***
Насколько хорошо Яги помнил, сейчас у Мидории должен был быть небольшой перерыв для того, чтобы отдохнуть от монотонных лекций и перекусить — так что рыцарь пришёл как никогда вовремя, с интересом посматривая на окно просторного зала, в котором юноша предпочитал заниматься. К слову, последний как раз с крайне скучающим видом сидел на подоконнике, возюкая по нему чернилами и прислонившись спиной к холодной стене, излишне драматично вздыхая, что выглядело даже комично, если бы не вся серьёзность ситуации. Нет, ну в самом деле: он сегодня хотя бы отдыхал? Что-то подсказывает Тошинори, что нет. Поэтому, недолго думая, рыцарь приходит к решению как можно быстрее приступить к своему грандиозному плану, для начала негромко — дабы не привлекать внимание посторонних; окликнув Изуку, который тотчас вздрагивает от неожиданности. Но, по крайней мере, не падает, что уже хорошо. Хотя… гм, ему всё же придётся это сделать. Однако пока Яги благоразумно молчит о подобном… крошечном моменте, приветливо улыбаясь юноше и обдумывая кое-что пару мгновений, а именно — прикидывая… Насколько высоко падать с того места, где Мидория сейчас сидит, что, впрочем, немного обнадёживало: благо, принц находился на первом этаже, поэтому план Тошинори более чем осуществим и уместен, несмотря на некоторую абсурдность и отсутствие здравомыслия. Но об этом чуточку позже. — Кхм, — деликатно кашляет в кулак рыцарь, воровато оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться в том, что рядом точно никого нет — особенно Инко, — мой мальчик, ты случайно не хочешь отсюда… сбежать? Пока учитель снова не вернулся сюда. На крошечный миг Изуку выглядит сбитым с толку, нелепо хлопая ресницами с поистине задумчивым видом — казалось, над его головой отчаянно крутились шестерёнки, обрабатывая услышанную информацию; прежде чем неуверенно кивнуть, заметно приободрившись. Потому что, в конце концов, он был бы только рад сбежать отсюда, несмотря на все предостережения и остатки голоса разума, настойчиво говорившего одуматься и не делать что-то столь рискованное… особенно если вы и без того фактически наказаны и рискуете вляпаться во что-то ещё. С другой стороны, Мидория пожал плечами самому себе, сойдясь на мысли, что и без того вляпался по самое не горюй, поэтому ситуацию уже ничем не испортишь. Напротив: кажется, у Всесильного отличная идея, как, по крайней мере, скрасить смертную скуку, что уже определённо точно не может быть плохо — именно поэтому юноша так быстро соглашается, глядя на рыцаря с надеждой во взгляде и на мгновение хмурясь: — А… как? Если учитель в самом деле увидит… Нет, не то чтобы этот человек был совсем зверем или кем-то подобным — нет, вовсе нет; по сравнению с некоторыми другими педагогами его даже вполне себе можно назвать человеком достаточно мягким, но… если он поймает Изуку во время побега через дверь, то непременно доложит об этом Инко. Однако… ах. Кажется, юноша понимает. Впрочем, уверенный взгляд Тошинори, выражающий «я всё решил, можешь ни о чём не волноваться», лишь сильнее убеждал Мидорию в том, что его догадка, по всей видимости, несколько пугающая, но верная — к сожалению или к счастью. Не то чтобы у него есть другой вариант, не так ли? — Ну, — неловко улыбается Яги, виде на лице принца хорошо скрываемую нарастающую панику от представления того, что ему вот-вот придётся сделать, — через окно… но не волнуйся! Я непременно тебя поймаю. Так… ты согласен? И конечно же, он должен сказать «нет», потому что кто в здравом уме и трезвой памяти согласится спрыгнуть с окна?! Впрочем… Изуку кивает практически без колебаний, когда слова рыцаря мантрой крутятся в его голове, отчего-то окрашивая щёки молодого человека в нежный розовый цвет. В конце концов, это ведь Тошинори — он никогда и ни за что не даст Мидории упасть, поэтому все опасения так или иначе более чем бессмысленны, несмотря на лёгкое волнение, возникшее не только от того, что они спланировали, но и от всей ситуации в целом, отдалённо напоминающей сказку. Несчастну… несчастного принца вызволяет из заточения в башне храбрый и… гм, прекрасный рыцарь, спасая от ужасного монстра — дракона. Ну, или почти так, поскольку