Наше поднебесье

Быть никому не нужным в этом месте было страшно. «Они ещё вернутся за мной! 》 Говорили дети, которых привели в дом собственные родители. 《Конечно.》 Отвечали те, про кого уже забыли. Какучё в дом привели не родители. Их у него больше нет. И ему некуда больше возвращаться. — А у тебя кто-то остался там? — Там. Так дети называли всё то, что осталось за пределами их дома. Где-то там счастливые родители гуляли со своими желанными, любимыми детьми, Где-то там на обед по четвергам не давали ужасный рассольник и где-то там, далеко, сами того не зная могут быть их новые родители. На соседней кровати завозились, Изана повернулся в сторону Какуче. В комнате было слишком темно чтобы увидеть чужое лицо, но по замершему силуэту было понятно что тот чуть ли не дышит, дожидаясь ответа. — Конечно есть! У меня есть и мама, и сестра, а ещё недавно пришёл мой старший брат! Старшего брата Изаны Какучё видел мельком. Тот забрал Курокаву на один день в город, а Какучё испугался что больше никогда его не увидит. Другие дети говорили что с таким лицом его никто отсюда не заберет. Он никогда не скажет вслух что немного завидовал Изане. Другие же дети не стеснялись говорить этого в лицо. Кривлялись и кричали, что брат бросит его также, как и мать. Стоит ли упоминать что своих молочных зубов они лишились раньше, чем следовало бы. Иметь кого-то за пределами приюта. Кого-то, кто помнит о тебе — это была большая роскошь. И Какучё правда был рад за Изану. Каждый день после отбоя он любил слушать истории о том, какой его старший брат крутой. И от вида радостного Изаны у самого в груди теплело. — Кстати, это тебе. — Изана шуршит чем-то под подушкой и протягивает на соседнюю кровать. Какучё не видит, но догадывается. — Сегодня мы ходили гулять в парк, и я попросил твои любимые конфеты, а то тут нам их редко дают. Какучё сжимает шуршащую упаковку в руке, прижимая как самое ценное сокровище к груди, и продолжает слушать истории Изаны о его семье.