Все, что осталось

— Готов? Эйдан стоял перед ним на коленях, упираясь руками в стену душевой. На фоне пожелтевшего кафеля татуировки казались угольно-черными и чуть шевелились на поверхности тронутой загаром кожи. Полотенца, заменявшие жгут, обхватывали крест-накрест его спину и плечи, уходили на грудь. Ричард протянул руку и чуть погладил покрасневшую кожу над хитином крыла. Он размышлял о том, как оно крепится… к позвонку? Может быть, к ребрам, длинными упругими полосками мышц? Кожа под его пальцами чуть подрагивала, и от этих микродвижений еле слышно шуршал хитин крыла. — Да, — с небольшой заминкой ответил Эйдан. Его плечи напряглись и тут же расслабились, когда Ричард скользнул пальцами к основанию шеи. Большой палец лег на выпирающий позвонок. Надавил. — Я постараюсь быстро. — Ричард осторожно убрал руку, проведя на прощанье по теплой коже, и повернулся, чтобы надеть перчатки и взять антисептик, стоящий у стены. Эйдан выдохнул и переступил коленями, когда первые прохладные капли коснулись его спины. Тихо и незаметно, как будто старался скрыть неуверенность Ричард аккуратно растер антисептик вокруг хитина, вдоль позвоночника, отвел крыло в сторону, и застыл, когда в тусклом свете переливом блеснули знакомые перламутровые разводы. Эйдан обернулся посмотреть, чего он замешкался, и от его волос, забранных в высокий хвост, по стенам бликами рассыпались золотые искры. — Морок, — проследил он взгляд Ричарда, — возвращается потихоньку. — Понял, — ответил Ричард и опустился на колени позади Эйдана, — отвернись. — Это, или я — труп, — спокойно добавил Эйдан, смотря в стену. — Но только так мы сможем его достать без заключения договора. — Не помогаешь, — сипло ответил Ричард, списав на нервы внезапные откровения напарника, — я начинаю. Руки его чуть подрагивали, по стенам россыпью разбежались праздничные и веселые пятна солнечных зайчиков, когда морок отразился в лезвии. Ричард отмахнулся от их несуразности, выдохнул, закусил губу, упер кончик ножа справа от позвонка и надавил. — М-м-х, — вздрогнул Эйдан всем телом, по хребту у него прошла волна, крыло дрогнуло в руках Ричарда, вырываясь. — Тише, — умоляюще попросил Ричард, и аккуратно двинул лезвие вниз, вспарывая нежную кожу. Что-то скрипнуло в глубине, когда лезвие на четверть ушло в плоть, и по нему потекли тонкие ручейки черной крови. Глухо стукнули о поддон куски кафеля, когда Эйдан когтями начал сдирать его со стены.

***

Ричард вызвал такси. Эйдан сидел на кровати, напротив него, пока они ждали, покачиваясь и морщась от боли. Он кивнул с благодарностью, когда Ричард протянул ему две таблетки обезбола и стакан воды. — Я встречал такое раньше, в Ливии. — Эйдан закинул лекарство в рот, отпил и вытер губы ладонью. — А до этого в Сирии. Только там оно было не в человеке, а в… — он замолк на полуслове, уставившись в одну точку, куда-то за плечо Ричарда. Его ресницы под золотым налетом морока слегка подрагивали, зрачки расползлись, почти съев светлую радужку. Длинные пальцы все крепче сжимали стакан. — Эйдан? — заволновался Ричард, когда по стеклу пошли длинные трещины, наклонился, ухватил стакан, второй рукой стараясь разжать мертвую хватку. Эйдан вздрогнул, нервно вздохнул и перевел на него темный взгляд. — Осторожней, поранишься, — как можно спокойнее предупредил Ричард и чуть сильнее нажал, пропихнул между стеклом и прохладной ладонью пальцы. Эйдан глянул вниз, рассеянно улыбнулся и отпустил стакан. — Что ты знаешь о паразитах? — спросил он и, считав на лице Ричарда недоумение, уточнил: — Я говорю об <i>иных</I>. — Первый раз слышу. Их, видимо, не так уж много на свете, ну или конкретно в Штатах, — ответил Ричард. — По крайней мере, мне ни разу не попадались. Никто никогда не просил поставить их на учет. — Верно, —согласился с ним Эйдан, — это все потому, что «вселение» в человека или предмет — это кара, а не желанный итог. Он снова умолк, и Ричард смотрел на него, ожидая какого-то продолжения. Футболка у напарника на плечах начала