Амнезия

Упаковав флакон с воспоминанием в красивую коробочку, я насыпал туда конфетти, блёсток, конфет и монет, активировал механизм, который при открывании срабатывал как хлопушка, и, сопроводив запиской, отправил Лорду совой. Мне очень понравились вчерашние хлопушки, а Реддлу вряд ли кто-то устроил праздник. Даже хозяин менора, в котором нынче обитал Лорд, сбежал. Каким бы отбитым, асоциальным и неконтактным ни был Волдеморт, ему, наверное, не очень уютно в чужом огромном доме одному. Даже если рядом вассалы. Это ведь даже не домовики, что привязаны к хозяевам, а так... слуги, последователи. Глядя вслед филину, растворившемуся в снежной круговерти, я вдыхал запах Лондона: смог, сырость, бензин, речная вода, уголь. Сейчас в привычные ноты вплелись специи и хвоя. Причём понять: магия ли это города так благоухает или я просто теперь ярче ощущаю запахи настоящие - я не мог. Магия тоже реальна, но момент восприятия её у каждого свой. Источаемый аромат может почувствовать каждый, даже не маг. Северус рассказывал мне, что в начале века маги праздновали Йоль, а не Рождество. Наверное, в старых родах до сих пор чтили традиции. Но проводить ритуалы, не понимая их сути, я не решился, отложив их изучение до лучших времён. Хотя та же омела, листья падуба и мясо с ягодами на праздничном столе пришли к нам именно из Йоля. Чем привлекло христианство магов, сложно сказать. Магия была настолько противна данной религии, что её адепты в недавнем прошлом с неистовым рвением уничтожали магов. Видимо, магглорожденные, как туристы, тащили в чужой монастырь свой устав. Я не собирался быть революционером. К тому же ритуалы меня мало интересовали. Я в принципе не определился с будущим, скорее пока обеспечивая и формируя его возможность, нежели строя долгосрочные планы. Моё существование до сих пор находилось под вопросом. Я не мог предсказать дальнейшие действия Тёмного Лорда и Дамблдора, в том числе в отношении меня. Старик, безусловно, осознавал, насколько я изменился. Но будет ли он предпринимать по этому поводу какие-то шаги? Директор из тех людей, что не озвучивают свои планы вслух даже в одиночестве. Зря. Люди смертны, даже самые сильные, знаменитые, богатые. Причём, внезапно смертны. Строишь ты наполеоновские планы или разрабатываешь что-то, а тут бац – и тебе в голову кирпич прилетел. И всё... И всё! Все схемы, чертежи, знания, проекты умирают вместе с тобой. Волдеморт для меня тоже оставался тёмной лошадкой. Да, мы окуклились тут, на Гриммо, в мнимой безопасности, но бесконечно сидеть в четырёх стенах невозможно. Запрет, наложенный Снейпом на выход из замка, дал мне прочувствовать, насколько ценна свобода. И это при том, что место моего заточения было поистине огромным, рядом находились наставник, любимый человек и друзья. К тому же я не простаивал, интенсивно обучаясь и ведя активную социальную жизнь. Всё сложно. Северус, заглянувший в библиотеку, чтобы выбрать себе обещанную Сириусом книгу, застал меня у распахнутого окна. – Поттер, ты чего здесь? Простыть хочешь? – заботится! А говорит, что не любит… Я задвинул старинную раму и, развернувшись к профессору, уселся на подоконник. – Не хочу, Северус. Отправил филина Волдеморту с посылкой и запиской. Скажи, почему всё так сложно? – Жизнь, вообще, несправедлива, Поттер... Что ты там накарябал? – прищурился Снейп. – Буквально пару слов: «Красавчику от поклонника», – захихикал я. – Он тогда точно поймёт, от кого посылка. – Ты дебил? – Северус вцепился в волосы. Чего это он так разнервничался? – Лорд не лишён эстетики. Зря он давал интервью в плаще и маске. Сказал бы, что принял наследие нагов или как оно там у вас называется. Снейп запрокинул голову к потолку и шумно выдохнул сквозь зубы. Но после взял себя в руки. Одёрнул строгий пиджак, церемонно уселся в кресло, стоящее как раз напротив окна. Улыбнулся. Гаденько так. – Во-первых, не у вас, а у нас. Хватит себя сепарировать от мира, в котором живёшь. Ты ведь относительно Драко серьёзно настроен? – Более чем. – Поверь, он мир магии никогда не покинет, даже ради большой любви. – Понял, – кивнул я. Путеводитель по Драко Малфою я всегда очень тщательно изучал. – Во-вторых, Лорд после разговора с тобой начал скрывать свою внешность. Почему – никто не знает. Даже Люциус не в курсе, а он – его самое доверенное лицо. Я присвистнул. Интрига закручивается. Может, он решил волосы себе пересадить? Но откуда? Я подавил неуместный смешок, отбрасывая дурацкий образ лысого мужика с волосатой грудью. – В-третьих, ты напрасно заигрываешь с ним. Лорд может посчитать тебя ценным экземпляром, и тогда ты будешь греть его постель. У меня отпала челюсть. Снейп хмыкнул. Проф явно наслаждался произведённым эффектом, пока я пытался понять, выглядит ли моё послание заигрыванием. И пришёл к выводу, что да! Да, блядь! Вот я и дошутился... А учитывая, что мы с Лордом друг для друга гаранты долгой жизни, с Тёмного станется поймать меня и запереть мою тощую жопу рядом с собой. Для сохранности. Северус, налюбовавшись на моё стёкшее лицо, приказал: – Зови сюда своего пса, будем ему очки срывать. – Почему пса? Какие очки? – Розовые. Слишком сладко в последнее время складывается жизнь у Блэка. Пора её испортить.

