Предложение

— И по итогу команда из Ыйджонбу взяла призовое место, — фыркнула девушка, поправляя накрученные волосы. — Ну, значит, и правда их проект хороший. Плюс, сейчас все обеспокоены экологией, — отметил Сонхва, украдкой глядя на телефон в ожидании сообщения. — Так что… может, не стоит так относиться к ним? — Проект действительно впечатляющий, — ответила Джиен, обводя взглядом кофейню и потягивая коктейль через трубочку. — Мне реально зашла их идея по поиску новых источников резервного питания. Но я не понимаю, почему именно номинация по финансовой грамотности? Там же куча недочетов. Плюс, еще и их презентация была такой себе. Тот проектик, который ты сляпал за пару недель, и то лучше был. — Правда?       Сонхва улыбнулся, когда девушка пустилась в рассказ о том, почему проект Ыйджонбу будет обречен на провал именно с точки зрения финансов. По сути, он ни слова не понимал из того, что она говорила, к тому же, иногда переходила на английский, и потому все, что оставалось парню — тихо смириться и дружелюбно улыбаться, улетая в свои собственные мысли. Все равно его подруга никого не замечает, когда пускается в монолог.       Уже несколько дней он ночевал в комнате Хонджуна и Минги. И если в первый день им посчастливилось остаться наедине, то уже на следующую ночь компанию им составил Минги, наотрез отказавшийся проводить еще одну ночь в комнате Юнхо. Выслушав кучу шуток со стороны Хонджуна о том, что «малыш Минги-я просто слишком невинный, чтобы платонически находиться рядом со своим крашем», он стойко перенес жалобы на отсутствие личного пространства и храп, который будет слышно даже на Луне, и все же сказал Хонджуну пару ласковых, по итогу которых они все же остались втроем спать в одной комнате. Сонхва себя в тот момент чувствовал, как меж двух огней. С одной стороны — огромный накачанный Минги, который прихлопнет в своем праведном гневе и не заметит, а с другой — крохотный Хонджун, который мило топает ногой каждый раз, когда Минги его перебивает.       Но уже спустя несколько минут в комнате снова воцарилась идиллия. Сонхва штудировал справочники по дизайнам, Хонджун, что-то сосредоточенно смотря в телефоне, делал пометки в блокноте, а Минги, лежа в обнимку с большим плюшевым пингвином, читал книгу. Обложку Сонхва так и не увидел, но Ким сказал ему, что это какая-то книга по психологии отношений, которыми Юнхо обожает одаривать своего лучшего друга. Пак в тот момент просто многозначительно поднял бровь, на что получил точно такой же уставший взгляд Хонджуна, а Сон просто отмахнулся, что это все чисто по-дружески.       Немного повоевав с Минги, Хонджун героически выбил им с Сонхва возможность спать на одной кровати, на что сначала его сосед препирался, а потом все же согласился с тем условием, чтобы парни не позволяли себе никаких пошлостей, а то у Минги «сон чуткий, так что и цветок не раскроется незамеченным: любые ваши секси-шмекси тут же будут раскрыты, а вы оба — выгнаны на улицу ночевать». Поначалу Сонхва испугался, но, когда Хонджун, скептически закатив глаза, посреди ночи вдруг во весь голос сказал о том, что Минги негодяй и дурак, и в ответ на это получил лишь красноречивый храп, тут же успокоился, поняв, что, даже если они будут болтать по ночам, никто их не застукает. После первой ночи, когда они спали в обнимку, в их отношениях как будто бы пошел новый этап. Однако обнимать себя ночью Хонджун не давал, кутаясь и хмурясь на любые попытки прикоснуться к нему. Спал он с краю, приобняв себя руками и зарывшись носом в кокон одеяла, которым был обмотан с головы до ног. Старался ложиться как можно дальше, но все равно каждый раз Сонхва просыпался с утра и видел перед глазами чужую макушку, пока сам парень мирно сопел прямо у Сонхва под боком.       