***
Ида с тупым ударом уронила голову на стол. Маслянистый и липкий, протирается не чаще раза в день. Да и плевать, после обеда будет время умыться. Желательно раз двадцать. — Бедненькая... Может, кого-то из ребят позвать, если тебе тяжело? Они тебя до казармы донесут, обязательно помогут! — Брось, Криста! Она, конечно, никчёмная, но не настолько! — Спасибо, дорогая Криста, ты просто чудо, — криво усмехнулась Ида и тотчас замолкла. Мышцы ныли от малейшего движения. — Не переживай, справлюсь. Знала бы Имир, как точно было обзывательство, брошенное ею невзначай. Никчёмная — это слабо сказано. С учётом предварительной подготовки никчёмность Хольцер была той ещё проблемой. — Не говори так, Имир! Она сегодня за нас двоих отдувалась! Если бы не Ида, меня бы уже сегодня вечером отослали на осваиваемые земли! — Ладно, ладно! Звиняй, погорячилась. Будто бы нарочно, Имир со всей дури похлопала Хольцер по плечу, и та взвизгнула. Испуганные кадеты обернулись на крик, но вскоре продолжили заниматься делами, не увидев ничего интересного. Все, кроме Райнера. Он, застыв с кружкой в руках, изучающе таращился на Иду. В какой-то момент их глаза встретились, на мгновение сцепившись прозрачной нитью. Длилось это мгновение невесть сколько, тянулось патокой. Ида глядела на него и не понимала. Откровенно не понимала, отчего она осталась позади, вынужденная догонять его, убежавшего на долгие километры вперёд. Возможно, Райнер даже ощущал превосходство? Или, ещё хуже, — отвращение. «Ты ничтожество, Ида» — словно отпечаталось у него на лице. — Что, поругались? — бестактно полюбопытствовала Имир, нечаянно оборвав нить. — Да скажешь тоже, поругались... — ответила Хольцер, легонько пожав плечами. Легла на другую щёку. — Так... Мелочи. — Что же вы так?.. — заохала Криста. Столь притворно, что даже противно. Впрочем, разбавить сплошь токсичную атмосферу щепоткой доброты, пусть и фальшивой, никогда не повредит. — Вы ведь так хорошо общаетесь, всегда друг за друга горой... Надеюсь, всё разрешится. Не сказать, что общение с Райнером и Бертольдом сильно выделялось на людях. Разговаривала Ида с ними не чаще, чем с остальными. Возможно, так казалось лишь ей, и она неосознанно тянулась к тем, кому могла полностью довериться. К своим сообщникам. — Да разрешится, конечно, куда ж мы денемся?.. Не переживай обо всякой ерунде, давай-ка лучше победу нашу отпразднуем! — сменила тему Хольцер. — Ну, как-нибудь на днях. — Тоже мне, повод для праздника! — фыркнула Имир. — Может, когда наконец сдвинетесь с мёртвой точки, тогда это будет настоящая победа! — Ты же первая на пьянку и побежишь… Поэтому сильно не бузи, а то не позовём. — Да ну вас… — Ну... Если так посудить, то это твоя победа, — робко поправила Криста. — Я здесь вообще ни при чём. Отчасти Криста была права. На сегодняшней пересдаче Иде приходилось пахать за двоих: играть в поддавки, советы на ходу раздавать и время от времени резать шеи манекенов вместо неё, пока инструктор не видит. Естественно, не без правдоподобной актёрской игры. Поскольку они трудились в паре, план сработал на ура. — Да ладно тебе! Дело нехитрое, всегда рада помочь. Ты тоже много чего сделала, между прочим. Как минимум половину манекенов порубила без моей помощи! — Даже если ты так говоришь, это вовсе не значит, что я и дальше смогу... подобным образом выкручиваться. — Криста отодвинула свою порцию. — Извините, я пойду. Встав из-за стола, она уныло поплелась к выходу. Понурила голову, будто стараясь затеряться в толпе. — Криста... — глухо окликнула её Ида. — Вот ведь бестолковая, — прошипела Имир. Поднялась следом, намереваясь остановить. — Криста! — Оставь её в покое. Ей нужно побыть одной. Так будет лучше, уж поверь мне.***
