Записки хироптеролога (сборник для челленджа)

Он нарезал круги на первом этаже уже минут десять. Стоны становились все интенсивнее. Или это уже воображение разыгралось? Мужской голос чётко и ровно отдавал одну и ту же команду: быстрее и сильнее! Быстрее и сильнее! Подумать тонко. А его жена за тонкой перегородкой дубовой двери пыхтела в такт командам. Можно было ворваться в её комнату немедленно. Вырвать дверь из петель. Застать на горячем, так сказать... или под горячим?! Ох, об этом лучше было и не думать: красная пелена тот час же упала на глаза. Брюс обошёл стол против часовой стрелки. Но кем тогда будет он? Отвечая "да" со всей искренность на вопрос супруги о доверии, он не мог это доверие так просто попрать. Кем он тогда будет? Если он взорвётся сейчас к ней в комнату, это будет означать, что он солгал. Что он не доверяет Вэл. А было ли это так? Брюс обошёл стеллаж с каменным цветочным горшком, заполненным декоративной галькой. Взвесил в руке один камушек. Тяжелый. Таким и убить можно… соперника, если таковой обнаружится на этаже выше… — Ноги шире! — выкрикнул невидимый мужчина из комнаты Эл. Этого Брюс вынести уже не мог. Он буквально выбежал во двор, подальше от всех этих скабрезных звуков. Взревел мотор машины, и господин Уэйн унесся в закат в гордом одиночестве, стараясь не возвращаться мыслями к злополучной закрытой двери, которая, тем не менее, не обладала стопроцентной звукоизоляцией. Может, женушка просто смотрела какой-то фильм? Новые «Пятьдесят оттенков», например? Но тогда почему не было слышно ответных реплик? Может, это новая версия фильма — для одного? Чтобы посильнее проникнуться драмой главного героя, застрявшего на пути поиска второй половинки? Уэйн поймал себя на мысли, что проезжает уже второй оружейный магазин. Нет. Так дело не пойдет. Столько лет следовать принципам, чтобы из-за какого-то несчастного кретина сорваться? Впрочем, если он был с Лерой, не такой уж он и несчастный. Брюс скрипнул зубами, и нечеловеческим усилием воли вывернул руль, пуская суперкар подальше от искушающей витрины, уставленной чучелами оленей… и рогами по отдельности. — Брюс, ты что, не доверяешь мне? — передразнил он, впрочем безо всякого ехидства, благоверную. — Давай уберем все камеры из моей комнаты? — хлопнул себя по лбу. — Мне некомфортно. Некомфортно ей. А теперь, хотелось вскричать мужчине, теперь достаточно комфортно?! Нашла, небось, удобную позу там. Время растягивалось, как пружинка йо-йо, и сжималось обратно. Чем дольше мужчина ехал, тем меньше проходило времени по ощущениям. Вот мелькнула уже табличка, предупреждающая про выезд из города. Брюс прибавил газу на скоростной трассе. Сколько им там понадобится времени, чтобы замести следы? Да просто чтобы закончить! Он скосил глаза на табло. Часы подсказывали, что прошло по крайней мере полчаса. Уэйн не знал, какова выдержка этого призрачного поддонка, оккупировавшего чужой дом и чужую жену, но надеялся, что за полчаса-то уж точно можно было бы и довести дело до конца! Он резко вырулил на встречную полосу, нарушая все мыслимые и немыслимые законы дорожно-транспортного движения и — почти — физики. Еще полчаса обратно… они точно кончат, чем бы там ни занимались! Уэйн перестроил маршрут так, чтобы на пути не встретилось ни одного оружейного магазина, зато теперь проехал мимо кладбища. Еще лучше. Вот как чувствовал: не следовало сегодня возвращаться раньше! В груди заболело так, что Уэйн понадеялся, что умрет до того, как вернется в особняк. И только мысль о случайных сопутствующих жертвах вернула его в сознание. Перед глазами стояла белая пелена ревности и обиды. Нет бы, задержаться в офисе, зайти проверить кадровиков, а то совсем распоясались; бухгалтерию — чисто на всякий случай; нового начальника охраны на месте Беннета… Нет же, как дурак радовался, спешил увидеть свою не совсем уж и фиктивную жену, возможно, приготовить ей что-то вкусненькое, порадовать. А эвоно как вышло. Она там уже явно радуется обществу какого-то мужлана с тоном гауптшарфюррера. Говорила ему бывшая секретарша, что с женщинами надо бы построже… и ничего, что имела она в виду пресс-секретаря отдела научных разработок, которую застукали на рабочем месте, тестирующей в очень странном формате новый массажер от «Индастриза». Бывшего пресс-секретаря, между прочим. Делать жену