Было что-то теплое в их взаимоотношениях. Хонджун все еще не рассказывал о себе и избегал любых вопросов о хобби и вкусах, но Пак чувствовал, как этот маленький хмурый кусок льда начинает потихоньку оттаивать. Как пример: они начали переписываться в течение дня. И не простыми привет-пока, а более развернуто и длинно, иногда тратя на это по несколько часов. На недоумение Сонхва по поводу правила о времени, Хонджун лишь отнекивался, мол, в правилах звучала формулировка о том, что им можно три часа в день видеться. А они не видятся, а переписываются. Даже не созваниваются по видеосвязи. Так что это не считается. В какой-то момент Сонхва начал было думать, что его где-то обманывают, но Хонджун уверил, что ему показалось.       Тихая вибрация привлекла внимание Сонхва, и он с легкой улыбкой посмотрел на свой телефон. Хонджун-и 16:56 Когда придешь от Джиен? Минги предлагает что-нибудь глянуть. Там какой-то сериал новый вышел. Епт, он бесит меня. Ноет о том, что с еГо МиЛыМ юНхО смотреть веселее, но при этом отказывается идти к нему Пиздец Так вот Когда придешь?       Почему-то в голове моментально всплыла картинка, как Хонджун, спрашивая это, скрещивает руки на груди и нарочито безразлично смотрит в сторону. Дыхание перехватило от нежности. Захотелось прямо сейчас оказаться рядом с ним и крепко-крепко обнять. Пак быстро напечатал в ответ, что скоро будет, когда его окликнула Джиен. — Что там? — глазами намекнула она на телефон, жуя печеньку. Сонхва, смутившись, улыбнулся и перевернул телефон. — Ничего. Так… получается, она выходит замуж?.. — вопросительно качнул головой он, прося девушку продолжить. Даже будучи в своих мыслях, он всегда умудрялся слушать все, что происходит вокруг. Это происходило неосознанно: его просто выдергивало на несколько секунд, чтобы мозг мог уловить линию разговора, а потом затягивался обратно в свои мысли. Рядом с Джиен это было очень удобным навыком, учитывая, что говорила в основном она, иногда даже, не задумываясь, перебивая собеседника, потому что вспомнила что-то важное. Сонхва просто поддерживал разговор редкими восклицаниями и кивками. — Да. Почти выскочила, — тут же встрепенулась девушка. — Зовет меня на свадьбу, ну и что мне там делать? Прошу прощения, и парня она себе нашла, конечно… Сколько раз я Минсу-я говорила: дорогая, ты молодая, красивая девушка, какого черта тебе сдался этот недоучка? У него ведь даже заработка почти нет. Извини меня, но два с половиной миллиона в месяц… — она красноречиво замахала руками, откидывая завитые каштановые волосы за спину. — Минсу зарабатывает четыре минимум. И это если работу берет с расчётом не сильно запариваться в месяц, — она вперилась в Сонхва внимательными глазами с голубыми линзами, и парень лишь понимающе улыбнулся. — Плюс, опять же, поговорить им не о чем. Ее паренек интересуется только мопедами и комнатными растениями. Минсу-я же, вспомни, — она защелкала пальцами, — ты ее помнишь ведь? Она говорит на трех языках. Играет на виолончели. В клинике она самый уважаемый специалист. Совершенно на разном уровне, — и она забормотала что-то на английском, закатывая глаза и вскидывая руки. — Я ей так и сказала: даже не буду здороваться с ним. Минсу достойна большего. А не… а не вот этого вот. Фу.       Закончив пламенную речь, она тут же глотнула коктейль, залезая в телефон и стуча ноготками по экрану, что-то быстро-быстро печатая. — Ну, не все так плохо. Я уверен. Им же комфортно вместе, да? Может, это просто ты не видишь в нем плюсов, а сама Минсу-щи просто без ума от… не знаю… его готовки? Или он классно рисует? Какая разница. Главное — свадьба на носу. — Ну, да, тоже верно, — кивнула девушка. — Не мне обсуждать это, ты прав. У Минсу свадьба скоро, а я до сих пор одна хожу.       