Возвращаться к сумасшедшему графику оказалось тяжело. Может, Северус и прав был, когда пытался не дать мне расхолаживаться. Меня буквально ломало от необходимости тренироваться-зубрить-учить-снова тренироваться.
Драко тоже было непросто, поэтому мы на пару недель сделали перерыв в наших встречах.
Перерыв был нам нужен ещё и потому, что мы тонули друг в друге. Хотелось свернуться, как двум улиткам, совпадая завитками и присосками, и не выходить во внешний мир, отключаясь и растворяясь обоюдно.
– Дракончик, как ты смотришь на временное воздержание? – буквально на третий день возвращения в школу спросил я. После тренировки и секса всё тело ломило, и я хотел заползти под одеяло и тихонько повыть в сжатый кулак, а не подмахивать своему парню. Нет, возбудившись, я включился, и всё прошло отлично, но сейчас я ощутил, что организм истощён.
– Это зачем?! – сразу взвился Малфой, сдувая влажную прядь со лба.
– Мы влипаем друг в друга.
– Не вижу проблемы!
– Правда? – я чуть склонил голову и посмотрел в нахмуренное лицо.
Драко восхищал меня своим умением отключаться от эмоций, если проблема требовала сосредоточения. То ли это было влияние его крёстного, то ли он от природы был таким. Импульсивность и горячность Блэков причудливо переплеталась в его характере с практичностью и хваткой Малфоев. Глядя на этот идеальный образчик высшего аристократического сословия, я проникся идеей браков по расчёту. Главное, чтобы расчёт был верным.
Страсть помноженная на умение держать её в узде – произведение искусства, если бы людей можно было считать экспонатами. Нет, Драко ещё не достиг филигранного владения собой, свойственного его отцу и крёстному. Но ему всего шестнадцать! И навык мгновенного переключения, анализа меня просто поражал. Совершенство. Драгоценность!
– Перестань так смотреть на меня! Ты мешаешь мне думать!
– Прости, – я отвёл взгляд, разглядывая через открытую дверь бани блики от воды на потолке над бассейном. Я был уверен, что моя змейка, подумав, примет моё решение, как единственно верное.
– Ты прав, – вздохнул блондинчик. – Ты подтянешь хвосты по зельеварению и трансфигурации. Я плотно займусь тренировками. Но после – ты весь мой, Поттер!
– Я и так твой. И секс тут скорее приятный бонус. Или тебе нравится утверждать свое право на меня через него?
– До яичных колик! – признался Драко.
– Ты колика моего сердца! – выдохнул я и потянулся за поцелуями и объятиями.
Через час целибат вступил в силу.
Нет, мы пересекались в Большом зале, на совместных занятиях Гриффиндора и Слизерина, делали вместе уроки в библиотеке. Я побывал на тренировке квиддичной команды Слизерина. Некоторые игроки – кажется, Пьюси и Монтегю – были недовольны, но дальше поджатых губ их раздражение не зашло: авторитет Драко на факультете был неоспорим. К тому же именно змейки первыми просекли, что меня лучше не злить, так как может прилететь вполне ощутимо.
Что ж, временное ограничение в сексе парадоксальным образом пошло нам обоим на пользу. Малфой сублимировал это в тренировки, замордовав команду так, что ко мне однажды подошёл Гойл и пробубнил предложение сделать что угодно, чтобы Драко со мной помирился. Они с Крэббом готовы даже предоставить мне своего капитана в связанном и смазанном виде, лишь бы тот оставил их на время в покое.
Я расхохотался.
– Тогда тебе придётся сменить объект.
Грегори непонятливо захлопал глазами.
– Драко лидер не только на вашем факультете, здоровяк! Но и на мне. Это он трахает меня, а не я его.
Изумление на лице слизеринца было настолько ярким, что я даже получил удовольствие.
Моя сублимация затронула учёбу. Я за две недели умудрился подобрать все хвосты. Даже удостоился скупой похвалы от декана. Увы, все скидки на амнезию я давно обнулил, вгрызаясь в предметы, как рудокоп в породу. Вначале преподаватели удивлялись моему энтузиазму и хвалили, а после стали спрашивать как со всех. Инициатива наказуема.
На исходе второй недели, проснувшись в мокрых штанах от очередного яркого сна, где Малфойчик стоял передо мной на коленях и надевался розовым припухшим ртом на член, я понял, что с воздержанием пора завязывать.
«
Сиятельный Наследник Малфой!
Не соблаговолите ли вы подарить мне встречу? Буду счастлив, если она состоится после отбоя в комнате наслаждений.
