***
Вторым по приоритету, после принятия в род, стал вопрос с пророчеством. Мы с крёстным заперлись в кабинете и решали, как сократить моё нахождение вне стен Гриммо. Мне остро не хватало поддержки профессора, его живого ума и решительности, и я в тайне радовался, что скоро мы перестанем скрывать от Сириуса нашу связь. По итогам мозгового штурма в Министерство пошёл Сириус. Он подал заявку в отдел Тайн от моего лица и с моей магической подписью на получение копии пророчества, для этого мне пришлось подписать пустой бланк. Прошение рассмотрели быстро, буквально в течение часа, и Блэк выдернул меня в холл Министерства порталом сразу после одобрения. Я даже осмотреться не успел, как Сириус, ожидающий у фонтана, подцепил меня под локоть и потащил к лифтам. Заметил только, что фонтан представлял из себя дикий кич: золотые статуи волшебников в центре, а вокруг них фигуры кентавра, домовика и гоблина в уничижительных и подобострастных позах. Гоблинов я воочию не видел, но вот на кентавров насмотрелся. Они никогда и ни перед кем так не склонятся. Эльфа я видел лишь одного, но Кричер тоже не походил на то приниженное существо, каким изобразил домовика скульптор. Да, Кричер явно старался угодить мне, но исключительно после того, как я проявил интерес к роду Блэк. При первой встрече негативно настроенный домовой эльф перепугал меня до обморока. Гоблины, по описаниям профессора Биннса и по косвенным разговорам, тоже не были улыбчивыми и покорными существами. Лифт дёрнулся, и я вышел из задумчивости. Над нами кружила стайка бумажных записок. Занятная магия: более конфиденциальная, чем патронус, и менее энергозатратная. Почему нам её в школе не преподают? А ещё у этих чар был приятный запах: чернила, бумага. Гермионе бы понравились, ощущай она магию подобным образом. В отделе Тайн было… таинственно. Длинный тёмный гулкий пустынный коридор. Пока мы шли, нам не встретился ни один человек. Сириус уверенно вёл меня анфиладой с рядом одинаковых дверей по правую руку. Одна оказалась распахнута, и случайно заглянув внутрь помещения, я чуть не вскрикнул. Круглая комната, со ступенями, амфитеатром спускающимися к подиуму, на котором стояла древняя арка. В проёме арки медленно колыхалась старая тряпка, словно от порывов ветра. В замкнутом помещении... Где даже сквозняка нет. Понимаете? Я замер у этой двери. Оттуда пахло вечностью и тленом. – Гарри! – попытавшегося заглянуть в комнату Сириуса я откинул чарами совершенно непроизвольно. – Не приближайся! – Щеночек, что случилось? – крёстный лежал у противоположной стены и смотрел на меня расширенными глазами. – Ты обещал! – Хорошо, без проблем. К тебе не приближаться или к двери? Странный вопрос немного привёл меня в себя. Я тряхнул головой, обернулся к проклятой арке. Она мне не нравилась. Я не хотел, чтобы она в принципе существовала. В полной тишине раздался лопающийся звук и скрежет. Арка медленно, словно в режиме слоу-моу, начала осыпаться внутрь самой себя. Через минуту от неё осталось лишь основание и столб пыли. Дверь в комнату захлопнулась. Всё! – Гарри, – Сириус не поднимаясь, подполз ко мне ближе. – Гарри, как ты? Я пошатнулся, и крёстный, вскочив, приобнял меня за талию. – Я устал. Домой хочу. – Щеночек, до зала пророчеств осталось пять дверей. Дойдёшь или отложим? – Дойду! Я стиснул зубы, вцепился в Сириуса и позволил довести себя до очередной однообразной двери. Как они их тут различают? Проём слегка засветился. Понятно, наверное, в разрешении на выдачу пророчества нечто вроде маячка. Сириус толкнул дверь, и за ней оказалось огромное пространство, явно расширенное магией. Вверх и вглубь уходили бесконечные стеллажи со светящимися шарами. Шарики стояли на подставках. Внутри некоторых клубился туман, другие просто светились белёсым светом. Это свечение делало конструкции с пророчествами призрачными и нереальными. Сразу у входа стоял стол, и за ним сидел старый колдун. Сириус протянул ему бумажку, тот вчитался, вскинул на меня цепкий взгляд. Документов мне предъявлять не пришлось: каждый в магической Британии знал, как выглядит Гарри Поттер. Смотритель зала ушёл в правый проход, держа разрешение в вытянутой руке. Точно маячок! Через долгие пятнадцать минут ожидания вернулся и протянул мне похожий на остальные шарик. Бумажку он наколол на штырь, где уже было нанизано с десяток подобных разрешений. Шар потеплел в моей руке и засветился ярче. Смотритель кивнул сам себе. Наверно, это те самые чары, что не дают доступ к пророчеству никому, кроме упомянутых в нём. – Чтобы прослушать данную копию, раздавите шарик в руке, мистер Поттер. Не бойтесь нанести себе рану, кровь – это плата. Я только открыл рот, чтобы уточнить, разве не запрещены ритуалы с кровью, как над нами завыла сирена. Кажется, разрушение арки кто-то обнаружил. Сириус достал знакомую цепочку и сунул её конец мне в свободную руку. – Держись! Портус!***