Сонхва напрягся, отлично понимая, что будет дальше. Этот тон он выучил уже как свои пять пальцев. Еле подавив желание закатить глаза, криво улыбнулся, откидываясь на спинку стула и хватая свой стакан с фраппе в попытке выстроить невидимую преграду между ними двумя. — Шучу я, шучу, — отметив, как напрягся Сонхва, пожала плечами девушка. — Не настаиваю. Но намекаю. — Да ты уже прямым текстом говоришь!.. — посмеялся Сонхва, но, словив суровый изучающий взгляд девушки, тут же замолчал. Он неловко поерзал на стуле. — Смешно тебе? — Сама ж говоришь, что шутишь. — Сонхва. — Да?       Джиен раздраженно выдохнула и, схватив телефон, уткнулась в него, напрочь забывая про сидящего напротив друга. Тот прикусил щеку, чтобы случайно не сказать чего-нибудь лишнего или не проявить каких-либо оскорбительных для девушки эмоций. Некоторое время они сидели в тишине, молча потягивая свои напитки. Хонджун написал что-то еще, судя по активной вибрации телефона, но ни сил, ни желания смотреть не было. Джиен обидится, если Сонхва снова уткнется в телефон: знаем, проходили. У нее было невероятное умение за секунду распознавать и пресекать то, что ей не нравилось.       Наверное, раньше, еще месяца полтора назад, до того, как они с Хонджуном начали «встречаться», он бы с удовольствием обсудил и чужую свадьбу, и команду Ыйджонбу, и горделиво бы попросил рассказать побольше о том, как его презентационный проект выделился на фоне остальных, но теперь… В мыслях он был далеко-далеко от этой кафешки в Кандонгу, далеко от Сеула, за полчаса езды от столицы. Там, где за окном были не воды Хангана, хорошо видные отсюда, а парковые университетские зоны и тонкая-тонкая дорога вдалеке. Сонхва бесстрастным спокойным взглядом вперился в окно, рассматривая плавно текущие и набегающие друг на друга волны реки. На них лениво покачивались остроносые парусники, а яркий солнечный свет игриво переливался короткими золотыми отблесками на воде. Отсюда, недалеко от станции Амса, был виден мост Кванджин, ведущий в район, ближе к основной части города. До центра Сеула было далековато, но машин все равно разъезжало немерено. Они создавали непрекращающийся монотонный гул, который убаюкивал. Невольно в голове всплыло воспоминание, как они с Хонджуном сидели в свой самый первый день «отношений» в кофейне, и парень так же завороженно прислушивался к гудящим автомобилям.       Нежная улыбка сама налезла на лицо. Интересно, как он сейчас там? — А если серьезно… — вырвал его из раздумий мрачный голос. — Почему я не устраиваю тебя в качестве девушки?       Сонхва промолчал, не зная, как и ответить. Он и сам не совсем понимал, почему. Просто, вероятнее всего, сейчас отношения были не самым важным в его жизни. По его скромному мнению, они отбирают слишком много сил и времени, заставляя отказываться от более важных забот, таких как учеба и, разумеется, сон. Да, конечно, сейчас он в отношениях с Хонджуном, но это ведь ненастоящие отношения, а, значит, и свидания, и подарки, и оказывание внимания — все это было ненастоящим, и переживать не о чем. Да и с ним было комфортно. Хонджун со всеми своими заморочками не был подарком судьбы, но все равно при мысли о том, что их связывает что-то настолько прочное, сердце начинало радостно отбивать влюбленный окрыленный ритм.       