Созвездие Энару

Главный коридор закрытого отсека, ведущий к лифту, оказывается благословенно пуст. Ни один сотрудник не встречается им по пути, и Чонгук благодарит удачу. Он предполагает, что у охраны либо перерыв, либо пересмена, и сейчас им это только на руку. Чонгук еще никогда не бродил по станции ночью, и теперь все происходящее кажется запретным, особенно, учитывая Тэхёна, который с сосредоточенным лицом идет рядом. Он не пытается напасть или сбежать, держится даже ближе, чем нужно, и это тоже странно волнует. Ему до сих пор не верится, что это действительно происходит. Что это он крадется бок о бок с пленным энарийцем, которого сам же вызволил из камеры. Если отец узнает, ему не сдобровать. Неизвестно, сколько Намхёк пробудет на Хэльдамеко и чем он там вообще занят, Чонгуку уже все равно. Он устал подчиняться, отец не ценит ни его безупречное поведение, ни успехи в учебе. В детстве Чонгук боялся даже обратиться к нему и поднять взгляд, а сейчас видит так редко, что толком не помнит голоса. Намхёк чаще показывается в новостях, чем дома. Они заходят в лифт, где Тэхён устало прислоняется к стене, а Чонгук нажимает кнопку нужного этажа. Он надеется, что никому больше не вздумается воспользоваться им ночью, и судорожно придумывает, как сможет объяснить Тэхёна рядом с собой. Возможно, придется воспользоваться именем отца. — Спасибо, что помогаешь мне, — тихо говорит Тэхён. — Благодарить рано, нам еще нужно выбраться со станции, — сухо отвечает Чонгук. Слова Тэхёна напоминают ему о том, что он творит. Предает созвездие, помогая пленному бежать, по-другому это нельзя назвать. Чонгук запутался в себе и собственных мыслях, но при этом он просто не мог оставить его там, бросить на милость безопасников, о чьих методах допросов он не раз слышал. Тэхён не заслуживает подобного. Остается только надеяться, что он не ошибся, когда поверил ему. На одном из этажей лифт внезапно останавливается. Чонгук встает перед Тэхёном, закрывая его собой, и дрожит от растущего беспокойства. После звука сигнала двери разъезжаются, но за ними никого не оказывается, только пустой холл и отдаленные звуки музыки, так как на этом этаже находятся развлекательные заведения станции. — Пронесло, — усмехается Тэхён за спиной. Они едут дальше и вскоре благополучно выходят на втором жилом этаже, предпоследнем во всей станции, выше только командный. Впереди по коридору слышны шаги, шум смеха и разговоров. Чонгук переглядывается с Тэхёном, хватает его за руку и тянет за угол, в сторону кухни. Веселая компания проходит мимо, не замечая их, и занимает освободившийся лифт. Через секунду коридор наполняет тишина. Чонгук нервно выдыхает, а потом понимает, что все еще держит Тэхёна за руку. У него крупные ладони со ссадинами на тыльной стороне и длинные элегантные пальцы с широкими ногтевыми пластинами. Чонгук смотрит на их сцепленные руки, на контраст кожи, на то, как Тэхён гладит подушечками пальцев его все еще припухшие после бокса костяшки. — Подрался? — шепчет Тэхён. — Нет, — Чонгук отдергивает руку. — Пойдем. Он показывает дорогу в свою комнату и буквально заталкивает туда Тэхёна. Он вышел отсюда всего час назад, но кажется, что прошла вечность, и прежний он был еще другим. Чонгук не мог предположить, что вернется не один. Кровать не заправлена, учебники не сложены, и ему неловко, ведь это совсем на него не похоже. Тэхён так не считает. Он оглядывает все с любопытством, а потом насмешливо тянет: — Ты такой чистюля. Первый парень, кого я знаю, у кого так чисто. — А ты побывал в комнатах у многих парней? — вырывается у Чонгука, и самое ужасное, что в голосе сквозит обида, будто от мысли ему неприятно. — Нет, — Тэхён качает головой, устремляя на него пристальный изучающий взгляд. — Но с тобой никто не сравнится, причем