***

Что ж, Северус оказался прав. Сириус спокойно не мог его слушать: бегал по комнате, потрясая руками, спотыкаясь и ругаясь, как пьяный матрос. Умиротворяющий бальзам выхлебал как воду, в сердцах швырнув флакон в стену, и только после этого смог сесть и дослушать. – Ты с нами? – спросил я. – Конечно! Конечно! Но возьмите с меня Непреложный обет! Иначе я просто укокошу старика. Ну, какая же, б…, мразь! Я глядел на истерику крёстного с сочувствием и пониманием. Даже меня, не помнящего Дамблдора, не связанного с ним никакими эмоциями, поразило двуличие старика. А Сириусу, считающему Альбуса светочем, примером стойкости и мудрости, должно быть очень обидно сейчас. Один из столпов его мира оказался не гранитным, а глиняным, и раскрошился, стоило лишь по нему ударить. Я уже не испытывал ярких эмоций в отношении Дамблдора. Перегорело, привык, переварил. К тому же каждый добивается целей как может. Кто-то использует людей вслепую, кто-то убивает неудобных, кто-то предаёт своего сюзерена, кто-то отрекается от дружбы, кто-то нарушает обет или валяет дурака. Судить никого я не хотел. Но и в отношении себя суда не допускал. Все свои долги я всем прощаю. А посягнувшему на моё – врежу. Ударение можно поставить на любом слоге. Обет с крёстного брал я. Северус не упускал возможности на практике обучить меня чему-то новому вне наших занятий. Так лучше усваивался материал и распределялась психологическая нагрузка. От избыточной зубрёжки только мозги кипят, а мы стремились к результату, а не к изображению бурной деятельности. Внимательно выслушав инструкции, я призвал Магию в свидетели, закрепляя клятву. Удалось! Словно я делал это не в первый раз .