К тому же, с девушками Сонхва никогда не везло. Ну не мог он нормально с ними общаться: часто спотыкался в словах и чувствовал себя глупо. Друзьями быть было особенно приятно: можно было обсудить новую линейку краски для волос с бывшей одноклассницей или новую серию с той миленькой девушкой, подрабатывающей продавщицей на территории студенческого городка. Да даже с темпераментной Мин можно было обсудить последние новости или просто поделиться впечатлениями о последней прочитанной книге. Но чтобы отношения… Не сказать, что Сонхва был латентным гомосексуалом, но ему искренне казалось, что с парнями встречаться проще. Иногда он даже, грешным делом, подолгу сидел и пялился в одну точку, раздумывая, каково это: встречаться с Уеном. Но тут же начинал плеваться и корить себя за столь плохие мысли. Да, Уен был парнем… своеобразным и открытым для всех. Обожал шумные вечеринки и тупой юмор, с ним можно было обсудить что угодно, но, как казалось Сонхва, он требовал к себе слишком много внимания, а также, будучи бисексуалом, мог косо посматривать потенциально на любого человека. Пак себя знал: с его неуверенностью в себе и вытекающей из этого ревностью с таким гиперактивным общительным парнишкой ему было не по пути.       А Хонджун… И снова сердце заколотилось. — Да что ж такое… — выругался Сонхва, прижимая руку к груди и стараясь успокоиться. Это уже не смешно… — Что такое? — взволнованно спросила Джиен, прикасаясь к плечу парня. — Что-то случилось? Нужны лекарства? — Нет… спасибо. Я просто… Джиен… — он исподлобья посмотрел на нее, тут же пряча взгляд и глубоко и размеренно дыша в попытке привести сердцебиение в порядок. — Давай не будем говорить об этом, ладно? Об отношениях и так далее… — Почему? — Ну… как бы… не та тема, которую хочется поднимать. — Сонхва, — окликнула его Мин. Парень затравлено глянул на нее. — Ты отлично знаешь, что мы с тобой замечательно сочетаемся. Даже с полуслова друг друга подхватываем. К тому же, смотри: ты программист, я экономист. В будущем можем такой обалденный стартап замутить, а потом и какой-нибудь семейный бизнес. Знаешь, как в дорамах. Прекрасная владелица компании, и ее муж — генеральный директор. Ну, или кем ты там захочешь быть… — Никем не захочу быть. Бизнес — не про меня. — Сейчас информационные технологии развиваются просто стремительно! — не слушая его, продолжила щебетать Мин. — Особенно в Корее. Плюс: сейчас кучу льгот ввели для молодых семей. Если в ближайшее время оформим брак и даже заведем ребенка, мало того, что получим социальные льготы на содержание ребенка, так еще и ставку по покупке квартиры снизят. — Джиен… — И, я тебе уже говорила: мы с тобой рядом выглядим гармонично. Ты весь такой из себя красавчик, плэйбой и филантроп, и я вся в мать. Такая же. И без того уже весь университет судачит о том, что мы с тобой вот-вот встречаться начнем. — Джиен!.. — И, заметь, мне ты нравишься. А это — уже достижение. Особенно если учитывать, что ты мужчина. Обычно именно это меня в людях и отталкивает. — Я не буду с тобой встречаться! — наконец рявкнул Сонхва, на что между ними повисла густая тишина. Джиен потеряно хлопала глазами, ее красивое утонченное лицо вытянулось в недоумении. Сонхва же почувствовал, как что-то совестливо кольнуло в груди, но, стоило увидеть яростный блеск и нахмурившиеся брови спустя пару мгновений удивленной растерянности, он тут же затоптал этот росток стыда за то, что повысил голос. — Почему это?! — Потому что ты не нравишься мне как девушка. Ты не привлекаешь меня. Ясно?       