вместо дракона — учитель по философии и Инко, так или иначе подгоняющая своего сына и его верного «напарника» взяться за ум. Но нет. Они этого не делают и, по всей видимости, не собираются делать, покуда Мидория, с облегчением положив печально известную книгу на подоконник — как можно дальше от своих глаз; встречается взглядом с нежно улыбающимся Яги, который встал ровно под то окно, где находилась комната, в которой юный принц занимался учёбой; и раскинул руки чуть в стороны, готовясь поймать свой ценный груз. И хотя Изуку не может отрицать, что его конечности слегка дрожат, пусть он в самом деле был на первом этаже, и до земли не такое уж большое расстояние; набрав в лёгкие как можно больше воздуха — словно это должно помочь, он, на мгновение обернувшись и удостоверившись, что учителя точно здесь нет, в конечном итоге садится на самый край и… Падает вниз, прямо в крепкие объятия Тошинори, непременно сдержавшего своё обещание — рыцарь поймал его, нежно придерживая принца за талию и какое-то время, поставив драгоценный груз на землю, с красным отчего-то лицом продолжая стоять в такой позе, глядя в красивые ярко-зелёные глаза, обрамлённые длинными и завораживающе пышными ресницами, едва заметно дрожащими. Сглотнув и, дабы избежать неловкости, слегка ослабив хватку, однако стоя по-прежнему близко к Мидории; Всесильный склоняет голову чуть вбок, с невероятно ласковым выражением лица приглушённо шепча: — Вот видишь… всё закончилось. Теперь ты со мной, в безопасности. Я поймал тебя. И так будет всегда, слышишь? Ведь… я здесь! Для того, чтобы пригласить тебя поесть яблоки! Изуку ахает: этот человек неисправим! Как он может говорить настолько серьёзные и нелепые вещи одновременно с до такой степени самодовольным видом, словно в самом деле спас его от дракона — не меньше! Впрочем, в ответ на услышанное юноша только фыркает, игриво тыча рыцаря в бок. — Тыыы, — протягивает Мидория нарочито медленно, стараясь изобразить максимально серьёзный и обиженный вид… даже если эта затея проваливается почти сразу же, стоит только взглянуть в глаза, в совершенно бессовестные глаза Тошинори, — знаешь, кто ты?! Яги почти комично выгибает одну из своих бровей, пытаясь принять поистине задумчивое выражение лица, словно перед ним стояла загадка века, одно из чудес света — не меньше! Нет, а как иначе? В конце концов, ему в самом деле чуточку интересно, кто он! — Хм, — приложив палец к подбородку, а другой рукой продолжая приобнимать принца за талию, он поднимает голову вверх, делая вид, что перебирает догадки, мысли, а не просто дразнит Изуку, — и кто же я? Может быть, ты дашь мне подсказку, молодой человек? От такой наглости Мидория, пусть и в шутку, надувает щёки, демонстративно отвернувшись, после дерзко вскинув свой курносый веснушчатый нос и несильно шлёпнув Тошинори по руке, (не)заметно лежащей у него на талии… даже несмотря на то, что юноша, по правде говоря, вовсе не против такого прикосновения. Но сейчас это не так важно, как важно то, что… — Ты… свежеприготовленный яблочный штрудель! Ох, вот это да! Яги никак не ожидал, что может быть настолько ужасным человеком — ровно так же, как и не ожидал услышать настолько возмутительное оскорбление, задевающее его рыцарскую гордость и достоинство. И когда он собирается в отместку назвать Изуку рогаликом с грушей и корицей, происходит нечто неожиданное. Кто-то или что-то неподалёку от них шевелится… с невероятным ворчанием проклиная весь этот день, а после — по всей видимости, уставившись на странную парочку, обнимающуюся под окнами замка, прежде чем и вовсе разъярённо крикнуть: — Какого чёрта вы здесь творите, ПРИДУРКИ?!***
