Your army boys | call of duty

— Быстро дай мне бинт, не тупи! Ты кричала на медбрата в истерике, глаза бегали по истекающему кровью телу, а руки на автомате зажали открытую колотую рану от перочиного ножа, который входит в комплект «последнего необходимого» каждого солдата любой армии. Соупа тяжело ранили в бок, чудом не задев важные органы, а это, по всей видимости, означало лишь одно — сержант нужен был противнику или Богу живым; страшно было представлять, чтобы случилось с мужчиной, если бы не Лейтинант «Гоуст», который спас товарища до того, как его схватили бы четверо вражеских солдат (двое из которых были не в состоянии тягаться с раненым сержантом, заставивший их словить пару пуль в колени и живот), и Соуп не умер от потери крови. Ты прекрасно знала и даже понимала, что от такой раны умереть можно в том случае, если ничего не сделать, однако страх и паника, околившая тебя, словно ведром ледяной воды, заставила тебя чуть ли не срываться на крик в сторону своих коллег, когда твои пальцы нырнули в теплую кровь Джонни — близкого друга и мужчину, на которого ты смотрела с особой нежносью и симпатией. — Да не переживай... красотка, я видел куда хуже, а это — царапина. Его дерзости могли позавидовать многие, а уверенности в том, что он выживет — все; Джон прекрасно знал, даже в такой трудный момент, когда, кажется, человек не может соображать здраво вовсе, что находился в умелых и, по мнению многих солдат и высших полков, которых тебе удавалось вытаскивать чуть ли не стого света, по-настоящему «золотых» руках. Адриналин, бурлящий в крови Соупа (которую тебе удалось успешно остановить) вызывал на его лице победную улыбку — он мог встретиться с тобой, его подругой детсва, только если получал какое-нибудь ранение, ибо в остальное время ты действительно постоянно была занята, поэтому единсвенное, что ему оставалось, так это угадывать дни твоих отпусков и брать их всместе с тобой, навёрстывая упущенное время, которое вы могли бы провести вместе. В детсве это получалось куда проще, да и вшкольные дни вы виделись постоянно, может поэтому, из-за постоянного контакта раньше, Соуп особо не замечал, насколько нуждается в твоём присутствии на самом деле. Тебе хотелось ударить его; ударить и задушить за подобное безразличие к своей жизни. — Тогда в следующий раз дай нож мне. Перебинтовывая нижнюю часть мужского торса, ты про себя отмечала стойкость лучшего друга, ведь за весь процесс процедуры Джонни не мог себе позволить даже пикнуть, невзирая на жжение мелких царапин по всему телу, если не упоминать ужасные гематомы. Этот мужчина заставил тебя чувствовать себя виноватой. — Мы же тут одни? Ты подняла свой взор на небесные глаза мужчины, он осматривался в разныее стороны в поисках кого-то из твоих коллег, которые, по всему случаю, были заняты другими подбитыми солдатами. — Если тебе настолько больно, что ты хочешь поплакать в моё плечо, то да, они в соседнем помещении, тебя не услышат, — саркастично ответила ты, пытаясь соредоточиться на благополучии своего друга, отмахиваясь от навязчивых мыслей и фантазий при виде оголенного торса мужчины; всегда знала, что Мактавиш обладатель красивого и весьма крепкого тела (постоянные тренировки никогда не проходили даром). — Посмеюсь над этим в следующей жизни... — Соуп сделал паузу, зная, что ты ничего не ответишь на его издёвку, — Скажи, ты разве не скучала по мне? Его рука потянулась к твоему предплечью, останавливая твои действия, чтобы ты обратила на него своё внимание не как врача, а как близкого человека. Снимая с лица белую медицинскую маску, открывая вид на свою красные обкусанные губы от волнения, ты присела одним бедром на мягкую койку, на которой сидел сам Соуп, и уперлась хрупким плечом в его. — Ты и так знаешь ответ... Что ж, — желая вырулить разговор в более позитивное русло, ты продолжила, — моя очередь. Ты по мне хоть скучал? Ни одной весточки все две недели твоего отсутствия на базе, а вот такая «весточка» в виде твоего возращения в крови и в открытых ранах меня не особо порадовала. Со стороны Джонни послышался легкий смешок, который рефлекторно вызвал у тебя исркненнюю улыбку, а внизу живота пархнули бабочки. Теплая рука мужчины легла на твоё колено, слегка сжимая хрупкую часть тела, возможно, с какой-то осторожностью, как будто его грубые прикосновения могли превратить тебя в густую серую пыль. Вы сидели так с пары минут в молчании — никто из вас не знал как лучше будет продолжить разговор. Не секрет для самого Джонни, он-то это уже давно осознал: твоих нежных прощальных поцелуев в щеку было недостаточно, чтобы без тревог уйти на новую мисию; недостаточно также твоего внимания, которое ты тратила на других; недостаточно мягких поглаживаний по ранее раненным местам его рук или шеи. Хотелось, чтобы твои пухлые губы проходились в более неприличных местах, от ключицы к ложбинке и ещё чуть ниже, к сильно выраженным кубикам пресса, на которых красовались белые шрамы от огнестрельных и колотых раненирй. Соуп желал тебя целиком и полностью и, похоже, слишком долго сдерживался. Его мазолистые руки от постоянного исползования тяжёлых оружий нежно прикоснулись к твоим бледным щекам, притянув твоё лицо ближе. В один миг ты почувствовала сухие и столь желанные губы на своих — Джонни, несмотря на свою дерзость и решительность в характере, целовал тебя робко, словно боялся спугнуть тебя. — Мактавиш, я вам не мешаю? — вдруг послышался ехидный голос Прайса, и Соуп, словно по команде (с огромным нежеланием, на самом деле), оторвался от твоих сладких губ, встав и отдав честь вошедшему в палату капитану. Твои щёки горели, глаза были опущены в пол, руки дрожали и потирали фаланги друг друга, смелость, которая всегда ранее присутсвовала в ваших разговорах куда-то испарилась; тебя заставили чувсвовать себя маленькой девочкой, которой в первый раз мальичк цветочек подарил. От мыслей тебя отвлек он: — Т/и, нам нужно будет поговорить. Надевая свою майку, Джон поспешил удалиться из палаты, оставляя тебе время на раздумия о вас..