не только по части порядка. Чонгук не знает, как воспринимать его слова. Кажется, что Тэхён смеется, но глаза у него серьезные. Его взгляд смущает, заставляя щеки гореть, а сердце странно подпрыгивать в груди. — Нам нельзя терять время, — Чонгук сбрасывает наваждение. — Иди прими душ, а я пока соберу вещи. — Так точно, — Тэхён салютует с улыбкой и скрывается в ванной, прилегающей к комнате. Чонгук еще никогда никого к себе не приглашал и тем более не позволял пользоваться своим душем, но сейчас думать об этом некогда. Он оглядывается по сторонам, размышляя, что может понадобиться, а потом находит объемистый рюкзак, который ему выдали вместе с обмундированием. Много брать смысла нет, он летит в неизвестность, и главное будет ждать его в конце пути, если Тэхён не солгал. Не материальное, но самое ценное. Чонгук складывает несколько пар белья и запасную одежду, выгребает из ящика запас сладостей и снеков, а с полки над столом берет фото с Намджуном, последнее, что у него осталось, потому что несколько лет назад отец внезапно навестил его и забрал фото с матерью. Только потом Чонгук сообразил, что нужно было попросить снять копию, но было поздно. Тогда он увидел Намхёка с другой стороны, увидел в нем хоть какие-то чувства по отношению к семье и прошлому, раз столько лет спустя мужчина все еще скорбел по погибшей жене. Чонгук не помнит ее, но знает, что Чон Мисо посвящала всю себя работе в медотсеке станции и отдала за нее жизнь, выбрав остаться с ранеными, а не спастись вместе с сыновьями. Фото осталось только одно — с выпуска Намджуна из академии, когда Чонгуку было двенадцать. Он аккуратно пристраивает его в рюкзак. Чонгук цепляется взглядом за коробку с ампулами на полке и складывает их вместе с инъектором. Рано или поздно они закончатся, но учитывая ситуацию, сейчас его это мало волнует. Он не уверен, доживет ли до завтра или до конца недели, но оставаться на станции в неведении не может. Верить Тэхёну с его стороны слишком наивно, но Чонгук всегда отличался доверчивостью. Сейчас он совершает прыжок веры и впервые за долгое время чувствует, что живет, сам распоряжается своими действиями и судьбой. После постоянных запретов это ощущается как свобода — легкая, но запретная эйфория. Шум воды стихает, и Чонгук настраивается на предстоящий побег. Пути назад нет. Не для него. — Куда мою форму? — за спиной раздается голос вышедшего из ванной Тэхёна. — В утилизатор… — Чонгук разворачивается к нему, поднимает голову и застывает. — Почему ты голый? Изнутри его обдает волной жара, потому что Тэхён стоит в одном полотенце на бедрах. Пепельные волосы кажутся темными от воды, щеки раскрасневшиеся, а губы влажные. Несмотря на худобу, он прекрасно сложен — руки рельефные, мышцы груди и пресса очерчены, ноги длинные и крепкие. Во рту пересыхает. Взгляд сам тянется к полотенцу и тому, что оно скрывает. — Голый? — Тэхён приподнимает брови. — Еще нет, но могу. С лукавой улыбкой он цепляет большие пальцы за кромку белого полотенца, и Чонгук дергается. Он отрывается от капель воды на его животе и бросается к шкафу, откуда достает новую упаковку боксеров и темно-синий запасной комбинезон. — Одевайся, — он бросает их Тэхёну и отворачивается. Чонгук слышит только звук падающего полотенца, от которого почему-то щеки пылают сильней, и шелест одежды. Пусть он и посматривал на однокурсников в раздевалке, никто не впечатлял его настолько. Тэхён действует на него сильнее их всех вместе взятых. — Я все, — сообщает Тэхён. Когда Чонгук оборачивается, он застегивает верх комбинезона, скрывая золотистую кожу. Сразу же становится немного спокойнее. Вирионская форма Тэхёну почти впору — ткань натянута в плечах, а штанины коротковаты и открывают тонкие лодыжки. В ней он все равно отличается от сосозвездников Чонгука. Его