***

Непреложная клятва оказалась очень кстати, потому что к обеду к нам неожиданно заглянул Дамблдор. Северус сразу натянул маску угрюмого мизантропа, давая понять директору, что присоединился к застолью исключительно из-за крестника. Также подобрался и лорд Малфой, у которого утром был такой расслабленно-счастливый вид, что сразу становилось понятно: они с Нарциссой наедине не в шашки играли. Леди Блэк вообще не спускалась, принимая пищу у себя в комнатах. Сириус вежливо пригласил директора к накрытому столу. В беседе Дамблдор почти не участвовал, лишь прислушивался и приглядывался, заодно обозревая обновлённый интерьер. Заметил моё кольцо Наследника, изменившийся статус Лонгботтома, недовольство Снейпа, напряжённость Малфоя. Расслабленно себя вели в присутствии директора исключительно Лавгуды. Луна, как мне кажется, вообще его не заметила, поглощая пудинг – насколько я понял, это её любимое лакомство. А Ксенофилиус, мастер неожиданных вопросов, спросил у Дамблдора с абсолютно серьёзным видом, что он собирается делать со своими мозгошмыгами, которые явно выглядят нездоровыми. В этот момент мне и Драко потребовалась вся наша выдержка. Мы с Малфойчиком знали, что мозгошмыги – это навязчивые зудящие мысли, что мучают человека. Луна нам однажды объяснила. Невилл, который при том разговоре с Луной не присутствовал, с изумлением взглянул на Лавгуда. Тот с невозмутимым лицом порекомендовал директору припарки для головы с драконьим навозом. Тут уже сломались мы все, краснея и давя смех. Дамблдор явно пришёл в смятение и скомканно поблагодарил Ксенофилиуса. Во избежание очередной смущающей ситуации, директор посчитал наилучшим сразу после десерта откланяться. – Что надо было этому интригану? – спросил я, когда пламя камина с зелёного сменилось на красный. – Гарольд! – лорд Малфой осёк меня. – Я тоже считаю, что он м… лицемер! – заявил Сириус. – Но полезный! – прекратил разговор Люциус. – Будьте сдержаннее, – он скосил глаза на Невилла. – Хотя ты, Сириус, меня удивил. Ты ведь был ярым поклонником директора. – Был. Теперь моя позиция изменилась. – Драко, ты собирался проводить лорда Лонгботтома к Олливандеру? – Да, отец. – Отлично. Как вы смотрите, лорд Лонгботтом, что я составлю вам компанию? – Буду благодарен, – вежливо поклонился Невилл. – И можете не переживать о конфиденциальности, лорд Малфой. У меня тоже нет причин доверять директору. Ах, точно, Неву ведь про героизм его отца Дамблдор тоже за уши заправлял. Теперь говорят, что обыск у Лестрейнджей не был официальным. То есть приказа на него аврор Лонгботтом не получал. О существовании ордена Феникса суд не знал, поэтому заказчик несанкционированного обыска остался неизвестен, но Невилл-то знал, что его отца подбил на это Дамблдор, так как оба родителя Невилла входили в орден и старик имел на них влияние. Что они искали, теперь уже неизвестно, но итог печален. Когда Невилл и оба Малфоя ушли, Северус потащил меня в дуэльный зал, где они вдвоём с Сириусом буквально выбили из меня дерьмо. Теперь при крёстном я мог не скрывать свой магический потенциал и не использовать палочку. Каюсь, мне хотелось покрасоваться, поэтому я не сдерживался. Поражённый Блэк матерился от избытка чувств. Оказалось, когда у тебя есть восхищённые наблюдатели – творить волшебство намного приятнее. От Снейпа одобрения не дождёшься. – Ты понял, как его тренировать, псина? – спросил Северус, поправляя манжеты. Я надсадно дышал, а профессор даже не запыхался. – Понял, Снейп. Спасибо! – Сириус дёрнулся в сторону зельевара, и тот упруго отскочил. – Только без рук! – в его голосе я услышал панические нотки. – Иди сюда, носатый! – тактильный крёстный не собирался так легко сдавать своих позиций, надвигаясь на профессора. – Пошёл к Мордреду! – Снейп с ловкостью избегал прикосновений. Оба, совершенно про меня забыв, кружили по залу. И Северус, и Сириус рассказывали мне об отношениях Мародёров и слизеринца, и всех нюансов я, конечно, не знал. Но... Или у меня паранойя, или крёстный заигрывает с профессором?