Пророчество я планировал посмотреть вместе с Северусом, поэтому до нужного момента спрятал шарик в сейф, скрывающийся за одним из стеллажей библиотеки. Сириус показал мне все тайники в доме, и библиотечный сейф был самым основательным. Не просто дырка в стене, защищённая массивной дверью, нет. Целая комната, где хранились договоры, артефакты, особенно ценные экземпляры книг, палочки почивших Блэков и портреты неугодных членов рода. Тут, кстати, до того как Сириус возвратился в род, стоял и его портрет. Портреты заказывали отпрыскам на шестнадцатилетие, а крёстный в свой день рождения, поссорившись с матерью, сбежал к Поттерам. И увидел сей шедевр впервые, когда вернулся из тюрьмы. Ещё существовали тайник в подвале, в бочке из-под вина, и за камином в кухне. В первом была просто пустота, пропахшая винными парами. Предназначение данного места крёстный не знал. Во втором оказались спрятаны деньги и ювелирные изделия. Фамильные драгоценности, имеющие художественную или историческую ценность, хранились в сейфе Гринготтса. За камином лежало то, что можно использовать для оплаты услуг или подарка.***
На Рождество, помимо моих однокурсников, мы ожидали лорда Малфоя и Северуса. Против кандидатуры Снейпа Сири попытался возражать, но я напомнил ему, кто именно помог мне, когда я вернулся от кентавров, и крёстный затих. А ещё я намекнул, что профессор сыграл немалую роль в его оправдании, подав идею о передаче "крысы" в аврорат. Кричер уточнил меню, закупил продукты, Сириус притащил огромную ель с маггловской рождественской ярмарки. Установили её в гостиной, временно переселив монстеру в покои Нарциссы. Я захотел украсить дом к Рождеству лично и присоединился в этом к домовику. Леди Нарцисса, Драко и Сириус последовали моему примеру. Кричер достал старинные игрушки с чердака – пять огромных деревянных ящиков – тонкое стекло было переложено ватой, и я, снимая её слой за слоем, восхищался хрупкой красотой. Игрушки были очень красивыми, и я растерялся, понимая, что всё на ёлку не поместится. Мы решили выбрать из огромного множества украшения в одной цветовой гамме, а уже после развесить отобранные экземпляры. Я хотел сочетание красного с золотом, Драко – изумрудного с серебром, Сириус настаивал на комбинации красного, синего и белого, Нарцисса же предложила total white look. Естественно, мы все уступили леди. И не пожалели. Ёлка, декорированная белым и прозрачным, смотрелась просто фантастически. Словно её украсила сама Магия, превращая воду в лёд: матовый, глянцевый, искрящийся, прозрачный, белый – и придавая ему различные формы. Утром накануне Рождества пошёл снег. На первом этаже витал запах имбирного печенья, корицы и ванили. Мы с Драко первую половину дня провели у камина на полу в пижамах, поедая сдобу, попивая горячий шоколад, украшенный взбитыми сливками и ореховой крошкой, и болтая о всякой ерунде. Нарцисса с самого утра «чистила пёрышки» в предвкушении встречи с бывшим мужем. А Сириус ушёл в город. Пользуясь отсутствием взрослых, мы с Драко периодически целовались, и эти поцелуи со вкусом шоколада и имбиря отныне стали для меня символом тихого счастья. От обеда мы, объевшись, отказались. Нарцисса перекусила у себя в комнате. Вернувшийся крёстный принёс здоровущий пакет мандаринов. Я удивился. Фрукты на Рождество? Сириус сказал, что один из его однокурсников из Восточной Европы всегда перед новогодними праздниками всем раздавал мандарины, и это стало для него своеобразной традицией. Завалившись под ёлку уже втроём, мы ели их лениво. Свежий сочный яркий вкус цитрусов неожиданно отлично зашёл. В камине потрескивал огонь, тикали старинные часы, запах мандаринов мешался с ароматом хвои, гармонично вплетаясь в благоухание корицы, имбиря и шоколада. Сириус очищал плоды и выдавал дольки то мне, то