Трепещу в предвкушении.
Ваш горячий поклонник, Гарольд Блэк. »
Раскрывший письмо Драко вспыхнул, ожёг меня пламенным взглядом и кивнул. Я вскочил и, приложив руку к сердцу, поклонился ему учтиво, по всем правилам этикета.
Малфой закатил глаза и так чётко проартикулировал слово «Придурок», что я смог прочесть это по его губам. Но больше всего меня повеселили слизеринцы: Гойл и Крэбб дали друг другу пять, Нотт передал Забини галлеон, а Паркинсон явно расстроилась. Прости, сучка, но эта булочка для меня!
Ближе к вечеру на меня напал мандраж: руки подрагивали, губы сохли, задница и яйца поджимались, а бельё натёрло возбуждённый член.
В ванной старост мы накинулись друг на друга как дикие звери, не сдерживая порывов. Такого жёсткого секса между нами никогда не было. В итоге Малфой чуть меня не порвал. Виноват в этом был я сам, не дав себя нормально подготовить и буквально запрыгнув на напряжённый член. Я хотел в себя это совершенство: твёрдое, горячее, бархатистое, подёргивающееся, с пунцовой, глянцевито-блестящей головкой, на которой изысканным украшением застыла капелька смазки, выступившая из уретры.
Вобрав в себя прелесть, я охнул от острых ощущений, но не остановился. Мне было очень хорошо. Но с анальным сексом как с алкоголем – любой перебор позже обернётся болью. Дикий акт закончился для нас слишком быстро, и когда горячка отпустила, я застонал от саднящей боли в заднем проходе и тянущих ощущений в пояснице. Скатившись с Малфоя, я сжался, подтягивая ноги к животу.
Драко прижался к спине и всхлипнул.
– Ты что творишь, идиот?
– Люблю тебя!
– Себя люби!
Что ж, отличный совет. Я не раз давал его окружающим.
Малфой заставил меня раскрыться, перекатил меня на живот, осторожно раздвинул половинки и ахнул. Я резко обернулся и снова не удержал стона. Впервые я видел своего змеёныша чуть не плачущим, когда он смазывал заживляющей мазью мой припухший сфинктер после бурного соития. Наверно, это было для меня худшим наказанием, чем боль.
Но чувство вины оказалось вполне полезным. Драко не попросил, а потребовал, чтобы мы поменялись ролями. Так как пар мы оба уже спустили, я долго готовил его, доведя в процессе прелюдии буквально до невменяемого состояния. Так что его первое проникновение, надеюсь, оказалось почти безболезненным. Даже хорошо, что сам я испытывал в месте вторжения дискомфорт – это отрезвляло меня и позволяло сдерживаться.
Для Малфоя лишь момент первого толчка, когда головка с усилием преодолела плотное кольцо мышц, был непростым. Он на миг зажался, и я, переключая его, звонко шлёпнул по сочной половинке. И сразу провалился внутрь. Я охренел от того, как это круто – оказаться в тугой жаркой полости, что обжимала член судорожными сокращениями.
– Как ты? – спросил я, глядя в близкие глаза с расширенными зрачками. – Не больно?
– Ощущения – будто меня насадили на палку. И подпирает. Но морально – потрясающе! Ты теперь обязан на мне жениться, Поттер, после того как надел на свой член!
– Так я и не отказываюсь, – покорно ответил я.
– Правда? – глаза Малфоя распахнулись широко, и я порадовался, что выбрал позу лицом к лицу. На четвереньках менее болезненно, но и контроля над эмоциональным состоянием партнёра меньше.
– Я абсолютно серьёзен. Хотел сделать тебе предложение на твои семнадцать, предварительно испросив на то благословение лорда Малфоя и леди Блэк. Но ты лишил меня возможности поступить романтично-канонно, – притворно вздохнул я.
– Только попробуй! Только попробуй так не сделать! – Драко качнул бёдрами. Он расслабился ещё тогда, когда я сказал, что не отказываюсь от брака с ним. Всё же внутренний настрой очень важен. – Давай, двигай булками! Заставь меня скулить под тобой!
Последней связной мыслью было: "Господи, что он творит?!"
Простату я нашёл с третьего тычка, подтянув бёдра Драко повыше, и после этого моя змейка стонала не останавливаясь. Я скрежетал зубами и представлял себе драконий навоз, но таки смог продержаться позорные три минуты. После чего сжал каменный член Драко и кончил в него со вскриком. Он быстро догнал меня, выдаивая задницей до чёрных кругов перед глазами.
– Поттер…
– М-м-м?
– Слезь с меня, ты меня раздавишь.