подмокать — черные пятна поползли на грудь, превращая одежду в тест Роршаха. — Надо сменить повязку, — он встал было… — Стой, — ухватил его за руку Эйдан и дернул плечом, поморщился, распрямляясь, — таких демонов мало, в смысле, видов. Почти все — просто духи, чуть реже — временно вселяющиеся черти. Среди них только один вид, способный жить в хосте годами — джинны. Ричард присел, пытаясь собрать в голове куски головоломки, в которой не хватало, все время не хватало одной последней детали. И вот сейчас она нашлась. Заняла нужный паз, уперевшись фигурно вырезанными краями в своих соседей. Элементы… Хитрость… Арабская вязь… Жестокость, присущая только самым древним. — Но мы, мы с таким никогда не сталкивались, — немного потерянно ответил Ричард, — у тебя есть план? Мы сможем с ним справиться? — Нет, — ответил Эйдан, — то есть, да, если мыслить логически. Он кивнул на лежащие между ними на полу мертвые, черные крылья. — Нам нужно завершить ритуал. — Освободить его? — не понял Ричард. — Нам конец, если мы это сделаем, Ричи. Нет такого способа, ритуала или, как вы там их называете? Процедуры! Процедуры управления не привязанным ни к чему древним духом. — Он поморщился, поднимаясь, когда свет фар подъехавшего такси заглянул к ним в комнату. — Его нужно переселить в другой сосуд. Прежде чем сесть в такси, им все же пришлось сменить повязки Эйдана еще раз. Ричард замотал раны как можно плотнее, сам натянул перепачканную футболку Эйдана, а ему одолжил свою рубашку — она была свободнее. Крылья завернули в полиэтиленовый пакет и перехватили куском скотча. Влажные от крови полотенца забрали с собой. Ричард выкинул их в ближайшую мусорку, попросив такси остановиться за поворотом. — Куда едем? — спросил, глядя в зеркало заднего вида, молодой темнокожий таксист. — В бар, — Эйдан назвал адрес места, в котором случилось их первое свидание. Еще в отеле Ричард хотел вызвать подмогу и уже почти набрал Джесси, но Эйдан остановил его: — Он учует засаду, должно выглядеть так, будто я приехал один. Максимум вдвоем. — Может, лучше с Джесси? — все же настоял Ричард. — Она сильная, и я, вроде как, ей доверяю? Эйдан покачал головой. — Она слишком сильная. Ты — человек, он не примет тебя в расчет, только не обижайся, — попросил он, — этот джинн настолько же древний, настолько и могущественный. Ты для него что-то вроде обезьяны. Ричард поднял руки, сдаваясь: никаких обид, обезьяны так обезьяны. Оба устроились на заднем сиденье автомобиля, машина двинулась с места. Ричард, достал телефон, порылся в галерее и открыл составленный Дакотой фотопортрет подозреваемого. Сунул его под нос Эйдану: — Это он? Эйдан нахмурился, внимательно рассматривая, и наконец резюмировал: — Да, похож. Не хватает только одной маленькой детали, — он ткнул когтем в основание шеи, — вот тут у него еще один символ, татуировка. Целиком я ее не видел, он ее старался скрывать. Думаю, там его имя. — Понял, — ответил Ричард и убрал телефон. — А зачем нам знать его имя? — Нам... тебе или мне нужно будет его назвать, чтобы завершить ритуал. Ричард слышал об этом и раньше, многие магические существа имели общественное и тайное, скрытое имя, дающее знавшим его неограниченную власть. Казалось странным, что джинн вот так вот запросто его носит на шее, обозначая свою уязвимость. Такое доступное, у всех на виду. Наверное, в этом было что-то, что он не до конца понимал — какой-то секрет, какая-то неочевидная логика… Ричард покосился на Эйдана, тот смотрел в окно. Спокойный. Красивый. Он смирился. Пусть будет, что будет — он верил в напарника — когда дойдет до дела, Ричард поймет, что к чему. Такси петляло по улицам Чикаго, слегка покачиваясь. Ричард собирался с духом, сжимал кулаки. Когда машина остановилась у входа бара, он был настолько взвинчен, что ему казалось, он взорвется. — Тише, — успокоил его Эйдан и незаметно положил руку ему на колено, сжал крепче, — у нас получится. Он забрал крылья и вышел, хлопнув дверью со своей стороны. Ричард тоже выбрался и кинул на