своей бывшей у Уэйна не было ни малейшего желания. Чем бы она ни занималась за закрытыми дверями, с демонтированными камерами, слушая чужого мужика… Ладно, возможно желание возникло. На йоту. Не больше. Бывшие жены миллиардеров живут припеваючи. Он был бы спокоен за ее судьбу. Следил бы за благополучием Леры со стороны, из новостных сводок, которых с каждым месяцем становилось бы все меньше, и меньше, и меньше… и в конечном итоге снова не выдержал бы и напросился в ее новенький коттедж, оставшийся после развода, чтобы убедиться, что совершил чудовищную ошибку, и все началось бы сначала. Она, конечно, упрекнула бы его в том, что он совсем ей не доверяет. Пришлось бы заново выстраивать шаткие стены взаимоотношений на этом сгарище. Доказывать с удвоенной силой, что (бывшая?) жена ошибается, и он никогда не в ней не сомневался. И прятать глаза всякий раз как она спросит, отчего же он все-таки задействовал своих лучших юристов. А Брюс не сможет ответить «чтобы все лучшее досталось тебе» и будет мямлить что-то о сложностях бюрократии. Нет. Как все это сложно. Нужно просто набить морду… хотя бы для начала — себе. За то, что подверг сомнению верность такой прекрасной женщины как Эл. Она никогда не говорила, что любит его. Да, клялась в супружеской — и не только — верности. И до сего момента оправдывала свои обещания, даже если возникали какие-то трудности, как тогда, когда конкуренты пытались рассорить чету Уэйнов, подбрасывая всякую компрометирующую гадость, склепанную на коленке. Брак, бизнес и рассудок сохранились только благодаря железобетонному брюсовому «не виновна» и «жене я верю, а вас вижу впервые». А вот и офис нотариуса мелькнул в зеркале дальнего вида. Без вывески. Брюс просто откуда-то знал, что там сидит нотариус. Возможно, в своей прошлой бэтменовской жизни он навещал юриста с целью предотвращения какого-то злодейства. Возможно, он занимается делами о расторжении брака… Или может отмазать от уголовного дела про убийство на почве ревности. Миллиардер начал перебирать в памяти подходящие статьи, готэмские дела с подобным составом. Да кто вообще изменяет миллиардерам, черт побери?! Очевидно, если Лере деньги не нужны… а не нужны они ей по понятно причине — девушка могла заполучить их любым противозаконным способом, если бы не божилась, что с этим покончено… Так вот, очевидно, если она считает, что может обворовать незадачливого любовника, и смысла хранить верность одному мужчине явно нет. Но тогда выходит, Брюсу придется поставить под сомнение целых два утверждения своей любимой? Думать об этом не хотелось. Руль сразу стал сальным и скользким, будто грязь из мыслей пятнала все, чего мужчина бы ни касался. Уэйн с трудом удерживал его, дорога плыла и петляла, убегая из поля зрения, дразнила внезапными поворотами, что выпрыгивали прямо в лицо с жутенькими ухмылками. Как чертик из табакерки. Сердце бешено колотилось, едва не разрывая рубашку. Следовало бы остановиться, перевести дух, выпить води или чего-нибудь покрепче. Например, зеленого чаю с лимоном. Но Уэйн уже не мог остановиться. Он разогнался и летел навстречу неизбежности и принятию. Принятию Леры. В объятия. С раскаянием или без… как раз мимо проплыл кортеж ритуальных услуг, заставляя мужчину не сбросить скорость, но наоборот — вдавить педаль газа по само не балуй, она аж заскрипела, как Уэйну показалось. Да что б его! Поворот, поворот, прямо, прямо, еще один поворот и — аж дыхание сперло! — почти на месте. Брюс резко сбросил скорость. Если бы машина умела красться, он бы делал именно это: крался домой, сидя за рулем спортивной тачки. Применив мастерство ниндзюцу, или просто пробравшись на цыпочках в стиле мультяшек олдового Worner Brothers, когда они еще действительно были Brothers, Уэйн оказался в особняке практически незамеченным, если не считать приходящего садовника, о котором тот как на зло именно сегодня забыл. О чем Брюс вовремя успел вспомнить, так это о том, что дон Уго совсем не говорит по-английски. То есть абсолютно. Вообще никак. Только кивает, если согласен с тем, что говорят ему. Брюс проверял. Следил за бедным мужчиной несколько месяцев, узнав очень много нового о предпочтениях нового сотрудника в личной жизни, но ничего о его скрытых талантах полиглота. Так бездарно палиться, будь он настоящим шпионом, дон Уго бы попросту