[Системой проведён глубокий анализ. Ошибок не выявлено.]
Шэнь Юань садится на каменный выступ над горячим источником и опускает ноги в кристально чистую воду, бессознательно поглаживая огромный волдырь от кипятка. Происходящее напоминало виртуозный кошмар или нечто наподобие комы, например, после жуткой аварии, но это не объясняло многих вещей. Абсолютное знание, что всё-таки умер от маньтоу отчасти благодаря стараниям Братца Самолёта, никуда не исчезало. Горе-автор был виновен хотя бы в идиотском окончании романа, из-за которого Юань разозлился, напечатал разгромный комментарий длиною не в одну страницу и с бушующей злостью откусил большой кусок паровой булочки, что стала причиной смерти. «Система, подскажи, какова вероятность, что в моём мире я нахожусь в больнице? Можно и в процентах.»[Вы умерли.]
«Знаешь, монотонно говорить о смерти невежливо. Ты могла бы подкинуть мне немного очков в качестве моральной компенсации за ужасы нынешнего мира. Видишь, Система? Делаешь добро, а в тебя пуляют чашкой с чаем!»[…]
И как трактуется жужжание, по звуку схожее с жужжанием работающего компьютера? Шэнь Юань знает: спор с адской машиной не приведёт ни к чему, кроме как к вычтенным баллам или приближению натуральной истерики. Не каждый день ты умираешь, чтобы попасть туда, где балом правит забитый ученик, в чьих жилах течёт демоническая кровь и кто успешно подчинил себе все три мира. «Система, откуда у Шэнь Цинцю… То есть, солнышко, у Шэнь Цзю столько шрамов? Судя по всему, акция не была одноразовой, потому что я заметил и старые. Предоставишь подсказку или как это у тебя называется?»[Вы можете получить дополнительную информацию. Стоимость услуги: тысяча очков. На данный момент у вас нет нужного количества очков.]
«Грабёж средь бела дня! Уж спасибо за подсчёт, а то я забыл, какая ты жадная!»[Ничего не поделаешь. Правила есть правила.]
***
Шэнь Юань словно через дымку тумана промаргивается и пытается понять, где они находятся и почему одежда не мокрая, если снаружи тарабанит дождь. Под непонятно откуда взявшимся одеялом очень уютно, а соломенная подушка ощущается спустя недели скитаний мягче лебединого пуха. В воздухе витает запах сырости, чая и лекарственной мази, но что самое главное — рядом Шэнь Цзю. Будущий Лорд пика Цинцзин. Тиран, любитель юных учениц и частый посетитель весенних домов. Убийца. Искусный лгун и манипулятор. Сейчас он сидит на полу с безупречно ровной спиной и читает потрёпанную книгу. Серьёзный, увлечённый и совсем не похожий на антагониста, когда на коже уродливыми отметинами красуются унизительные шрамы. Шэнь Цзю старался не раздеваться при Юане или же невозмутимо скидывал с себя одежду, чтобы быстро зайти в воду по подбородок и буравить взглядом, не позволяя задавать лишних вопросов. «Не смей. Даже не думай жалеть меня или пытаться лечить, иначе пожалеешь», — об этом предупреждали зелёные глаза. Сейчас его одежда сушилась. Видимо, Шэнь Цзю куда-то уходил, промок, поэтому был вынужден изменить собственным привычкам и каким-то необъяснимым устоям. В конце концов, Юань не считал следы от кнута столь уродливыми и постыдными, потому как стыдиться обязаны были те, кто их оставлял. Шэнь Юань испытывал искреннюю жалость. Легко судить персонажа, но никак не живого — дышащего, тёплого и имеющего своих скелетов, — человека. А будущий злодей сделал для него больше, чем все остальные в новом мире. «Система?»[Система готова служить вам двадцать четыре часа в сутки. Желаете что-то узнать?]
«Где мы?»[Окраина деревни Бийджу. Антагонист отыскал заброшенный дом после того, как хост упал в обморок.]