Джиен застыла, как громом пораженная, а потом вскочила на ноги. Сонхва испуганно оглянулся по сторонам, стыдливо отмечая, что уже некоторые посетители с интересом глянули на них. — А что такое? Я недостаточно красивая? Не подхожу тебе по интеллекту или статусу? Не видишь во мне женщину? Что?! — Успокойся и сядь, — нахмурился Пак, приподнимаясь и пытаясь взять Джиен за руку, чтобы усадить ее обратно, но девушка вывернулась. Послышались смешки. — Давай тихо поговорим. Ладно? — Нет, Сонхва, не «ладно». Что тебе не нравится? Что-то в начале нашего общения ты не особо волновался, а как речь зашла об отношениях — так сразу пасуешь? — Это не так. — А что тогда? — Мне не нравятся девушки, — сурово произнес он, нарочно выделяя каждое слово. Минуту они молча буравили друг друга взглядами, а затем Джиен медленно села обратно, с достоинством поправляя кардиган и воротничок блузки. На Сонхва она почти не смотрела. — Почему тогда раньше не сказал? Я тут распинаюсь уже несколько месяцев, намекаю, — прошипела она. — Почему только сейчас узнаю об этом? — Потому что… — Сонхва запнулся, не зная, стоит ли говорить то, что было на уме. — Я не был уверен. Просто сейчас я начал встречаться с парнем, ну и… мне нравятся парни. — То есть, хочешь сказать, до этого ты не знал о своей ориентации? — скептически вскинула подбородок Джиен, скрещивая руки на груди. — Ну… да… нет, подожди. Не в том смысле. Просто мне особо не нужны были отношения, и я даже не был уверен, кто мне нравится. Вот я попробовал с парнем, ну и вышло так, что я гей… Получается?.. — неловко и скомкано закончил он, жмурясь от стыда за свою сбивчивую речь. Вся смелость моментально испарилась, будто ее и не было, а осознание, что в голове его пафосное признание звучало гораздо круче и увереннее, чем получилось на самом деле, болезненно било под дых. — Если бы ты сначала «попробовал», — презрительно закатила глаза та, — встречаться со мной, то был бы натуралом, я правильно понимаю? — Нет, неправильно.       Джиен взмахнула рукой, знаком давая возможность высказаться. Она откинулась на спинку стула, готовясь внимательно слушать, и, доев оставшуюся печеньку, скрестила руки на груди. Сонхва почему-то почувствовал укол раздражения, видя этот скептический, полный немого превосходства взгляд. Джиен, разумеется, всегда была довольно-таки эгоцентричной, и потому понятно, почему ее так задела эта новость. Наверное, в ее понимании это воспринималось как удар в спину. Собравшись с мыслями и рефлекторно начиная крутить браслеты, Пак доброжелательно улыбнулся, чтобы разрядить атмосферу, но оскорбленная девушка явно не была настроена на обмен любезностями, а потому лишь упрямее поджала губы. — Я уже давно влюблен в этого парня. Просто только теперь появилась смелость позвать на свидание. Предложил встречаться — и он согласился. Я действительно… — он мягко прикрыл глаза, потирая шею и касаясь подушечками пальцев покачивающихся сережек. — Я влюблен в него всем сердцем уже очень и очень долгое время. Но понял это лишь сейчас. Понимаешь? После твоего отъезда появилось больше свободного от общения времени, ну и… — Сонхва поджал губы. Не станешь же ей прямо в лицо говорить, что постоянное нахождение Джиен рядом душило его и не давало личного пространства. — Я чересчур часто находилась с тобой рядом и не давала строить личную жизнь?       Как ножом по сердцу. Удивительно, но, услышав это вслух, стало хоть и легче, но еще совестливее. Джиен ведь, по сути, не была виновата, что Сонхва так к этому относился. Учитывая, как девушка любит липнуть абсолютно ко всем, странно, что он еще не смирился с этим. Либо просто за пару месяцев отдыха от неустанного щебета под ухом он совершенно расслабился. Тот же Уен, разумеется, тоже был той еще болтушкой, но умел держать себя в руках и как минимум не лез с советами и постоянными нравоучениями, уважительно относясь к личному пространству других. Мин же была довольно-таки токсичной — как сказала бы молодежь — подругой.       