13:07 Привет! Что случилось утром? Ты в порядке?
Хонджун-и 13:07 Встречаемся? Да/нет.13:08 да
Написать еще что-либо он не успел. Позади на него кто-то налетел с объятиями. В нос ударил горьковатый запах шампуня и еле уловимый аромат чего-то приторно-цветочного. Сонхва повел носом, но человек сжал его в объятиях буквально на мгновение, отстранившись так же быстро, как и позволил себе прижаться. На скамейку рядом с Сонхва тут же плюхнулся Хонджун собственной персоной. Несмотря на столь грубое резкое нарушение личного пространства, лицо его было непроницаемым и даже как будто бы напряженным. Он скрестил щиколотки и, уперевшись руками за спиной, чуть отклонился, заглядывая в шокированное, но просветлевшее лицо Сонхва. Скамейка стояла прямо посреди небольшого скверика и не имела спинки или подлокотников, так что Ким уселся спиной к тропинке, вытянув ноги на траву. В то время как Сонхва пришел со стороны тропинки и сел «правильно», Хонджун налетел со спины и, кажется, совершенно не испытывал дискомфорта из-за того, что спиной к фонтанчику сидит в этом маленьком сквере только он один. — Привет, — широко улыбнулся Сонхва, выдергивая наушники и по мышечной памяти ставя музыку на паузу. — Замечательно выглядишь. Белая рубашка поверх водолазки замечательно сочеталась, и заправленные в высокие шнурованные ботинки черные джинсы визуально удлиняли и без того стройные и тонкие ноги Хонджуна. Он, кажется, нанес легкий макияж, из-за чего бледная кожа без единого изъяна казалась еще изящнее и белее, а легкий ветер слегка трепал расчесанные и уложенные волосы. Хонджун бегло окинул оценивающим взглядом все еще растянутую спортивную одежду Сонхва. Даже кеды те же, в которых он ходил с утра. На руках только появилось десятка два фенечек и резиновых браслетиков, а толстовку заменила широкая черная футболка. — И ты, — суховато протянул Хонджун, тут же отворачиваясь, и Сонхва с легкой улыбкой осмотрел себя. Кажется, ему не понравилось. Наверное, подумал что-то из разряда, что не стоило наводить такой марафет, раз уж Сонхва выглядит так чересчур обычно. — Откуда достал мой номер? — Уен дал. — А как нашел меня? — Твоих девчонок за километр слышно. — Не так уж и громко они у меня играют, — рассмеялся Сонхва, чуть наклоняясь к Хонджуну. — Тем более в наушниках. Чего пришел? — лукаво посмотрел на парня он, с любопытством разглядывая тонкий профиль. — Разве парочки не гуляют вместе на выходных? — колко прошелестел Хонджун, внимательно и напряженно бегая глазами по каждому посетителю сквера, словно боялся, что их кто-то может заметить вместе. Даже отодвинулся подальше, стоило Сонхва чуть ближе наклониться к нему. Вот чудак! — Не знаю, — широко улыбнулся Пак. — Наверное, гуляют. Хочешь кофе? — он протянул ему свой стаканчик, но Хонджун как-то странно посмотрел на него, переключая все свое внимание на Сонхва. Наконец он медленно покачал головой. — Не люблю кофе. — А что ты любишь тогда, если не секрет? Хонджун на этот вопрос не ответил. Он задумчиво смотрел на Сонхва, поджав губы и как-то по-особенному напряженно хмурясь. Паку это показалось забавным, и он легко ободряюще улыбнулся. Захотелось узнать, что творится сейчас в голове этого человека. — Вот за этим я и пришел… — медленно начал он. Он одним аккуратным движением непринужденно перекинул длинные ноги через скамейку, садясь теперь «правильно», и уставился на фонтан. — Давай пойдем, посидим где-нибудь, где не так людно? Сонхва огляделся и, кивнув, поднялся на ноги, потягиваясь. Он взъерошил волосы, подхватил куртку и протянул руку Хонджуну, который аккуратно поднялся и уже повесил шоппер на плечо, устраивая его поудобнее. Он с изумлением посмотрел на протянутую ладонь и сделал шаг назад, неприязненно косясь на нее. Гордо вскинув подбородок, прошел мимо Сонхва, едва заметно качая бедрами. Сонхва рассмеялся этой неприступности. Разве они не «парочка»? Пусть и фальшивая, должны же они держаться за руки, обниматься, целоваться, заниматься… всем, чем там парочки занимаются. Разве не так? К тому же, он первый обнял его. Да, очень мимолетно и порывисто, да, Сонхва даже не успел среагировать. Но было же. Посмеявшись, он пошел за парнем, потягивая уже почти остывший кофе через трубочку. Из-за того, что теперь он не был таким горячим, каким должен был быть для комфортного питья, сладость ощущалась особенно сильно и оседала на языке. Но это ощущение Сонхва очень даже нравилось. Особенно то, как под конец стаканчика осевшие сиропы перемешались, и он пил теперь «не кофе с сиропом, а сироп с кофе», как обожал ворчать Уен. Сонхва выцепил взглядом стройную фигуру Хонджуна. Он шел, расслабленно покачивая рукой, и резкое желание взяться за нее ударило под дых. Пак знал, что самый эффективный способ уломать его на что-то — это самое «что-то» запретить, и тогда ему будет хотеться этого очень и очень сильно. И то, как Хонджун отказался брать протянутую ладонь, пробудило в Сонхва легким уколом азарта жажду добиться внимания. Он медленно приблизился к Хонджуну, лукаво и весело улыбаясь во весь рот, и, осторожно выкинув стаканчик в мусорку, лисьим прыжком