Каким образом мальчик десяти лет был способен притащить своего ровесника до дома и где сумел отыскать одеяло? Разве не в характере Шэнь Цинцю бросать и тех, кто относился к нему хорошо? Разве ему было мало невесть откуда взявшегося благоприятного отношения главы школы? Шэнь Юань переворачивается на бок, мучаясь от пульсирующей боли в висках, и натыкается на внимательный взгляд. В романе злодей описывался как весьма недурной на внешность мерзавец, красоту коего с лёгкой руки перебивали поступки и мерзкий характер. Но этот мальчик, скорее, напоминает ежонка или маленькую гадюку, что не доросла до необходимого, по-настоящему пугающего размера, зато уже имела яд. — Как мы здесь очутились? — Если мы и выглядим одинаково, то, по крайней мере, я не слабак, как ты, — усмехается оригинал. — Не понимаю, почему ты до сих пор жив. Сказал, что скитался по улицам, но слёг от обыкновенной простуды. Ты постоянно лжёшь. Что правда, то правда. Некоторые особенности из прошлой жизни перебрались в эту, и единственным решением стал бы путь заклинательства, когда через медитации и правильные тренировки добиваешься немыслимых для простых людей результатов. И как бы Шэнь Юань ни желал стать как минимум учеником какой-нибудь школы бессмертных, перспектива превратиться в человека-палку не радовала. С одной стороны, у него есть время. Годы, в течение которых можно многому научиться, чтобы в случае опасности попросту сбежать. Если зацикленный на мести главный герой прознает, что под солнцем ходит близнец Шэнь Цинцю, вряд ли оставит его в живых. Уповать на удачу, более безрассудное авось — чересчур высокая цена. Но его слова… Не слишком ли хороша речь для мальчишки? Ну а то, что Шэнь Цинцю умеет читать и явно знает манеры, говорит о многом. Неудивительно, что в будущем этот человек заставит многих недоумевать: как подобная мразь могла источать ауру наследника голубой крови, при том плюясь ядом и совершая поистине безобразные поступки? Ярчайший пример внутренней гнили в прекрасном обличии. — Я не лгал. Я действительно помню только это. — Враньё. Господи, да когда ж ты перестанешь быть таким проницательным? — Не враньё, — с нажимом повторяет Шэнь Юань и принимает сидячее положение. Голова кружится. По правде говоря, это он увязался за будущим учителем Ло Бинхэ под предлогом вероятного родства. В мире много похожих людей, однако не как две капли воды, да и сопротивлялся Шэнь Цзю удивительно слабо. Нет, разумеется, бросал довольно обидные слова, язвил и не упускал возможности поддеть да пожёстче. Невольное ассоциирование себя со страдающим от гнёта учителя-ублюдка Ло Бинхэ то накрывало с лихвой, то затухало подобно сухой траве после сильного дождя. Шэнь Юань в прямом смысле сползает с кровати и приближается к напрягшемуся близнецу. В прошлой жизни он писал рецензии, оставлял нелестные и совершенно справедливые комментарии под произведением Братца Самолёта, но никогда не черствел душой. Сострадание ему было так же знакомо, как наличие старших братьев, младшей сестры и любящих, хотя вечно занятых родителей. И поэтому объятия с главным злодеем, как и его общество, воспринимается словно нечто положительное, а не вынужденное. Забота. Шэнь Цзю деревенеет. Мальчишечье полуобнажённое тело становится твёрдым как камень, и лишь ощущение уродливых шрамов под ладонями возвращает в реальность. Что бы там ни было, в настоящем зверства Шэнь Цинцю не совершались, он ещё не успел превратить пребывание Ло Бинхэ на хребте Цинцюн в Ад. — Спасибо, — со всей искренностью произносит Юань. Переизбыток ли эмоций, давно требующих выйти наружу, болезнь ли виной — не имеет значения. Следуя негласной установке главного злодея, Шэнь Цзю с лёгкостью мог бросить его где-нибудь на обочине и не почувствовать