***
Драко, Люциус и Невилл вернулись к ужину. Я таки заснул в кресле у камина и очнулся от громкого возгласа. Кто-то, скорее всего Кричер, прикрыл меня пледом, и я, вскинувшись, запутался в нём и чуть не упал. Пахнущий морозом, талой водой, свежестью и карамелью, Драко поймал меня, наклонился и, запустив прохладные пальцы в волосы, чмокнул в губы. – Ты такой горячий! И пахнешь зелёными яблоками! Следом за Малфойчиком из камина вышел непривычно воодушевлённый Лонгботтом, а затем – лорд Малфой. Концентрация лордов вокруг меня резко возросла, потому что на звук сработавшего камина прибежал ещё и лорд Блэк. Сири был всклокоченным, синие глаза возбуждённо горели, а пальцы покрывали чернильные пятна. Я начал переживать за Северуса. Что ему приготовил крёстный? Книгу «Как получить удовольствие от секса с врагом»? Шерсть с мошонки анимага? – Гарри, смотри! – Невилл отвлёк меня от переживаний, плавно поведя палочкой. С кончика инструмента посыпались снежинки. Они таяли ещё в воздухе, и когда я подставил руку, оказалось, что они тёплые. Какая красивая магия! Обычно сдержанный Лонгботтом был откровенно счастлив: он улыбался, щёки раскраснелись. Я подумал, что вся его неуклюжесть и проблемы с зельями могли быть оттого, что предыдущая палочка ему категорически не подходила. Эта же, выбранная по руке, слушалась безупречно. Надеюсь, это поможет Неву максимально раскрыть свою силу. На шум спустилась леди Блэк, и на радостях юный лорд сотворил букет шикарных белых роз для Нарциссы. Мама Драко была очарована и тут же прижала хрупкие цветы к лицу, вдыхая нежный аромат. Мне тоже стоит овладеть такими чарами! Я люблю дарить своему блондинчику цветы. Кстати, мне дракончик принёс сахарных перьев – единственное, что мне нравилось из магических сладостей. И как узнал? Мы с ним это не обсуждали. Инициированный мной ритуал ухаживания налагал на меня обязательства определённого рода. Это я должен был дарить цветы и подарки, писать письма, приглашать на свидания. Вторая же сторона – в моём случае Драко – оказывалась принимающей. Малфой имел и возможность, и желание дарить мне букеты-конфеты и ухаживать за мной, но вынужден был следовать кодексу чистокровных. А он гласил: инициативу проявляет исключительно тот, кто начал ритуал. Это не касалось подарков на определённые даты или праздники, такие, как Рождество, к примеру. Но вот спонтанные подарки не могли быть дорогими, и преподносить их нельзя было слишком часто. Сахарные перья – то немногое, что не нарушало традицию. Кодекс скорее подходил гетеросексуальным парам, но маги, как я отметил, не особенно заморачивались над полом партнёров. После ужина, камерного и уютного, Лонгботтом ушёл домой, хоть я и предлагал ему остаться до тридцать первого. Новый год у магов не было принято отмечать, но я хотел придумать что-нибудь, может, выбраться в маггловскую часть города, где на ярмарке залили каток. Снейп снял с меня ограничения на выход, и под Оборотным, да ещё и с порталом в кармане, можно было рискнуть. Но Невилл вежливо отказался. – Бабушка уже немолода и крайне сложно восприняла мою эмансипацию. Не хочу оставлять её надолго одну. Думаю, Невиллу, помимо официально озвученной причины, необходимо ещё и побыть наедине с собой. Внешне друг сохранял спокойствие, но последние события явно выбили его из колеи. Я знаю, что Кричер несколько раз снабжал лорда Лонгботтома зельем сна-без-сновидений. Люциус же остался ещё на одну ночь. Он притащил жене огромное ведёрко мороженого от Фортескью, и сразу после ужина родители Драко ушли к себе. Мы остались втроём: Сириус, Драко и я. – Так странно, – задумчиво сказал Сириус, – я быстро привык к суете в доме. Закончатся каникулы, и мы с Нарси вновь останемся вдвоём в этом большом доме. Прапрадед строил его когда Блэки были самым многочисленным родом, а сейчас нас всего трое… – Надеюсь, скоро будет четверо, – улыбнулся Драко. Малфойчик ждал свою будущую сестру или брата с нетерпением. – Сириус, пользуясь, случаем, я хотел поблагодарить вас за гостеприимство. И за то, что мама в безопасности, и кто-то находится рядом с ней в этот сложный период. – Какие между нами могут быть