Famous last words

Ким был всё ещё зависшим после вчерашнего вечера, почти оцепеневшим, и, пока занимался своими ежедневными процедурами по омовению тела, едва ли замечал обжигающе горячую воду, струящуюся по его спине. Вчера ночью его переполняли ярость и замешательство, его сердце бешено стучало, будто было готово выпрыгнуть из груди, разгоняя адреналин по венам, словно он готовился к драке. Он с трудом выдавил из себя простое «што?», прошипев это сквозь зубы, пока моргал, взирая на короткое сообщение с милым смайликом. - Не предназначались для… што? Что это было за чувство, которое ползло вверх по позвоночнику и заставляло гореть глаза? В целях предосторожности он постарался делать глубокие вдохи и осторожно провести оценку своего состояния. Всё в его теле двигалось, как и следовало, кроме челюстей, которые продолжали сжиматься без его ведома, скрежеща зубами. Нет, такое количество информации за раз было слишком сложно осилить. У него не было времени разбираться с… этим непонятным чувством. Его руки продолжали сжиматься в кулаки, ладони саднили в тех местах, где ногти впивались в кожу, оставляя глубокие следы-полумесяцы. Его телефон был отброшен в сторону, с громким стуком едва долетев до краешка стола, а сам Ким встал. Он сорвал с себя рубашку, а затем использовал её, чтобы стереть следы своей страсти. Поправляя штаны и бормоча что-то себе под нос, он прошествовал в спальню. По пути Ким кинул рубашку в сторону корзины с грязным бельём, не заботясь о том, куда она приземлится, и не глядя брызнул себе в лицо холодной воды. Если повезёт, это его успокоит и, возможно, даже остудит тело. Заметив, как сильно горели его щеки, он приложил руку ко лбу, проверяя у себя наличие высокой температуры. Ничего. Похер, Ким собирался лечь спать. Свежие белые простыни захрустели под ним, когда он забрался в постель, лишь его загорелая рука показалась из-под одеяла, тыча в кнопку на пульте от кондиционера до тех пор, пока в комнате не наступил почти собачий холод. Его рука и волосы были единственными виднеющимися из-под одеяла частями Кима, длинные черные пряди – наверное, ему нужна была стрижка – скользнули по атласному пододеяльнику, оказываясь у него во рту. Это было буквально последним, что Киму было нужно. Он был близок к порыву избавиться от волос, его настроение уже перешло за точку кипения. Однако волосы были необходимы ему для его карьеры Вика. А ещё благодаря зализанным назад волосам он выглядел особенно устрашающе во время своих мафиозных разборок. Поэтому пока что им удалось избежать расправы. Выплюнув прядь, Ким сердито что-то пробурчал себе под нос и схватил резинку для волос. Вскоре у него был неаккуратный хвостик, который удерживал шевелюру от его лица и позволял освободить руки, чтобы сунуть их под подушку. Он пробежался взглядом по спальне, чтобы убедиться на сто процентов, что он был один. Возможно, это было самой большой тайной семьи Тирапанъякун. Киму определенно хотелось бы, чтобы это осталось таковым, чтобы никто никогда об это не узнал. Ведь насколько было бы унизительно, если бы люди узнали, что исполнитель главной семьи, прямо в сердце криминальной империи Тирапанъякунов, спал в обнимку с плюшевым мишкой? Очень унизительно. В защиту Кима стоит отметить, что это была игрушка его детства. А быть хладнокровным убийцей означало быть лишенным человеческих прикосновений, это были издержки его профессии. Можете подать на него в суд за это. Ким уткнулся носом в мишку, крепко прижимая его к своей груди. Пришло время немного отдохнуть, чтобы он смог обмозговать завтра сложившуюся ситуацию - на ясную голову и, желательно, на достаточном, чтобы убить слона, количестве кофеина в организме. С закрытыми глазами он начал считать свои вдохи, пытаясь расслабиться и действительно немного вздремнуть. Он это заслужил, у него был тяжелый день. Но всё было тщётно. Он продолжал ворочаться и поворачиваться с одного бока на другой, упрямо не думая ни о чём, связанным с Че, пока, наконец, не вырубился в пять утра. Только чтобы вскочить с постели спустя два часа совершенно проснувшимся и с воспоминаниями о нежных глазах, преследовавших его во сне. Что это за внезапная чертовщина, в самом деле? Может, он чем-то заболел. ***** В душевой кабинке Ким тёр кожу до тех пор, пока она не стала красной, горячая вода защипала глаза, когда он повернулся лицом прямо к душевой