ничего, кроме облегчения. Очевидно, что его умений выживать на порядок больше, невзирая осведомлённость Шэнь Юаня о многом благодаря роману. «Мог, но не сделал», — говорит о многом. Взбрыкнув, антагонист пытается вырваться (слабо, если честно, зная нрав Шэнь Цинцю), но вскоре послушно сдаётся. Настолько послушно, насколько вообще способен ввиду скверного характера. Если однажды сорняк прорастает на грядке с цветами, искоренить его будет очень трудно, не погубив прекрасные растения. Смежное происходит и с людьми: кто-то оставил шрамы на спине Шэнь Цзю в детстве, чтобы в будущем он оставил не собственными руками, но по собственному велению шрамы на душе Ло Бинхэ. Тело излечилось, а что она?.. Стало быть, сорняки из будущего лорда никто не вырывал. — Это потому, что ты выглядишь, как я. Шэнь Цзю груб и высокомерен, заносчив и презрителен. Он завидовал Ло Бинхэ, а Самолёт, стреляющий в небеса не развивал эту линию. — Знаю, — отвечает Шэнь Юань и не сдвигается с места. Слёзы, текущая из носа влага и слюна размазываются по лицу, нервные пальцы сжимают брата крепче. — Спасибо, Цзю-гэ. — Ты пачкаешь меня своими мерзкими соплями. — Ну и пусть. Ты такой хороший, Цзю-гэ, такой добрый… — Замолчи! — рявкает он и бьёт в грудь, щетинится, извивается змеёй. — Ты ничего не знаешь обо мне! Уйди подальше! (а надо ли?) Боковым зрением, пусть и через заплывший взгляд и слипшиеся ресницы Шэнь Юань замечает небольшой свёрток. Сладковатый и едва ощутимый аромат пирожков, какие сегодня продавали, зазывая покупателей, дразнил не отнявшийся нюх. Шэнь Юань знал, что у них не было ни монеты, и не хотел знать, откуда появилась еда. Голод и простуда — не лучшие попутчики. Если не способен умереть лишь Гордый Бессмертный Демон, никто не в безопасности. Шэнь Юань не в безопасности. Однако волею судьбы или Системы-шутницы сейчас сидел возле будущего учителя Ло Бинхэ, им и принесён сюда — под крышу, в старую кровать, где от досок пахло сыростью и немного трухой. — Доказательства на твоей спине. Этот брат не будет спрашивать, доколе ты сам не пожелаешь рассказать. Шэнь Цзю глубоко дышит — недоволен. Но поперёк не говорит ни слова.[Начислено: пять баллов «доверие главного злодея», пятнадцать баллов «расположение главного злодея». Поздравляем!]
***
Он сказал: «В школы заклинателей набирают учеников». Тогда стало ясно, что обратного пути не было — сюжет медленно, но верно двигался именно так, как положено. Шэнь Юань тешил себя надеждой, что, ежели он являлся новым персонажем без привязки к основным событиями, а Система не лгала о возможности исправить сюжетные дыры (если адская машина умела лгать), шансы на успех повышались. План казался и простым, и сложным. Во-первых, нужно собрать побольше союзников вокруг Шэнь Цинцю, то есть автоматически склонить их на свою сторону из-за «родства» с главным злодеем. Во-вторых, план подразумевал наилучшее и радикальное решение — не допустить всеми силами, чтобы Ло Бинхэ вступил на пик Цинцзин. Демон, будучи светлым и наивным ребёнком, зачем-то самостоятельно выбрал неправильного учителя. Конечно, демоническая печать рано или поздно спала бы, ведь иначе не было бы ничего, но весь смысл заключался не в ней. Ло Бинхэ мстил учителю не исключительно за то, что тот поступил правильно — как и любой здравомыслящий заклинатель, — а за старые обиды. В-третьих, хитрая система лишь пару дней назад предупредила, что вероятность изменить финал велика. Как раз после пробуждения от кошмара в одну из ночей, когда Шэнь Юань видел сон, в котором оказался на месте Шэнь Цинцю. Желание попросту сбежать, наплевав на всё, достигло критической отметки. Но проницательная Система тут как тут:[Мы заметили подозрительную активность в ночное время. Пожалуйста, объяснитесь.]
