Быть, а не казаться.

Картина, которая предстала перед взором Малфоя заставила его глаза округлиться в удивлении: Грейнджер, собственной персоной, стояла возле его кровати и пыталась уместить кучу книг на его прикроватной тумбочке, которая, явно, не была к этому предназначена. - Какого Мерлина тут происходит? – Драко с любопытством задал вопрос, усаживаясь на больничной койке. От неожиданности Золотая девочка резко дёрнулась, и пара толстых и, судя по их истёртому виду, старых фолиантов выпали из её рук. - Горгона тебя дери! – в сердцах воскликнула девушка, бережно поднимая книги и внимательно их осматривая на наличие повреждений. Только убедившись, что с её драгоценными талмудами всё в порядке, она перевела свой негодующий взгляд на Драко. – Я думала, ты спишь. Нельзя так пугать людей. Малфой, в удивлении, поднял брови: - Да? А как можно? - Никак. - отрезала она, скрестив руки на груди. - Содержательно. Заучка хмуро глянула в ответ, затем закусила губу, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Драко проследил за её действиями, невольно отмечая про себя, что не часто ему доводилось видеть от Грейнджер такое странное поведение. Возможно, именно поэтому видя её замешательство, он получал некоторое удовлетворение. Это как запечатлеть двойную радугу: вроде, ничего особенного, но такое редкое явление всё равно привлекает особое внимание. Малфой решить нарушить тишину первым: - Я смотрю, ты принесла мне литературу для лёгкого чтения? – парень махнул головой в сторону стопки книг. - Это для факультатива, сборники сказок. Мадам Помфри говорила, что тебя вот-вот должны выписать, и я подумала, раз занятие уже совсем скоро, то ты можешь не успеть подготовиться. – сумбурно протараторила Грейнджер, краснея. Драко закатил глаза. Невероятно. - А если бы я умер, ты бы меня и на том свете заставила готовиться к маггловедению? – издевательски произнёс Малфой. Внезапно, в его мозг ворвалась мысль, которая раньше не оформлялась в сознании: он жив благодаря Грейнджер. Точнее, Драко и раньше размышлял об этом, но не относился, как к чему-то из разряда вон выходящему, просто принимал, как существующий факт – она его спасла. Но именно сейчас, глядя на Грейнджеровские, порозовевшие от смущения щёки и искусанную губу, он полнотело осознал, что Она. Его. Спасла. Сохранила ему жизнь, а он шантажировал её подсмотренными воспоминаниями. Благородно. Драко ощутил неприятный укол совести, обязывающей его реабилитироваться в глазах заучки. Прочистив горло, он начал: - Грейнджер, послушай, спасибо, что спасла меня. Если бы не ты, я так легко не отделался. – Малфой слабо улыбнулся, думая про себя, насколько же глупо прозвучали эти слова. Слизеринка снова закусила губу, а затем, дёрнув губы в нервной улыбке, ответила: - Эмм, не за что. Так поступил бы каждый. – затем она принялась поправлять свои идеально собранные волосы. - Но почему-то среагировала только ты. – Драко внимательно ловил её взгляд, который она упорно отводила в сторону. - В общем, да. Не за что. То есть, как я уже сказала... – она окончательно сбилась с мысли и спрятала лицо в ладонях, от чего следующая фраза, которую девушка произнесла, прозвучала глухо. – Думаю, теперь мы квиты? - О чём ты? – Малфой не понимал, о чём речь. Но его осознание пришло вместе с её ответом. - Я про... услугу, которую должна тебе. – Всё так же, не поднимая лица сказала девчонка. Внезапно, тёплое чувство благодарности за недавнее спасение резко исчезло. - Ты спасла меня только поэтому? – ухмыльнувшись спросил Драко, прекрасно понимая, насколько глупо звучит это предположение. Но не мог с собой ничего поделать. Ему стало обидно, что первое, о чём она подумала – как поиметь выгоду из всей этой ситуации. Как по-слизерински. Грейнджер резко вскинула голову, от смущения не осталось и следа. Её глаза злобно сверкнули: - Не неси чепуху. - Нет. - Нет? – переспросила заучка. - Нет. – снова