скакнул к нему, впиваясь пальцами в тонкую хрупкую ладонь. Хонджун вздрогнул и дернулся в сторону. В глазах на мгновение мелькнул испуг, который тут же потух под волной ярости. Он попытался вырвать руку, придерживая Сонхва за запястья и силясь высвободиться. — Отпусти!.. — прошептал он, хмурясь. — Не надо меня хватать. — Почему? — весело рассмеялся Сонхва. Хонджун нервно дернул руку на себя, освобождаясь, и уже хотел отскочить подальше, как вдруг Сонхва схватил его за талию и, развернув, снова прижал парня к себе, широко улыбаясь. Он был буквально ненамного выше Кима, но в то время как Хонджун был маленьким, довольно худым и стройным, отчего в нем преобладала какая-то особенная грация, Сонхва отличали высокий рост, сильные руки и в принципе довольно подтянутое тело. То, что на фоне очаровательного Хонджуна он выглядел немного по-дурацки неряшливо, никак его не задевало. Отчасти потому, что в своем кругу общения он был самым старшим, и такая мелочь, как внешний вид, его не особо заботила. А отчасти и потому, что было что-то милое в том, как идеально помещался тоненький Хонджун в крепких руках Сонхва. Он опустил голову и вытянул шею, чтобы потереться носом о щеку парня. Тот вздрогнул и уперся рукой в грудь Сонхва, второй пытаясь отцепить от себя крепко схватившую теплую ладонь. Пак же шутливо сбросил с себя руки Хонджуна, откинув их подальше, чтобы парень не вырывался, и сгреб его в объятия, и тот внезапно замер. Сонхва слегка воодушевленно подпрыгивал на месте, пытаясь утянуть Хонджуна вслед за собой в непонятное, отчасти детское веселье. Вот только Хонджун этого восторга не разделял. Он стеклянными глазами смотрел куда-то сквозь Сонхва, забыв даже, кажется, как дышать. Сначала тот не обратил внимания, но потом какой-то тоненький голосок обратил внимание парня на то, что что-то не так. — Что такое? — он отклонился, глядя в подернутые дымкой глаза. Хонджун молча перевел взгляд на стушевавшегося Сонхва. Улыбка пропала с радостного лица, уступая место стыду. Он отпустил Кима и отошел, неловко потирая руки. Тот не ответил. Он отшатнулся, резко вдыхая и крупно содрогаясь пару раз всем телом, будто выходя из транса. Смерив Сонхва нечитаемым взглядом, крутанулся и пошел дальше, вцепившись в лямки шоппера так, что побелели костяшки. Он знал, что Сонхва пойдет за ним. И тот пошел. Он плелся чуть позади, разглядывая опущенную голову Хонджуна и то, как разноцветные волосы подпрыгивают на каждом шаге. Хонджун пару раз нервно пригладил укладку и, чуть сжав пальцами горло, вдруг остановился перед какой-то кафешкой, осматривая вход. Наконец он обернулся к Сонхва. На лице у него снова было непроницаемое преспокойное выражение. Пак виновато посмотрел на парня из-под упавших на глаза волос. — Пришли. Сонхва кивнул и зашел следом за Хонджуном в маленькое теплое помещение. Посетителей внутри было не так много. В основном тут были различные компашки и парочки. Большинству из них на вид было едва ли больше двадцати — точно такие же студенты, как и они оба. Они прошли в дальний угол, садясь за небольшой столик прямо у окна. На широком подоконнике лежали мелкие подушки и маленькие мягкие игрушки. Хонджун окинул интерьер беглым незаинтересованным взглядом, кидая шоппер на подоконник. Сонхва поставил туда же свой рюкзак. Они устроились поудобнее и одновременно подняли головы, пересекаясь взглядами, вот только это мгновение, пока они смотрели друг на друга, прошибло обоих электрическим разрядом неловкости, так что они тут же отвели глаза. Хонджун уткнулся в телефон, что-то быстро печатая тонкими пальцами. Сонхва же начал листать меню. Они молчали пару минут, занимаясь каждый своим делом, и когда подошла официантка, впервые наконец-то оторвались от своих супер-интересных занятий, в процессе которых Хонджун, кажется, уже мог успеть напечатать статью для студенческой газеты, а Сонхва — вызубрить меню. — Вы уже что-нибудь выбрали? Сонхва испуганно посмотрел на Хонджуна. Они не договаривались о том, что будут брать, и поэтому Пак совершенно не знал, что говорить. Ему казалось, что они здесь, чтобы посидеть в спокойной обстановке, и, как и во многих студенческих кафешках, они сами должны будут подойти и заказать что-нибудь, изучив меню. Кто ж ожидал, что здесь будут официанты? Сонхва умоляюще посмотрел на Хонджуна: ему казалось, что в его глазах бежали ярко-красные буквы «А ЧТО ГОВОРИТЬ?!» Ким даже не поднял головы. — Американо, пожалуйста, — девушка быстро записала это в блокнотик. Хонджун выключил телефон и положил его экраном вниз на стол, вот только руку с него убирать не торопился. Он мельком посмотрел на Сонхва и внимательно вперился взглядом в работницу. — И мятное печенье. Стеклянное такое. Пару штучек. — Кофе нужно будет немного подождать, так как очень много заказов, а кофемашина одна… — Ничего страшного. Девушка кивнула, сделав пометки в блокноте, и они с Хонджуном одновременно перевели взгляды на Пака. Тот растерялся и с немым призывом о помощи посмотрел на своего приятеля. Тот по-птичьи склонил голову. — Ты же все это время читал меню. Неужели ничего не выбрал? — хотя голос