«Почему я вижу реалистичные кошмары, где Ло Бинхэ мстит мне? Знаешь что, золотце, по-моему, нечестно было перемещать меня в тело двойника антагониста и тем самым делать из меня красную тряпку для быка. Чтобы ты понимала, быком в данном случае выступает Ло Бинхэ, лишивший меня конечностей, а потом языка и зрения! Я на такое не подписывался!»[За нарушением следует наказание. Текущий баланс: сто пятьдесят очков. В случае, если хост не принимает участие в развитии сюжета и не исполняет главную функцию, а именно — заполнение сюжетных дыр, все очки автоматически списываются.
Просим вас следовать правилам.]
«Ну и пусть! Я проживу где-нибудь в тишине и спокойствии, пока Ло Бинхэ не поступит в школу, и останусь ждать своей кончины.»[Система напоминает: хост может изменить финал, продолжая следовать правилам.]
А финалом была безоговорочная победа Гордого Бессмертного Демона над врагами, его становление Императором трёх миров, у которого был гарем из самых красивых женщин. Превращение бывшего учителя в человека-палку и медленная и мучительная месть — точка. Интересно и чересчур заманчиво. К тому же, взглянув с горечью на близнеца, спящего к нему спиной, Шэнь Юань испытал жалость и в равной степени благодарность. Ради выживания Шэнь Цзю прибегал к воровству фруктов, ягод и выпечки у торговцев, запрещая шариться по помойкам, словно они — бездомные мальчишки — были выше такого унижения. Иронично, что после злополучной ночи в речи Шэнь Цзю промелькало внушающее надежду и доверие «мы», «нам». Словно закрытая на все засовы тяжёлая дверь приоткрылась и хрупкое, выстраданное двумя месяцами скитаний доверие становилось крепче. Шэнь Цзю не спрашивал, хотел ли близнец последовать за ним и проходить обучение, чтобы путём культивирования достигнуть бессмертия и обрести статус. Но стоптанные в кровь ноги и холодные ночи стоили того, чтобы попасть на хребет Цанцюн. Описания Братца Самолёта, признаться, не дотягивали, но передавали как минимум три четверти великолепия школы. Особенно впечатлял Радужный мост, и это было только начало. — Что, если меня не выберут? — Ты собирался ныть после всего, что мы преодолели? — негодует Шэнь Цзю. — Мы пришли сюда не за тем, чтобы покинуть хребет тотчас. Намереваешься дальше позориться, делай это тихо и не мешайся. — И тебе всё равно? — Да. «Врунишка». Потому что до сих пор крепко держит Юаня за руку и шипит на окружающих, как попавшая в западню опасная змея, что готовится нанести смертельный удар. Многие дети были из богатых или семей среднего достатка, отчего чувствовали себя уверенно, наверняка имея в наличии письмо от заботливых родителей с просьбой взять их отпрысков на обучение да полные сундуки даров. Школы принимали безвозмездные дары; но полностью ли безвозмездные? — Я слышал, что нас заставят копать ямы голыми руками. — Что с того? — хмурится Шэнь Цзю. — Ради достижения цели можно обломать ногти, зато мы не замёрзнем насмерть с наступлением холодов и не попадём в рабство. — Я никогда ничего подобного не делал. — И что с того?! Для многих читателей писанины Братца Самолёта этот момент вызывал недоумение. Всё потому, что не сосредоточенным на мелочах и не ищущим подсказки между строк и в такой низкопрофильной писанине не приходило в голову, что смысл заключался в выносливости и упорстве. Однако, если упорство у Шэнь Юаня было развито достаточно, чтобы читать дерьмовое творчество дерьмовых авторов, а не закрывать вкладки мгновенно, то с силами возникала проблемка. Шэнь Юань представлял себя прославленным заклинателем от воодушевления после прочитанной главы, которую мог бы отнести к понятию «сносно», но не предполагал, что в этой вселенной в нём обнаружатся задатки, необходимые для обучения в школе бессмертных. С одной стороны, не было ничего удивительного, потому как, имея тело точь-в-точь с главным злодеем, который стал Лордом за знания и навыки, обязан был «унаследовать» что-то. Что ж, стратегия не