повторил Драко. – Нет, мы не квиты. Услуга всё ещё с тебя. Лицо Грейнджер снова залилось краской, только теперь, это было от злости. Она сощурила глаза и гневно выдала: - Это несправедливо! Ты сам сказал, что я спасла тебе жизнь! - Да. – спокойно подтвердил парень. – А ты сказала, что так поступил бы каждый. Так что, это, вроде, ничего особенного. – пожал плечами Малфой, он откровенное издевался над ней и получал извращённое удовлетворение, наблюдая её крайнее замешательство. Золотая девочка в негодовании открывала и закрывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Ещё чуть-чуть и её хватит удар, упаси Мерлин. Драко решил немного сжалиться над ней: - Но я думаю, ты тоже заслужила услугу с моей стороны. – он обольстительно улыбнулся, чувствуя, как нарастает её гнев. - Тогда, я воспользуюсь этим правом и прошу отменить тебя своё условие. – звенящим от напряжения голосом заявила ведьма. Такая она наивная. - Это так не работает, Грейнджер. – словно недоразвитой объяснил Драко. – Никаких отмен. Услуга на услугу. И не торопись, подумай, как следует, что ты хочешь. Казалось, ещё чуть-чуть и из ушей у Золотой девочки пойдёт пар - так сильно она кипятилась. - Прелестно, Малфой. – сквозь зубы процедила она, затем, резко развернулась на каблуках и вылетела за ширму. Драко откинулся на подушки, чувствуя себя победителем в этом сражении. Не каждый день удаётся заткнуть за пояс Гермиону Грейнджер. На зудящую совесть он старательно не обращал внимания. Через некоторое время, вошедшая к нему мадам Помфри застала Драко, читающим одну из книг, принесённую Грейнджер. Не смотря на своё скептическое отношение к болезненному увлечению заучкой книгами, Малфой не мог не признать её потрясающее умение работать с литературой, сортировать и отбирать ключевую информацию. Поэтому на его тумбочке лежали две стопки со сказками: в одной были только волшебные, а в другой – маггловские. Каждая из историй была помечена особым стикером, два совпадающих по цвету означали аналогичные истории в разных стопках. У этой Грейнджер, явно, пунктик. И отсутствие личной жизни. А возможно, ещё и отсутствие сна. - Мистер Малфой, вижу, Вы проснулись. И не сообщили. Снова. – вошедшая колдомедик была явно раздражена подобным поведением: крылья её носа раздувались, а губы вытянулись в прямую линию. - Простите, мэм, зачитался. – попытался оправдаться Драко. Целительница бесстрастно скользнула глазами по книгам, едва поместившимся на тумбочке, и пробормотала: - Ума не приложу, чем Вы заслужили такое беспокойство со стороны этой милой девочки. – причитала волшебница, колдуя заклинания отслеживания показателей состояния здоровья над Малфоем. От этой фразы, вроде как, невзначай, брошенной мадам Помфри у Драко, словно, пробежал ток по позвоночнику, он резко вскинул голову: - Простите, что? - Мисс Грейнджер, бедняжка. – кудахтала ведьма. - Так волновалась, что сделала что-то не так, когда спасала Вас, лица на ней не было, тряслась вся, когда я на помощь подоспела. Вы-то сами еле живой были, уж больно плохо дела обстояли. И сколько раз я ей ни говорила, что Вы на поправку идёте, но она всё бегала сюда почти каждый день. – словно, в неудовольствии, покачала головой Помфри. Волна стыда накрыла Драко с головой. Ему и в голову не приходила мысль, что Золотая девочка может переживать о всей этой ситуации. О нём. Думать про это было невыносимо, поэтому Малфой поглубже затолкал мысли о странном поведении Грейнджер и решил, что она беспокоилась лишь о том, что он не успеет очухаться к следующему их занятию. Уже после обеда, Малфой, чертыхаясь, тащил книги в спальню и ругал себя за то, что не оставил их пылиться в больничном крыле. Судя по отметкам на форзаце, часть этих сказок была взята из школьной библиотеки под ответственность Грейнджер, и в случае столь халатного отношения к этим чахлым талмудам, она точно откусила бы Драко голову. Поэтому от греха