Но факт того, что его мысли озвучил не он, а собеседница, все равно опадал неприятным осадком на сердце. — Ясно… — не дождавшись подтверждения или опровержения, кивнула девушка. Она обиженно нахмурилась, но промолчала. На памяти Сонхва это был чуть ли не первый раз, когда она самовольно отступила. — Кто он хотя бы? Я его знаю?       Липкий страх пробежался по позвоночнику, пригвождая к стулу. Вот он: момент истины. Сейчас они либо окончательно разругаются, либо разойдутся на неловкой, но дружеской ноте. Разумеется, Джиен была наслышана о Хонджуне, вот только ее реакцию Сонхва никак не мог предугадать. Она уже обескуражила его тем, что так спокойно позволила своей гордости отступить в сторону, не мешая счастью друга, даже не разозлившись, что ее буквально назвали назойливой. Но она очень беспокоилась о репутации, а, соответственно, могла возмутиться, хоть и сама не раз помогала своим приятельницам справляться с насмешками и унижениями. — Это… — он замолчал. Джиен подбадривающе улыбнулась, чем еще больше запутала мысли Сонхва. Ну вот и что ждать от этого человека?.. — Это… Ким Хонджун.       Девушка так и застыла с ледяной улыбкой на лице. В глазах ее вспыхнула неприкрытая ярость. Она нахмурилась, а Сонхва, почувствовал внутри какую-то обжигающую волну обиды за такую реакцию, приготовился защищать и себя, и своего парня. — Ты серьезно сейчас? — прошипела она. Ее пальцы судорожно сжались. — То есть, по-твоему, блять, эта малолетка лучше меня? — ее прекрасное лицо побледнело от злости. Она вскочила на ноги, хватая свои вещи, и, хотя это вызвало вздох облегчения, Пак тоже поднялся следом. Девушка с отвращением осмотрела его с головы до ног, через силу прикусывая губу и заставляя себя замолчать.       Гордо задрав подбородок и прошествовав мимо, направилась к выходу, оставляя девушке за стойкой несколько купюр. Легкий шлейф розовых духов и средств для укладки невесомыми нитями следовал по пятам за Джиен, и Сонхва, едва подавив собственный раздраженный вид, направился вслед за подругой. Она глубоко вдохнула, силясь унять свою ярость и медленно вышла на улицу, тут же ускоряясь и пулей отлетая подальше от кафешки.       Как только они оказались подальше от любопытных глаз, она развернулась и схватила Сонхва за руку. — Пак Сонхва, объяснись! — рявкнула она. — Какого хера ты предпочел мне эту… — Джиен, — предупреждающе нахмурился Сонхва, и та замялась, тут же снова вспыхивая. — Я правильно понимаю, что это тот… парень, который… этот… блять, — она, не сумев подобрать слов, замолчала. — Это такой… черно-белый, да? С плохой репутацией? — Как же ты задрала уже со своей репутацией, я клянусь, — задрав голову, простонал Сонхва. — Ну нравится он мне, и что? — «И что»? «И что»?! Ты реально считаешь, что можешь плюнуть мне вот это, — она взмахнула руками, истерически вскрикивая, — и потом еще стоять с таким лицом, будто это я виновата?! — Что я тебе тут плюю, ответь, пожалуйста?       Сонхва начал раздражаться. Он не чувствовал себя таким испуганным и злым даже когда признавался во всем этом Чонхо и Уену, хотя их мнение для него объективно было важнее того, что скажет Джиен, из-за неугомонности которой и был затеян этот дурацкий спектакль. Искренняя обида Мин еще сильнее задевала: либо она просто снова впадает в эгоистичную истерию, либо и правда считает себя выше и лучше Хонджуна. — Мы с тобой сколько общаемся? Год? Больше? И ты в два месяца моего отсутствия тут же прыгаешь в постель к… как его назвать-то?! — По имени, — припечатал Сонхва, на что Джиен ощетинилась. — Еще по имени я эту шлюху называть должна? Да за кого ты его держишь вообще?! — Прекращай, Джиен, — предупредил Сонхва. — Ты можешь не любить, окей, это твое дело, но не смей оскорблять. Хотя бы при мне. — А то что? Знаю я все, — она скрестила руки на груди и выпрямилась. Губы ее дрожали. Она украдкой смахнула скапливающиеся в уголках глаз слезы. — Ты специально дождался, пока я уеду, и устроил это все. Встречаешься с этим? Ага. Так я и поверила. Ты меня за дуру принимаешь?!       