Романтика

Выключив музыку в наушниках, юноша, не заплатив за проезд, вылетел из автобуса. Конечно, вслед ему кричали какие-то бабки, мол, оборванец, шпана, заяц, бомж и все в этом роде. Не удивительно, что сказать. Пройдя дальше, к набережной, Миша увидел какого-то паренька, что вместе со своими кентами слушал на колонке гражданскую оборону. Не хило, пацан хорош, — заметил Горшенев, оскаливая клычки, ведь больше оскаливать было нечего. Опять одев наушники, он зашагал в сторону знакомого ларька, где орудовала уже любимая, родная тета Галя. — Тёть Галь! — улыбнулся Миша. — Можно, пожалуйста, «Malboro»? — все ещё улыбаясь, произнес он. — Привет, Мишенька, конечно! — продавщица потерпала парня по голове и отдала пачку, получая несколько купюр. — Спасибо, тёть Галь! — крикнул он, выбегая из магазина. Достав из кармана любимую, черную зажигалку, со знаком Анархии, что он сам нарисовал, Горшок сунул в зубы одну сигарету и поджёг. Курить хотелось больше всего. В своем районе продают, но редко, ведь продавцы там так же редко меняются. А старые, ворчливые бабульки не продают. Едкий дым обжёг горло. Хоть и курит он уже года два, все равно ощущение, что только попробовал и жутко хочется кашлять. Глаза заслезились из-за дыма. Утерев подступивший слезы рукавом, Миша пошел вперед. В наушниках играл «The Cure», но он уже не помнит, какая песня. Давно это было. На набережной все ещё играла музыка, все ещё любимая Гражданская. Но парень был один. Он нервно ходил из стороны в сторону, как будто не мог найти себе места. А он довольно красивый... — Подметил Горшенев. Блять, о чем я думаю?! Тот юноша заметил подошедшего Горшка и сразу же метнулся к нему. — Брат, закурить не найдется? — так вот, чего он хотел. Всего лишь сигарету. — Да без проблем. — Миша достал одну сигару из пачки и сунул ее парню. — Звать-то тебя как? — Андрей, — ответил Андрей, поджигая заветную сигарету. — Князев. Князев. Андрей... А Миша, кажется влюбился.