подальше он решил забрать фолианты с собой. Однако, отсутствие палочки заставляло парня недовольно фырчать, не имея возможности левитировать всю эту кипу. Он оказался в гостиной Гриффиндора в разгар школьных занятий, поэтому, по обыкновению, чрезмерно душное пространство пустовало и Драко, никем не замеченный, поднялся к себе. Вид, ставшей уже привычной, личной спальни произвёл умиротворяющий эффект. Пустующая, начисто убранная комната производила вид нежилого помещения. Да и у Малфоя складывалось ощущение, будто он отсутствовал, примерно, вечность. Драко бросил случайный взгляд в угол, в который бросал ночник, пытаясь избавиться от образа Люциуса, явившегося ему в бредовом сне. Неприятный холодок пробежал по спине, вызванный яркими, будто, произошедшими наяву, воспоминаниями. Малфой отогнал от себя непрошенные воспоминания. Как бы ни был велик соблазн забраться в мягкую постель и продолжить чтение литературы, кропотливо подобранной Грейнджер, чьи предположения об аналогичности сюжетов волшебных и маггловских сказок оказались верны (к огромному неудовольствию Драко), но количество пропущенных занятий висело над ним Дамокловым мечом, грозящим вот-вот упасть на его бедовую голову. Сгрудив Грейнджеровские книги на столе в спальне, Малфой наскоро сверился с расписанием, побросал необходимые учебники в сумку и направился на выход. Уже в дверях он обернулся, встревоженно посмотрел на стул, на котором, в сновидении, величаво восседал отец. Комната была пуста. Драко присоединился к сокурсникам на уроке по древним рунам. Профессор Бабблинг уже вела занятие, когда Малфой постучал в дверь класса и заглянул внутрь. Рассказывая лекцию, она, не прерываясь, кивнула опоздавшему, чтобы тот занимал свободное место. В отличие от других дисциплин, данная была одной из самых непопулярных, ввиду своей сложности и муторности - как считало большинство учеников Хогвартса. Но не Драко. Он испытывал благоговение, узнавая о тайных символах, их значении и влиянии на магическую материю. То, как благодаря рунам создавался волшебный потенциал, завораживало. Это открывало новые перспективы, увлекая в углублённое изучение предмета. По сути, обладая достаточным навыком чтения и понимая рунических символов, волшебник мог далеко продвинуться в создании и усовершенствовании волшебных заклинаний. Полупустой кабинет с высокими окнами был залит послеполуденным солнцем, пыль кружилась в лучах света, падающего на парты. Драко расположился на ближайшем свободном месте за пустой партой. Несколько учеников, любопытствуя, повернулись в его сторону, но Драко взглядом мгновенно отыскал знакомую фигуру. Грейнджер, выпрямив спину струной, с высоко поднятой головой и безупречно собранной причёской, сидела на первой парте, увлечённо слушая преподавателя. Классика. Заучка никак не отреагировала на его появление, решив, видимо, придерживаться ровно той же тактики, что и до этого – делать вид, что Малфоя не существует. Что ж, может строить из себя недотрогу, сколько душе угодно. Ему же лучше. Меньше точек соприкосновения – меньше проблем. Однако, размышления о соприкосновениях увели Драко совсем в иную сторону. Он снова вспомнил их с Грейнджер встречу в коридоре Слизеринских подземелий: её манящее тепло, своё желание оказаться как можно ближе к ней, дышать ею. В тот момент, в его нетрезвом воспалённом сознании, настойчиво билась мысль о поцелуе. И если бы она не разрыдалась на его груди, Малфой был уверен, что не смог бы, не захотел бы себя сдержать. Он тянулся к ней, он обращал на неё своё внимание. А она отрицала его, избегала и злилась. Возможно, именно поэтому, вызывала особый интерес и непреодолимое желание докопаться до сути: чем же он ей так не угодил. Просто Драко нужно было понять, почему она себя так ведёт, и, он был уверен, что спадёт весь аллюр таинственности и его повышенный интерес к этой кудрявой особе исчезнет, как утренний туман в жаркий