не стал. А Валерия не позволила бы собой командовать этому человеку. Только вот возникал вопрос: а кому тогда — да? — Быстрее, выше, еще выше, — с придыханием вещало из-за двери. Руки вспотели и мелко тряслись, из-за чего использовать отмычку в виде зажима для галстука было затруднительно. Не то чтобы Брюс не умел вставлять, но орудовать в дверном отверстии под аккомпанемент вздохов собственной жены и криков какого-то потустороннего мужчины… скажем так, справиться с этим с первого раза мог далеко не каждый. Следовало обладать хладнокровием Йетти, чтобы не обращать внимания на совсем уж неприличные звуки из запертой спальни своей жены. — Ох, черт! — выругались женским голосом совсем рядом. Вся выдержка Брюса ушла просто на то, чтобы не отпрянуть. — Ну и глубоко же… Давай, давай, дорогуша, ты сможешь! Что-то в сердце Уэйна надломилось с гулким треском. Примерно такой же звук издала импровизированная отмычка прежде, чем замок наконец поддался. Со всей возможной осторожностью мужчина толкнул дверь, присев на корточки, но не для усложнения обнаружения противником, лишь потому, что ноги уже просто не держали. И встретился лицом к лицу с Валерией. В ее широко раскрытых глазах читалось вселенское удивление и такого же объема мука. Она лежала на животе. Запрокинув руки за спину. Но никого над ней, на ней, и — хвала небесам! — в ней обнаружено не было. Как и в комнате вообще. — Ты что здесь делаешь? — проговорила она все тем же странно натянутым голосом. — А ты? — пошел в атаку Брюс. — Тренируюсь, — растерянно пробормотала девушка, таки переворачиваясь на спину. — Уже почти год как последний раз садилась на шпагат. Растяжку вот делала… — Все это время? — Какое время? — тут же прищурилась она, резко переворачиваясь на живот снова. Только для того, чтобы сесть на колени и о-о-очень пристально вглядеться в мужнино лицо. — Ну, я, э-э-э… Заезжал домой примерно час назад, — решил честно ответить он. Что ж, Валерия его не обманула, имел ли право он предать ее доверии? — А теперь мы с госпожой Вероникой… — уже знакомый до боли мужской голос ворвался в личное пространство Уэйна в который раз за день. Валерия медленно и грациозно перегнулась назад, нашарила пульт от настенного монитора, и вырубила питание. — Это виртуальный тренер. Искусственный интеллект. Урок на Ютюбе, — пояснила она, спокойно и как-то устало глядя супругу в глаза. — А ты уже небось там себе навыдумывал всякой ерунды. Брюс аккуратно приземлился рядом. — Так ты не злишься? — Я? — она хохотнула. — Конечно злюсь. Я просто в бешенстве! Но, — аккуратный красивый пальчик возник перед самым носом Уэйна, — во-первых, этот чувак измотал меня хуже некуда, — она бросила на Брюса красноречивый двусмысленный взгляд, заставив смутиться, — а во-вторых, не думаю, что имею право осуждать тебя, после того, как устроила засаду на твою секретаршу на крыше офиса напротив твоего кабинета. С биноклем от штурмовой винтовки! — Ты… что? Он потрясенно пялился на супругу, не веря услышанному. — Ну, та, рыжая, что постоянно терлась вокруг тебя, помнишь? Я так устала в тот день, что едва не завалилась к тебе в офис с пиццей после того, как ты ее как раз уволил за то, что она вела себя вразрез офисному этикету, то есть, та-дам, клеилась к тебе! Я все видела. — Иногда ты меня удивляешь, — пробормотал Уэйн. — В кафетерии офиса как раз готовят вкуснейшую пиццу с морепродуктами, так что могу поспорить: пицца с ананасами у них еще лучше. — Ее же не было в меню? — Теперь есть, — улыбнулся самодовольной улыбочкой Уэйн. — Теперь там все есть… — Спасибо, — серьезно ответила Валерия. — И за секретаршу, и за пиццу. Закажем парочку на вечер? Хочу есть — сил нет. И правда давно не занималась… — Кстати, а почему не в зале? — уточнил Брюс, уже набирая номер доставки. — Так там все камерами увешано, — с легким напускным раздражением ответила девушка. И оба рассмеялись. Уэйн глянул на экран смартфона и побледнел: пальцы сами собой набрали номер клиннингового бюро, откуда не приходило оповещение о принятии заказа. О выполнении услуг обычно узнавали из криминальных новостей. Как все-таки хорошо, что не пришлось заказывать любовника жены. Пицца стопроцентно вкуснее! С ананасами, мягким сыром и копченой курицей. А для уборки есть робот-пылесос. И он уж точно не умеет разговаривать с чужими женщинами.