𝔞𝔠𝔠𝔢𝔭𝔱 𝔱𝔥𝔦𝔰 𝔠𝔥𝔞𝔩𝔩𝔢𝔫𝔤𝔢

      Золотой крест блестит на свету, подскакивая от каждого движения с мягким звоном ударяясь о грудь. Легкий ветер играет с длинными блондинистыми прядями, вплетая в них крупицы света.       — Ваше Преосвященство.       Юноша останавливается, медленно поворачивается и устремляет взор золотых глаз на мужчину перед собой. Тот не дурен собой, статный, уверенный, благородный и.. наглый. Его поклон недостаточно глубок для соблюдения этикета, словно перед ним стоит не единственный Святой империи, а обычный паладин, исполняющий обязанности охранника.       — Да прибудет с вами благословение Эо, герцог.       — Приемно благодарю, Ваше Преосвященство.       Хитрый оскал на чужих губах настораживает и раздражает. Впечатления о славном начале дня начинают тускнуть под гнетом недобрых огоньков в темных глазах.       — С какой целью вы прибыли в Храм? — из праздного любопытства интересуется Святой, стряхивая с рясы несуществующую пыль. — Неужели решили покаяться в своих грехах?       — О каких таких грехах вы говорите, Преосвященство? — заискивающе смеется мужчина, нервно касаясь ладонью затылка. — Я всего лишь решил внести пожертвование храму.       — Все мы находимся под милостью и взором бога, герцог, — с милой улыбкой предупреждает юноша, скрепляя ладони в «замочек» за своей спиной. — И все же, ежели вы хотели принести пожертвование храму, сделали бы это через слуг. Какова ваша истинная причина?       — Всего лишь.. небольшое желание увидеть единственное божье семя.       — Ваше нездоровое увлечение моей персоной претит всяким правилам этики.       — Ну что вы, Святой, я всего лишь проявляю не большой интерес.       — Ваш «не большой» интерес закончился на ваших последних десяти письмах, где вы все более настойчиво просили моей руки и политической поддержки. Но вы забываетесь, герцог, — спокойный голос приобретает стальные, злобные ноты, несущие в себе предупреждение. — Я не инструмент для борьбы с Императорской семьей. Я — посланник богов, защищающий эту землю. И я, ежели вы не знали, являюсь также супругом самого бога Эо.       Зарождающаяся усмешка на чужом озлобленном лице застывает с первыми агрессивными потоками ветра, когда небо накрывают тучи, а за спиной Святого появляется необъяснимое свечение. Словно из другого мира появляется невообразимое существо с невероятной силой, обнимающее за плечи своего посланника, прижимая к крепкой, не скрытой тканью, груди. Медленно, со сгущающимися тучами над головой, образ принимает человеческий облик и лишь ярко и угрожающе горящие золотые глаза не теряют своего блеска.       — Н-не мож-жет эт-того б-быть.       От наполняющего душу ужаса мужчина кричит и срывается с места, вопя что есть силы, прося помощи, но не находя ни одной живой души на своем пути.       — Хенджин, — тихим и до невозможности нежным голосом зовет существо за спиной, перемещая руки на талию и вжимая в себя сильнее.       — Да, мое божество?       Ответ тонет в мягком касании к губам, теряется между тихими вздохами и сливается в танце языков.       — Тебе стоило позвать меня еще с первым подобным взглядом на твою персону и я бы пришел.       — Я не сомневаюсь, что ты бы пришел, Минхо, но боги в этом мире редкое явление.       — Именно поэтому я все еще против проводить время вдали от тебя.       — Но ты всегда со мной, — легко цепляя длинными пальцами крест, он поднимает его на уровне глаз, обращая все внимание божества на него.       В глазах бога загорается пламя. Он скрывает Святого за широкими плечами, исчезая в объятиях с ним из этого мира на несколько долгих дней.       Говорят, что Святой несет в себе волю и характер ниспославших их богов. У Хенджина от бога начал Эо были золотые глаза, несгибаемая воля и безграничная любовь к человечеству (и своему богу тоже)