светлые волосы и ясные голубые глаза выдают его, и даже держит он себя как-то по-особенному. Однако издалека, если не приглядываться, прикрытие должно сработать. Чонгук выдает ему носки и запасные черные сапоги, которые обычно надевает для выхода в космос. Рваную энарийскую форму Тэхён заталкивает в утилизатор, где она с мерным гудением самоуничтожается. Он смотрит с жалостью, пока последняя нашивка превращается в пыль. — Что это значит? Зеленая капля? — спрашивает Чонгук, так как не может сдержать любопытства. — Знак псиоников, зеленые у всех эмпатов, у телепатов — синие, — объясняет Тэхён и трет запястья вокруг браслетов. — Больно? — Неприятно. Я чувствую себя слепым в них, — тон становится мрачным. — Я хотел спросить, ты не знаешь, где второй пилот, с которым я был? — Нет. Ты был не один? — Чонгук удивляется. — Я ничего не слышал о втором пленном. — Можно как-нибудь узнать? — Нет, — Чонгук вздыхает и потирает шею. — Я всего лишь первокурсник академии. Мне сегодня и в командном ничего не сказали, когда я пытался связаться с отцом. — Да уж, — Тэхён хмыкает. — Ладно, какой план? Угоним космолет? Чонгук смотрит на него с возмущением. — Как ты себе это представляешь? У меня есть это, — он демонстрирует ключ-карту от личного флайера, который раньше принадлежал Намджуну. — У меня свой флайер. Тэхён впечатленно свистит. — Неплохо. Тогда идем? Если ты передумал или сомневаешься, я могу… — Нет, — строго перебивает его Чонгук. — Мы летим вместе. Только один момент. Он быстро цепляет на пояс бластер, а потом достает с полки шкафа черную форменную кепку и протягивает Тэхёну. — Твои волосы слишком заметны. Тэхён надевает ее, но светлые пряди все равно выбиваются из-под кромки. Чонгук вздыхает и подходит ближе, чтобы заправить их. Волосы Тэхёна высыхают, становятся пушистыми и мягкими, такими приятными на ощупь, что Чонгук невольно перебирает их и случайно касается крепкой шеи и немного торчащих ушей. Так близко он чувствует его дыхание — свежее и мятное после умывания. На миг он забывается, засматриваясь на родинку на его губе, словно завороженный, и приходит в себя, только когда Тэхён подмигивает ему. От его улыбки перехватывает дыхание. Благодаря ограничителям, Тэхён не должен быть способен воздействовать и манипулировать его эмоциями, но Чонгук не может не сомневаться. Он даже не представляет, как работает пси-воздействие и как ощущается, но точно знает, что и без него Тэхён странно действует на него, заставляя что-то внутри просыпаться. На электронном браслете мерцает время два часа ночи, когда Чонгук снимает его и оставляет вместе с коммом на столе. Больше он не пытается связаться с отцом, так как не хочет, чтобы тот его остановил. Отцу обязательно доложат о побеге пленного, и рано или поздно участие Чонгука вскроется, но к тому моменту они будут уже далеко. Они снова крадутся по коридорам станции и спускаются на лифте во взлетно-посадочный док, который в это время непривычно тих и безлюден. Днем здесь кипит жизнь, а сейчас верхний свет приглушен и огромное пространство освещают только ночные лампы, встроенные в металлический пол. Из некоторых ангаров слышен шум сервисных инструментов, но среди множества космолетов разных размеров двум маленьким фигурам легко скрыться. Чонгука наполняет адреналин, и после серости последних лет это в новинку. Он не привык к таким эмоциям, не привык так быстро и опрометчиво действовать, но ощущения ему нравятся. Кроме того, Тэхён рядом с ним, и от этого спокойнее. Одному было бы страшно. Чонгук прикладывает палец к губам и показывает путь в сторону нужного ряда, где в открытом ангаре находится его флайер. Он лично попросил отца вернуть его с военной базы, а потом получил летную лицензию на гражданский транспорт. С тех пор он иногда выходил на нем в