лейке. Несмотря на обжигающую воду, он чувствовал колючий холод, взбирающийся по шее и оседающий в глотке. Это было осознание. Что-то, о чём он догадывался, но отказывался признавать, всё ещё отбиваясь от этой эмоции плетью, как от свирепого зверя. Он испытывал ревность. Вот что это было такое. Он ревновал к другому мужчине в жизни Че, который, очевидно, был близок мальчишке, раз получал от него нюдсы. Да кем, чёрт возьми, был этот парень? Как так, блядь, вышло, что Ким его никогда не встречал и даже о нём не слышал? Он знал Че уже довольно давно, где-то же должен был промелькнуть намёк на его присутствие в жизни Че, разве нет? Однако, если Че видел в нём лишь наставника, с чего бы ему рассказывать Киму о своём парне? О боже, песня Че была о нём? Та самая песня, которую Ким помог написать Че? Их песня? Кима замутило, его нос сморщился, а брови сложились в сердитую линию, когда он ударил кулаком по влажным плиткам. Тяжело дыша и глядя на то, как кровь скапливается между костяшками пальцев и стекает вниз, он даже не обратил внимания на треснувшую мраморную стену. Он чувствовал, как виски пульсировали в такт его сердцебиению, его глаза налились кровью от гнева, смятения и, он осмелился бы сказать, боли. Ким чувствовал себя преданным, хотя на то не было ни единой причины. Не то, чтобы они с Че были парой. Почему он вообще ревновал? Че был для него лишь заданием, и ничего более. Пешкой в его игре, полезной лишь для того, чтобы разузнать информацию о Порше. Конечно же. Ким успешно проигнорировал тот факт, что Че не предоставил ему никакой новой информации вообще, особенно после первой недели занятий. Но ёб твою мать, это им Че восхищался, это его фотографиями были завешаны стены в комнате его мальчика, а не какого-то безымянного мудака. Да кем, блядь, возомнил себя этот парень, чтобы врываться в жизнь Че, словно у него было на то право?! Ким должен выяснить, кем был этот парень. Но, конечно же, он не мог просто взять и спросить. Всё-таки он обещал Че, что не станет листать вверх. Ему, возможно, придётся какое-то время сохранять дистанцию и терпеливо ожидать появления этого парня. А затем Ким поговорит с ним по-мужски и заодно преподаст урок на тему «как важно держать свои руки подальше от того, что тебе не принадлежит». Это если после разговора с Кимом у него вообще останутся руки. Приняв решение, он вышел из душевой кабинки. Не удосужившись вытереться, Ким схватил телефон и набрал номер. Пар кружился по комнате, заставляя зеркало запотеть и размывая его отражение, когда он посмотрел прямо себе в глаза, одной рукой крепко вцепившись в мраморную раковину. Кровь с руки продолжала стекать на пол жирными каплями, незаметными на черной плитке. Межплиточный шов, скорее всего, будет испачкан к завтрашнему дню. - Привет, пап. У тебя есть для меня какое-нибудь незаконченное дело? ***** Порш шёл по коридору. Тайком прижимая руку к талии, он пытался скрыть свою хромоту. Чёртов Кинн, и дня не проходило без того, чтобы Порша не прижимали к каждой доступной поверхности. Не то, чтобы он сопротивлялся, Порш никогда бы не отказался заполучить в свои руки Киннов… Так, ладно. Ближе к делам насущным. Порш замедлил шаг, когда вышел в сад и обратил внимание на затянутую во всё чёрное фигуру, сидевшую на одной из скамеек. Парень курил, его голова была запрокинута назад, он выдыхал через ноздри и наблюдал за тем, как дым танцует над ним в воздухе. Он сидел к Поршу спиной и был облачен в очень дорогую с виду кожаную куртку. От него исходил отчётливый металлический запах, почти вызывая у Порша тошноту. Кровь. Почему этот парень был залит кровью? Чтобы не насторожить испачканного кровью чудика, Порш старался быть настолько бесшумным и осторожным, насколько только мог, пока приближался к нему. Теперь всё, что Поршу нужно было сделать, это обездвижить его, а затем потребовать ответы. Только вот у него не хватило на это времени. За долю секунды парень чуть наклонил в любопытстве голову, словно принюхиваясь, а затем развернулся со скоростью света. Он… он учуял Порша, будто какая-нибудь ищейка – всё, о чём успел недоуменно подумать телохранитель прежде, чем его глаза скосились и уставились на дуло уже снятого с предохранителя пистолета. Этот тип реально собирался сначала стрелять, а задавать вопросы потом. - А, это всего лишь ты, - произнёс парень, опуская пистолет, ставя обратно