позвал я, и он вскинул на меня несчастные шоколадные глаза. – Доверию тоже можно научиться. Я верю, что у тебя получится. Поцеловав Тима во влажную от слёз щёку, я поднялся и шагнул к камину. Полчаса почти истекли.***
Я ещё не успел дойти до столика, как из камина вылетел Джеймс и закрутил головой. Увидев меня в проходе, он налетел на меня и повис, как в детстве. Я подхватил его, крепко прижимая и наслаждаясь ощущением тяжёлого тела в руках. От детёныша упоительно пахло летом, морем и солнцем. – Ты меня испугал, пап! – выкатил он претензию, когда наобнимавшись, выпустил меня из объятий. – Прости, не хотел, но поговорить надо. С мамой всё в порядке. – Да, я знаю, я послал ей патронус. Что-то с Тимом? – После оспы он оправился, если ты про это. Привет, Тедди! Люпин, выпавший из камина, повис на мне так же, как сын минуту назад. Крестник пах той же беззаботной молодостью, что и сын. – Всё относительно хорошо, мальчики. Давайте присядем. Мы прошли к столику, и я некоторое время рассматривал своих детей. Загорелые, счастливые, влюблённые. Жаль портить их безмятежность, но... я тоже имею право на личное счастье. – Мы с Джинни разводимся. Лица у парней вытянулись и побледнели. – Это моя инициатива. Я, увы, уже много лет люблю вашу маму и тётю как друга. – Пап... – растерянно произнёс Джейми. – Патронус? – сощурился Тедди. Люпин не был так раздавлен новостью, так как для него ничего особенно не менялось. Джеймс ещё не понимал, что и его жизнь этим летом уже изменилась, ведь они с Тедди, скорее всего, захотят жить вместе и вряд ли выберут для создания семьи Гриммо или дом Андромеды. Им нужно отдельное жильё. А вот Тедди прекрасно это просчитал. И о причине смены патронуса тоже догадался. – Я влюбился и поэтому у меня сменился защитник. – Папа! – шокировано выпалил Джеймс. – Кто она? – деловито поинтересовался Тедди. – Это он, – коротко уточнил я, морально готовясь к взрыву. – Я что, клещами должен из тебя тянуть?! – вдруг заорал Джеймс, сжимая кулаки, а Тедди обнял его за плечи, не спуская с меня глаз. – Кто "он"?! Я, несмотря на неприятную ситуацию, невольно отмечал все эти детали. И мне они нравились. У моих мальчиков есть высокий шанс прожить друг с другом счастливую жизнь. – Прости меня, Джейми, мне непросто даётся наш разговор. – И ставя окончательную точку, выдал: – Это твой друг Тим Морт. Резко стало тихо. Я слышал лишь сдавленное дыхание Джейми. Потом Тедди присвистнул, разбивая тишину. – А парень не промах. Раз - и в дамки, – хмыкнул Люпин. – Я его, блядь, убью! – заорал сын. Джеймс попытался вскочить, но Тед удержал его. Я положил руку на сжатый кулак сына. Он подрагивал, но Джеймс не сбросил мою руку брезгливо, как я боялся. – Джеймс, я знаю, что тебе больно, страшно и обидно. Но я прошу тебя, выслушай меня, пожалуйста. Твою маму я люблю как сестру. Между нами всё давно кончено, просто я не показывал вида, не желая травмировать тебя и обижать её. Тим тут ни при чём. – Ты влюбился! – это звучало обвинением. – Да, – кивнул я. – Но почему?! Почему, отец?! – Джеймс вырвал свою руку из моей и прижал к груди. Она дрожала, и мне на миг стало так больно, что закололо сердце. – Почему что? – терпеливо уточнил я, прикрыв глаза. – Почему ты разлюбил маму?! Она же... Она потрясающая! – Твоя мама действительно потрясающая. И я принял симпатию, приязнь, благодарность, восхищение и уважение за любовь. И моя нелюбовь совершенно никак её не характеризует. Это будет звучать как оправдание, но мне некому было подсказать, что я гей. Или, как минимум, бисексуален. Я же вырос с магглами, в обществе которых однополая любовь осуждалась. Подсознательно я просто запретил себе задумываться, что, возможно, мне нравятся мужчины! Тем более твоя мама настолько прекрасна, что смутит ум любого юноши. – О, Мерлин! – Джеймс вцепился в волосы, вскочил, стряхивая руки Тедди. – Я... Я пока не готов тебя видеть. Прости... Глядя вслед сыну, я вздохнул. Право слово, лучше бы он мне в морду засветил. – Вот это ты наворотил, крёстный... – Сам в шоке, Тед. Как у вас? – Всё хорошо. – Я рад. Надумаешь искать жильё – дай знать, я решу вопрос. – Спасибо. Ладно, я пойду, Джейми нужно утешение. – Давай. Спасибо! Обняв Тедди, я порадовался, что он не стряхнул с отвращением моих рук. Люпин хлопнул меня по плечу утешающе и ушёл, а я плюхнулся на стул, опустив лицо в ладони. Подошедший неслышно официант, вежливо обратившийся ко мне, заставил вздрогнуть от неожиданности: – Мистер Поттер, простите, что вмешиваюсь со своим советом, но мне кажется, что вам поможет шоколадный торт. А если не поможет, то хотя бы подсластит горечь сегодняшнего дня. Я вскинул голову и посмотрел на мнущегося рядом со мной парня. Ему явно было неловко. Над нашим столиком стояла сфера Конфиденциальности, но мимику под ней не спрячешь, и персонал видел, что мы ссоримся. Что ж... Пора привыкать к тому, что мой образ героя скоро сильно пошатнётся на пьедестале, на который меня впёрли против воли. К эмоциональным качелям "любовь-ненависть" мне не привыкать, я ещё в школе на них вдоволь накачался. Я улыбнулся парню, и тот расслабился. – Хм... А почему бы и нет? Я возьму с собой. Упакуйте, пожалуйста. Тим любил сладкое.