космос, кружил вокруг станции и тихо плакал, сжимая рычаг управления и вспоминая, как уверенно Намджун выглядел в кресле пилота. Флайер отличается от военных космолетов, он более округлый и не оборудован серьезным оружием, хоть и предназначен для гиперпрыжков. Чонгук прикладывает карту к замку, и дверь медленно опускается вниз как трап. Звук кажется оглушающим в тишине. Он оглядывается по сторонам, но их никто не спешит останавливать. Чонгук окидывает взглядом док и делает глубокий вдох. Это последний момент, когда он еще может отступить и вернуться к себе, но он решительно забирается внутрь. Тэхён следует за ним. Чонгук ждет, пока дверь поднимется обратно, запечатывая шлюз, и быстро блокирует ее изнутри. Во флайере он чувствует себя значительно спокойней, ведь добраться сюда незамеченными это уже достижение. Флайер небольшой, они проходят через крошечное пространство жилой кабины со спальным местом, кухонным уголком и встроенным туалетом, после чего сразу же оказываются в главной кабине управления, где находится приборная панель перед большим лобовым иллюминатором и два кресла. Тэхён осматривает все с любопытством, проводит ладонью по приборам, снова обращая внимание Чонгука на длинные пальцы. — Почти как у нас, неплохой аппарат, — хмыкает он. — Ты поведешь? — Я… я еще не очень хорошо пилотирую, — со стыдом признается Чонгук, прикусывая губу. — В теории неплохо, на симуляторах высший бал, но практики мало. — Ты же еще учишься? Это дело времени. И практики, да, — Тэхён ничем не дает понять, что признание Чонгука кажется ему позорным, и продолжает. — Намджун говорил, что ты хочешь стать пилотом? При упоминании о брате вместо привычной тоски становится тепло на душе. — Да, но отец меня не допускал к истребителям. — Истребители — вся моя жизнь, — с горящими глазами произносит Тэхён, его лицо преображается. — Уже два года летаю. — Подожди, а сколько тебе? — Девятнадцать. — Ты всего на год старше меня? — Чонгук округляет глаза. — У нас только академию заканчивают в двадцать один! — Ну, системы обучения разные, но и меня приняли в виде исключения, когда мне было пятнадцать, а закончил два года назад. Чонгук не может не восхищаться. Он думал, Тэхён простой пилот, новичок, по глупости угодивший в плен, но теперь смотрит на него другими глазами. В таком юном возрасте Тэхён достиг всего, о чем Чонгук мог только мечтать. — Тогда я пилотирую, а ты в кресло второго пилота? — предлагает Тэхён, и Чонгук соглашается. Он скидывает рюкзак, аккуратно пристраивая его в углу, и занимает левое кресло. Тэхён садится рядом, пристегивает ремень безопасности и исследует приборную панель, проверяет все датчики и показатели с отточенной уверенностью. Чонгуку интересно наблюдать за ним. О возможных неполадках он не переживает, так как всегда вовремя обслуживает флайер, заботится о нем и следит за уровнем топлива и нужных масел. — Готов? — спрашивает Тэхён и после подтверждения от Чонгука запускает двигатель. Приборная панель оживает, флайер мерно гудит и плавно отрывается от пола. — Шлюз там, — Чонгук показывает направление и сам прикладывает карту к электронной панели, чтобы разблокировать и открыть серию раздвижных шлюзовых ворот. Подсознательно он ждет подвоха — внезапного сигнала сирены или что на вылете их будут ждать военные космолеты, но этого не происходит, и уже через несколько секунд они оказываются в космосе. Чонгука переполняет восторг. Он впервые покидает домашнюю станцию, зная, что в ближайшее время не вернется. Его однокурсники сейчас крепко спят, а, может, развлекаются в клубе или баре, а Чонгук здесь, вместе с Тэхёном, на пути к Энару. Неподалеку мерно движутся грузовые шаттлы, но кроме них — никого. Последний рейс на планету Гантра ушел в полночь, и пассажирские шаттлы возобновят работу