церемонии, племянничек?! Учитывая, что ты парень Гарри. И потом, Блэки всегда поддерживали друг друга… – крёстный бросил быстрый взгляд на портрет Вальбурги. Эти дни леди практически всегда присутствовала на одной из двух картин, расположенных в гостиной. – Мой случай – уникальный. Хотя, должен признать, что я мог достать кого угодно, даже собственную мать. – Сириус, мне так жаль. Я погорячилась, – неожиданно вступила в диалог леди Блэк. – Да ладно, мама, мы оба хороши. Слишком похожи: темпераментом, внешностью, отношением к близким. Но мне стоило быть сдержанней. Прости меня! Я тихо встал с дивана и потянул Драко за собой. Этим двоим давно пора обсудить наболевшие моменты. В спальне я толкнул Малфойчика на кровать, не давая сбежать в душ. – Хочу вылизать тебя! Такого как есть, без всех отдушек. Мне действительно очень хотелось этого интимного запаха мускуса и тела Драко, тяжёлой пульсации на языке, дрожащих под ладонями бёдер, задушенно-беспомощных стонов сверху. – Ты ненормальный! – одновременно восхищённо и возмущённо выдохнул Малфой. – А-ха, псих! А после отвечать я не мог, потому что рот был занят, и Драко потерял навыки связной речи, потому что, опять же, мой рот был занят. Его членом. Кончил мой блондинчик быстро, видимо, перевозбудился. Я снял с него остатки одежды, пока он вялый валялся на постели, быстро разделся сам и притёрся возбуждённым членом к бедру, пачкая смазкой и тыкаясь в гладкую кожу. – Подрочи мне, красавчик. – Я хочу, чтобы ты сделал меня своим, – неуверенно протянул блондинчик. О, опять дракон подсчитывает кто, кому и сколько должен. Интересно, гоблинов в роду Малфоев не было? Или евреев. Последние исследования показали, что у этой национальности мозолистое тело мозга физически больше, чем у других народов. А это значит, что они умнее преимущественного большинства. – Ты только что кончил. Мне тогда надо снова разогреть тебя. К тому же ты засыпаешь. Давай не сегодня? – Давай, – счастливо вздохнул Драко. Я сомкнул его пальцы на своём пенисе и уткнулся носом ему в шею, глубоко вдыхая запах, пока моя змейка доводила меня до финала. Кончив, я откатился и раскинулся звездой. Драко же некоторое время рассматривал свою руку с блестевшей между пальцев влагой, понюхал её, а потом лизнул. Это было так развратно и сексуально, что я застонал и содрогнулся всем телом. – На вкус так себе. Но пахнет очень возбуждающе. Я отнял у него ладонь, которую он, растопырив пальцы, держал на весу и, тщательно вылизал, проходясь языком по всем складочкам. – Ну вот, теперь я снова возбуждён, но у меня нет сил ни на что, – занудил Драко. Он иногда любил поныть, а я его утешал. Выговорившись, Малфой снова приходил в норму. Мой парень был брюзгой, да. – Утром отсосу тебе до трясущихся ног, змейка. Это тебя утешит? – Мерлин, и не надоела тебе эта игра в одни ворота? – Что ты предлагаешь? Расчертить таблицу и писать в ячейках тебе все мои ласки в долг? Я так тебя разорю! – Поттер, заткнись! Я хмыкнул, подгрёб Малфоя под себя, накрыл нас одеялом и провалился в сон, как в омут.***
Новый год мы отмечали вчетвером. Я единственный из присутствующих знал, что сначала принято провожать старый год, а после приветствовать радостно новый. Для магов это просто дата в календаре. Последний день года. Странно было знать, но не помнить. Но в голове чётко засело, что следует выпить шампанского и загадать желание, когда стрелка часов меняет один год на другой. И где это будет: на вечеринке у друзей или на улице возле Биг-Бена – не важно. Поэтому, тридцать первого Кричер заперся на кухне с самого утра, и оттуда по дому расползались умопомрачительные запахи. Домовик очень серьёзно воспринял моё желание праздника, хотя совершенно не понимал его сути. Нарцисса, к возмущению домовика, тоже обосновалась на кухне. Леди захотелось испечь пирог. Беременным принято потакать, так что Драко лишь уточнил у матери, не надо ли ей что-либо помимо уже имеющегося в наличии в кладовой. Так как все ингредиенты были, мы оставили Нарциссу наедине с её энтузиазмом. Погода стояла отличная: сухо, солнечно и небольшой морозец. Я подбил крёстного и Драко сходить на каток, что залили недалеко от площади Гриммо. Приняв