— Порко, не ходи за ней! Дай ей немного успокоиться. — Тц... Нечего на правду обижаться. Так и передай. — Заткнись, Энни! Тебя вообще за язык никто не тянул! Так что помалкивай дальше, как ты обычно это делаешь! — Да хоть в лепешку расшибись — обратного не докажешь. Слабачка она обыкновенная, вот и всё. Так что побудь хорошим другом и объясни ей сам. Прохладный голос Энни разгулялся по округе, настигая на другом конце двора. Пробирался даже сквозь намертво приклеенные к ушам ладони. Дать волю обиде вышло, как только Ида осталась в тишине, на островке нелюдимого безмолвия. Уютное местечко под деревом, где свежесть тени спасала от знойного полудня. Она уселась на траву, подперев древесный ствол слабым тельцем и слегка подрагивая. — Ну и чего ты убежала? — Что?.. — Ида удивилась: явился-таки. Дыхание переводил. — Зачем ты пришёл? — Ну… — Галлиард запнулся. — Да ну эту Энни! Не она же выбирала кандидатов всё-таки!? Значит, есть в тебе что-то особенное. Много она понимает! — Ну уж побольше нашего, наверное, если она так хорошо справляется! Вот пускай ей титана и отдают… Мне всё это надоело! — Не говори так. — Он сделал робкий шаг вперёд. — У тебя правда есть талант. И это не только я говорю! Сама слышала Магата, на всех занятиях по скрытности и шпионажу он только тебя и хвалит! Да и не только на них, и… — Хватит уже! — гаркнула Ида, прервав Порко на полуслове. — Правильно она сказала! Толку от вашего таланта, если я в настоящей битве с первого удара посыплюсь! Ты ведь хороший друг, вот и объясняй лучше, насколько я никчёмная, не надо меня успокаивать! — Перестань! Успокойся, слышишь? Херню она несёт! Да она вообще… — Уходи отсюда! Пожалуйста, просто уйди. — Да что за… хрень! — Я же сказала, уходи! Проваливай, я хочу побыть одна! Когда шелест травы затих, Ида завыла. Истерично, протяжно. Ушёл. Действительно ушёл. — Ну и пускай… Нечего со мной водиться, я же сама попросила… — успокаивала себя Хольцер, смахивая слёзы. — Сука…***
— Ида. Уютно, без тревог и хлопот, словно у матери в утробе. Однако ж и здесь всё никак покоя не дадут… Вот бы кружиться сейчас в вихре со снежинками! Плясать, плясать, не замерзая! Полной грудью вдыхать морозную свежесть, окунуться с головой в сугроб! И уснуть… надолго. — Ида! — М-м… Да что ж ты за чертила такой?.. — лениво пролепетала Хольцер, отмахнувшись от незнакомца. — Да-да, иду уже. Дай ещё покружиться… — Совсем, что ли, ку-ку?.. Просыпайся, кому говорю. — Эй, а можно как-нибудь понежнее?.. — с блаженной улыбкой протянула Ида. Повернулась на другой бок, поёрзала на липком столе. — Нельзя! Вставай, столовая закрывается. — Ну сейчас… — Ида приоткрыла глаз. Опознав своего мучителя, вытаращилась. — Райнер?! — С добрым утром, — хмыкнул он. — Не хочешь пройтись?***
— Фу! Ненавижу всех этих тварей! Кто вообще в здравом уме мог населить наш мир такими уродцами!? Ида усиленно отбивалась от мотыльков и мошек; пяти минут с начала прогулки не прошло. Всё лучше, чем считать шаги в гнетущем молчании. — Говорят, они летят на свет, — добродушно хохотнул Райнер. — Хм, да уж… По ушам вновь ударила тишина. Разбавляло её лишь назойливое жужжание комара прямо над ухом. — Скажи, Райнер… — неторопливо начала Ида. Внутри перевернулось что-то скользкое и кашеобразное. — Зачем мы идём туда? Я думала… Ну, что ты больше не заговоришь со мной просто так. — Как раз это я и хотел бы обсудить. Ты же знаешь, что я от тебя не отвернусь, что бы ни случилось. Да и вообще, похож я на того, кто будет подобной ерундой заниматься? Близилось к полуночи. В темноте колючие ветки казались ещё более угрожающими: так и норовили проткнуть глаз, причудливо козыряли перевоплощениями. Обман зрения: один образ за другим, и вот в полутьме мерещится инструктор Шадис с тесаком. — Блин, что-то… Стрёмно тут. — Ида нервно усмехнулась. — Слушай, здоровяк, можно тебя за руку взять? — Э-э… Без проблем. Идём. Голос его вселял уверенность. С таким спутником Иде было вовсе не страшно плутать по лесу среди ночи. Крепко обвив предплечье Райнера, она чуть смелее подалась вперёд, измеряя землю шагами. Раз-два, три-четыре… И сразу как-то поспокойнее стало. — Слушай, а чего Бертольд не с нами? Я видела вас вместе за ужином. — Вообще-то я собирался поговорить с тобой лично. Бертольда этот разговор не касается. — Вот как… — протянула Хольцер. Под ногами послышался хруст сухих веток. — Так вы хотите поговорить о моей успеваемости, инструктор Браун? Мы ведь не луной любоваться идём? — Почти в точку. Но твоё предположение нравится мне куда больше. Немногословность Райнера выматывала, но, к счастью, долго терпеть не пришлось. Вскоре перед ними разостлалось поле. Пустырь без единого следа человеческого присутствия, по крайней мере на ближайшие километра два. Переговорная. Здесь можно было уединиться: обсудить то, что не положено слышать чужим ушам. А неположенной чужим ушам информации скопилось многовато. — Да уж… Давно я тут не была. — Следовало бы почаще