день. Из размышлений его вывел голос Грейнджер, неожиданно прозвучавший в классе – она что-то спрашивала у профессора Бабблинг. Зубрила. Драко прислушался к разговору. Девчонка спорила про значение руны, о которой сегодня шла лекция. Ничего нового. Типичная Грейнджер. Однако, внимание Драко привлекла фраза Золотой девочки, и вот, не заметив как, он уже вовсю слушал обсуждение: - Но профессор Бабблинг, разве сопряжение любого из заклинаний, имеющих потенциально светлую энергию с руной «Кеназ» не даёт возросший потенциал для его силы, позволяющий с наименьшими потерями магии применять колдовство? – голос Грейнджер звенел, как всегда, когда она была чем-то взволнована, или увлечена, или всё и сразу. Драко не в первый раз задумался о том, как мало, по сути, сейчас есть знаний у волшебников. Если ещё несколько сотен лет назад создавались сложные заклинания, артефакты и зелья, то в последние годы не происходило ничего выдающегося на магическом поприще. Большинство просто жили по накатанной, всё сильнее уходя от истоков магии, с их потаёнными секретами и, едва ли, чем-то ограниченными возможностями. Как так случилось, что чуть более одарённый, чем другие, и просто прилежный ученик Том Реддл считался самым могущественным волшебником своего поколения? Почему магическая Британия решила, что бытовые заклинания - это потолок и большего уметь не нужно? Как вышло, что интерес к изучению магии ослаб, делая колдовство заурядным? В свою очередь, пока магглы делают семимильные шаги в развитии и прогрессе, подстёгиваемые отсутствием волшебных палочек, способных решить основную часть проблем, сами волшебники, наоборот, утеряли всякое желание к развитию, довольствуясь тем, что есть. Именно поэтому магическое население претерпело столь высокие потери во время войны. От Пожирателей Смерти не отбиваются оглушающими. Вот и сейчас, обычная ученица, хоть надоедливая и дотошная, размышляет о материях, которые давным-давно должны были исследовать и изучить, но никто не интересовался, усовершенствованием того, что и так работает. - Мисс Грейнджер, - терпеливо вступила профессор, - Основное значение, а, значит, и потенциал руны «Кеназ» - вдохновение и жизненная сила. Её можно использовать, разве что, для исцеляющих заклинаний. - Не соглашусь. – упорствовала слизеринка. – Если посмотреть полную расшифровку значений, то там есть такое, как: «изгнание тьмы и озарение творчества и энергии». – не сдавала своих позиций Грейнджер. Она выглядела напряжённой, словно гончая, учуявшая запах добычи. - Вы неверно толкуете её значение. – Драко был уверен, что услышав подобные слова, заучка, наверняка, задохнулась от возмущения. Тем временем профессор продолжила: - Эта руна направлена не вовне, а внутрь себя. Она отражает состояние собственной гармонии и освобождения. По сути, как я уже сказала, она может использоваться для усиления исцеляющих заклинаний, которые уже поразили волшебника. Но для использования этой руны нужен баланс принимающего, чего, при поражении проклятием быть не может, как Вы понимаете. В случае нестабильного состояния волшебника, «Кеназ» будет иметь противоположный эффект. Грейнджер недовольно фыркнула, явно, не согласная со мнением Бабблинг. Драко, слушавший их препирательства, неожиданно осенила мысль и он поднял руку, в желании высказаться. Заметив это, преподаватель дала ему слово: - Профессор, возможно, если к «Кеназ» добавить «Райдо», в её значении духовного путешествия, то можно не только перенаправить силу руны вовне, но и не зависеть от эмоционального состояния волшебника. – после его слов повисла тишина. Грейнджер дёрнулась и выпрямилась ещё сильнее. Профессор, в задумчивости, крутила перо между пальцами. Остальные ученики просто крутили головами смотря то на Драко, то на преподавательскую кафедру. Наконец, профессор заговорила: - Мистер Малфой, это очень интересная теория, требующая изучения. Предлагаю Вам вместе