его был абсолютно безэмоциональным, что-то заставило Сонхва поежиться. — Я могу подойти попозже, — тут же встрепенулась девушка, тоже почувствовав холодок, исходящий от Хонджуна. — Н-нет, — активно замотал головой Пак. — Не надо. Я буду… можно раф, пожалуйста, — он бегло осмотрел список сиропов, — с шоколадом и карамелью. Только одно нажатие шоколада и два — карамели, хорошо? — девушка, кивая, сделала пометки. — У вас есть взбитые сливки? А, или… — он замялся, снова сунувшись в меню. — Можно лучше шоколадной крошкой сверху посыпать? — девушка снова кивнула. — И… — он пролистнул несколько страниц. — Яблочный пирог, пожалуйста, можно? И вот на него сверху — взбитые сливки. Только… — он неловко почесал щеку. — У в-вас там написано, что пирог идет с шариком мороженого… можно его… — он стушевался и перевел взгляд на Хонджуна, который чересчур внимательно наблюдал за Паком. — Убрать его? — уточнила девушка, поняв, что он пытается сказать. Сонхва кивнул. Официантка согласно хмыкнула и, забрав один экземпляр меню, мельком глянула на часы. — Конечно… Ваш заказ будет готов в течение восьми-десяти минут… Приятного дня! И тут же упорхнула, оставляя парней наедине. От пристального взгляда Хонджуна Сонхва почувствовал себя крайне неловко. Лицо его покрылось красными пятнами. Он начал теребить фенечки, перекручивая их на запястьях. Некоторое время они молчали. Сонхва очень усердно менял свои браслетики местами, пытаясь восстановить дыхание, чтобы румянец, наконец, сошел со щек. Хонджун же постукивал пальцами по телефону, задумчиво смотря в окно. Вторая его рука расслабленно лежала на коленях и, если бы у Сонхва был фотоаппарат, он бы определенно запечатлел этот момент не только в памяти, но и на пленке. Да, они встречаются лишь на время, пока суматоха вокруг него и Джиен не уляжется. Да, у них нет чувств друг к другу, но это ведь не значит, что он не может признать то, насколько Хонджун действительно красив? — Знаешь, о чем я подумал? — тихо начал Хонджун. Сонхва внимательно подался вперед, заинтересованно глядя на собеседника. — Надо бы условиться об ограничениях. Ты… чересчур активный и, кажется, совершенно не видишь границ. Сонхва вздрогнул, когда Хонджун посмотрел на него своими ледяными черными-черными глазами. На мгновение мелькнула мысль в голове: интересно, а могут ли его глаза источать что-то кроме мертвецкого холода? Смотрел ли он на кого-то, кого любил, не так сурово? — Я, думаю, понял, почему отношений у тебя не было. — Очень обидно слышать такое, знаешь ли, — фыркнул Сонхва и откинулся на спинку стула. Он, кряхтя, поставил ногу на подоконник, прижав колено к груди, а вторую вытянул под столом. Легкий шорох обуви и слегка напрягшийся Хонджун вызвали мысль о том, что тот подобрался и подтянул ноги поближе к себе, стоило ему почувствовать рядом с собой скользнувшую лодыжку Сонхва. — А я понял, что ты дикий какой-то. Неудивительно, что весь универ тебя стороной обходит. Я бы тоже не захотел встречаться с таким суровым человеком, как ты. — И все-таки ты здесь, — тихо заметил Хонджун, снова отводя взгляд. — Я здесь. И я просто надеюсь, что мы сможем хотя бы подружиться. Знаешь, будет сложно изображать парочку, когда ты даже за руку себя взять не даешь и молчишь все время. Хонджун промолчал. Снова повисла пауза. Внезапно Сонхва понял, что им даже поговорить особо не о чем. Если только открывать список вопросов для влюбленных и идти прямо с самого начала. Они учатся на разных факультетах, увлекаются абсолютно разными вещами, хотя даже это нельзя утверждать с полной уверенностью. Единственное, что знает Сонхва — Хонджун играет на барабанах, учится на адвоката и хорошо целуется (это ему рассказала первокурсница после того самого посвята). Так что даже сравнить схожесть их двоих нет возможности. — Часто здесь бываешь? Хонджун лишь молча посмотрел на Сонхва, ожидая продолжения. — Я имею в виду… ты так быстро сориентировался, что заказать, даже не глянув в меню. — Захожу иногда. Здесь очень вкусное печенье. — Стеклянное, да? Что это значит? — Увидишь. — Вкусное? — Захочешь — попробуешь, — уклончиво ответил Хонджун. — А ты разрешишь? — А почему не должен? — Ну… — Сонхва стушевался. Он неловко прошелся пальцами по многочисленному пирсингу в ушах, аккуратно проворачивая штангу. — Просто мой кофе ты не взял… Когда я тогда, в парке предложил. Хонджун вздрогнул. Он стянул свой телефон со стола и положил его в карман, снова отворачиваясь к окну. Разговор ему явно не нравился: поджатые губы не значили ничего хорошего. Он пальцами коснулся маленького плюшевого зайца, крутя в пальцах его мягкое ушко. — Там была такая же переслащенная бурда, правильно понимаю? — немного резко спросил он, и Сонхва обиженно насупился. — Сам ты бурда! Мне нравится. Лучше ты скажи: как можно пить обычное американо? — «Обычный». — Что? — «Обычный» американо, а не «обычное», — абсолютно спокойно поправил его Хонджун. — Еще и душнила, отлично, — закатил глаза Сонхва. — Мой парень — полный отстой. — Твой парень умеет грамотно разговаривать, — парировал тот, скрестив руки на груди. — А ты со своими цифрами