Стоило только услышать голос Бакуго, как эти двое, в панике схватившись за руки, бездумно побежали куда глаза глядят и куда идут ноги, а именно, как выяснилось позже — в сторону королевского сада, под конец от быстрого темпа едва ли не доползая до его центра с просторной белой беседкой, причудливо украшенной живыми цветами и лозами. Гм, впрочем, Тошинори всё равно собирался отвести юношу сюда, разве что его взрывоопасный друг из рода драконоборцев чуточку ускорил процесс… во всяком случае, несмотря на скверный характер Кацуки, он, по крайней мере, не сдаст Инко ни принца, ни рыцаря. Но, кажется, за всё это, особенно за сохранение молчания, ему слишком мало платят. Точнее… вообще не платят. А стоило бы! Покуда вопреки всеобщему мнению чаще всего он выступал в роли того, кто прикрывал спины далеко не самым приличным образом прославившемуся дуэту, пусть и выглядел внешне колючим, но в глубинах души искренне переживающим за друга ежом. Так что… ну, Яги и Мидория непременно позже скажут ему за всё спасибо, однако сейчас, по-прежнему пытаясь отдышаться, они весело хохочут над всей ситуацей, в которую вольно-невольно влипли, на вялых конечности и с ноющими от смеха мышцами живота шатаясь из стороны в сторону, пока рыцарь не спросит, смахнув с глаза скупую слезинку: — Пойдём на наше с тобой место? Ох! Конечно же, Изуку более чем прекрасно знал и помнил это место, в котором они бывали далеко не один раз: если условно миновать центр королевского сада, пройдя беседку и находящийся вблизи неё достаточно скромный, однако не лишённый красоты и изящества фонтан; а после свернуть направо по выложенной камнем тропинке, придерживаясь чарующе ярких и красочных, самых разнообразных плодовых — и не только, деревьев и кустарников… за всем этим великолепием находилась небольшая и скрытая от взора посторонних полянка. Разве что, гм, чтобы выйти на неё, нужно было пробраться через непроглядные пышные кусты, которым садовник каждый раз после «вылазки» двух непутёвых… личностей, по новой придавал форму, с невероятным ворчанием и лёгким прищуром щёлкая ножницами в бесполезном, на первый взгляд, занятии. Впрочем, никто не мог отрицать, что кусты всегда выглядели настолько идеально ровными и аккуратными, что на них было невозможно не глядеть, поражаясь умению мастера настолько дотошно, до каждой даже самой крошечной мелочи, ухаживать за ними, наводить порядок. И… Тошинори и Мидории бесспорно совестно нарушать идиллию, гармонию этого места, поэтому со временем они нашли ещё одну крошечную лазейку, через которую до полянки было добраться сложнее — нужно было хорошенько изловчитьчся! Однако, в свою очередь, дуэт тревожил, в основном, лишь яблони и, кажется, какие-то дикие растения, а не кусты, поэтому за свежеиспечённый эклер гнев садовника вполне себе мог утихнуть. Поэтому они непременно чуть позже занесут в дом садовника выпечку, ну а пока, торопливо огибая фонтан с сидящими по его краям птичками; дуэт на всех парах направляется в сторону своей найденной лазейки, иногда оборачиваясь или оглядываясь по сторонам — к счастью, в это время все так или иначе были заняты, каждый занимаясь своим делом… а может, обедая. К слову, именно из-за этого Яги «похитил» Изуку в данный момент — не только для того, чтобы их с позором не поймали и не разогнали по разным углам; но и для того, чтобы перекусить — мгновениями ранее, прежде чем добраться до принца, он сходил за небольшой плетёной корзинкой, а после — нарвал, кажется, чуть больше десяти яблок, завернув их в платок и в таком виде оставив на полянке в корзине. Не сказать, что подобную еду можно было назвать полноценным обедом, но, тем не менее, яблоки выглядели настолько соблазнительно ярко-ярко зелёными и сочными, пусть и очаровательно крошечными; что Тошинори не мог не поддаться желанию нарвать их и разделить свою скромную «добычу» с юным принцем… Так, за уютными разговорами ровным счётом обо всём на свете, они наконец-то достигают нужного места, разъединяя руки только для того, чтобы с хихиканьем и небольшим кряхтением по отдельности, чуть пригнувшись — или согнувшись едва ли не втрое в случае с рыцарем; пробраться через высокие дикие растения, которые Мидория попросил у садовника оставить то ли из жалости, то ли потому, что те вполне неплохо вписывались в атмосферу сада и прибавляли ему даже некий шарм, некую игривость своим видом. Затем, сделав по меньшей мере ещё несколько шагов, дуэт остановился подле одного извилистого дерева, с роскошной и пышной тёмно-зелёной кроной, защищающей от полуденного солнца; и почти что синхронно плюхнулся на траву — ровно там же Яги и оставил корзинку, откидываясь на ствол спиной и счастливо улыбаясь: — Приступим к