с мисс Грейнджер проверить её на практике. В случае успеха, я освобожу вашу пару от полугодовой контрольной работы. Сердце Драко дало осечку. На такое он не рассчитывал. Малфой бросил быстрый взгляд на первую парту и увидел, как стремительно покраснели шея и часть скулы заучки, но она не повернула голову в его сторону ни на миллиметр. - Эм, профессор, не думаю, что это хорошая идея. – начал оправдываться Драко, так как вид молчащей Грейнджер пугал его – чего доброго, ещё хватит её инсульт от этой новости. Будто им мало маггловедения. Чтобы его отказ не выглядел подозрительно, он продолжил: - Боюсь, с обязанностями главного старосты, тренировками по квиддичу и моим факультативом, у меня не остаётся времени на дополнительные исследования. Однако, Бабблинг, будто не слышала возражений: - Насколько мне известно, Вы ходите на маггловедение, которое ведёт мисс Грейнджер, думаю, часть вашего занятия можно посвятить рунам. Я поговорю с директором, не думаю, что она будет против. В классе поднялись шепотки. Драко, едва, не застонал от разочарования, понимая, что нет возможности отказаться от навязанного проекта. - Мисс Грейнджер, что скажете? – обратилась профессор к ученице. - Отличная идея. – процедила слизеринка. Её челюсти были настолько плотно сжаты, что звучание слов искажалось. Драко запереживал: не будь её родители стоматологами, она рисковала безвозвратно искрошить свои зубы в порошок. Всю оставшуюся часть занятия Малфой благоразумно молчал, погруженный в невесёлые размышления о том, как ему остаться без выцарапанных Грейнджер глаз после окончания урока. И как им работать над проектом вместе, если они едва выдерживают друг друга. Мерлин, когда же всё пошло не так. Их общение с Золотой девочкой с начала учебного года как-то сразу не задалось. Точнее, всё началось безобидно: на гулянке по поводу начала учебного года, когда Малфой увидел Грейнджер в неформальной обстановке, внутри него что-то ёкнуло. Вид её распущенных волос, пушистым облаком обрамляющих лицо, напомнил Драко ранние годы учёбы. Счастливое время. Когда всё было по-другому, и самой большой проблемой казалось, что у тебя закончились все сахарные перья. Это было до войны. До того момента, пока жизнь не перемолола их, словно в блендере, выдав бесформенную, истерзанную массу. Малфой тогда зачем-то подошёл к Грейнджер, что-то говорил, а сам не мог сопротивляться тому, как сильно хотелось её коснуться. Но всё волшебство момента нарушил тупоголовый Уизел. И как знать, если бы не было той разборки, возможно, они с Грейнджер не вели себя, как кошка с собакой. Дальше становилось только хуже: когда Малфой наткнулся на Вислого и заучку, мирно воркующих на башне, у него, будто, сорвало чеку. Возможно, внутри была затаённая обида за испорченный праздник и он решил отомстить. Именно тогда он увидел, как Золотая девочка колдует без палочки. Именно в этот момент, после его ядовитых слов что-то произошло, и её взгляд стал колким, а вся она – словно, оголённый нерв. А, ведь, по сути, ничего не изменилось, в тот злополучный вечер, всё было так же, как и много лет подряд: он нападает, она – отбивается. Ничего не изменилось, и это вызывает разочарование и злость. Они должны были вырасти, перешагнуть это. Но застряли всё в тех же ролях, будто, якорями удерживающие их в чувстве ностальгии по прошлому. Словно, если вести себя так, будто всё по-прежнему – это поможет. Жалко. Они выглядят просто жалко. После звонка, Драко первым вылетел из кабинета, торопясь на следующий урок и молясь всем богам, чтобы Грейнджер пошла по нужному ему коридору. Не доходя до кабинета, где должно состояться следующее занятие, он заклинанием отпер заброшенный класс и юркнул внутрь, припав к чуть приоткрытой двери и наблюдая за студентами. В ожидании Грейнджер он чувствовал себя глупо. Ему одинаково сильно хотелось, чтобы она прошла, и, в то же время, не проходила мимо. Когда большинство