зарылся в коды, скоро родной язык забудешь. Еще и зрение посадишь. — Кто бы говорил. Сам, небось, целыми днями свои юридические бумажки перебираешь. У меня хотя бы все по четкому алгоритму работает, а у тебя все — как карта ляжет, и какой вердикт судья вынесет. — Смотри-ка, у нас все-таки есть что-то общее! — мрачно улыбнувшись, хлопнул в ладоши Хонджун. — Неприязнь к профессиям друг друга. Сонхва без энтузиазма похлопал в ладоши. Официантка, извинившись за долгое ожидание, поставила на стол десерты и кофе и, уточнив, нужно ли еще что-нибудь, немедленно удалилась. Парни переглянулись, но решили не продолжать перепалку. Хонджун аккуратно взял чашку с кофе, вдыхая горьковатый приятный аромат. Он прикрыл глаза, отдаваясь полностью ощущениям. Вдали жужжала кофемолка, шипела вода, снаружи гуляли люди, и их гомон доносился неразборчивым гулом. Изредка лаяли собаки. Хонджун прислушался к миру вокруг и к самому себе. Его сердце спокойно и размеренно билось, и, казалось, все вокруг работает в этом ритме: ровно под биение сердца открывалась дверь в кофейню, в моменты молчания все будто бы точно так же замирало и снова начинало жить со следующим толчком крови. Все работало как часы: идеальная симфония, полная красоты, симметрии и порядка, который… Хруст. Неясный шелест. Хонджун недоуменно открыл глаза. Сонхва покачивал коленом, высыпая остатки сахара из пакетика в свою чашку. Хонджун едва сдержал раздраженный выдох: он только что нарушил идеальный мир вокруг, выбившись из общей картины. Ким сделал маленький глоток, буравя Сонхва тяжелым взглядом. Тот весело что-то мурлыкал себе под нос, перемешивая сахар, а потом, вынув ложку и отправив ее в рот, чтобы облизать, столкнулся глазами с Хонджуном. — Что? — недоуменно спросил он. Тут же нахмурился и направил ложку на парня напротив. — Нет. Даже не начинай. Мне нравится кофе с сахаром. И это — не бурда. Понял? Хонджун безразлично пожал плечами и снова закрыл глаза, пытаясь настроиться на полный звуков мир вокруг. Мимо проехала машина, и нарастающий гул ее мотора напоминал эффект аплифтера, который должен был закончиться каким-нибудь мощным звуком, выбросом энергии, напоминающим, например, визг тормозов или падение какого-нибудь предмета, что-нибудь такое колкое, резкое, быстрое, желательно одним замедляющимся звуком, например… Напротив послышался громкий кашель. Хонджун от неожиданности вздрогнул, ошалело глядя на Сонхва. Тот, согнувшись пополам, сдерживал порыв кашля. Раздражение и неудовлетворение накатило новой волной: это снова был явно лишний, выбивающийся из общего порядка звук. Машина уже проехала, и Хонджун так и не услышал, чем же завершилась мелодия ее мотора. Он отставил чашку со своим кофе и, недовольно скрестив руки, посмотрел на Сонхва, который уже откашлялся и запрокинул голову, выдыхая. — Шоколадной крошкой подавился… — пояснил он, широко улыбаясь и смахивая собравшиеся в уголках глаз слезинки. — Так… это и есть стеклянное печенье? На тарелке перед Хонджуном лежало две небольшие круглые печеньки. Тонкая полоска золотистого теста была свернута в колечко, а середину заливала зеленоватая полупрозрачная карамель, в которой лежал листочек мяты. Сонхва восхищенно приоткрыл рот. Он схватил одну печеньку и посмотрел на нее, поднеся к окну. Слегка размытое изображение улицы приобрело зеленоватый цвет. Солнечные лучи красиво переливались в карамели. — Ты случайно не перепутал ничего? Сонхва удивленно посмотрел на Хонджуна. Тот выглядел, мягко говоря, не очень довольным. Пак изумленно моргнул, а потом ойкнул и аккуратно положил печенье обратно на тарелку Хонджуна. Тот поморщился и, взяв салфетку, переложил печеньку на тарелку парня, вздыхая. Он снова взял свой кофе в руки, пробегаясь пальцами по горячей стенке чашки. — Давай я новое закажу, — Сонхва принялся глазами выискивать официантку. — Не надо. Мне и одной хватит. — Хочешь половинку пирога? — парень схватил в руки ножичек, уже начиная разрезать свой десерт. Снова раздраженный выдох Хонджуна. — Не нужно. — Извини, пожалуйста… — Именно об этом я и хотел поговорить с тобой. — О чем? — Сонхва внимательно посмотрел на Хонджуна, который снова вернул свое внимание мягкой игрушке и происходящему за окном. — Думаю, нам нужно составить небольшой список, который облегчит и мне, и тебе жизнь. Список того, что можно и что нельзя делать в наших… — он запнулся. — «Отношениях». — Оу… — Пак расстроенно перемешал свой кофе, наблюдая за тем, как крошки шоколада тонут и снова всплывают. — Я… Наверное, ты прав. Я за сегодняшний день доставил тебе кучу дискомфорта, да? — Вроде того, — безжалостно отрезал Хонджун, даже не обратив внимания на то, как виновато ссутулил плечи Сонхва. — Видишь ли, если вдруг мы устроим разборку на людях, будет не очень красиво. Лучше договориться обо всем заранее. А то нас мало того, что раскроют, так еще и… — Хонджун замолчал. Не особо хотелось открывать свои слабости перед толпой людей. Перед своим «парнем» он еще и мог рискнуть и сразу обозначить границы, а вот выставлять напоказ какие-то свои страхи совершенно не хотелось. Поэтому было лучше сразу