только утром. Тэхён держится уверенно и направляет флайер в сторону от станции и ее космического пространства, в то время как Чонгук проверяет навигационные данные, загруженные в систему. — У Намджуна здесь сохранен маршрут, но нам он не подойдет, — задумчиво произносит он. — Слишком близко к базе, а нам нужно к границе. — Сможешь задать новый? — спрашивает Тэхён. — Попробую, — Чонгук неуверенно открывает прозрачную инфопанель и карту звездного неба. — Ты справишься, — с улыбкой подбадривает его Тэхён. Чонгук смущается и обращает все внимание на данные перед собой. Когда-то он корпел над учебниками по навигации, так как этот предмет доставлял ему больше всего проблем. В свое время Намджун считался лучшим навигатором космофлота, и Чонгуку было стыдно, что он предает наследие брата, поэтому усердно занимался, буквально запихивая знания в голову, зубрил до автоматизма. Он исправил оценку, но настоящего таланта все же в себе не нашел. Через пять минут, из которых первую он составлял маршрут, а оставшиеся четыре перепроверял, Чонгук скидывает его Тэхёну. — Лучшее, что я могу, — сообщает он. — Если все правильно, мы выйдем недалеко от границы, в стороне, где раньше находилась ваша старая база. — Отлично. — Не будешь проверять? — Я тебе доверяю, — Тэхён щурит глаза и вводит координаты в командную строку. Космическое пространство вспыхивает ослепительно белым, а потом множеством красок, и флайер входит в гиперпрыжок. Ощущения непривычные, но Чонгук не чувствует перегрузки и тяжести, только странное ощущение в животе. Выходят они в другой точке, где на парсеки вокруг только темный мерцающий космос и другие звезды. Чонгук улыбается. У них получилось. 💫 После голода последних дней — он уже потерял им счет — Тэхён ощущает приятную сытость. Не зря Намджун рассказывал о добром характере Чонгука, он не оставил его голодным. Мало того, он не оставил его в камере и с легкостью вызволил из плена, без сомнений открывая дверь. Своей смелостью и решимостью Чонгук безмерно восхищает его. Он так уверенно провел их по станции и вывел к космолету, что кажется удивительным, как в нем все это сочетается, ведь еще вчера Чонгук предстал перед ним растерянным подростком со слезами на глазах. Тэхён постоянно отвлекается на Чонгука в соседнем кресле, и приходится заставлять себя концентрироваться на управлении. Флайер элементарный, но они все еще на территории Вириона, хоть и близятся к границе, поэтому расслабляться нельзя. Теперь на нем темная вирионская форма — неудобная и непривычная, но зато чистая. Он и сам чистый и посвежевший, пахнущий гелем для душа, которым пользуется Чонгук. Ванная поразила его безупречной чистотой и блеском, все гели, шампуни и неизвестные ему уходовые средства стояли аккуратно в ряд. Сам Тэхён пользовался первым попавшимся в электронном каталоге средством, каждый раз разным, но чаще всего выбор падал на три в одном. Периодически он ловит взгляды Чонгука на себе, осторожные и тайные, от которых становится тепло и приятно. Тэхён не был уверен в ориентации Чонгука, скорее, ждал от него открытой гомофобии, которой отличались большинство вирионцев. Даже Намджун не был исключением, Тэхён хорошо помнит его противоречивые эмоции по отношению к Сокджину. Реакция же Чонгука на его выход из душа — блуждающий по телу взгляд и красные щеки — сказала все без слов. В нем не было пошлости, которую он привык в такие моменты ожидать, только невинность и искренний интерес. Чонгуку нравилось, что он видел, а Тэхёну хотелось ему нравиться. Хотелось быть для него привлекательным. Он впервые чувствовал подобное — почти мгновенную связь, контакт, искру. Ему безумно не хватает эмпатии. Тэхён снова потирает запястья, которые все еще сковывают ограничители, кажущиеся чужеродными на теле. Все равно кажется, что