Драко. Было настолько хорошо, что хотелось остановить время и залить этот момент смолой, чтобы он хранился вечность. Когда часы пробили шесть, крёстный вздохнул. – Никогда у меня не было такого прекрасного Сочельника. Но пора готовиться ко встрече гостей, мальчики. Подъём! Мы расцепили с Драко липкие от мандаринового сока пальцы и, вздыхая, разошлись по своим комнатам. К торжественному ужину мы с Драко стояли в гостиной и встречали гостей, прибывающих камином. Тут же находились Сириус и Нарцисса. Леди Блэк с нетерпением ждала мужа, которого не видела со дня развода. Люциус, как и я, не расслаблялся и Волдеморту явно не доверял, предпочтя нелестный статус разведённого человека в обмен на безопасность супруги и будущего ребёнка. Сириус ждал Северуса, страстно желая его отблагодарить. Я посмеивался про себя. Снейп будет в бешенстве. Первыми прибыли Луна и Ксенофилиус Лавгуды. Отец Луны оказался высоким блондином с мечтательными глазами. Он с удовольствием изучил гостиную, особенно ему понравилась ёлка, упирающаяся в потолок и украшенная старинными игрушками. Луна же с изумлением рассматривала портрет Леди Вальбурги, который перевесили из коридора в гостиную. Чем её так поразила мама Сириуса, мне ещё предстояло узнать. Следующим прибыл Невилл. Не знаю, как он смог отбиться от бабушки, но после суда Лонгботтом словно повзрослел. Когда я увидел на его пальце кольцо лорда, я понял, что Нев решился на эмансипацию. Его возраст и статус Наследника позволяли это сделать. – Лорд Лонгботтом! – поклонился я, Невилл же обнял меня крепко. – А ты теперь Наследник, Гарри, – констатировал он очевидное – на моём пальце тоже сидело кольцо, только поменьше, чем у него. – Я рад, что ты больше не игнорируешь эту часть жизни. Для мага очень важна связь с родом и алтарём. Следующим из камина появился лорд Малфой. Он вежливо раскланялся со всеми, при этом пожирая взглядом свою бывшую жену. Леди отвечала ему не менее горячими взглядами. Правила приличия не позволяли им уединиться немедленно, но лорд планировал остаться у нас на всю ночь Рождества. Драко представил меня отцу. Люциус смотрел на меня цепко и кольцо Наследника заметил. Видимо, мы оба пришли к одной и той же мысли. Что ж, так даже лучше. Летом, после того, как Драко исполнится семнадцать, я подумывал сделать ему предложение. А сочетаться браком мы можем после моего дня рождения. Последним из камина вылетел Снейп, злой, как тысяча чертей. Когда Сириус вдруг схватил его за руку, притянул к себе и обнял, проф замер от шока, теряя преимущество в том, чтобы избежать тактильного контакта. Быть раздражённым в горячих объятиях – смешно. Блэк крепко держал Снейпа, что-то шепча на ухо. Северус бледнел, краснел, сверкал глазами, кривил губы, но вырваться, не теряя человеческого достоинства, не мог. Поэтому вынужден был терпеть крепкую хватку чужих рук. Когда ему удалось освободиться, профессор так крепко сжал мне ладонь в приветствии, что я крякнул. – Ты мне за это ответишь, Поттер! – мило улыбаясь, прошипел он, и Драко, стоящий рядом со мной, посмотрел на своего крёстного с испугом. Не считая этого мелкого инцидента, праздник удался. Сириус вёл себя как радушный хозяин. Леди Блэк от него не отставала. Так что я оказался избавлен от необходимости развлекать гостей. Мы вчетвером: я, Драко, Невилл и Луна, – сбежали в мою комнату. Я вытащил из-за окна бутылку охлаждённого шампанского, припрятанного утром, и мы выпили без надзора взрослых за праздник и приятную компанию. – Знаешь, я никогда бы не подумал в начале года, что окажусь здесь, среди вас, но я очень рад этому! – признался Невилл, сжимая в ладонях высокий бокал. – И я! – И я… – синхронно сказали Луна и Драко. – Я всех вас очень люблю, – ответил я. – И рад, что моя амнезия позволила узнать вас, отбросив предубеждения и прошлое. Вы – замечательные! Драко в курсе, но теперь я расскажу и вам. Я имел неосторожность принять приглашение Бейна и побывал у них на… Я даже не знаю, как назвать то, что произошло. В общем, мы сидели кругом и курили трубку. Меня с первой глубокой затяжки унесло в космос. – Ты побывал в деревне кентавров? – изумился Невилл. – Это круг расширения сознания, – уточнила Луна. – Да, Нев, их предводитель меня пригласил. Луна, не могу тебе сформулировать точно, что я пережил, так как слова не в состоянии передать всех