прописать весь список запрещенных действий, чтобы он случайно не сорвался при ком-то постороннем и не ударился в истерику. — Ты понял, в общем. — Понял, — кивнул Сонхва. Он подобрался и наконец опустил ногу с подоконника. Но только для того, чтобы положить ее на стул и усесться сверху. — Знаешь, на самом деле это очень и очень разумно. К сожалению, у нас не было времени по-человечески познакомиться, чтобы подобное выяснилось постепенно и само. Хонджун задумчиво кивнул. Он полез в свой шоппер, доставая небольшой черный блокнот. Он открыл его и пролистал, находя нужную страницу. Сонхва заинтересованно вытянул шею, разглядывая косой мелкий почерк, но вверх тормашками ничего не мог разобрать. Он разобрал и понял только то, что почерк у Хонджуна такой же элегантный и сдержанный, как и он сам. Совершенно не похож на размашистые рукописные тексты Сонхва с кучей исправлений, буквы и слова в которых летали то вверх, то вниз. Особенно если он писал на не разлинованном листе, это было очень сильно заметно. Хонджун откашлялся и, отставив свою чашку подальше, склонился над своими записями. — Я уже набросал парочку пунктов списка. — Правда?.. — Сонхва улыбнулся, упираясь локтями в стол и наклоняясь ближе к собеседнику. Он взял чашку с кофе и немного отпил, покорно кивнув в знак того, что готов слушать. — Первое, и самое важное, что я хочу обозначить в наших отношениях, — Хонджун что-то пометил в блокноте и поднял на Сонхва пронзительный взгляд. — Никакого секса. Сонхва поперхнулся и закашлялся, шокировано вылупившись на парня. Он не знал, какое у него сейчас выражение лица, но судя по тому, как очаровательно Хонджун скрыл дернувшийся уголок губ, оно напоминало что-то среднее между ужасным смущением и глубокой оскорбленностью. Сонхва был уверен, что сейчас его организм просто не может решить, побледнеть ему или покраснеть. Они просто молча смотрели друг на друга несколько секунд, после чего Сонхва все же решился переспросить, надеясь, что ему просто послышалось. — Что, прости? — Сексу — нет. — У меня два вопроса… Первый: почему? — Потому что у всех есть определенные требования. И я не хочу спать с тобой, и отсутствие секса — мое требование. Тебе же просто нужны «фейковые отношения», разве не так? — ядовито улыбнулся Хонджун, наклоняя голову. Он отзеркалил позу Сонхва, упираясь локтями в стол и наклоняясь. — Я тебе сразу сказал: не надо заморачиваться, если просто хочешь уложить меня в постель. Подошел, сказал, переспал — все, готово. Но раз ты у нас такой невинный и ни о чем таком не помышляешь — хорошо. Просто закрепим это на бумаге. — Ладно… тогда второй вопрос. Ты уверен в этом правиле?.. — А что такое, любимый? — нарочито выделил он последнее слово какой-то странной интонацией. — Ты против? — Ну… я просто… — Хочешь потрахаться со мной? Сонхва тут же прикусил язык, во все глаза глядя на самодовольного Хонджуна. Тот нарочито устало вздохнул. — Прости, любимый, ты подошел с просьбой об отношениях. А не с намерением переспать. Давай так: «провстречаешься» со мной минимум два месяца — и я лично перед тобой ноги раздвину. Согласен? — Сонхва все еще не мог вымолвить ни слова. Лицо его залила густая краска. Он открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег, и совершенно не мог выдавить из себя ни звука. Руки дрожали. — О… или ты хочешь быть снизу? В таком случае, думаю, тебе нужно будет потренироваться… — В-все, все, я понял! — вскрикнул Пак, взмахивая руками и прокашливаясь, так как голос осип и изменился до неузнаваемости. Он впился пальцами в белые волосы, пряча глаза и пылающие щеки. — Согласен, согласен на это условие, я согласен!.. Просто стала интересна причина! Я согласен… — Вот и славненько… — протянул Хонджун. Довольная улыбка на мгновение озарила его лицо, и он скользнул умиленным взглядом по Сонхва: этот невинный мальчишка так смущается от подобных вещей… Очаровательно. — Тогда перейдем к следующему, — он снова опустил глаза в блокнот. — Никаких объятий, поцелуев, держаний за ручки, прикосновений — в особенности к волосам и горлу — и всего подобного. Что? — вежливо спросил он, увидев полный недоумения взгляд темных глаз. — У тебя опять какой-то вопрос? — Да. — Ну? — Че за хуйня, Хонджун? — В плане? — Почему я не могу тебя обнимать? Я могу еще понять про поцелуи, прикосновения к горлу там… я и сам не люблю, когда меня за волосы трогают. Но что тебе сделали держания за ручку и объятия? — Я просто не люблю подобного. — Почему? — Сонхва буравил Хонджуна настойчивым взглядом. Вечная солнечная улыбка сошла с его лица, уступая место внимательному упрямству. Ким дернул плечом. — Я не согласен, — он скрестил руки на груди. Парень напротив вскинул злой взгляд. — Злись, сколько хочешь. Я против этого. Эти правила для чего? Чтобы нам было комфортно, правильно? — Да. Именно для этого. Я и не хочу, чтобы ты… — А я хочу обнимать тебя хотя бы иногда. Мне будет некомфортно, если у меня не будет такой возможности. Можно вопрос? Кто составлял эти правила? — Я. Сегодня с утра. — На кого ты учишься? — На юриста… — Хуевый из тебя юрист, — сказал, как отрезал. Хонджун