на предохранитель и засовывая его куда-то себе за спину. Кто в наше время вообще носит кобуру на спине? Порш всё ещё изображал оленя, ослепленного светом фар, когда до его сознания наконец-то дошли слова парня. – Всего лишь я? Я тебя знаю? – он моментально ощетинился, уже готовясь высказать парню всё, что он о нём думает. Он покажет этому мудаку, кто такой «всего лишь Порш». Только после того, как в Порше включились недавно приобретенные навыки телохранителя, он сообразил застыть и по-настоящему оценить ситуацию. И вот это уже Порш назвал бы прогрессом. Он чуть откинулся назад, как бы невзначай переводя весь свой вес на левую ногу, пока осматривал то, что было прямо перед ним. Пришла пора проанализировать, что же он видел на самом деле. Парень реально казался ему знакомым. Они встречались в комплексе раньше? Порш знал, что видел это лицо где-то, но тогда оно не было испачкано в крови. Возможно, парень работал на главную семью? На честный взгляд Порша, это лицо было слишком миленьким, чтобы работать на мафиозную семейку. Несмотря на хмурый вид, который поселился у парня на лице, когда тот увидел, что был не один, у него были мягкие черты лица. И то, что на его щеках ещё оставались намёки на детскую припухлость, тоже ему не особо помогало. О, так это ещё мальчишка. Порш, может, и не окончил университет, однако он свободно владел нонговским языком. Этому пацану не могло было быть больше двадцати двух лет, независимо от того, насколько сурового мужика он из себя строил. В его защиту стоит отметить, что ему было это к лицу. Пацан был определённо не из общительных и дружелюбных, его глаза напоминали Поршу замёрзшее озеро, в котором под толщей льда что-то дремало, ожидая подходящего момента, чтобы вырваться и напасть. Он казался безразличным, его взгляд лениво скользил по окружающей обстановке, но Порш понимал, что в реальности тот постоянно впитывал в себя информацию. У него были мертвые глаза, в глубине которых за фасадом нейтральности таился острый ум. Хищник. Порш чуть поёжился, его верхняя губа изогнулась в едва заметный защитный оскал. Парнишка привел в действие первобытную, дикую часть его мозга, заставляя Порша чувствовать себя добычей, которую оценивал голодный зверь в попытке решить, стоит ли гнаться за ней или нет. Волосы на загривке Порша встали дыбом, а мышцы в предвкушении напряглись. Парень был словно змея, мертвенно-неподвижная, ожидающая идеального момента для атаки. Да кто этот пацан такой? Порш всегда ненавидел рептилий. Он больше предпочитал мягких пушистых зверюшек, которые были реально теплыми и живыми. Это его ЧеЧе обожал отвратительных змей, ещё с детства выпрашивая у Порша завести одну. К счастью, эти адские существа требовали кропотливого, дорогостоящего ухода, который они просто не могли себе позволить. По крайней мере, раньше не могли. Бог знает, чем сейчас занимался его любимый Че один дома. Зная младшего брата, скорее всего, он допоздна читал книги и рубился в видеоигры, обжираясь сладким и приглашая в гости своего глупенького дружка Ома. У Порша было на его счёт плохое предчувствие, ему казалось, что тот дурно влияет на Че. Но он был уверен, что Че сможет принять правильные решения. У него был самый лучший на свете нонг'. Сосредоточься, Порш. К слову о нонгах, прямо перед ним сейчас был один такой. Он, может, и был испачкан кровью и выглядел устрашающе, но всё же был лишь мальчишкой, малявкой. - Как тебя зовут, нонг'? Ты не против, если пи' воспользуется твоей зажигалкой? – начал ворковать Порш, привыкший к разговорам с Че, прочистив горло и как ни в чём ни бывало завершая свой вопрос под неодобрительный взгляд искоса, которым его наградили. Он медленно и осторожно поднял руку, пока задавал эти вопросы, стараясь держать обе руки на виду. У него было смутное ощущение, что пацану бы не понравилось, если бы он попытался двигаться незаметно. Тяжелая зажигалка была вложена в его открытую ладонь. Дорогущая, с симпатичным дизайном. Совершенно очевидно, у мальчишки имелись деньги. И трудный характер, кстати, тоже, если брать в расчёт количество старой засохшей крови, попавшей между слоями гравировки, мысленно добавил Порш, когда присмотрелся. Медлителен в гневе, быстр на действия. Порш задумался, что же смогло в конечном итоге разозлить его настолько, что он использовал эту прекрасную вещицу, чтобы забить кого-то до смерти. Порш