Оборотное (эта жижа оказалась жуткой гадостью), я превратился в парня двадцати лет самой невзрачной внешности. Подбирал его генетический материал (волосок) Снейп исходя из физических параметров: с носителем внешности мы оказались одного роста и одной комплекции. Это удобно, вещи не надо трансфигурировать. Вокруг запястья Сириус намотал мне портключ, которым мы уходили из Отдела Тайн. Достаточно произнести слово "Портус", и я окажусь под защитой родовых стен. Каток огораживали деревянные щиты, ярко раскрашенные логотипами каких-то маггловских компаний, скорее всего тех, что были представлены на ярмарке. У входа стояла деревянная будка, где за небольшую плату можно было подобрать себе пару коньков. На сам каток вход был бесплатный. Как оказалось, мой парень никогда не катался на коньках. Я, не желая, чтобы он травмировался, усадил его на лавку и сам туго затянул длинные шнурки, цепляя их за допотопные крючочки. Чем плотнее высокий ботинок охватывает щиколотку, тем меньше болтается нога и тем устойчивее положение. Малфойчик смело встал на тонкие лезвия и замахал руками, как мельница, так как ноги поехали в разные стороны. Я обнял его за талию, с другой стороны его подхватил Сириус. – Может, не надо? – спросил я. – Надо! – Драко упрямо вскинул голову. – Я Малфой или кто? – Малфой, определённо Малфой. Я утром проверял. Драко кинул на меня взгляд и поморщился. Он обозвал мою личину асексуальной. – Ты представь, что на метле, принцип баланса тот же, – сказал Сириус. Вот кто на коньках держался уверенно. – Мы без тебя справимся, Сириус, – отпустил его Малфой. – Точно? – Иди уже! Я же вижу, как тебе хочется, – подтолкнул я к свободе крёстного, и тот, заставив Драко взяться за щит, рванул по кругу, выписывая ногами вензеля. Сириус всё никак не мог привыкнуть к тому, что он снова свободный человек, и радовался как ребёнок любому подтверждению этого факта. – Отпусти меня! – Ты уверен? – Нет. Но когда ты прижимаешься ко мне с этой внешностью, меня раздирает от противоречий. Такое впечатление, что я тебе изменяю. Я хмыкнул и медленно разжал хватку. Драко чуть пошатнулся, но устоял. Так, придерживаясь за щиты одной рукой, Малфойчик медленными скользящими движениями начал продвигаться по льду. Я страховал его со спины так, чтобы он этого не видел. Удостоверившись, что он уверенно держится на ногах, я пристроился рядом. Как же он просиял, когда ему удалось покатиться без поддержки. Ради этого стоило рискнуть! После катка мы немного побродили по ярмарке. Драко очень понравилась сладкая вата, а я съел яблоко в карамели на палочке. Сириус здесь был не впервые и снова купил здоровый пакет мандаринов в овощной лавке. Продавец, отвешивающий товар, пожелал нам счастья в Новом году. Оказывается, так принято говорить у славян, которые Новый год почитают больше Рождества. Домой мы ввалились счастливые, замёрзшие и раскрасневшиеся. – А ты знаешь, что у Тёмного Лорда сегодня день рождения? – спросил Драко. – Из-за этого отец и крёстный не смогли прийти. В меноре сегодня будет торжественный ужин. Я не знал. Но ощутил потребность поздравить человека, с которым меня свело пророчество. Желание было абсурдным, но сильным. Поднявшись в свои покои, чтобы переодеться, принять антидот – действие Оборотного заканчивается само по себе, но Снейп сварил мне улучшенный вариант – я стоял посреди ванной и не понимал сам себя. Да и что я могу подарить столь могущественному магу? – Кричер! – Да, наследник! – Скажи, ты знал Волдеморта? – Знал. – Как думаешь, что можно ему подарить? Домовик оскалился. – Я бы подарил ему смерть. Но моя магия взывает к покорности даже таким, как он. Я поднял бровь, поймав себя на том, что бессознательно копирую манеру Северуса. – И как же выглядит смерть Тёмного Лорда? Кричер запустил руку под рубашку и вытащил на свет овальный медальон на длинной цепочке. Украшение было старым, исцарапанным, с тусклыми изумрудами, выложенными в виде буквы S на верхней крышке. – Можно? – я протянул руку ладонью вверх. Домовик снял медальон с некоторым облегчением. Когда тёплый металл коснулся моей кожи, я словно провалился в белёсый туман. Младенец на руках. Глубоко