Изменение

      Недалеко от остатков Холлоу Шейдс был разбит довольно большой палаточный лагерь. Почти на каждом шагу здесь проходили патрули дневной гвардии. Но взгляд большинства находившихся здесь пони был обращён на богатую белоснежную палатку, а точнее, на ту, кто стояла рядом с ней, — правительницу Эквестрии, Королеву Селестию. Сама же аликорн практически не обращала внимания на окружающих, ибо её мысли были заняты прошедшими событиями и вопросами, которые она невольно произнесла вслух.       — Как? И почему?       Уже прошли вторые сутки с тех пор, как прогремели взрывы в Кантерлоте среди дня. С того момента события понеслись вскачь, и ей пришлось действовать по обстановке. Первый взрыв прогремел в казармах гвардии и мгновенно вызвал пожар в замке, чем уже лишил гвардию тех, кто находился там в этот момент. Лишь немногие сумели выбраться из горящих зданий.       Остальные взрывы прогремели в разных частях города, уничтожая важные узлы города. В том числе и главный заклинательный зал, которым никто не пользовался уже целую сотню лет. Откуда у фестралов такая подробная карта замка и окрестностей, остаётся только гадать.       Едва был потушен пожар в замке, как пришли вести о том, что пять домов аристократов были уничтожены полностью. В живых остались только те, кто находился в этот момент в замке.       — Ваше Величество, успокойтесь! Палатка загорелась! — крикнул молодой пегас. Едва он закончил говорить, как его напарник дал затрещину новичку.       — Думай, прежде чем говорить!       Это могло перерасти в большие неприятности для новобранца, но всё обошлось благодаря словам Селестии.       — Не ругай его. Он прав. Я погорячилась.       Потушив свой гнев и пламя одной силой мысли, правительница Эквестрии собиралась снова заняться анализом происшествия. Но тут она услышала знакомый цокот копыт. Буквально через секунду перед ней предстали пять пони. И если четверо были простыми гвардейцами, то пятый заслуживает отдельного описания.       Тёмно-серый единорог был обладателем довольно простой кьютимарки в виде лупы, которая увеличивала следы на тропе. Его шея была укутана клетчатым шарфом. И именно он стал впереди группы перед Селестией, ожидая разрешения говорить.       — Вы что-нибудь смогли найти?       — Ничего, Ваше Величество. Создаётся такое впечатление, что здесь никто и никогда не жил. Единственное, что уцелело, — это непонятный колодец в центре деревни. Но я бы посоветовал к нему не подходить.       — Почему?       — От него веет чем-то жутким. Если в начале ничего страшного не происходило, то после... Моя магия ничего опасного не нашла, но моя интуиция буквально кричала о смерти. Потому я ушёл оттуда как можно скорее.       — Ясно. Есть хоть какие-то зацепки?       — Я смог понять, чем они спалили лес. Это было одно довольно простое, но очень мощное зелье. Вы наверняка знаете о нём. Плач феникса, — закончив это говорить, серый единорог вдруг воскликнул: — Но меня поражает тот размах, с которым они действовали! Здесь должно было использоваться целое озеро подобного зелья! Это сколько времени они готовились?!       Пропустив всю экспрессию следопыта, Селестия сказала вслух:       — Все эти разрушения — всего лишь отвлечение нашего внимания. И уничтожение своих следов.       — Отвлечение от чего?       — От уничтожения предателей в их глазах, — едва Аликорн прошептала эти слова, как многое в голове стало ясно. — Орден Кровавой Луны — это не просто кучка радикалов в среде фестралов. Нет. Это большинство фестралов вообще. Скорее всего, ночные пони стали покидать эти земли ещё с момента окончания войны. Этот поджог — лишь отвлечение внимания от более важной точки.       — Какой именно, Ваше Величество?       Чем больше Селестия вникала во всю ситуацию, тем больший холод она испытывала в своём животе. Слушающие её пони тоже стали испытывать неприятный холодок. Многие уже догадались, что имеет в виду Солнечный диарх. Но слова, которые были сказаны вслух, всё равно заставили у всех пробежать мурашкам по спине.       — От Балтимэйра, — одно название этого злополучного города заставило многих вспомнить один факт, о котором многие забывают. Фестралы, помимо своих отличий, являются неплохими летунами, и использование магии погоды для них также естественно, как и для пегасов.       Вот уже сутки на месте Балтимэра бушует ужасающий ураган, который пытаются обуздать погодные пегасы. Даже сама Селестия не смогла его утихомирить. Близость с морем сыграла на руку ночным пони. Стихия создаёт довольно сильные помехи, которые мешают телепортации. И ещё выявлению искусственности самого погодного явления.       Едва осознание этих фактов дошло до пони, как один из гвардейцев тут же воскликнул:       — Нам надо туда лететь! Мы сможем поймать этих поганых ночных выродков! И покарать!       На свою воодушевляющую речь он получил холодный ответ от Селестии:       — Нет! Если я права, то уже слишком поздно. Мы не найдём там живых. Единственное, что мы сможем сделать, так это помочь утихомирить бурю. Здесь мы ничего уже не найдём. Готовьтесь, мы улетаем к Балтимэйру.       — Есть, Ваше Величество!       От внимания Селестии не ушло то, как скривились в привычном отвращении лица большинства пони при упоминании фестралов. Это и слова одного из нападавших заставили солнечного диарха о многом задуматься.       Этот день в конце концов в истории Эквестрии будет известен как Трагедия Балтимэйра. После которой город будет перенесён на противоположную сторону Залива Подковы, сохранив от себя прежнего только название.       Среди фестралов он станет известен как Буря Предательства. День, когда были казнены самые злостные предатели. Или день Второго Исхода, когда Холлоу Шейдс был лично сожжён фестралами, а сами они ушли в горы (пещеры, куда бежала Старлайт). В конце концов, фестралы снова заселили территорию. Но Холлоу Шейдс остался заброшенной и каменистой местностью. Сами же ночные пони, узнав весь масштаб предательства и то, что с ними хотели сделать аристократы дневного двора, больше никогда не контактировали с дневными пони дольше необходимого, сохраняя свою изоляцию до самого прихода Матери Ночи.       Но не это самое главное. Именно с этого момента старой аристократии единорогов, некоторые представители семей которой вели свою историю ещё с времён объединения или раньше, пришёл конец. Селестия умела извлекать уроки из ошибок. Дальнейшие чистки внутри страны не были записаны ни на одной официальной бумаге. Помимо всего прочего, с этого момента начинаются изменения внутри самой Селестии. Она не стала всемогущей правительницей по мановению копыта. И всё ещё доверяла часть обязанностей аристократам в силу их грамотности. Но своё былое доверие благородные дома потеряли безвозвратно.

***

За час до развеивания бури у руин Балтимэйра.