небрежно выудил сигарету из пачки в его кармане и удерживал её губами, пока зажигал. – Итак, нонг'. Кто разбил тебе сердце? – как бы беззаботно поинтересовался он, позволяя уголку губ изогнуться в непринужденную улыбку. От пораженного взгляда юнца улыбка Порша растянулась в широкую и лучезарную. - Что? Я раньше был барменом, прикинь. Я могу с легкостью определить, когда кто-то хандрит. А учитывая то, насколько ты похож на эмо, тут явно замешана любовь. Тебя бросила девушка? - … не девушка. - А, значит, парень? Он тебе изменил? Ты похож на того ещё ревнивца, тебя никогда в детстве не учили делиться своими игрушками? - … - Ну, тогда в действительности ты с ним не встречаешься. А просто хочешь, чтобы он был твоим, ничего при этом не говоря, а он нашёл себе кого-то ещё. Мелкий сердито вскочил, раскрыв рот, он указал на Порша пальцем. – Ты ничего не знаешь. Так что оставь меня в покое, - прошипел он, а затем выхватил из чужих рук зажигалку и тяжелой походкой направился вглубь сада. – Тебе, скорее всего, стоит его отпустить, нонг'. Разорвать связь прежде, чем она станет слишком глубокой, - самодовольно крикнул ему вслед Порш и упёр руки в бёдра. Ох, как он скучал по поддразниванию нонгов. Ничего в жизни не делало его счастливее, чем вид своего младшего брата с надутыми щечками и красным от гнева лицом. Он скучал по своему ЧеЧе. ***** Ебучие старшие братья, кипел Ким, пялясь на пруд с карпами Танкхуна. – Ебучие хиа' и пи', они все одинаковые, они обожают говорить очевидные вещи заумным голосом и думают, что это делает их пиздецки умными. Его руки были крепко стиснуты в карманах, пальцы слипались от запекшейся крови. Наверное, пришло время отправляться домой и принять душ, Ким не собирался испытывать судьбу и мыться в комплексе. Тут было слишком много людей, чтобы он мог по-настоящему расслабиться. Скорее всего, его появление в комплексе было ошибкой. Однако его отец предпочитал, чтобы Ким лично ему обо всём докладывал, особенно если дело касалось более… практической части его работы как исполнителя. Обычно одного лишь упоминания его имени было достаточно, чтобы удержать мелких утырков, постоянно норовящих облапошить их семью, на коротком поводке, но сегодня ему всё же пришлось наведаться на несколько их складов и расчистить там всё. Как оказалось, некоторые мелкие банды, которых они использовали, чтобы распространять свой товар в ночных клубах, решили удержать часть их добра и хранить на складах поменьше, списывая недостающие контейнеры на полицейские облавы и задержки в поставках. Как будто бы вся полицейская верхушка не была давным-давно подкуплена их семьей. Обычно подобными вопросами занималась побочная семья, но сегодня Ким имел удовольствие напомнить бандитам, на чьей собственности они пытались мутить свой бизнес. Не посчитайте его жестоким, он, вообще-то, оставил одного из них в живых, в качестве предупреждения другим бандитам. Просто очень, очень сильно побитым. Ким пнул один из камушков вокруг пруда, наблюдая за тем, как тот взлетел вверх и приземлился прямиком на кувшинку. Поверхность пруда пошла рябью, разбрызгивая воду, которая намочила носки его ботинок. Дерьмо, на его ботинки кровь тоже попала. Стекающая с его обуви на траву вода окрасилась в розовый. Ким сделал вид, будто именно это являлось причиной того, почему он всё ещё был раздражён. И нет, он дулся вовсе не из-за того, что сказал ему Порш. Порш Пачара Киттисават, причина, по которой Ким и оказался вообще в этой жопе. Че был похож на него, не удивительно, что этот идиот назвал своего младшего брата в честь себя. А ещё он был высоким. Ким уже его ненавидел. ***** - Слушай, Кинн, а кто тот миленький нонг' с характером? Довольно невысокий, с длинными волосами, постоянно ходит в кожанке. – Промурлыкал Порш, когда устроился у Кинна на коленях, закинув ноги за подлокотники дивана. Он откинулся ему на грудь, запуская пальцы в волосы своего парня. - Миленький нонг'? О ком, чёрт возьми, ты говоришь… погодь, а он похож на любителя эмо-музыки и носит с собой тяжелую зажигалку? - Ага, он такой милашка! Я хотел потрепать его по голове, но мне показалось, что он бы откусил мне руку, если бы я попытался. - И хорошо, что не попытался. Учитывая то, что технически он является твоим боссом. Это мой младший брат Ким. Надеюсь, ты его никак не оскорбил, он часто принимает всё близко к сердцу. - … ой блядь.