Внутри все похолодело. Неужели он и правда ошибся, и Джиен раскрыла его обман даже быстрее, чем ожидалось? Именно об этом Уен и говорил, когда Сонхва пришел к нему с просьбой прикинуться его парнем: Джиен не так просто заставить поверить в то, что ее друг так быстро устроил свою личную жизнь. — Что я устроил? — решил прикинуться идиотом Сонхва, хмурясь и запуская руку в волосы, неловко взъерошивая это. — Знаю я, как с этим Кимом «встречаются». Мне Догюн рассказывал. Пообщались с ним пару дней — переспали — разбежались. Ты думаешь, я поверю, что вы встречаетесь? — Но мы правда встречаемся!.. — Да, разумеется, — закатила глаза девушка. — Не может у этого… у него быть отношений. Ну, либо тебе в кайф наблюдать за тем, как тебе изменяют по-черному. Что еще от сына шлюхи из Аньяна ожидать? — Повтори, — зло процедил Сонхва, сжимая кулаки. — Чей сын? — А ты не знаешь? — наигранно сочувствующе спросила девушка, прижимая руку к груди. — У «парня» своего спроси. Или вы с ним встречаетесь только по ночам, и у него рот занят на твои вопросы отвечать? — Замолчи, — он зажмурился, силясь совладать с раздражением. — Не беси меня сейчас. Заткнись — и все. Ясно? — Не ясно, Сонхва. Какого хера я для тебя хуже этой крашеной проститутки? — Джиен, — холодно окликнул распалившуюся девушку Сонхва. По щекам ее стекали редкие слезинки. — Кто хуже: крашеная проститутка или самовлюбленная истеричка с манией величия, которая не может даже представить, что она кому-то может не понравиться? Которая орет каждый раз, как что-то идет не по ее плану, которая болтает только о том, какие все вокруг идиоты и как они все ее раздражают? Которой и слова против не скажешь — она тут же убегает, обижается и кричит о том, что ты ее не ценишь и считаешь дурой?!       Джиен поперхнулась слезами, во все глаза глядя на Сонхва. Парень медленно двинулся к ней, но та лишь гордо вскинула голову. — Не слушаешь, перебиваешь, унижаешь всех и вся, выгораживаешь только тех, кого хочешь, и хуй кто разберет, кто и по каким критериям тебе годится в «друзья». Мой парень — шлюха? Хорошо. А ты — закомплексованная, выращенная такой же закомплексованной матерью, нарциссичная, меркантильная, недолюбленная девочка. Ты даже встречаться со мной хочешь не из любви, а потому что мы «по статусу» друг другу подходим.       Девушка хотела что-то возразить, но тут же захлопнула рот, захлебываясь в судорожных вздохах. Она спрятала лицо в ладонях. — Считаешь себя единственной правой? Думаешь, тебе все что-то обязаны? Так вот я удивлю тебя, — голос его сочился неприкрытым ядом. Руки дрожали, и после накатившей волны агрессии к горлу подступила тошнота вперемешку с желанием просто сбежать куда-нибудь в укромное местечко. Например, под одеяло к Хонджуну. Обнять его и разрыдаться от беспомощности и обиды. — Лично я не хочу ублажать твое самолюбие. И вряд ли кто-то реально любит тебя. Все просто не хотят с тобой спорить, потому что себе дороже потом твои обиды выслушивать. Есть еще что сказать в сторону Джун-и?       Джиен вздрогнула и отняла руки от лица, сбивчиво выдыхая. — Общайся с ним сколько хочешь, — наконец произнесла она. — Но ко мне тогда больше не подходи. Если ты и правда считаешь, что он лучше — хорошо. Так тому и быть. Я обидчивая и самовлюбленная? Возможно. Ну а твой… — она скривилась. — «Джун-и» — просто дешевая шалава, прыгающая в любую постель так же, как и его мать. Возможно, в наших с тобой отношениях и не было бы любви, это так. Но если тебе приятнее выслушивать, где и с кем он трахался, пока ты тут со мной — пожалуйста. Иди.       