– О, прости.
Я осторожно вытащил обмякший член, помня, как это бывает неприятно, когда возбуждение схлынуло, и рухнул рядом с Драко. Оба мы были взмыленные, всклокоченные и раскрасневшиеся.
– Я хочу кольцо с огромным бриллиантом! Чтобы всем было видно, что ты сделал мне предложение!
– Угу.
Я представил Малфоя на метле, на руке у него кольцо, а в нём такой огромный камень, что его неуклонно тянет вниз, но дракончика это не смущает. Он с гордым видом облетает трибуны, пуская солнечных зайчиков с граней бриллианта в лица соперников и соперниц.
Сириус показывал мне фамильное помолвочное кольцо, что он забрал из банка. Оно было с изумрудом, некрупным, но очень красиво огранённым. Изящная вещица. Блондинчик, естественно, не в курсе, но где одно кольцо, там и два. Подарю оба!
Утром Драко ныл и демонстративно прихрамывал, мне пришлось в утешение не только смазать его пострадавшее местечко, но и вылизать, доведя до оргазма.
После Малфойчика отпустило, и он разве что не летал.
– Что с Драко? – спросила озадаченная Гермиона, оторвавшись от гигантского талмуда по древним рунам. Читать за завтраком стало привычным у пятых и седьмых курсов.
– Я сделал ему предварительное предложение.
– А.
– «А» и всё?
– Что можно ещё сказать? Между вами к этому и шло, – пожала плечами Гермиона. – Когда будет официальная помолвка?
– Ему пятого июня исполняется семнадцать лет, и я планировал сразу после этого.
– Где вы будете жить?
– Я пока не задумывался, честно говоря, – я поймал себя на том, что чешу голову, и отдёрнул руку.
– Зря. Такие фундаментальные вещи лучше сразу обсудить.
Разумно, но не романтично.
– Я хочу сделать сюрприз!
– Никто и не предлагает тебе раскрывать правду. Просто уточни у своего парня, как выглядит дом его мечты.
– Гермиона, ты – гений!
– Аха. Жаль, что не миллиардер, – скептически восприняла мой комплимент девушка.
– Если бы прочитанное тобой можно было монетизировать, ты бы оказалась самой обеспеченной среди присутствующих, – хмыкнул Невилл.
– Ох, Невилл, это такой изящный комплимент! – улыбнулась Гермиона.
– Правда?
– Да, я не шучу.
– Благодарю.
Юный лорд начал процедуру ухаживания за Луной Лавгуд. Встреча семей в весенние каникулы прошла более чем успешно. И теперь Лонгботтом постигал сложную науку аристократического флирта, отрабатывая приёмы на нас с Гермионой.
Писал ли Невилл Луне письма – я не в курсе, но подарками они обменялись.
Рядом с ним сейчас в горшочке извивалась непонятная штука, больше похожая на закопанного в землю вниз головой осьминога. Только щупальца не были скользкими, а матово-сизыми.
Эту «красоту» подарила Невиллу Луна, и Лонгботтом пришёл в такой восторг, что я поразился. Никогда до этого друг так ярко не проявлял эмоций. Растение являлось плотоядным и называлось «Ложная Тентакула». Между её щупалец, в самой сердцевине, было нечто вроде рта. Растение хватало пищу отростками и ловко засовывало её в полость. Кормить «питомца» Невилл приспособился утром в Большом зале, и мы, благодаря этому, теперь сидели в пустоте и благословенной тишине.
И сходили на свидание в Запретный лес. Покормить сырым мясом фестралов.
При воспоминании об этих существах у меня мурашки были по телу.
Луне Невилл подарил метафорические карты для гадания. Колода была огромной и красочной. Суть гадания заключалась в том, что гадающий задавал вопрос и сам вытаскивал из колоды карту. Там была картинка, которую гадающий был волен трактовать сам, как хотел, как подсказывала ему интуиция.
Так я вытащил карту, загадав, как решится вопрос с Волдемортом, и увидел мужчину, на руках которого лежал младенец. Ничего не понятно, но очень интересно.
***
Что ж, я воспользовался советом Грейнджер. Мы сидели в библиотеке, и я любовался Драко. В нём после моего предложения появилась какая-то расслабленность, которую я раньше не наблюдал. Неужели мой партнёр сомневался в моих намерениях и силе моих чувств?
Правильные черты лица, сложенные лично для меня безупречно, словно подсвечивались изнутри.
– Драко, а какой по твоему идеальный дом?