него взгляд. Может, Эйдан и хотел его успокоить, но было заметно, что он нервничает: губы его подрагивали, оказавшись на свету, он часто заморгал, казалось, не мог сфокусировать взгляд. С него слетела легкая, раньше сопровождавшая его повсюду, беспечность. — Ладно, — в пробормотал Эйдан, глубоко вдохнул и свободной рукой слегка похлопал себя по шее. Бар встретил их приятной прохладой и минимумом людей. Ричард остановился в дверях и попытался вспомнить, какой же сегодня день недели. Среда? Четверг? Слава богу, не пятница, судя по пустому залу. — Ты уверен, что он придет? — спросил он у замешкавшегося на входе напарника. — Уверен, — ответил тот, — он спешит, и он самонадеян. Он не упустит шанс. Держи. Ричард подхватил замотанные в полиэтилен крылья и, кивнув бармену, отправился вглубь зала, к небольшому столику, удобно прятавшемуся в углублении за колонной. Устроившись в комфортно скрывающей его тени, он положил крылья на стол и, поддев полиэтилен ножом, вспорол упаковку. Тонкая мертвая слюда матово блеснула в темноте, Ричард поморщился и начал сдирать с них остатки обертки. Все четыре крыла оказались как раз длиной со столешницу. Он аккуратно разложил их и снова глянул на бармена. Тот невозмутимо наблюдал за ним, протирая пивной бокал. Пробившийся через жалюзи утренний луч света упирался в банку с чаевыми, образуя вокруг горлышка небольшую круглую радугу. Окружающая их реальность в контрасте с прошедшим месяцем... неделями... днями... казалась до странного обычной. Люди шли по своим делам, болтали, за окном кто-то громко ругался на плачущего ребенка, и от этого казалось, что и они с Эйданом — просто незнакомцы, бездельники, желающие с утра пораньше выпить пива. Эйдан, сделав над собой заметное усилие, будто приободрился, снова стал собой. Виляющей походкой подошел к бару и забрался на высокий стул. Сложил на стойку локти, подпер голову рукой и искрящимся, полным радости голосом сделал заказ: — Пинту тёмного. Бармен хмыкнул и отвернулся, чтобы наполнить стакан. Медленно потекли минуты ожидания. Первые посетители появились где-то через полчаса. Ричард тихо сидел в своем темном углу, усилием воли не срываясь с места, хотя очень хотелось. Он всегда был деятельным, и вынужденное безделье убивало его. Каждый раз, когда он видел, как лицо Эйдана искажает гримаса боли или когда в дверях бара мелькал кто-то подозрительный — его ладони потели. «Это он?» — кидал Ричард взгляд в сторону сидевшего возле стойки напарника, и Эйдан, в очередной раз поморщившись, едва заметно мотал головой. Двери бара хлопали в такт входящим и уходящим посетителям. Эйдан, погруженный в свое одиночество, медленно цедил пиво и изредка, словно случайно, искал глазами Ричарда. Тот, ловя его взгляд, словно случайно, кивал в ответ. Ближе к полудню они заказали по бургеру. Каждый на своем месте, раздельно. День перешагнул зенит и солнце скрылось за горизонтом, погружая улицу в мрачные, серые тени. Ричард чувствовал нарастающую тревогу: «А что, если мы ошиблись? Что, если он не придёт?». Эйдан, к тому же, явно сдавал потихоньку — его лицо побледнело, он склонил голову совсем низко, как будто что-то рассматривал на коленях. Но Ричард знал — он молча кусает губы, пытаясь заглушить боль. — Хватит, — в конце концов сказал Ричард, заметив, что через слои бинта и пластыря, которым они заклеили спину Эйдана, и через тонкую ткань его рубашки проступают черные пятна крови, — как-нибудь в другой раз. Он сгреб крылья со стола, приподнялся, чтобы подойти к барной стойке, когда колокольчик на входной двери в очередной раз звякнул, и вошел Он. Ричард сразу его узнал, портрет, отрисованный Дакотой частично искажал черты его лица, но очень точно передал взгляд и общее выражение. Он оказался невысоким. Ричард ожидал лидера, мускулистого вида бандита, главаря. А перед ним стоял юноша, больше напоминающий студента, в роговых очках и с кудрявыми волосами, обрамляющими лицо. Тонкий профиль, чуть длинноватый, с горбинкой, нос, он был похож на