сокурсников свернули за угол к нужному кабинету, и время перемены подходило к концу, Малфой чуть слышно выругался и хотел уже выходить из своего укрытия, как в пустующем коридоре раздались гулкие, безошибочно узнаваемые, шаги. Мгновением спустя, он затянул, уткнувшуюся в чтение пергамента Грейнджер к себе, запер дверь заклинанием, бросил заглушающее и встал перед выходом, закрыв его собой, хотя и понимал, если она решит выйти, то он ей в этом не помеха, однако, выброс адреналина от собственной дурацкой выходки придавал ему храбрости. Да и вид растерянной слизеринки, стоящей напротив него, не внушал опасности, хотя Драко на собственном опыте знал, как обманчива бывает внешность. - Малфой, что происходит? – ещё недавно ошарашенный взгляд Грейнджер сменялся гневным. Драко убрал палочку и поднял руки вверх, демонстрируя, что они пусты, и, надеясь таким образом показать, что в его намерениях нет угрозы. - Грейнджер, надо поговорить. - На занятии не наговорился? – тут же ощетинилась она, намереваясь обойти его и выйти из класса. - Да остановись ты! – не вытерпел Драко, прикрикнув на девушку, от чего она дёрнулась в сторону, в удивлении распахнув глаза. – Прости. – тут же смягчил он тон, понимая, что с таким подходом диалог не сложится. Малфой устало потёр рукой скулу и заговорил: - Я не буду удерживать тебя. Честно. – добавил он, увидев скепсис во взгляде Грейнджер. – Если решишь уйти, это твой выбор. Но в этом случае, больше от меня шагов навстречу не жди. – Малфой старался звучать спокойно, но твёрдо. В ответ на его фразу девчонка хмыкнула, скрестив руки на груди, отошла назад, и, прислонившись бедром к парте, заговорила: - Значит, так теперь выглядят шаги навстречу? – она обозначила кавычки пальцами на последнем словосочетании. - Именно. – Драко твёрдо для себя решил не вступать в перебранку. По крайней мере, не сразу. Грейнджер, внимательно глядя на него, облокотилась руками на парту, поставив их по бокам от себя и отклонила корпус назад, будто, увеличивая расстояние между собой и Драко. Это неприятно кольнуло его самолюбие. Сам он так и остался стоять в дверях. Прочистив горло, Малфой заговорил: - Грейнджер, я понимаю, что наше общение не отличалось теплотой... - Мягко сказано. – не преминула вставить она своё замечание. - Но дальше так продолжаться не может. - О, нет! Ты забираешь детей и подаёшь на развод? – в фальшивом ужасе воскликнула слизеринка, прижав ладонь ко рту. - Грейнджер, блять. – осадил её Малфой, чувствуя, что готов нарушить раннее данное себе обещание не ссориться. В ответ она лишь улыбнулась, демонстрируя ямочку на своей щеке, от вида которой Малфой утерял нить разговора. - Так вот. Как я уже сказал, пора закопать топор войны. Даже Поттер ведёт себя образцово-показательно в общении со мной, и это после всего... – во избежание неприятных воспоминаний Драко решил не заканчивать фразу, неопределённо махнув рукой. Вообще, пока он ждал Грейнджер в пустующем классе, то придумал и разыграл в своей голове весь их диалог, как по нотам, но стоило ей появиться, и мелодия не складывалась. - Святой Гарри, как и всегда, принимает и понимает каждую заблудшую душу. – скривив губы, выдала она. Малфой на миг лишился дара речи. - Что ты такое говоришь? – он в удивлении вскинул брови, не ожидая этого выпада от Грейнджер. - Что слышал. – безэмоционально сказала Грейнджер, демонстративно разглядывая свой маникюр. – Гарри всегда таким был: понимающим, сочувствующим и всепрощающим. Куда мне до него, да, ты это имел в виду? – она вскинула на Драко взгляд, в котором плескалась злость. - Грейнджер, ты не в себе. Что на тебя находит? Я ничего такого не имел в виду. – Драко понимал, что разговор принимает совсем нежелательный оборот. - При чём, тогда, тут Гарри, если ты хочешь обсудить наше с тобой взаимодействие? – её голос набирал силу. - Ты постоянно взвинченная, остро на всё реагируешь, будто, оголённый провод. Я тебя не узнаю.