вдохнув, я мотнул головой, отгоняя морок. Ощущение биения жизни в медальоне не отпускало. А потом до меня дошло. Крестраж! Это крестраж! Как он оказался у домовика Блэков?! – Откуда он у тебя? – Почивший хозяин Регулус велел его уничтожить. Но я не смог! Пропавший брат Сириуса, покои которого я занял. Значит, всё-таки умер. – Как это произошло? – Хозяин Регулус следовал за Тёмным Лордом как за пастухом. Тот отнёсся к нему как к овце. Нельзя жертвовать собой ради других, только ради рода! Тонкие губы домовика запрыгали, уши задрожали, глаза наполнились слезами, и я, не выдержав, присел рядом с эльфом и обнял. – Кричер, если тебе больно, не надо, не рассказывай. Прошлого всё равно не изменишь. Что до медальона, я могу, как оставить его тебе, так и избавить тебя от этой ноши. Что выбираешь ты? – Кричеру никто никогда не предлагал выбора, кроме хозяина Регулуса, – зарыдал домовик, хватаясь за меня сухими лапками. От него пахло металлом, красными розами и свечным воском. Как от магии Блэков. Наверное, он порождение их силы. Немного придя в себя, эльф принял решение: – Из-за этой вещи уже умер один мой хозяин, не хочу, чтобы умер и второй. Верните её владельцу, наследник. – Хорошо, Кричер. – Наследник, можно я скажу? – Конечно! – Я горд служить вам! Домовик поклонился в пол и исчез. В этот раз подарок я паковал наспех. Короткая записка содержала только поздравление: «С днём рождения, Том! Прости, узнал, что у тебя день рождения только что. Даже не представляю, что пожелать такому могущественному магу, как ты. Здоровья – смешно, зелья всё поправят. Удачу ты можешь сварить сам. Наверно, я пожелаю мира. Всем нам. Я не видел настоящей войны, но всё равно считаю её самым страшным злом. Гарри Поттер, мальчик-который-хочет-мира. P.S. Эту штучку я нашёл случайно, и мне показалось, что она тебе понравится.» Вложив медальон в конверт, я вздёрнул раму вверх и свистнул. На подоконник бесшумно спланировал филин. – Извини, что гоняю тебя в праздник, но надо отнести подарок одному одинокому человеку. Филин посмотрел на меня как на идиота и таки клюнул, когда я вложил письмо в специальный мешочек, прикреплённый к его лапе. Ну, до чего же противный! Глядя вслед удаляющейся птице, я думал, что поступил как гриффиндорец: импульсивно и поспешно. Стоило передать медальон Северусу для изучения, вымучить из Кричера историю его появления на Гриммо, а сам крестраж использовать для шантажа или придержать в качестве козырного туза в рукаве как аргумент. Но здравому смыслу неистово противоречила интуиция. Она буквально орала, что я сделал всё правильно. В своё время именно это чувство подтолкнуло меня довериться Северусу, выбрать Сириуса и добиваться Драко. Иногда здравый смысл ошибочен. Драко постучался ко мне. Он уже был одет в чёрные брюки и белую рубашку. Какой же он красавчик! – Ты ещё не сменил внешность? Мерлина ради, выпей антидот. На этом лице желание выглядит просто похабно. – Ты просто предвзят! Я порылся в сундучке и нашёл антидот к Оборотному. На вкус та же дрянь, что и базовое зелье. Передёрнувшись от отвратительного вкуса, а после и от ужасного покалывания кожи и спазмов мышц, я вздохнул. В своём теле было привычно и комфортно. – Ну, наконец-то! Поттер, хватит копаться, нас ждут к ужину! Мама испекла ужасный пирог. Надеюсь, ты не забудешь изобразить радость, когда ты его попробуешь? – Я никогда не оскорблю леди! Ужин был великолепным. Пирог оказался не таким ужасным, как пугал меня Драко. Да, он был невыносимо сладким, но это не самое страшное, что можно сделать с едой. В двенадцать мы все выпили по бокалу шампанского, стоя на крыльце и глядя на расцветающие над Лондоном фейерверки. Отовсюду разносились крики, хлопки и смех. – Надо же, – заметила Нарцисса, – я не думала, что магглы такие… нормальные. Я скосил на леди глаза. Люди привыкли делить друг друга на магов и немагов, аристократов и плебс, чёрных и белых, забывая, что у каждого есть чувства, чаяния, мечты и надежды. И если каждого рассмотреть поближе, окажется, что все хотят одного и того же: чтобы их любили, чтобы было кого любить самому, чтобы над головой было мирное небо и чтобы их близкие были рядом.