трапезе, мой мальчик? Я знаю, этого мало для полноценного обеда, но, надеюсь, что свежие яблоки поднимут тебе настроение! Изуку кивает, отвечая ему не менее радостной, пусть и слегка усталой улыбкой — впрочем, Тошинори не требует от него взамен какой-то особенной реакции или бесконечных слов благодарности — нет. Рыцарю более чем достаточно его присутствия и уютного молчания в такой спокойной, непринуждённой обстановке в гармонии с природой и друг с другом. Достав завязанный узелком платочек с яблоками, Яги садится к юноше чуточку ближе, прежде чем разложить ткань вместе с аппетитно выглядевшими фруктами на траву, взглядом предлагая Мидории взять яблоко — что он и делает, без особых раздумий забирая первое попавшееся. Что ж, они в самом деле небольшие, и вовсе крошечные — особенно по сравнению с ладонью Тошинори, но принц, напротив, находит в этом какое-то своё очарование, считая просто забавным фактом, насколько же всё выглядит маленьким на фоне рыцаря… и он в том числе, частично заваливаясь головой на его плечо. Точнее, пытаясь это сделать. Всесильный слишком высокий — или же Изуку слишком низкий, однако их двоих это более чем устраивает и ни капли не смущает, покуда рядом с таким «великаном» юноша чувствует себя защищённее всего на свете, а рядом с таким крошечным принцем Яги… Гм, ну, принца удобно нести на руках… и не менее удобно обнимать: в самом деле, Тошинори может с лёгкостью обхватить его всего буквально одной лишь рукой, завернув в надежное и мягкое одеяло своих объятий, что, очевидно, было самым настоящим плюсом, несмотря на их комичную разницу в росте. Как и сейчас: держа в ладони яблоко, а свободной рукой приобнимая Мидорию за плечи, Яги поймал себя на мысли, насколько же комфортна для них такая атмосфера и присутствие друг друга, дарующее спокойствие, уют, тепло — подобные встречи и времяпрепровождение за всякой чепухой стали для них тихой гаванью после тяжёлого и напряженного дня, и сегодняшний — не исключение. Со вздохом облегчения и полного наслаждения жизнью и яблоками, оказавшимися в хорошем смысле немного жестковатыми, не рыхлыми, а также имеющими чудесный кисло-сладкий вкус и попросту сказочную сочность; Изуку, едва ли не урча, когда рыцарь невесомо поглаживает его хаотично лежащие кудряшки, внезапно задумывается: — А… откуда ты взял яблоки? Они настолько… вкусные, Тоши! В ответ на очаровательное «Тоши» Яги невольно краснеет, мысленно хорохорясь и даже выпятив грудь от некой гордости — уже по тому поводу, что ему удалось найти полезное угощение для принца, которое ему невероятно понравилось; прежде чем непринуждённо пожать плечами. — Сорвал в саду, — просто отвечает он, надкусывая своё яблоко, которое было чуть более кислым, чем прошлое, однако кислинку, в некотором роде, безо всяких сомнений можно назвать бодрящей, идеально дополняющей вкус, поскольку благодаря ей сладость чувствовалась гармоничнее, не была приторной… На миг Мидория одаривает Тошинори странным взглядом, а после — фыркает. Конечно, весьма нагло рвать яблоки из королевского сада — не совсем правильно, говоря мягко… когда вы могли, по крайней мере, элементарно спросить разрешение. С другой стороны: запрета, вроде как, не было, поэтому… юный принц решил не придавать этому особое значение, поближе прижимаясь к рыцарю и с умиротворением слушая его тихое, спокойное дыхание, невольно прикрыв свои глаза. Несмотря на далеко не самое приятное и ужасно скучное, изматывающее начало дня; такая, казалось, мелочь, как совместное поедание украденных яблок в атмосфере полной гармонии друг с другом, в приятной тишине или с ненавязчивыми разговорами, внезапно могла скрасить даже самый отвратительный и безрадостный день… Потому что они есть друг у друга и друг для друга: для того, чтобы просто быть, скрашивать своим присутствием любое даже самое-самое отвратительное время и просто наслаждаться каждым чудесным мгновением жизни, проведённым вместе, в счастье, спокойствии и в любви. Самой искренней, самой чистой и нежной любви, побуждающей вас порой красть яблоки из королевского сада… и сбегать с занятий, даже если мама одного из вас — и есть королева.***