общаться со старыми друзьями, а? — саркастично подметил Райнер, усевшись на здоровенный булыжник. — С другом, — поправила Ида. Ходила вокруг камня, присматривалась, быть или не быть. — Бертольд мне скорее… товарищ. — Польщён, что хотя бы я для тебя всё ещё друг. — прыснул Райнер. — Ну а Бертольду сейчас… тоже нелегко. — Он никогда и не был мне другом. — Ида пожала плечами и села напротив. — Всем нам сейчас несладко, я понимаю. Но ты молодец. Мне сложно понять, как ты справляешься со всем этим дерьмом. Это похвально. — Никак, — отрезал Райнер. — Если честно, не особо-то и справляюсь. И вообще… Ты заболеть-то не боишься, лисица? — Что? Нет. — Губы Иды растянулись в глупой улыбке. — А что? — Нет, так дело не пойдёт. Поднимайся. Давай-ка поменяемся, здесь будет теплее. Подъём. — Да ладно тебе, Райнер, посижу немного и встану! Но Райнер слушать не собирался: без спросу вытолкал девчонку да пересадил на другое место, делов-то. — Ладно, спасибо! Вот паникёр… — Обращайся. — Знаешь… Здесь и правда немного теплее. Спасибо, — поёрзав на камне, заключила Ида. Руки она сомкнула в замочек на груди. Дрожала. Была бы у Райнера куртка или вторая рубашка, отдал бы без раздумий. — Ну так… О чём ты хотел поговорить? — Как ты и сказала ранее — о твоей успеваемости. — Что ж, вполне ожидаемо. — Ида безразлично пожала плечами. — Валяй, инструктор. — Издеваешься? — В темноте не разглядишь, но по голосу тут же стало ясно, какую гримасу состроил Райнер. Сдвинутые к переносице брови и очень недобрые глаза. Злился. — Кто-то давал команду попасть в десятку худших? — Никак нет. — Ида фамильярничала, но понимала: сейчас не до шуток. Одной лишь фразой Райнер сорвал пелену мнимого спокойствия. — Мне этого не хочется. — Тогда откуда взялась эта пересдача? Она в наши планы не входила. Ты ведь знаешь, что нам требуется для поиска Прародителя! Если ты, конечно, не хочешь остаться позади всех, то изволь поработать над своей техникой. Я понятно объясняю? Хольцер молчала. В уголках её глаз выступили крохотные слезинки. Так стыдно и так не вовремя... Темнота спрятала влажные веки. Иде не нравилось, когда близкие повышали голос. Райнер знал об этой маленькой особенности. Молча ожидал ответа, разглядывал звёздное небо. Но по правде было не до того. Сердце здоровяка горько ёкнуло. — Понятно, — тихо продолжила Хольцер, съёжившись. — Мне… Очень нелегко временами. Правда. Пожалуйста, не дави на меня сильно. — Неужели ты так сдружилась с этими двумя? — неуверенно предположил Райнер. — Не только с ними. Но да, сдружилась. Имир, конечно, та ещё сучка — настолько, что хочет порой уничтожить весь этот остров к чёртовой матери, — но даже она нас не поймёт. Скорее всего. О Кристе я вообще молчу. — Вот как… — Райнер почесал подбородок. — Я, конечно, рад, что тебе тут не одиноко, но пора научиться выбирать, Ида. Вариантов немного, скажу я тебе, но это ты и без меня знаешь. У нас есть долг. — Долг, да-да… Знаю и без тебя. И в кого ты такой умный? — В самого себя. — В самого себя, значит… Тебе никогда не говорили, что ты чересчур болтливый? — улыбнулась Ида, замотав ногами. — Хм… Да вроде бы не говорили. А что? — Да так, — отмахнулась плутовка Хольцер. Задрала голову и столкнулась лицом к лицу с чёрными в крапинку небесами. В безлунные ночи звёзды мерцают особенно ярко. — Эх, вот бы туда улететь, в небо… — А зачем? — спросил Райнер, посмотрев наверх. — Звёзды это, конечно, красиво, но и здесь тоже неплохо. А здесь ты нам ещё нужна, между прочим. — Вот затем, — фыркнула Ида. — Небу от меня наверняка ничего не нужно. А ещё там я могу быть свободной! — Что, речей Эрена наслушалась? — А он-то тут при чём? — оскорбилась Ида. Сдула прядь со лба. — Эрен хочет выбраться за пределы стен и увидеть мир. Нет, я тоже хочу… Но это другая свобода! Я просто… Хочу, чтобы все от меня отстали, вот и всё… Хочу просто жить. И просто любить. Просто радоваться и просто грустить. Без лишних слагаемых. В виде воинского долга, например. — Но ведь так не бывает, — спустил её с небес на землю Браун. — Особенно с нами. — В этом мире — нет. Но пофантазировать-то мне можно, командир? Хоть немного? — Добро, — согласился Райнер, тайно грезивший об уютном домике в лесу и любящей женщине под боком. — Попробуем представить. — И чем же мы все так принципиально отличаемся, если даже мечты у нас одинаковые?..