***

– Почему Снейп называет тебя «пёс»? – спросил я, когда раздражённый Северус ушёл камином, сказав, что мы потратили непозволительно много его личного времени, и он от нас устал. – Моя аниформа – собака. Вот это номер! Я знал, что наш декан – МакГонагалл – анимаг. Но никогда не видел превращения человека в животное. – Круто! Покажи! Сири встряхнулся, на миг смазавшись, и вот передо мной оказалась огромная чёрная лощёная псина. Слава богу, никаких страданий при трансфигурации. Если бы Сириуса корёжило от боли, я бы, наверно, не выдержал этого зрелища. Пёс гавкнул и прыгнул на меня, опирая передние лапы на плечи, жарко и влажно дыша в лицо. Я засмеялся. Кажется, я люблю собак не меньше змей. Я схватил его за бока и пощекотал. Пёс смешно задёргал шкурой, толкнул меня и отскочил. Припал на передние лапы, выставив зад и вертя хвостом. Он приглашал меня к игре. – Ах, так! Ну, держись! – я пригнулся и кинулся в атаку. Мы гонялись друг за другом по гостиной, пока Кричер не принёс мне письмо. Я упал на ковёр и бурно дышал, глядя в потолок. Он был отделан деревянными рейками, и под каждым пересечением покачивалась искусственная крупная снежинка. Ни одна из них не повторялась. Красиво! Не поднимаясь, я развернул письмо и поднёс его к глазам. Чётким красивым почерком там было написано: «Я прошу о встрече. Безопасность гарантирую. Том Реддл.» Прошу… Я не помнил ничего, но даже мне хватило обрывков сведений, чтобы понять: это слово Реддл использовал последний раз лет сто назад. Да и то, не факт. Вздохнув, я отправил Северусу патронуса. – От кого письмо? – спросил крёстный, обернувшийся человеком. Он лежал рядом со мной на ковре и шумно дышал. – От Волдеморта. – Нихрена себе! – Сириус дёрнулся всем телом. – Ага. Всё людям. Сейчас Северус придёт, будем думать, что ему отвечать. – Учитывая пророчество, Реддл скорее захочет сделать тебя частью своей коллекции. Ведь он чуть не закончил своё существование, когда попытался тебя убить. Крестражи не дали ему уйти окончательно за грань, но тело он потерял. Теперь я понимаю, почему вы оба выжили – Магия не дала вам умереть. Если бы он знал всё пророчество, то не было бы никакой трагедии, смерти твоих родителей, моего заключения, этих твоих отвратительных опекунов. Мерлин, одна деталь - и так исказила картину бытия… Из камина вынесло Снейпа. Он вновь был на взводе, заранее готовясь выпихивать Блэка из своего личного пространства. Между ними искрило невероятно. – Сколько можно меня дёргать?! Только я поставил котёл на огонь… – Прости, пожалуйста. Но мне пришёл ответ от Реддла. Северус молча протянул руку. Прочитав записку, Снейп некоторое время думал, опустив лицо и занавесившись волосами. Вскинувшись, полоснул по мне взглядом. – Ты таки умудрился его заинтересовать. Такое было и со мной. Меня, конечно, не просили, просто передали через Люциуса предложение о встрече. После того как Сириус вошёл в наш маленький круг посвящённых, Северус разговаривал при нём со мной совершенно откровенно, так, как это было принято между нами. – Почему ты согласился? – вдруг спросил Сириус, и Снейп кинул на него неприязненный взгляд. – Из-за вас. Вы меня достали, и я хотел кого-то за спиной. Кого-то сильного. Кого-то не безразличного… – О, Мерлин… – Уже не имеет значения. Поттер, ты туда не пойдёшь! – Я и не рвусь, – покорно согласился я и потёр шрам на левой руке. – Напишешь, что пока не готов к личной встрече, и предложишь наладить общение посредством переписки. – А она мне нужна? Переписка эта… – Если ответить категорическим отказом, Лорд просто придёт и возьмёт своё. Силой. Таким, как он, не отказывают. – Понял. Слушай, может, ему объяснить, что только смерть от руки одного из нас утащит в могилу другого? Если я, например, сломаю шею, упав с метлы, это Реддла не затронет. – Он склонен к мистицизму. Вырос в маггловском приюте и наполнен всем этим религиозным дерьмом сверх меры. Как это в нём уживается с прикладной магией, которой мы оперируем – сложно сказать, но это распространённый в среде магглорожденных и маггловоспитанных оксюморон. Думаю, Дамблдор прекрасно это осознавал, когда позволил мне подслушать пророчество. Так вот Том видит нечто мистическое между вами. Связь. Понимаешь? Ты, конечно, можешь ему сказать то, что сейчас понял, но это вряд ли избавит тебя от его внимания. – Блядь! – Точнее и не скажешь. Садись и пиши ответ. «Привет, Том! Я могу так называть тебя? Если да, то отлично. Ты можешь звать меня Гарри. Тем более мы с тобой теперь вроде как родственники или же товарищи по несчастью. Ха-ха. Прости, немного нервничаю и иногда шучу не очень удачно. Я бы хотел пока воздержаться от нашей личной встречи. Прости, но несколько попыток меня убить – основание для недоверия. Но готов ответить на твои вопросы письменно. Гарри Поттер.» – Что ж, неплохо. Сразу видно, что ты хам и идиот. Таких обычно не опасаются, поскольку не воспринимают всерьёз. Отправляй. Если будут ещё письма – без меня их в руки не брать, не вскрывать и не отвечать. Это понятно? – Да, мой генерал! – Мерлин, ну за что ты мне послал этого… У меня закончились синонимы к слову «идиот»! – Слабоумный, дурак, тупица, придурок, кретин, тормоз, – подсказал я. – В том-то и дело, что ты не дурак. И это ещё хуже. – Если вы закончили со взаимными признаниями, может, выпьем чай? – вклинился в наш диалог крёстный. Мы резко обернулись к нему, и Блэк поднял руки вверх, показывая, что он совершенно безоружен и никакой угрозы не несёт. Снейп окатил Сириуса презрительным взглядом, фыркнул и, не прощаясь, ушёл в камин. Вся его фигура, от широких плеч до длинных ног, выражала неудовольствие. Оно и понятно, будет ещё профессор разговаривать с какой-то собакой. Мне повезло, меня хотя бы не считали животным. Я передал письмо Кричеру для отправки. Сове достаточно было одиозного имени на конверте.