эмоций, но расширило меня так, что я еле пришёл в себя. А ещё я всех вас видел оттуда. – Откуда? – нахмурился Невилл. Он знал, где территориально находится поселение кентавров. Оттуда Хогвартс не видно. – Из леса. Ты, Драко – текучая вода, утоляющая мою жажду. Ты, Невилл – тенистая зелень, дарящая прохладу в жару. А ты, Луна – яркая звезда, ослепительная и прекрасная. Луна захлопала в ладоши, Невилл зарделся, робко улыбаясь, а Драко посмотрел на меня с непонятной смесью чувств. В этот момент Кричер постучал в дверь и вежливо позвал нас к ужину. В столовой нас ожидал роскошный банкет. Наш домовик превзошёл сам себя: огромный рождественский гусь в яблоках, фаршированный рисом, пироги, пудинги, жареная птица и рыба. Стол буквально ломился от яств. После плотного ужина Сириус устроил конкурс с хлопушками, из которых вылетали подарки. Ничего значительного, так, сладости, монеты, шуточные артефакты. Каждому досталось по две хлопушки, и вскоре гостиную усыпало конфетти, а мы все обзавелись приятными мелочами. Мне в одной хлопушке достался галлеон, а во второй – крошечная метла, на которой сидел эльф и тонким голосом пищал: "Счастливого Рождества". Этот шуточный артефакт кружил теперь надо мной, как снитч, раздражая Драко. Ещё были фейерверки, которые крёстный пускал на заднем дворе. Одни осыпали нас тёплыми искрами, вторые насвистывали мелодию Джингл Беллс, третьи в воздухе принимали формы цветов, звёзд, зверей. Финальный залп явил нам огромного дракона, разевающего пасть и обрушившегося на нашу толпу мелкими колкими звёздочками. Я кричал от восторга, не сдерживая эмоций. С заднего двора мы пришли замёрзшие, и Кричер раздал всем глиняные кружки с глинтвейном или горячим шоколадом на выбор. Отогревшись, каждый из нас получил листочки с текстами, и мы, натянув тёплые мантии, вышли на улицу. За пределами крыльца чары ненаходимости переставали работать, и возле нашей компании, с упоением распевающей рождественские маггловские гимны на вечный мотив Джингл Беллс, известный в обоих мирах, останавливались магглы. Кто-то подпевал, кто-то просто слушал, кто-то желал нам счастливого Рождества. Сириус раздавал прохожим конфеты и монеты. Я пел ужасно, но всем на это было наплевать. К тому же я единственный стоял на крыльце, и меня никто не слышал. Как рассказал мне потом Сириус, для Блэков своеобразное братание с магглами на Рождество было некой платой за то, что Блэк-холл прячется в центре маггловского Лондона. Хотя если исходить из названия, особняк Блэков появился там до линейной застройки города. И площадь носила название хранителя рода – Гримма. К полуночи меня уже пошатывало от эмоций и усталости, но эта усталость была приятной. Пожелав всем счастливого Рождества, мы с Драко, не скрываясь, ушли вместе. Леди Блэк, Луна и Невилл ещё раньше удалились в выделенные им гостевые комнаты. Старшие маги расположились перед камином в гостиной с коньяком и сигарами. Сириус алкоголь не пил даже в Рождество, довольствуясь чаем из большой кружки, который Кричер подавал ему специально. А вот Ксено Лавгуд, Люциус и Северус с удовольствием потягивали крепкий напиток из подвалов Гриммо. Лёжа в постели обнявшись, мы с Драко смотрели в окно. За ним снова падал тихий снежок. Словно подарок от вселенной на Рождество. Утренний снег к середине дня растаял, и город стоял сырой и стылый. – Ты правда меня любишь? – вдруг спросил Драко. – Да, – просто ответил я. Я не кривил душой, не преувеличивал, не жалел. Это то, что я чувствовал сейчас. – Как Лонгботтома? – Драко, если я вдруг попытаюсь залезть Невиллу в штаны – пристрели меня! – Ты не ответил! – Я люблю тебя, красавчик, совершенно по-другому. Не так, как любят пирог с патокой, не так, как любят родину, не так, как любят друга. И даже не так, как любят деньги или драгоценности. Мои чувства к тебе пытались передать тысячи поэтов и писателей. И ещё попытаются тысячи после них. Но никто не справился со своей задачей, потому что любовь невозможно объяснить. – Поттер, какой же ты идиот! – Почему это идиот?! Я тут тебе в любви признаюсь, а ты меня всё время перебиваешь. Да ещё и недоволен! Всё, я больше ни слова тебе не скажу до тех пор, пока что-то не изменится. – Гарри! – Что?! – Я тоже. Я зарылся носом в пушистый затылок, тонко пахнущий талой водой и немножко мандаринами, и вздохнул. Счастливое Рождество!