вопросительно посмотрел на собеседника. — Либо составляй свои бумажки так, чтобы в написанных правилах в любой момент можно было найти лазейки, либо перечитай еще разок свои конспекты про согласие обеих сторон — или что там у вас. Я не согласен на это условие. — Хорошо, — сдался Хонджун. Он закинул ногу на ногу и, одной резкой линией перечеркнув написанное, приготовился слушать. — Как ты предлагаешь переформулировать это правило? — Я все еще согласен на отсутствие прикосновений к горлу и волосам и могу согласиться, хоть со скрипом, на запрет на поцелуи. Хотя его тоже стоит исправить… — В какую сторону? — напряженно сжал ручку Хонджун, хмурясь. — Смотри… — Сонхва задумался. Он ковырнул пирог вилкой, отправив кусочек в рот. — Как нам разыгрывать парочку, если никакие поцелуи не разрешены даже на людях? Я предлагаю… пускай поцелуи будут разрешены, но только если это необходимо для поддержания легенды о наших отношениях. — Хорошо, — подозрительно легко согласился Хонджун. Сонхва недоверчиво глянул на него. — Но только в щеку. В губы или в другие места я не дам себя целовать. — Хорошо. Согласен. Это разумно. — Что делать с объятиями? Я, честно, ненавижу, когда меня обнимают или держат за руку. Они вдвоем задумались. Хонджун медленно вывел на листке исправления в правиле, безучастно хмурясь. Он отпил немного кофе и поджал губы. — Как насчет… — Сонхва запнулся. — Смотри… как насчет того, чтобы мы могли обниматься, но, опять же, на людях? — Я просто… — голос охрип. — Я не особо… — он вздохнул и на мгновение прикрыл глаза, подавляя дрожь, пробившую тело. — Ладно. Но не каждый раз, договорились? — Да. Без проблем. — Давай сразу обговорим еще кое-что: наши «отношения» ненастоящие, это обычная договоренность, — Хонджун преспокойно пробежался взглядом по написанному в блокноте. — И наличие этой договоренности никак не ограничивает нас в наличии отношений на стороне. А, соответственно, и исключает возможность возникновения такой эмоции, как ревность. — В принципе, справедливо. Согласен, — Сонхва съел еще кусочек пирога. Он восторженно застонал. — Как это вкусно!.. Хочешь попробовать? — Не люблю яблоки… — отрешенно отозвался Хонджун. Он усиленно записывал новое составленное правило, не обращая внимания ни на что вокруг. — А что ты любишь? Рука с ручкой замерла над листком. Ким испуганно почувствовал, как кувыркнулось сердце, и он сглотнул вязкую слюну. Вот этого он и боится. Что любое неосторожно брошенное слово или проявленная невовремя реакция выдаст все, что он думает о чем-либо. Боится, что его можно прочитать, как открытую книгу. Он отложил ручку и сделал долгий большой глоток американо, пытаясь выиграть себе время. Если он начнет общаться на подобные темы… даже думать не хотелось о том, что тогда будет, потому что Хонджун и сам толком не знал. Привяжется к Сонхва, который узнает его немного больше, чем все его бывшие? Что Сонхва станет не очередным партнером, а кем-то большим? Учитывая, насколько он открытый и искренний, не исключено, что Пак первым пойдет на контакт и непредумышленно влюбит в себя еще больше. Хонджуну и без того хватило двухлетнего опыта, во время которого он мастерски научился прятать глаза и стараться избегать нахождения рядом с этим человеком, заряжающим энергией всех вокруг. Он научился оставаться в тени и все равно ловить крохотные лучики, отскакивающие от этого прекрасного завораживающего солнца. И если сейчас это самое солнце вдруг полностью окатит его своим теплом… Хонджун не хотел попадать под его свет и жар, потому что, был уверен, он сгорит заживо. Чашка с громким стуком опустилась на стол. — Еще одно правило, — холодно отозвался он. — Никаких вопросов о вкусах и предпочтениях. — Подожди… — И это не обсуждается. — А как тогда мы будем… — Переходим к следующему. — Хонджун!.. — Сонхва сдался, увидев, как Хонджун уверенно вписывает только что придуманное правило в блокнот, даже не поведя бровью. Он сжался, расстроенно вздыхая. — Хорошо, как скажешь… У тебя там есть еще что-нибудь из набросков? — Да. Сонхва приготовился слушать. Он уже надеялся, что этот день просто поскорее закончится, и они разойдутся. Нужно было провести время наедине с самим собой и обдумать все произошедшее. То, что Хонджун оказался таким… закрытым, разбивало сердце. Тогда, раньше, он казался более открытым и веселым, и совершенно не создавал впечатление человека, так сурово отстаивающего свое хрупкое личное пространство. Сонхва казалось, будто Хонджун сознательно пытается сделать все, чтобы максимально сократить их пребывание друг с другом, будь то просто дружеским или «романтическим» перед кем-то. И из-за этого было крайне больно. Потому что на первом курсе, когда Сонхва, только-только поступивший в университет, был в совершенной растерянности из-за кучи незнакомых людей, и едва ли не словил панику, именно Хонджун привел его в чувство. Принес воды, отвел в медпункт, дал шоколадку, чтобы Сонхва немного пришел в себя, съев сладкого, и отказывался принимать ее обратно, заверив, что, будучи жутким сладкоежкой, он постоянно таскает с собой кучу сладостей. Он тогда сидел