Легенда о Сновидце и Снящейся

Штурмовой шаттл заходил на посадку, приземляясь на одну из платформ здания Сената. Коди по привычке держался рукой за поручень над головой. Внизу бурлила жизнь Галактического Города. Другая жизнь, та, которую он не знал и никогда бы не смог понять. То была мирная жизнь. Мир… Какое странное слово, непривычное для уст солдата, выращенного, чтобы сражаться. С триумфальной победой на Утапау, смертью генерала Гривуса и деактивацией дроидов этот мир наконец-то наступил. Но что-то внутри терзало клона. Терзало там, в голове. Он сделал всё, что от него требовали. Отдал приказ выстрелить в генерала Кеноби и его неказистого верхового зверя там, на скале. Сам видел, как оба сорвались и рухнули в естественный колодец на дне воронки Пау-Сити. Зверь погиб, но тела Кеноби так и не нашли. Стало быть, он жив. Стало быть, Коди не сумел выполнить Приказ 66. Где-то в далёких уголках памяти всплывали картинки бесчисленных боёв плечом к плечу с Кеноби. Однако, как только подсознание пыталось переключится на них, голову будто лазерным мечом жгло. Кеноби — враг! Его необходимо было уничтожить! Как и всех джедаев! Это же само собой разумеющееся! Шаттл завис над дюрасталевой платформой, и Коди привычным движением ловко спрыгнул вниз. Как же поступит с ним тот, кто отдавал Приказ 66 — канцлер Палпатин? Клоны редко удостаивались привилегии шагать по вылизанным до блеска полам Сената, по дорогим коврам — как непривычен мягкий ворс под грубой подошвой солдатского сапога! Одним из редких счастливчиков был Рекс, которому несколько раз лично удавалось попадать в приёмную к канцлеру. Теперь же и он, Коди, удостоился такой чести. Зайдя в передний зал, он сдал бластерную винтовку, гранаты и армейский нож охранникам. После сканирования шлем тоже пришлось оставить. Его ждали и по завершении всех процедур тут же пригласили войти. — Канцлер, — сказал Коди, одновременно припадая на одно колено и склоняя голову. — Коммандер Коди, — мягко, даже по-дружески поздоровался с ним Палпатин. Коди чуть приподнял подбородок и ужаснулся. За широким столом сидел… Ох, что джедаи сотворили с ним? Палпатин был облачён в чёрную мантию, а голову накрывал капюшон, из-под которого на Коди устремились два горящих жёлтых глаза. Лицо испещрено страшными ранами от ожогов. Свежими ранами! Эти джедаи — настоящие изверги, раз так истязали старика! Коди снова вспомнил генерала Кеноби, а затем увидел покрытые коростами руки канцлера. Нет, Приказ 66 полностью оправдан! — Вы прибыли ко мне с докладом, — нарушил тишину властный голос. Коди поднялся с колена и, встав по стойке «смирно», коротко отчеканил: — Приказ не выполнен. Джедай Кеноби жив. Палпатин продолжал столь же пристально сверлить его взглядом, но в этот момент Коди показалось, что взгляд хоть и направлен на него, но всё же чуть отрешён, как будто канцлер мог видеть или даже ощущать что-то, что за пределами его органов чувств. — Действительно, — наконец молвил он, и в голосе прозвучали нотки недовольства. — Такого джедая как он непросто одолеть. — Я и мои солдаты найдём его, — тут же заверил Коди, понимая, что должен любой ценой довершить начатое. Губы канцлера изогнулись в гротескной улыбке. Вкупе с ядовито-жёлтыми глазами она походила на оскал пау’ана. — О, в этом нет необходимости, — равнодушно бросил он, теряя к Коди всякий интерес. — Мой новый ученик станет для него достойным соперником. Клон сглотнул. Он и его ребята не справилась! Только что канцлер недвусмысленно намекнул на это. — Канцлер… — умоляюще произнёс он, видя, как Палпатин переключил внимание на голоэкран на столе. Жёлтые глаза раздражённо впились в него. Коди почувствовал, как подгибаются колени. Взгляд этот будто горнило жёлтой звезды — выдержать невозможно. — Прошу прощения… Я принёс вам… вот… Коди вытащил из армейского рюкзака, что висел за плечами, вытянутый шлем. Из покрытых копотью глазниц пахнуло выжженной плотью. Палпатин поднялся с широкого кресла и мягкими шагами подошёл к нему. Коди аккуратно вручил ему шлем. Тонкие костлявые пальцы провели по металлической поверхности. Ногти царапнули её с таким жутким звуком, что у Коди заныли зубы. — Чудно, чудно, — молвил канцлер, проведя ногтем длинной тёмной выемке над одной из глазниц. — Это с лихвой сгладит ваш провал. Коди тут же подобрался. Хоть он и ненавидел теперь Кеноби, присваивать чужие подвиги — для солдата значит замарать честь доспеха. — Генерала дроидов убил не я. Это сделал… он. И вновь перед взором возникло давнее воспоминание, в котором Кеноби… спасал ему жизнь. И опять резкая вспышка боли, будто специально вытесняющая это воспоминание. Коди ахнул, хватаясь за голову. — Не важно, друг мой, — сквозь пелену боли в голову проник это дружелюбный, гипнотический голос. Каким-то чудом спазм спадал, пока он звучал. — Важен трофей. И мы найдём ему применение. Коди проморгался. Он всё ещё стоял перед канцлером, державшим в руках маску-шлем Гривуса. Как только их взгляды снова встретились, тот одарил его той же улыбкой, жуткой и добродушной одновременно, и произнёс уже привычным формальным тоном: — Вы свободны, коммандер.