интеллигента. Гордость богатых родителей. Лучший студент на философском потоке в университете. Любитель библиотек, может быть, оперы. Но никак не убийца. Ричард тихо, стараясь не привлекать внимания, сел обратно. Все еще сомневаясь, не обознался ли. Юноша между тем обогнул столики и добрался до барной стойки, где сидел Эйдан. Забрался на стул рядом с ним, не обращая внимания на Ричарда, наклонился близко-близко к плечу напарника и тихо что-то сказал. Со своего места в углу Ричард не мог разглядеть, что происходит. Эйдан не произнес ни слова, не повернул голову, но было заметно, как он напрягся. Окаменел всем силуэтом. Утром они договорились, что когда будет пора — Эйдан подаст знак, и Ричард ждал, натянутый как струна, обратившись в нервное, чуткое внимание. Бармен подал юноше сок в высоком стакане, тот сделал глоток, сказал еще что-то, а потом положил Эйдану на колено руку. Эйдан вздрогнул всем телом и беззащитно втянул голову в плечи. Сжался, словно пытался занять как можно меньше пространства, исчезнуть. В этот момент Ричард понял, знака можно не ждать. Он вскочил, с грохотом опрокинув стул, и рванул к барной стойке, вихрем проносясь мимо пустых столов, зажав в одной руке крылья. В два могучих прыжка он оказался на месте и хлопнул юношу по плечу. — Эй! — крикнул он, не придумав ничего лучше. Плечо под ладонью оказалось твердым и острым, как будто вместо мягкой человеческой плоти под плотной пиджачной тканью скрывался панцирь. Продолжавший шептать что-то в ухо Эйдану юноша оборвался на полуслове и медленно обернулся, поднял тяжелый взгляд на посмевшего прервать его наглеца. Глаза у него оказались настолько карие, что почти сливались с бездной зрачка, гипнотические. Воздух вокруг него слегка вибрировал — будто его вселенная была сдвинута вправо на полутон. — Отпусти… его… — с некоторым сомнением чуть тише потребовал Ричард. Его терзало недоумение — как? Как может что-то плохое сделать такое красивое, такое изящное существо? Он уже было собрался извиниться за допущенную ошибку, когда взгляд незнакомца опустился на зажатые у Ричарда под мышкой крылья, и лицо его начало искажаться, поплыло. Каждая черта — высокие скулы, горбинка на носу — резко обострилась. Казалось, его череп через тонкую кожу решил прорваться на свет. Губа дернулась вверх, обнажая молочно белые, длинные, острые зубы. В глазах вспыхнуло вожделение — хищный, неутоленный, древний как мир аппетит. — Отпусти его! — чуть тверже рыкнул Ричард, не отпуская плечо. Юноша... «джин, он джин», — поправил себя тонущий в карем море Ричард, фыркнул и перехватил его руку за запястье, а потом дернул на себя, выкручивая локоть из сустава. Неожиданно Ричард оказался совсем близко к Джинну. — Вот, значит, как, — прошипел он в лицо Ричарду. От него пахло специями и серой, и песками пустыни. Кожа пошла волдырями там, где он касался ее. Джинн улыбался, в дюйме от носа Ричарда парили острые, как у пираньи, зубы, — если бы знал, что вы вместе, все было бы гораздо, гораздо проще… Но в целом и так сойдет. Он вцепился в крылья, рванул на себя и одним махом выдернул их из крепкой хватки Ричарда, отшвырнув его на пол, как тряпичную куклу. Он приземлился, ударившись коленом, его развернуло и острой болью прошило локоть, плечо и запястье. Плетью повисла вывихнутая рука. Выброс адреналина приглушил шок и, извернувшись змеей, он вскочил на ноги, игнорируя все, что творилось с телом, потому что впервые за этот вечер ему стало страшно… страшно за Эйдана. Джинн развернул его в полоборота так, что был виден профиль: чуть вздернутый нос, серебро радужки, закушенная губа. Крылья — черные, словно уголь, мертвые — джинн положил ему между лопаток и улыбался мечтательно и довольно, словно выиграл в этом раунде главный приз. — Нет, — прохрипел Ричард и бросился к ним. В невероятном рывке он выбросил вперед здоровую руку и успел добраться до небольшого платка, который джинн повязал вокруг шеи, вцепился в него пальцами, как в последний оплот. Джинн легко, на подлете поймал его