рядом с ним на их посвяте и аккуратно приобнимал за плечо, потому что до жути правильный и оттого ужасно напуганный Сонхва совершенно отказывался оставаться в одиночестве в толпе пьяных людей. Разумеется, сам Хонджун вряд ли об этом помнил, да и подобные мелочи для него точно не имели никакого значения, но ранимое сердце Сонхва тогда слишком часто начало биться, а внутри зашевелилось что-то странное, сладостно-тягучее, приятное и пугающее одновременно. Сонхва хотел бы, наоборот, сблизиться со Хонджуном. Но сделать все, чтобы ему было комфортно, хотелось еще больше. И если Хонджун решил, что не хочет ничего о себе рассказывать, что не хочет прикасаться к Сонхва или подпускать его слишком близко к себе, то так тому и быть. И поэтому Сонхва покорно приготовился услышать следующее правило их «отношений». Но то, что он услышал, повергло его в еще больший шок. — В день мы вместе можем проводить не более трех часов. — Что?.. В каком смысле? — В самом прямом, — скучающе заверил его Ким. — Мы на третьем курсе, у нас много учебы, заданий и так далее. Ты занят в студсовете, я занят своими хобби. И я не хочу жертвовать своими увлечениями или учебой ради нескольких часов рядом с человеком, который, по сути, мне никто. — Давай хотя бы четыре тогда? — Что нам делать четыре часа в день, объясни, пожалуйста, — сурово нахмурился Хонджун. Сонхва резко посетила мысль, что ему стоит поменьше хмуриться: так и до морщин недалеко. Мстительное желание протянуть руку, нарушить правило и расправить пальцами легшую между бровей складку заглушилось голосом разума. — Ну… — С учетом, что мы не трахаемся, не разговариваем о своих вкусах, не обнимаемся и так далее? — Сходить в кафешку, посмотреть фильм, приготовить что-нибудь, — Сонхва начал загибать пальцы, — заняться учебой, посидеть в библиотеке, погулять, послушать вместе музыку, посидеть на твоей репетиции игры на барабанах, да банально сходить в парк развлечений! Пока тепло, можно сгонять на море, поплавать… — Плавать — сразу нет. Не собираюсь раздеваться перед незнакомцами, — парировал Хонджун. Он выставил ладонь, загнув пальцы, а потом начав постепенно на каждое свое опровержение разгибать их точно так же, как это делал Сонхва. — Парки развлечений, фильмы, музыка и так далее — нарушение правила об интересах. Репетиций на барабанах у меня нет. Учусь я один и в тишине. В библиотеке заняться нечем, почитать книгу гораздо комфортнее в комнате в одиночестве. Собираешься четыре часа гулять со мной и сидеть в кафе? Учитывая, что ты обещал мне сладости каждый день, денег-то хватит по кафешкам меня водить? Три часа — и так слишком много. Но, ладно, я делаю скидку на то, что у нас могут быть совместные обеденные перерывы или пары, да и разочек в пару дней надо показаться в универе вместе. Но остального времени и так чересчур много. — Можно неиспользованное время немного… м… «накопить»? — Нет. — Условно… — Сонхва поморщился, пытаясь объясниться. Похоже, он решил, что Хонджун его не понял. Тот закатил глаза и откинулся на спинку стула, приготовившись слушать. — Вот учебную неделю не встречаться, а потом просто забрать тебя на все воскресенье? — Я понял с первого раза, что ты имеешь в виду. Ответ все тот же: нет, — он устало качнул головой. — Это пустая трата времени. На что ты собираешься расходовать двадцать четыре часа? — Ладно… — Сонхва поднялся на ноги и зло сверкнул глазами на Хонджуна. Он уже сто раз пожалел о том, что вообще пошел на эту авантюру. — Есть еще что-нибудь? — Нет. Это пока что все. Правила можно ведь добавлять по мере необходимости? — Хонджун поднялся следом. — Ты юрист, тебе виднее, — Сонхва полез за кошельком, незаинтересованно качнув плечом. — Подожди, — парень выставил руку, пытаясь остановить Пака. Тот вопросительно глянул на него. — Я тебя пригласил, я и плачу. — Заплатишь как-нибудь потом. Будем считать, что это моя компенсация за то, что сегодня несколько раз нарушил твое второе правило. Сонхва положил несколько купюр на стол, взял рюкзак и повернулся к Хонджуну. Они молча стояли и смотрели несколько секунд друг на друга. — Прощаться как будем? — так же сухо поинтересовался Пак. — Обниматься нельзя ведь, да? Хонджун закатил глаза. Это начинало действовать на нервы. — Можно без пассивной агрессии, пожалуйста? Я просто пытаюсь хотя бы немного уравновесить наши положения и защитить обе стороны. — Да, замечательно. Так что? Просто поклонимся друг другу на прощание, как принято в Китае? Или разойдемся, не прощаясь, как в Англии? — Прекращай. Сонхва насупился. Хонджун болезненно поджал губы. Он окинул Сонхва мягким беглым взглядом и заломил руки. На самом деле, действительно хотелось его обнять. Но почему-то это казалось мало того, что неуместным, так еще и натянутым, учитывая, что буквально в данный момент у них назревает что-то вроде ссоры. Самым страшным было то, что, если Хонджун прямо сейчас все-таки обнимет Сонхва, а тот на эмоциях его оттолкнет… от одной только мысли об этом сердце падало в пятки, а колени подкашивались. Но Хонджун все же сжал лямку шоппера и, оглянувшись, поманил Сонхва за собой рукой. Тот