— Итак, — тяжело вздыхает Инко, глядя на печально прославившийся своими выходками дуэт из Мидории и Яги, которые с ошалевшими глазами в тот же самый момент почти синхронно переглянулись, готовясь, по всей видимости, к худшему, — как вы собираетесь объяснить… На миг она замолкает — только для того, чтобы с ещё более тяжёлым вздохом пробежаться взглядом по списку, с каждым разом пополняющемуся всё новыми и новыми, далеко не самыми утешительными пунктами. И, на самом деле, всё не было бы настолько драматично, если бы не одно «но». Судя по тому, что человек, который, вообще-то, должен был наставлять Изуку и быть для него примером образцового поведения; на сей раз учинил всё не только собственноручно, но и, по всей видимости, без капли стыда или сожаления — глядя на его застенчивую улыбку и красные от смущения щёки; каким-то образом королева, кажется, обзавелась ещё одним сыном. К сожалению — или к счастью, таким же непутёвым и приносящим не меньшее количество головной боли своими выходками, но бесконечно любимым и родным. Потому что несмотря ни на что, и, ради всего святого, несмотря на их с Мидорией совместные безумные затеи… Пока они оба безмерно счастливы, любимы, нужны и важны друг для друга, находя в себе ту самую недостающую порой тихую гавань, невероятный комфорт и радость даже в таких мелочах и странных идеях; Инко всё более чем устраивает. Ну, или почти всё: — Ты знаешь, что мог не красть моего сына через окно, а выйти с ним через дверь? Тошинори, нелепо хлопая ресницами и в защитном жесте вставая впереди юноши, готовый взять всю вину целиком и полностью на себя; выглядит так, словно самое очевидное и самое простое решение на самом деле не являлось таковым: нет, в самом деле! Им ведь не запрещали видеться, да и на крайний случай рыцарь просто мог спросить у королевы разрешение вытащить её сына с занятий на прогулку. Однако это было бы слишком скучно и тривиально, не так ли? Как и спросить разрешение на сбор яблок в королевском саду. И вот что теперь Инко делать с человеком, который украл не только яблоки, но и её сына? Без капли стыда, совести или сожаления, хотя под конец воспитательной беседы Яги, по крайней мере, пытается сделать относительно виноватый вид, удручённо почёсывая затылок и собираясь, по всей вероятности, что-то сказать… Однако под тяжёлым взглядом королевы тут же сдаётся, понуро опуская голову: почему он в самом деле не додумался до настолько элементарного решения?! Но уже слишком поздно сожалеть о содеянном, не так ли? Особенно если сожалений нет, есть только приятные воспоминания, согревающие сердце и душу, а ещё Изуку, из-за спины рыцаря возмущённо пищащий: — Ну маааам! Он не виновааааат! «Они оба хороши», — мысленно закатывает глаза Инко, наблюдая перед собой забавную и трогательную одновременно сцену, как эти двое отчаянно выгораживают друг друга, распаляясь и в конце концов приводя королеве совершенно нелепые и аргументы, которые вряд ли что-то изменят. Хотя она, конечно же, ради приличия и своего авторитета не сможет оставить всё безнаказанным, в качестве наказания поручив учителю Мидории лучше следить за ним и временно нагрузить обучением чуть больше прежнего, а в идеале — закрывать окна; Инко… Где-то в глубинах души не может не улыбнуться, когда видит перед собой щенячьи глаза и два очаровательно надутых лица, когда у Изуку и Тошинори окончательно закончилось все то скупое количество аргументов, что крутились у них в мыслях примерно с той же скоростью, с которой они придумывают новые выходки; и потому смягчается. — Не думайте, что ваше поведение останется безнаказанным. Но на сегодня вы свободны и можете делать всё, что пожелаете. Услышав это — столь желанные слова о том, что, по крайней мере, один день — или остатки от него, полностью их; дуэт, вновь синхронно переглянувшись, с заметно повеселевшими лицами откланиваются, прежде чем уйти отсюда со скоростью света, оставив Инко одну со своими мыслями и раздражённо-ласковой улыбкой. На них попросту невозможно злиться. По крайней мере, долго. И остаётся надеяться на то, чтобы до конца дня они не придумали что-нибудь ещё не менее нелепое и не влипли в очередную неприятностью, притягивающую их к себе магнитом...