      Шагая по затопленной земле, я понимаю, что очень сильно перестаралась.       — Ваше Величество! — обеспокоено окликнул меня 47-й.       — Что такое?       — Нам надо уходить, скоро сюда прибудет дневная гвардия! Буря скоро утихнет.       — Я должна видеть последствия своих слов и действий. Вы закончили?       — Да, мы смогли выловить довольно большое число выживших. Поразительно, но среди пони не было ни одного жеребёнка.       На слова 47-го, я только усмехнулась:       — И не должно быть. Их отсюда забрали фестралы или за неделю до операции. Или забрали с собой сейчас. Хоть в чём-то они лучше дневных. Но морока им теперь обеспечена, — с этими словами смотрю на уже пустое море. Я знаю, что они сейчас плывут на север, в заранее обустроенный лагерь.       С самого начала скрытого противостояния я стала думать о том, что делать с фестралами. Изначально я хотела их поселить возле себя. Но это было слишком опасно, в первую очередь для меня. Но я понимала, что они, скорее всего, сами прилетели бы сюда. Не все, только половина, в основном радикалы, но мне бы хватило и этого. Карта Эквестрии у меня неполная, и оканчивается она Макинтошевыми горами. Да и переселение такого числа фестралов было бы слишком заметно. Потому я сделала хитрый ход. Остаётся только надеяться, что все подумают о том, что фестралы уплыли на кораблях куда-то.       В то время как на самом деле они ушли на север, дальше той деревеньки, где я приземлилась после вулкана. В горах на протяжении всего этого времени члены ордена готовили, по моей подсказке, новый город, куда начали постепенно уходить фестралы из Холлоу Шейдс и ближайших поселений. Именно там мои замаскированные чейнджлинги набирались опыта. И там же были найдены довольно необычные кристаллы. Они являются естественными накопителями. И хоть было найдено всего десяток подобных, это очень сильно воодушевляет.       Но ни открытие нового минерала, ни удачно проведённая операция не вызывают у меня никаких положительных эмоций. Только пустота. И осознание: я, как человек, никогда бы не полезла в подобную авантюру. Мне нужно было сидеть и не отсвечивать. Я могла бы просто ничего не делать. Маскировка чейнджлингов превосходно работает, никакой угрозы для нас не было.       — Зачем я это сделала? — тихо для себя пробормотала вслух.       — Вы что-то сказали, Моя Королева? — обеспокоенно спросил 47-й.       — Ничего, мы уходим.       — Остальные уже улетели. Остались только мы с вами.       Удивлённо смотрю по сторонам и понимаю, что пора улетать. Лечу вслед за своим капитаном. И вижу, что ветер становится всё более и более спокойным. Приземляюсь в лесу в окружении своих подданных. Едва я это сделала, как в сторону бывшего Балтимэйра полетела золотая повозка в окружении дневных гвардейцев. Даже гадать не нужно, чтобы понимать, кто там. Селестия. Это имя до сих пор вызывает у меня гнев. Я настолько сильно срослась с этим телом, что гнев прошлой Кризалис воспринимается мной уже как родной. Вся моя прежняя личность уничтожена, осталась только память. Прямо как дворец разума во внутреннем мире, приходит неожиданное понимание.       Отгоняю меланхолию и говорю своим слугам.       — Уходим как можно более тихо. Никаких полётов. Часть коконов спрятать, троим из вас остаться на страже.       — Есть!       Дальнейшие 3 дня прошли как в тумане. И вот на седьмой день с начала всей этой эпопеи прилетел 1034-й со своими подчинёнными. Позвав инфильтратора, я потребовала отчёта обо всей операции в Кантерлоте.       — Мы действовали согласно вашему плану, Ваше Величество. Но не всё прошло так, как мы думали. После успешного захвата объекта я остался в Кантерлоте с половиной подчинённых. Они в порядке?       На этот вопрос посмотрела на 101-ю. Моя служанка поняла меня без слов.       — Да, половина отряда 1034-го прилетела где-то 3 дня назад. Их пленник размещён в отдельном гроте.       — Спасибо, 101-я, — поблагодарив помощницу, вернулась к разговору.       — А теперь ты. Почему ты остался и что там делал?       