Она с вызовом глянула в полыхающие глаза, отмечая, как мелко-мелко дрожит парень. — Ударишь меня? Давай. — Не ударю, — тихо отозвался тот. — И ты это знаешь и пользуешься этим. Потому что ты — трусливая мразь. Вот кто. Когда я с тобой сидел и выслушивал, какие твои подружки конченные дуры, а потом видел, как ты с ними едва ли не в десна долбишься — было намного более мерзко, чем сейчас.       Девушка поджала губы, поправляя прическу. — И что же ты замолчала?       Она не отвечала, горделиво хмурясь. Джиен залезла в сумку, выискивая косметичку. Руки ее тряслись, как будто они стоят на морозе. — Не хочу общаться. Ты все равно меня не слушаешь. — Потому что твое вонючее мнение я не спрашивал. Вот так сюрприз! — наиграно удивленно прикрыл он рот ладонью, поймав полный злобы взгляд Джиен. — Поняла, что слезами меня не взять?       Та лишь закатила глаза. — Сонхва, — окликнула она. — Иди нахер, а? — И тебе того же, — он перехватил рюкзак поудобнее, закидывая на плечо и разворачиваясь. — Будут какие-то проекты — зови… — Обойдусь и без твоей помощи, — перебила его девушка. — Но просто так не лезь больше, окей? — даже не прервавшись, договорил Пак, фыркая и доставая наушники из кармана.       Джиен промолчала, и Сонхва, уже сделавший несколько шагов в сторону автобусной остановки рядом со станцией, с облегченным вздохом включил наконец песню, понимая, что, раз Джиен не окликнула его сразу, то, значит уже сделала свои какие-то выводы в голове, просто спуская на тормоза абсолютно все, что они друг другу наговорили. Будь они в менее близких отношениях, уже после первого грубо сказанного слова в сторону девушки, та тут же начала бы трезвонить всем подругам в истерике, мол, ее только что отшили и унизили на глазах незнакомых людей. Так что, учитывая, что она так не сделала, оставался шанс разойтись на более или менее спокойной ноте.       Из головы никак не хотели уходить брошенные ею слова. Но думать о них не было сил абсолютно. Все, что Сонхва знал точно — он приедет и первым же делом упадет лицом в подушку на кровати Хонджуна, чтобы немного успокоиться. Он быстро забрался в автобус, прячась на заднее сидение и чувствуя, как по щеке скатывается слеза.       Возможно, он перегнул палку. Джиен ведь наверняка не хотела так это все преподносить. Да, она своеобразная, но, по сути, до этого такое поведение сходило ей с рук. Сейчас его перекрыло лишь потому, что она так мерзко высказалась о Хонджуне. Еще менее приятная мысль стрельнула в голове: он тоскует по Чонхо. Тот всегда крайне негативно отзывался о Мин Джиен, называя ее «гиперактивным и клянчащим внимание чучелом», и сейчас бы ему пригодилось холодное и трезвое замечание от младшего по поводу всей этой ситуации. Уен к их общей знакомой относился положительно, Хонджуну до нее дела не было, Юнхо же в силу своей неконфликтности лишь улыбался, когда у него спрашивали мнение о ней, а Минги копировал Юнхо, хотя, возможно, и у него были какие-то мысли на этот счет. Хотелось прокричаться и, как старые сплетницы, пообсуждать это, жалея себя, но, как назло, единственная «старая сплетница» сама стала недавно жертвой агрессии со стороны Сонхва.       В попытках защитить Хонджуна от злых языков он постепенно теряет друзей. И это обижало еще сильнее тем, что самому Хонджуну было глубоко плевать на то, что вокруг него творится и что о нем говорят.       В разбитом состоянии, вытирая текущие слезы, Сонхва вдруг подумал: а ведь и правда с самого начала их «отношения» — было худшей из возможных идей.