даже с ними он слабо считывает Чонгука. Это должно быть невозможно, и скорее всего, все дело в открытости парня и его живой мимике. Все его эмоции как на ладони, большие искрящиеся глаза выдают все. Хочется впитывать его реакции и любоваться его лицом. С каждой секундой они все ближе к Энару, и Тэхён осознает, насколько ему повезло. Он избежал смерти, боли и пыток, и все благодаря Чонгуку. Даже не верится, что скоро он будет дома. Они почти на границе, Тэхён видит знакомые звезды и остатки старой станции, безжизненно зависшие вдали, как памятник. Когда-то его отцы жили и работали на Эрис, и сам он родился здесь. Тогда его спасли во время эвакуации на одном из шаттлов, но отцов задержали в инженерном отсеке, так как во время атаки требовались все руки, и они не спаслись. Тэхён вырос в дыре приюта среди таких же рано осиротевших детей Энару, и теперь вид разрушенной станции причиняет только щемящую грусть. — Это Эрис? — тихо спрашивает Чонгук. На его лице читается жалость и печаль, что удивительно, ведь станция для него вражеская, и вид не должен его трогать. — Да, — просто кивает Тэхён. — Мы уже почти… Его прерывает писк передатчика, а через несколько секунд к ним подлетает вирионский патрульный флайер. Тэхён матерится, так как надеялся этого избежать и пересечь границу незамеченными. Он хватается за штурвал и готовится прибавить скорость, но Чонгук останавливает его. — Подожди, — он мягко кладет ладонь Тэхёну на пальцы, крепко обхватывающие рычаг, а второй рукой активирует передатчик, принимая вызов. — Прием, — на другом конце раздается мужской голос. — Прием, — говорит Чонгук. — Чон Чонгук, флайер номер шестьсот тринадцать. Его голос звучит уверенно и властно. Если бы Тэхён не чувствовал, как дрожат его руки, ни за что бы не поверил, что он волнуется. Он сжимает пальцы Чонгука в знак поддержки. — Чонгук? Я уж думал, призрака увидел. Это же флайер Намджуна? Что ты делаешь так далеко от Дюны Два? — Я собирался на базу к отцу, — после почти неразличимой паузы говорит Чонгук. — Просто захотел посмотреть на это место по пути. На другом конце раздается треск и шорох, обрывки неразличимого разговора, похожего на спор, но через некоторое время сигнал снова становится чистым. — Хорошо, только не задерживайся здесь, это опасно. — Да, офицер, — Чонгук отключает связь и выдыхает. — Фух. Фрегат двигается дальше, и Тэхён тоже надавливает на рычаг управления и медленно ведет флайер вдоль границы. — Знаешь, кто это был? — спрашивает он. — Нет, — Чонгук качает головой, весь бледный от напряжения. — Вроде бы кто-то из сослуживцев Намджуна, я их плохо помню, и то только визуально. — Надо торопиться, чтобы не нарваться на следующий патруль, — говорит Тэхён, и Чонгук кивает. Тэхён направляет флайер в сторону родного созвездия, они проходят незримую черту и оказываются в космическом пространстве Энару. Сначала кажется, что переход остался незамеченным, но в следующий момент сигнал снова оживает, взрываясь тревожной сиреной. На приборной панели загорается стыковочный запрос, а позади их догоняет патрульный фрегат. — Они собираются притянуть нас силой! — кричит Чонгук, но Тэхён все понимает и так. Их вычислили — или уже знают о побеге или просто подозревают, но это уже неважно. Бездействовать нельзя. Второй раз он так просто не попадется. — Держись, — хрипло выдыхает Тэхён. Он давит на рычаг, резко уходя вверх, и одновременно блокирует стыковку, активируя слабую броню. Флайер не военный, но зато легкий и маневренный, что дает им хоть какое-то преимущество. Он набирает скорость, и за ними устремляются два истребителя, покинувшие шлюз преследующего патрульного космолета. Тэхён привычно петляет, но быстро понимает, что в них не собираются стрелять, видимо, опасаются, так как на борту находится сын