Успокоившись от полученных сведений, 1034-й продолжил говорить:       — Благодаря своей маскировке я с подчинёнными смогли проникнуть в темницу и устранить заключённых. Часть из них оказались такими же шпионами. Я не мог верить им после случившегося. Помимо этого мы отравили оставшиеся в замке цели.       — Ясно. А что с выжившими фестралами?       На мой вопрос 1034-й замялся, но всë-таки ответил:       — Выживших нету. Я нашёл всех, даже тех, кого спрятали. Прошло слишком много времени, и потому оставшийся отряд принял у меня на глазах яд. Те, кто схитрили, были устранены.       Задаю неожиданно даже для себя вопрос:       — А как погиб Мунлайт?       На это 1034-й опустил свою голову. Но в конце концов сказал:       — Ваше Величество, можно, я отвечу только Вам, 101-й и 47-му?       Это заставило меня немного удивиться, но я ответила отказом:       — Я доверяю всем присутствующим сейчас. Говори как есть. Можешь вести себя более спокойно. Без моей команды на тебя никто не нападёт.       На мои слова 1034-й удрученно сказал:       — Хорошо. Я понял. Насчёт Мунлайта. Это моё мнение, но если бы он не погиб во время нападения на одну из первых целей, то вся операция прошла бы ещё более успешно. И мне не пришлось бы подчищать следы. Никто бы просто не попал бы в плен. Как я выяснил у пленников в темницах, Мунлайт столкнулся с Селестией и смог противостоять ей около минуты. Он единственный из фестралов, кто знал о тайной базе. Клятву могли обойти, и он лично выпил ампулу с ядом, когда оказался связан. Те, кто оказались в заточении, сдавались добровольно. Их тела я уничтожил, об освобождении даже мыслей не возникло.       Тут 1034-й замялся, но в конце концов виновато продолжил говорить.       — Знаю, что поступил неправильно, но я не мог иначе. Я принёс тело Мунлайта в коконе. Глупость. Но он единственный, кто вызывает у меня неподдельное уважение, — тут 1034-й поднял голову и сказал довольно твёрдо: — Мне кажется, что сам Мунлайт догадывался о нас. Но почему-то ничего не сказал.       Это меня почему-то совсем не напугало.       — Ты уверен в том, что он узнал о нас?       Дрон1034 сказал довольно тихим голосом:       — Не очень, Ваше Величество. Но под конец всей истории я не мог понять его эмоции полностью. Там была уверенность, тихая ярость, спокойствие, любовь, но и что-то ещё непонятное для меня.       Перевариваю всю новость.       — Я хочу взглянуть на него.       — Как Вам будет угодно.       Иду вслед за своим подчинённым. Буквально через три поворота мы оказались в пустом гроте, где был только один кокон. Молча подхожу к нему. Если не знать о смерти, то можно подумать, что фестрал внутри спит. Но отсутствие эмоций говорит ярче любых слов. Серая шерсть, подстриженные кисточки на ушах. Знакомая кьютимарка в виде дорожки, освещаемой луной, перепончатые крылья, серебряные грива и хвост. И плащ, с которым он никогда не расставался. Те же заплатки на ткани, что и в нашу первую встречу.       Мунлайт, первый пони, который был со мной дружелюбен. Тот, кто имел со мной в ордене схожий взгляд на многие вещи. Он лично вызвался на эту самоубийственную миссию. И погиб. Смотря на него, я чувствовала настоящую вину. И в то же время понимала, с фестралами всё равно надо было что-то делать. Не я со вторым Исходом, так Селестия с её прихлебателями и расколом. Прислонила копыто к поверхности кокона, молча рассматривая лицо первого, скорее всего, друга. Повернулась в сторону 1034-му. Он всё это время молча стоял и не мешал мне прощаться.       — Спасибо, 1034-й. Ты поступил неправильно. Но в тоже время так, как надо.       — Ясно, Ваше Величество. Не думаю, что он хотел бы быть похороненным здесь. У нас в пещере.       — Да, в последний наш разговор он говорил о развеивании праха по ветру. Сделаешь это сам, у меня скоро будет много работы.       — Как пожелаете, Моя Королева.       Приняв ответ 1034-го, снова смотрю на тело Мунлайта. И окончательно принимаю одно решение. Глупое, недальновидное, может, в чём-то неправильное. Зажигаю рог и использую придуманное мной около двух лет назад заклинание.       Взять материал, использовать, запустить процесс, численность — сотня юнитов. Время — 6 месяцев.