Детство Магнуса на Просперо

Огонь в чашах дрожал, как от порывов ветра, хотя окна в зале медитаций были закрыты, и даже шторы опущены. Амон внимательно смотрел в пламя, видя в нем отражение эфирных волн, порожденных их разумами и волей. Магнус сидел напротив, сложив руки на коленях ладонями вверх и прикрыв глаза, как прилежный ученик и Амон не мог точно сказать, это пламя отбрасывает блики на его лицо, или из-под ресниц пробивается собственный свет. Пламя вновь задрожало, как если бы Магнус подул на него. – Концентрация, – напомнил Амон, чувствуя на коже жар эфирного ветра, – Соберись, будь здесь и целостным, течения эфира могут быть опасны для распыленного сознания. Пламя в чашах немедленно перестало дрожать, и Амон сбросил оковы плоти, шагнув вслед за учеников в волны Великого Океана. Магнус ждал его там. В пространстве эфира их материальные тела больше не сковывали их, и Амон видел Магнуса таким, каким он был на самом деле. Самой яркой звездой на своем небосклоне, созданием без возраста и без границ, за чьими плечами разворачивались сияющие цветные крылья. Амона потрясла чужая сила, как потрясала каждый раз, и он не мог отвести взгляда от сияющего образа. Вокруг них ярко горели огни чужих жизней, вспыхивая и переливаясь разными оттенками эмоций. Магнус посмотрел на своего наставника. Улыбка у него так и осталась мальчишеской, как будто он затеял очередную невинную шалость. - Будь тем, кем хочешь быть, Амон, - сказал Магнус. Амон хотел предостеречь его, но что и кто мог угрожать Магнусу? Он как будто был рожден в волнах Великого Океана, оковы плоти только ограничивали его, но здесь…Здесь он был практически всемогущ. - Амон, ты мне веришь? – Магнус протянул наставнику руку. И они воспарили вверх, как два сверкающих метеора, оставив внизу пирамиду их братства. Тизка лежала у них под ногами, переливаясь и сияя. Пирамиды кабалов сверкали ровным светом знания, город горел огнями чужих жизней, пустоши вспыхивали огоньками примитивной жизни и древней памятью былого величия Просперо. Наконец вся планета, маленький голубой шарик в космической пустоте, осталась позади и они погрузились в переменчивые волны Великого Океана. Амон ощущал астральных хищников в его тёмных глубинах, но никто из них не смел приблизиться, опасаясь быть сожженным в ярком огне, которым был сейчас его ученик. Они видели рождение Вселенных и созерцали их гибель. Там, где они проходили, людей посещали пророческие сны и прекрасные видения будущего, которого никогда не было. - Как прекрасен мир! – воскликнул Магнус и золотые слезы задрожали у него на ресницах. «Мне нечему больше научить его» - осознал Амон, и почувствовал острый укол скорби. Он знал, что этот день настанет очень быстро, но сейчас, вне оков плоти, вся ясность истинного положения вещей обрушилась на него сокрушительным пониманием. – «Мне всегда было нечему учить его». Он видел рядом с Магнусом золотую тень чужого разума, настолько могущественного, что человеку нельзя было даже помыслить о такой силе. - Пора возвращаться, Магнус, - сказал он. Магнус посмотрел на него, и Амон ощутил огромную, невыразимую любовь, которую его подопечный питал к своему наставнику. И от этого почему-то сделалось только горше. Амон открыл глаза. Они в молчании потушили огни и Магнус, как прилежный ученик, убрал чаши в каменный ларец. Он снова выглядел обычным мальчиком, если не считать того, что в свои неполные восемь выглядел четырнадцатилетним подростком. Магнус взял наставника за руку и приложил его ладонь к своей груди. - Ты всегда в моих сердцах, Амон, - серьезно сказал он, глядя на учителя своими переменчивыми глазами. Амон сейчас не мог сказать, какого они цвета, так ярко в них сияли огни эмпирей. - Я знаю, Магнус, - кивнул он и очень бережно убрал со лба ученика непослушную рыжую прядь, - Но ты вырос. А я даже не заметил. - Нам всем нужны те, кто помнит нас детьми, Амон. Это делает нас людьми, - Магнус серьезно кивнул, - Мы всегда будем в месте. И величия достигнем вместе. Поверь мне. И Амон поверил.