показываться на глаза Ло Бинхэ и оставаться фактически инкогнито полетела в Бездну. Шэнь Юань для себя условился: попытка изменить сюжет с помощью непосредственного взаимодействия с главным героем и в случае неудачи осталась бы лучшим решением, чем смиренное ожидание смерти. Он не настолько безнадёжен, да и висевший долг не позволил бы… Дать Шэнь Цзю своими же руками погубить себя? Описание Самолёта, стреляющего в небеса не стояло и рядом с тем, что удалось увидеть и осознать. Первому ублюдку романа не чуждо сострадание через колкие слова, пренебрежительный тон и высокомерный взгляд. Для мальчика без родителей и дома он достаточно образован, увлекается чтением и не упускает шанса улучшить свои навыки. Он стремится выбраться из жизни в низах. Больно видеть, как тонкие и изящные пальцы Шэнь Цзю ковыряют землю, как капельки пота стекают по нефритовой коже, а волосы становятся влажными и неприятно лезут в глаза. Глядя на него, Юань старается усерднее, загоняет под ногти грязь, обломки корешков и думает-думает-думает. — Я попаду на пик Цинцзин, — тяжело дыша, предупреждает Шэнь Цзю. Не «если пройду испытание и у меня появится выбор», а подразумевающее «когда пройду испытание, выберу…». Каким бы колючим ни был десятилетний Шэнь Цзю, упорство и стойкость находились при нём. Не проникнуться уважением и всякий раз не напоминать себе, почему и благодаря кому добрался до великой школы, — нельзя. Главы пиков кивком отправляют своих старших учеников к некоторым испытуемым или подходят лично, чтобы озвучить вердикт. Скоро дойдёт очередь и до них, но рыть сложнее — руки болят, недавняя простуда душит кашлем в глотке. Шэнь Юань гордится, что немного отстаёт от близнеца. — Можешь навсегда забыть про меня, если провалишься, — бросает старший (почему-то повелось, что старший — Шэнь Цзю). Сколько длится завершающее испытание? Около часа? — Предатель… — Предатель — тот, кто бросает близких, — тихо бурчит Шэнь Цзю. — Я не бросал. Мужчину в светлых одеяниях удаётся заметить не сразу. Он в молчании обходит близнецов полукругом и задумчиво потирает подбородок, пока сердце бьётся в груди загнанной птицей от ожидания приговора. Альтернатива у Шэнь Юаня есть — путешествия и принцип «не вышло — такова судьба», зато у Шэнь Цзю её нет. Может, близнец таки существовал, но провалил вступительные экзамены для начинающих заклинателей, поэтому Самолёт не посвятил тому ни строчки? Нерадивому писателю нравилось повествовать о Ло Бинхэ и его цветнике, обделяя заслуженным вниманием других персонажей. — Оба годитесь, — властно обращается к ним мужчина. — Ваши имена? — Шэнь Цзю, — грязная ладонь нащупывает ладонь попаданца. Неожиданная грубость с подоплёкой в виде заботы и расположения добивает — априори не должно произойти со злодеем, — и мой брат Юань. — Сразу несколько мастеров готовы вас принять. Какой пик, по вашему мнению, раскроет способности каждого? Необязательно идти одной дорогой, ежели в зеркале одно и то же отражение.[Поздравляем! Вами открыто достижение «ученик школы Цанцюн». Уважение: плюс пятнадцать очков. Расположение главного злодея: пятнадцать очков.]
«Последняя проверка, — думает Шэнь Юань и невольно прижимается худым плечом к близнецу. — Яма, выкопанная будущим главой пика Цинцзин, глубже, уровень задатков…».[Внимание! Считаем важным предупредить: сегодняшний выбор окажет существенное влияние на сюжет. Просим принять взвешенное, поистине мудрое и дальновидное решение, от которого зависит судьба хоста. Не поступайте импульсивно, как вы поступаете обычно.]
«С каких пор ты стала заботливой и красноречивой? Баг или ты перестала играть в капризную стерву? И когда это я поступал импульсивно?»[Оскорбление Системы: минус тридцать очков.]
«Да твою ж мать!!!» — Эти недостойные пожелали бы остаться вместе, — сбивает с размышлений Шэнь Цзю, — и готовы приступить к обучению. — Тогда не смею попусту тратить время. Итак, ученики?.. — …Готовы служить учителю.