– Малфой смотрел на неё в упор, не отводя взгляда. - Не надо делать вид, будто ты, хоть что-то про меня знаешь. – злобно выплюнула она. - Я не делаю вид. Но помню тебя другой! – не выдержал Драко, вслед за ней повышая голос. – Ты всегда могла за себя постоять, но никогда не вела себя, как сука. Где та девочка, что так старательно училась, преданно дружила, помогала другим и постоянно вляпывалась во всякие передряги? – выпалил Малфой, тяжело дыша. - Умерла. – ответила Грейнджер, закрыв глаза. На некоторое время повисла тишина. А затем распахнула их, и на кончиках её ресниц заблестели капли слёз, но не смотря на это, её голос продолжал звучать твёрдо. – Она осталась где-то там, в насквозь промёрзшей палатке, голодная и измождённая. А может, на полу мэнора, захлёбываясь в крови от бесконечного «Круциатуса», или где-то в лесу, когда впервые использовала убивающее заклинание на человеке. – под конец Грейнджер почти шептала, но в пустом классе её слова звучали, словно колокол. – Ей пришлось, чтобы другие не пачкали руки, чтобы могли и дальше верить в абсолютное добро или зло, чтобы им не приходилось видеть мир в сером цвете. Чтобы кто-то, по-прежнему, как и раньше, мог быть светочем, непререкаемым лидером, несущим добро, мне надо было выстлать эту дорогу к победе любым путём. Я сделала свой выбор. И продолжаю жить с последствиями его каждый блядский день. – под коней монолога голос Золотой девочки звенел от напряжения, набрав силу. - Нас всех изменила война. Неужели, ты думаешь, будто одна прошла через ад? Что только ты была вынуждена пачкать руки, чтобы выжить? Да ты ничего не знаешь о других, о любом, кого это коснулось! Посмотри на нас. – Драко развёл руки в стороны. – Мы все лишь тени былого, и каждый справляется с этим, как может. Проблема в том, что ты не справляешься. Грейнджер, не сдержавшись, взорвалась, отталкиваясь руками от парты и выпрямляясь во весь рост: - Откуда тебе знать, что мне приходится проживать каждый грёбанный день? Каково это - снова и снова переживать те дни, словно наяву. Видеть пытки, смерти и всё то дерьмо, что творилось. Ты не представляешь, о чём говоришь. Ты не имеешь права меня судить. - грудь Грейнджер ходила ходуном от резких вздохов. Немного помолчав, она прикрыла глаза и произнесла: - Моя война ещё не окончена. Малфой в гневе сжал кулаки и в пару шагов преодолел расстояние между собой и девушкой, почти вплотную подойдя к ней. Она вскинула голову, смотря на него, полными боли, глазами. Драко горячо заговорил: - Ты убиваешь себя, Грейнджер. Это не твоя битва. Не твоя ответственность. Ты не выдерживаешь уже сейчас, и настанет день, когда ты окончательно сломаешься. – он стоял над ней, чувствуя волны негодования, исходящие от неё и всеми силами удерживал себя, чтобы не встряхнуть бестолковую девчонку. - Не делай вид, будто тебе не всё равно. – она горько усмехнулась, опуская голову, но Малфой перехватил её подбородок, возвращая себе её взгляд. - Не делай вид, будто тебе всё равно. – Драко впивался взглядом в её глаза, пытаясь прочитать эмоции, которых было так много, что ему стало казаться, будто он тонет. – Ты не должна справляться с этим одна. Никто не должен. - Я не могу никого посвятить в это. – прошептала Грейнджер и по её щекам покатились крупные слёзы. – Если кто-то узнает, они не поймут и не примут меня. Я останусь совсем одна. - Но я же знаю. И не принимаю этого, правда. Но я здесь, как видишь. – Малфой невесело улыбнулся. - Почему? – прошептала она, заглядывая в его глаза. У него не было ответа. Но он не был сволочью и понимал, что с таким грузом ответственности ей в одиночку не справиться. Это, вроде как, должно быть по-гриффиндорски, не зря же он попал на этот факультет. Поэтому, стерев большим пальцем дорожки слёз с её щёк, он ответил первое, что пришло в его голову: - Львята своих не бросают, Грейнджер. А змеи находят пути решения.