за шею и отшвырнул в дальний угол, Ричард ударился головой об стол, в глазах потемнело. — Нет, — прохрипел он сам себе, борясь с болью и тошнотой, — еще не время. Ричард перекатился на живот и провел рукой по глазам, стирая кровь. Пошатываясь, встал и развернулся стойке. Джинн поднялся в воздух, чуть левитировал над барной стойкой, зажав в каждой из рук по паре крыльев. Тонкие нити магии опутывали его голову и шею, тянулись к Эйдану, который сидел внизу с запрокинутой головой. Он закатил глаза так, что виднелись только белки, и вздрагивал всем телом, татуировки извивались бездумно и хаотично под поверхностью его кожи, как будто сошли с ума. В глазах двоилось, и пару секунд заняли попытки сосредоточиться. Ричард почти усмехнулся, когда понял, что позабытый всеми бармен все это время просто стоит и наблюдает за ними. С безразличием. Протирает, наверное, пятый за вечер бокал. Джинн практически завершил ритуал — крылья Эйдана налились темнотой, почернели, нити магии, связывающие его с Эйданом натянулись как струны и истекали светом, превращая фигуру джинна в подрагивающий силуэт. Ричард застыл, не зная, что делать, скользнул глазами по Эйдану и поймал его осознанный, проницательный не подернутый сумасшествием взгляд. — Пора, — раздался в его голове голос напарника. Как мог быстро, придерживая раненую руку, Ричард поковылял к стойке, поравнялся с джинном, подпрыгнул и вцепился в его пиджак, всем своим весом таща тело вниз; джин рыкнул, не ожидав такой прыти, и на секунду потерял концентрацию, этого хватило, чтобы на мгновение разорвать заклинание. Он рухнул на барную стойку, его тело дымилось, он начал медленно, по частям растворяться под пальцами Ричарда, уходил в атмосферу смоляными клубами, сыпался на пол как черный песок. — Имя! — крикнул Эйдан, ухватил джинна за не успевшее превратиться в дым запястье, его собственная магия вспыхнула золотым, приковывая демона к реальности, — Быстрее, пока он застрял между мирами, давай! Ричард подтянул к себе по стойке невесомое тело, запрокинул голову демона в поисках метки. Там, где ворот рубашки прикрывал шею, нашлась еще одна маленькая татуировка — неизвестные символы складывались в нечитаемую строку. — Быстрей! — поторопил Эйдан, его магия текла лавой, осыпалась на пол окалинами. — Я долго его не удержу, бармен, монету! По-прежнему невозмутимый хозяин бара вынул золотой из банки с чаевыми и протянул Эйдану, тот выхватил его из толстых пальцев и приложил к пустой, стоящей на стойке, бутылке пива. — Я не знаю! — выпалил Ричард. — Блядь! Я не знаю! Эйдан неуловимым движением сдвинулся и оказался совсем-совсем близко, приложил ладонь к животу, наполняя существо Ричарда магией, светом, буквы татуировки на шее джинна дрогнули, наполнились смыслом. — 𝓓ꕤଘ'ᯅ ✦⋆ 𓂅⌕ǂ𓂅ഒ⊹ ꕤ⌕ ✧ǂꕤꉂ𓍼! — прочитал вслух Ричард слова неизвестного языка. Монета зазвенела, раскалилась по контуру, развернулась спиралью. Металл начал плавиться, тонким слоем потек по бутылке вверх и вниз. Под пальцами Ричарда джинн взвыл, словно тысяча адских псов, его пар стал белоснежным и тонкой струйкой понесся в горлышко бутылки, заполняя ее изнутри туманом, молочной пеленой. Повторяя узор золота, покрывающего бутылку снаружи. В итоге существо под руками Ричарда дернулось, как марионетка, сорвавшаяся с нитей, и успокоилось. В воздух поднялся последний полупрозрачный завиток, задержался над ними на мгновение, затем, с шепотом и шелестом, словно вихрь, устремился в бутылку. По плечу Ричарда постучали, он обернулся и увидел, что бармен протягивает ему железную крышечку. Ричард аккуратно взял ее и закрыл джина. Вдохнул. Выдохнул. Неожиданно осознал, что в баре оглушительно тихо и нервно глянул на Эйдана — как он там. Эйдан смотрел на него улыбаясь, немного криво, устало, но, в целом, довольно. — Объяснишь? — подал голос Ричард. — Как? Что мы сделали? Эйдан моргнул устало и ответил: — Выдали ему новый дом, который сложим в вещдоки. Что удержит джина лучше, чем, — он кивнул на бармена, — золото Лепрекона.