– Не менор! – не думая ответил блондинчик, сосредоточенно выводя линии на карте звёздного неба. – Блэк-холл неплох, но мрачноват, и местоположение не очень. Нет места для полётов, центр города. Такой хорошо иметь вторым или третьим в череде собственности, для кратких визитов в город.
Дом в Хогсмиде полезен, если ты преподаватель и у тебя есть семья. Можно как временное пристанище, пока дети учатся в школе. Тоже не может быть родовым гнездом. Но тут ещё важно понимать, на каком этапе жизни ты находишься. Пока семья состоит из двух человек то хватит и небольшого особняка в глуши. Если семья растёт, то нечто более защищённое и большое по размеру. А что?
– Сириус подумывает о покупке недвижимости, – выкрутился я.
– На его месте я бы купил остров в океане и многоразовый портал, – фыркнул Драко. – Там можно бегать голым и никого не скандализовать своим запущенным видом.
Соблазнительная картинка встала у меня перед глазами. И нет, я не о голом Сириусе. А об острове, на котором никого нет кроме тебя, любимого человека и пары попугаев для антуража.
Гриммо, значит, не подходит… С одной стороны, жаль. Дом, пропитанный магией, привлекал. Хотя, как объяснил Драко, это скорее действие родового алтаря, принявшего меня.
Мне и с Сириусом было неплохо. Тем более дом на Гриммо настолько большой, что можно потеряться. Три этажа, не считая подвальных помещений и чердака.
Настолько большой, что там даже умудрились спрятать магическое животное.
Я охренел, честно говоря, когда обнаружил на чердаке тварь, похожую сразу на льва, орла и коня. Замер от ужаса, что собственно меня и спасло. Оказалось, что эта химера называется гиппогриф, и когда-то мы с Гермионой спасли её от палача. Существо было притащено на урок лесником и чуть не оторвало моему Малфойчику руку. Люциус, конечно, тоже слегка перегнул палку. Надо было не животное казнить, а лесника с работы убрать. Роль профессора Хагриду была категорически противопоказана. Но я понимал лорда Малфоя, которого занесло. Если бы это произошло на моей памяти, лесник бы просто так не отделался.
«Птичку» я велел Кричеру выпустить в естественную среду обитания, чердак очистить от помёта, перьев, шерсти и объедков, а крёстному прочитал лекцию о корректном обращении с животными. Не может дикое… – я так и не понял, птица это или кто – жить на чердаке на цепи.
Сириус возражать не стал.
После я прошёлся по дому с инспекцией, но больше, слава Древним, никого не нашёл.
С другой стороны, как бы я ни любил Сириуса и ни уважал леди Блэк, хотелось иметь своё жизненное пространство, куда другие могут войти только после предварительного уведомления, получив разрешение. И я был в этом с Драко солидарен.
Пять дней самоизоляции на каникулах подчеркнули это. На меня давил Снейп, Малфойчку досталось от матери. О какой эмоциональной эмансипации идёт речь, когда дети живут с родителями?
Вопрос с домом встал остро. На помолвку я его, конечно, не подарю. Но стоит хотя бы определиться с видом, местом и стоимостью.
– Драко, вытащи карту! – прямо над моей головой произнесла Луна, и меня из воспоминаний и размышлений вышвырнуло назад в библиотеку.
Малфой покорно потянул на себя самый верхний кусочек ламинированного картона из колоды.
Покрутил в руках, показал мне. Там было огромное гнездо с тремя чешуйчатыми яйцами, на которых сидел дракон, прикрывая приплод крыльями. Охренеть!
– Вам нужно гнездо! – расшифровала карту Луна.
– Вот! Истину глаголет! – воскликнул Драко и галантно поцеловал Лавгуд руку.
Гнездо так гнездо.
***
Гриффиндор выиграл матч у Хаффлпафф. Что было заранее предрешено. Я сильно не вникал в этот спорт, он был мне не интересен, но у команды Хаффов был совсем слабый ловец, а Джинни Уизли показала класс.
С поля Джинни команда принесла на руках, раскрасневшуюся и счастливую. В гостиной мгновенно образовалась спонтанная вечеринка. По рукам пошли бутылки с алкоголем, Финниган притащил откуда-то старинный патефон. Калеб-Джордж и Глория-Фред раздавали всем хлопушки, флажки и колпаки на резинках в цветах факультета. Анджелина Джонсон была так счастлива, что рыдала и смеялась одновременно, отпивая прямо из горлышка бутылки. Гермиона, проникшись духом победы, наколдовала очень красивых птичек, которые носились над головами, щебеча.