громко показательно цокнул языком, но все же пошел следом. Они вышли на улицу. Теплый ветерок приятно обдувал волосы. Парни остановились ненадолго, а потом Сонхва, повертев головой, пошел куда-то в сторону, и Хонджун поплелся за ним. Пак остановился около небольшой маленькой урны, доставая пачку сигарет и зажигалку. Он прикурил сигарету и сделал первую затяжку. Как можно незаметнее Хонджун шагнул подальше, чтобы дым не шел в его сторону, и принялся рассматривать снующих в воскресной суматохе людей. Через несколько затяжек Сонхва начал расслабляться. Складка между его бровей пропала, и сам он будто бы немного успокоился. — Прости, пожалуйста, — наконец произнес он, привлекая внимание Хонджуна. — Я просто… действительно не привык к подобному. Мне просто действительно кажется, что люди… должны больше доверять друг другу? Особенно в таких ситуациях, как у нас. — Все в порядке. Думаю, мне тоже стоит извиниться, — качнул головой тот. — Я и правда очень не хочу… Он запнулся, не зная, что сказать. Чего именно он не хочет? Не хочет сближаться? Не хочет открываться? Не хочет потом снова с рыданиями в ванной до крови растирать кожу мочалкой и ногтями? Не хочет в очередной раз ночью сжимать пальцы на собственной шее до потери сознания? Чего конкретно он не хочет? К счастью, Сонхва понял его без слов и просто кивнул, за что Хонджун благодарно выдохнул, прикрывая глаза на время. Он глянул на экран телефона. — Мне пора идти, — тихим голосом заметил он. — Если спрошу, куда, ты не ответишь? — Не отвечу. Они замолчали. Сонхва сделал последнюю пару затяжек и затушил сигарету о стенку урны, выбрасывая окурок. Он выдохнул сизый дым, немного задумчиво наблюдая за тем, как он рассеивается в воздухе. Затем повернулся к Хонджуну. — Могу я позвонить тебе вечером? — Ким вопросительно посмотрел на парня. — Ну… мы же теперь парочка? Хонджун неопределенно дернул плечом, приглаживая волосы и снова сжимая лямки шоппера. Он пронзительно посмотрел на Сонхва. Тот ободряюще улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Хонджун прикусил губу и опустил глаза. Горло неприятно сдавило, и он попробовал сглотнуть, но во рту было совершенно сухо, и потому лишь поморщился. Парень из-под челки украдкой посмотрел на Сонхва, который с улыбкой что-то строчил в телефоне. Наверняка общается с Уеном. Или с Чонхо. А, может, еще с кем-то. Не исключено, что такой доброжелательный и милый парень вроде Сонхва, даже будучи совершенно закрытым и стеснительным, имеет десятки поклонников и поклонниц. Интересно, а если бы они встретились пораньше, когда еще в жизни все шло не так сильно под откос, могли бы они стать хотя бы друзьями?.. Хонджун не знал ответа на этот вопрос. И знать не хотел. Он сделал пару маленьких шагов навстречу Сонхва и расцепил руки, соединенные на лямке шоппера. Возможно, им и правда стоит попробовать и потренироваться? Ведь даже у самых крутых спортсменов постоянно есть тренировки, а при их опасной совершенно идиотской миссии тем более нужно что-то вроде «тестового забега», чтобы посмотреть, хотя бы, сможет ли Хонджун себя пересилить. К тому же… нет ведь в этом ничего странного, да? Друзья тоже обнимаются на прощание. Он несмело опустил руки и встряхнул ими, собираясь с силами. Сердце бешено выскакивало из груди, голова кружилась от страха. Хонджун чувствовал себя как тореро перед выходом на сцену. Он наконец глубоко вдохнул и посмотрел прямо на Сонхва, и тот вопросительно приподнял подбородок, не отрываясь от телефона. Допечатав сообщение, он посмотрел большими темными глазами на Хонджуна, и лицо его озарила очередная солнечная улыбка, ударившая, словно раскаленный железный прут, прямо под дых. Ким гордо выпрямился и тут же отпрыгнул назад. Всю его уверенность как рукой сняло. Какие еще объятия? С кем? С ним? Здесь нет никого, перед кем нужно разыгрывать этот спектакль, так что Сонхва явно не обрадуется, если Хонджун попробует его обнять. Ну не мог такой популярный и общительный человек, как Сонхва, который к тому же имеет в кругу друзей вездесущую Джиен, не знать о репутации Хонджуна. Именно поэтому ему и предложил эту авантюру: кто еще, если не легкодоступный маленький Ким Хонджун, согласится? И потому удивился первому пункту в списке их «правил»: разве ожидаешь от кого-то вроде него запрет на действия сексуального характера? Хонджун рывком опустил голову и сделал вид, будто роется в сумке. Сонхва с любопытством наблюдал за ним. Наконец Хонджун достал первое, что попалось под руку. Это оказался злосчастный черный блокнот. Он взмахнул им. Лицо его снова не выражало абсолютно ничего. — Я продублирую вечером. — Договорились, — улыбка Сонхва стала еще теплее, и Хонджун снова попятился. Вот про это он и говорил: слишком близко и слишком ярко. Прожигает до костей. Хонджун махнул рукой на прощание и, развернувшись на каблуках, улетел в сторону станции метро, затерявшись в толпе. Сонхва проводил его задумчивым долгим взглядом, пока черно-белая макушка совершенно не растворилась в потоке людей, а потом медленно развернулся и пошел обратно к парку. Отчего-то внутри поднималось беспокойство.