гранд-адмирала. Он усмехается и резко разворачивается, обходя догоняющие истребители петлей, взмывает вверх и резко пикирует аккурат между ними, прорезая крыльями флайера обшивку. Истребители начинают дымиться и мигать аварийными маячками. К ним приближается подоспевший фрегат и подбирает их на борт. Тэхён не останавливается и молниеносно устремляется вперед, отрываясь от погони. Далеко их преследовать не будут, вирионцы не суются к ним поодиночке, поэтому они спокойно уходят все глубже на территорию Энару. — Вау, — раздается рядом. Тэхён разворачивается к Чонгуку и видит его полный восхищения взгляд. — Я такого никогда не видел, — продолжает Чонгук с придыханием. — Как ты пилотировал, это просто… Тэхён расплывается в широкой улыбке, не в силах сдерживать ее. Ему нравится, как Чонгук смотрит, нравится искра в его темных глазах, как зарождающаяся звезда, нравится, как приоткрыты его чувственные губы и как звучит его голос. — Ну, я все же лучший пилот Энару, — насмешливо тянет он. — Хвастаешься? — Чонгук смешно морщит нос. — Нет, констатирую факт. — Ты и правда лучший. Я бы тоже хотел так научиться, — Чонгук прикусывает губу. — Я могу показать тебе свои техники. — Правда? Тогда… — Я найду возможность, — обещает Тэхён. — А куда мы сейчас? — тон Чонгука становится серьезным. — Попробуем найти базу, ну, или нарвемся на кого-то из наших. — Найти? Ты не знаешь, где она? — в глазах плещется недоумение. — Что ты знаешь о нашей базе? — Не так много, в новостях только говорят, что вы хорошо скрываетесь. Аналитики и разведчики до сих пор спорят между собой о ее местонахождении. — Потому что Немо постоянно находится в движении, — объясняет Тэхён. — У нее нет точных координат, которые можно вычислить. — Такое возможно? — Чонгук приоткрывает рот. — После разрушения Эрис наши ученые создали Немо, чтобы не допустить повторения той атаки. Как видишь, успешно. — Но разведфлайеры все равно могли засечь ее за все эти годы, она же огромная… — Да, но ты не знаешь главного. Немо окружает невидимое поле, созданное ментально. — Но как… — Лучше увидеть своими глазами, — хмыкает Тэхён. Космос вокруг знакомый и тихий, но Тэхён знает, что это обманчиво, ведь все патрульные фрегаты и истребители так же скрыты от глаз, как и база Немо. Они продолжают переговариваться, пока их не прерывает сигнал передатчика. Чонгук вздрагивает, а потом активирует связь. — Вирионский гражданский флайер! — раздается громкий уверенный голос. — Вы находитесь в космическом пространстве Энару и, если не покинете его, через десять секунд будете уничтожены. Десять, девять… Тэхён ярко улыбается и хватает передатчик, поднося ко рту. — Капитан Пак! Соджун! На том конце на несколько секунд повисает молчание. — Тэхён-а? — голос звучит неверяще. — Так точно! — Тэхён, а Чимин? Он там, с тобой? — в голосе слышно волнение. — Нет, капитан, простите, — с тяжестью на сердце сообщает Тэхён. Радость омрачается болью и чувством вины. — Сейчас мы притянем тебя в док, — Соджун снова звучит собранно, но после своих слов быстро прерывает связь. Тэхён вздыхает и потирает переносицу. — Кто такой Чимин? — спрашивает Чонгук. — Мой лучший друг, с которым нас взяли в плен. Ты не знаешь, где он может быть? — Я и про тебя-то случайно услышал. Обычно всех пленных отправляют в тюрьму, а не на станцию. — Странно. — Да, но вроде они говорили, что ты ценный источник сведений, как сын Карателя. — Ха! Что за бред? Чимин — сын генерала, но мы оба всего лишь пилоты-капралы. Что с нас взять? Чонгук только пожимает плечами. Тэхён замечает, что он выглядит растерянным и испуганным, что сильно контрастирует с его недавней смелостью. — Эй, все хорошо. Пак Соджун мой знакомый, — он пытается успокоить его. Чонгук кивает, но сводит губы в тонкую линию и нервно цепляется ладонями за