Постепенно огни приглушили, музыка из патефона лилась длинная и тягучая, люди начали разбиваться на парочки. Рон тискал Лаванду в уголке у камина, Финниган и Томас целовались, на их шеях кто-то завязал один шарф на двоих, Глория танцевал с Джонсон, сообщив, что сегодня он лесбиянка. Джордж осыпал парочку конфетти и пошлостями. Колин Криви мотался по гостиной, как маньяк, ослепляя гриффиндорцев вспышками колдокамеры. МакЛагген пытался подкатить яйца к Гермионе, зажав её в углу. Я, заметив это, рванул было её спасать, когда мне в руки буквально рухнула Джинни.
– Гарри, – выдохнула девушка. Её ореховые глаза блестели, щёчки разрумянились, и, кажется, она была пьяна.
– Осторожней, крошка!
– Как я летала?
– Великолепно! – Джинни на метле действительно смотрелась органично и играла резко, напористо.
– Правда?
– Зачем мне врать? – удивился я.
– Поцелуй меня!
Я опешил и попытался поставить виснувшую на мне девушку на ноги, чтобы освободиться от её объятий. Но она сжала руки на моих плечах сильнее и притёрлась упругой грудью. У меня ничего не шевельнулось: ни в штанах, ни в душе.
– Поттер! Неужели твой белобрысый хорёк лучше?! – прошипела Джинни, не увидев отклика.
– Для меня – да.
Мне, наконец, удалось оторвать от себя прилипалу, и я толкнул её к увлёкшимся парням. Дин оторвался, наконец, от Симуса и, приподняв шарф, втянул девушку в их кружок.
Я же, обтерев руки о штаны, метнулся к Гермионе, которая, наставив палец на Кормака, что-то горячо выговаривала ему в лицо.
– ... такой похотливый примитивный козёл, как ты! Я себя не на помойке нашла. И раз я для тебя "нечистокровная", так какого хрена ты ко мне лезешь? Ты что, грёбаный Робин Гуд? Отнимаешь себя у аристократок и раздаёшь плебейкам?
– Много о себе навоображала, грязнокров.... А-а-а-а!
Гермиона резким движением всадила колено МакЛаггену в пах и, когда его согнуло от боли, оттолкнула от себя. Вау! Огонь девчонка! Приняв подачу, я добавил скрючившемуся парню кулаком в грудную клетку и осторожно завалил его в угол, где он свернулся в позе эмбриона. Пусть полежит, подумает.
Подошёл к подруге, осмотрел её.
– Ты как?
– Лучше, чем ожидала!
– Горжусь тобой, малышка!
– Ох, Гарри!
Гермиона порывисто обняла меня, сухо захлюпав в шею.
– Давай выйдем.
Мы покинули гостиную и спрятались под лестницей, где я когда-то по карте выстраивал маршрут. Сели рядом, бедро к бедру, на наколдованном диванчике. Гермиона прижалась ко мне, уложив голову на плечо.
– Ты просто шикарно его отшила, – девушке не помешают слова не только утешения, но и гордости. Её комплекс отличницы не на пустом месте образовался. Скорее всего, её родители слишком часто говорили Грейнджер, что она может лучше, вместо того, чтобы просто похвалить.
– Спасибо. Как думаешь, я была с ним не слишком груба? – позднее и совершенно ненужное раскаяние.
– Ты была ещё очень сдержанна. Я бы на твоём месте проклял так, что мало бы ему не показалось.
– Не надо!
Аха... Значит, не я один сделал выводы о своей стихийной магии.
– Хорошо. Меня удовлетворило то, что я ему кулаком добавил.
– Мне пишет Виктор, – вдруг призналась Гермиона.
– Тот парень из Дурмстранга, один из чемпионов?
– Да. Он хороший. Я планирую летом встретиться с ним на одном из курортов в Болгарии.
– Расскажи мне про него.
– Ему девятнадцать, он ловец сборной Болгарии по квиддичу. Очень популярный человек. Меня изумило, что он обратил на меня внимание. Мне было всего пятнадцать, я... пушистая, – тут я хохотнул, – и вообще...
– Что вообще?
– За ним толпы бегают, а он выбрал меня.
– Значит, он не тупой спортсмен. Вы оба с ним разрушаете стереотипы.
– Это как?
– Ты не только умная, но и красивая, он, несмотря на то, что сильный, имеет отличный вкус.
– Скажешь тоже!
Гермиона толкнула меня в плечо, я толкнул её в ответ, запуская пальцы под рёбра. Подруга дико боялась щекотки. Она завизжала, засучила ногами, и в этот момент над нами раздался ледяной голос:
– Что здесь происходит?!