предплечья. Сначала кажется, что их притягивает в пустоту, но скоро флайер проходит через невидимое ментальное поле и оказывается в его пределах. Чонгук смотрит с распахнутыми глазами, как они входят в шлюз фрегата, которого еще секунду назад рядом не было. Когда флайер приземляется, они расстегивают ремни и одновременно поднимаются. За иллюминатором уже видны фигуры в серебристой форме. Тэхён подхватывает большой рюкзак и закидывает через плечо, но Чонгук все еще колеблется. — Пойдем? — спрашивает Тэхён и предлагает ему руку. Глаза Чонгука кажутся огромными и испуганными, но он принимает его ладонь, и Тэхён ведет его к выходу. Их встречает команда фрегата, настороженные лица при виде Тэхёна быстро светлеют. Многих он знает лично, и они знают его, поэтому тепло встречают похлопываниями по плечу и радостными возгласами. Соджун выходит вперед и заключает Тэхёна в крепкие объятия. Он высокий и серьезный, лицо практически не выдает эмоций, но Тэхён и так понимает, что он чувствует сейчас. У него самого ком встает в горле и щиплет глаза. Соджун приглаживает его плечи, отмечая чужую форму, бегло касается черных браслетов и переводит взгляд на Чонгука, оглядывая его с ног до головы. — Я рад, что ты смог вернуться, капрал Ким, — говорит он. — Кто с тобой? — Это Чонгук, брат Намджуна. Соджун кивает в понимании и протягивает Чонгуку руку. — Добро пожаловать на Энару. Чонгук колеблется, но все-таки осторожно пожимает ее. Он кажется младше, а еще почему-то смотрит на Соджуна с недовольством. Тэхён с раздражением сверлит взглядом браслеты, мешающие ему понять эмоции Чонгука. Он не может дождаться, когда они покинут его руки. — На пару секунд, — Соджун кивает в сторону, и Тэхёну приходится оставить Чонгука в окружении команды фрегата и последовать за Паком на другой конец шлюза. — Прости, хён, — Тэхён говорит, опуская голову. — Чимин был жив, когда я видел его в последний раз. Нас захватили на вылете, но потом разделили. Он чувствует вину, хоть и понимает, что ничего не мог сделать. — Я понимаю, — вздыхает Соджун, в его серых глазах сталь. — Просто на миг решил, что он с тобой. В любом случае, полковник Ким будет рад. — Мне просто повезло, — Тэхён опускает плечи. — Смотрю, ты нашел того самого Чонгука? Они оба смотрят туда, где Чонгук с робким видом отвечает на расспросы окруживших его пилотов. Заметив его взгляд, Чонгук отворачивается, поджимая губы и складывая руки на груди. — Хён, а что ты слышишь от него? — Тэхён решается спросить, так как Соджун отличный эмпат и сможет просветить его насчет неоднозначного поведения Чонгука. Соджун сканирует его, а потом удивленно приподнимает брови. — Ничего, — недоуменно говорит он. — Парень закрыт как стена. — Как такое возможно? — Какие-то новые вирионские технологии? — Соджун пожимает плечами. — Ладно, вы пока устраивайтесь, а мне нужно доложить на линкор и Немо. Тэхён кивает и возвращается к Чонгуку. Пилоты под командованием Соджуна расходятся по местам и возобновляют работу, после чего фрегат меняет направление. Тэхён находит ладонь Чонгука, что уже ощущается привычным, и переплетает их пальцы. За руку он тянет его из шлюза в свободный коридор, за иллюминатором которого мерцают родные звезды. Чонгук хмурит брови, а потом встает ближе, прижимаясь плечом к плечу, будто ища защиты. — Не бойся, — шепчет Тэхён. — Ты скоро увидишь его. — Я на вражеском фрегате, — шепчет Чонгук в ответ. — Здесь никто не причинит тебе вреда. Не хмурься так, ты красивее, когда улыбаешься. Чонгук тут же смущается и отводит глаза, но его губы трогает легкая улыбка. Тэхён не соврал и не преуменьшил, Чонгук действительно кажется ему невероятно красивым, настолько, что грозит захватить его сердце. При этом где-то глубоко внутри он чувствует, что уже поздно, и это уже произошло.