Тайна попаданчества: Первые шаги

      — Шисюн Шэнь после последнего искажения ци стал удивительно похож на шисюна Лю. — вздыхает Му Цинфан, промывая раны — Совсем перестал себя беречь.       От холодной воды превратившуюся в лохмотья кожу щиплет и жжёт. Устало откинувшийся в кресле Шэнь Цинцю чуть слышно шипит сквозь зубы. Четыре часа кряду сжимавшая спасительный веер рука безвольно покоится на подлокотнике. Не в силах поднять её ни на фынь, мужчина скрывает искажённое болью лицо, отвернувшись от шиди и учеников к окну, вжимаясь щекой в мягкую спинку. Сейчас он даже не представляет, как не свалился носом в землю, пока хромал до бамбуковой хижины, тяжело опираясь на Ло Бинхэ и Лю Минъянь. Сжав зубы, лорд Цинцзин еле удерживает рвущийся наружу вскрик, когда невесомо промокающий многострадальные колени платок задевает особенно глубокую рану. Гули, после того как поднялся на ноги, боль, кажется, усилилась вдвое.       — Шицзунь, выпейте воды. — раздаётся рядом нежный голос Нин Инъин.       Шэнь наугад протягивает способную двигаться руку на звук. Дождавшись, когда ученица вложит в неё чашку, он подносит её к губам, расплескав немного из-за мелкой дрожи во всём теле, и жадно припадает к прохладной влаге. Его поили несколько раз за эти бесконечные четыре часа, однако от прерывистого поверхностного дыхания горло высыхало моментально, а поминутно облепляющая его липкая влага и вовсе сулила смерь от удушья. От мешающихся с прилипшей к стенкам горла вязкой кровью быстрых крупных глотков накатывает тошнота, но заклинатель уже привычно пережидает её, плотнее сжав зубы. Как только делается легче, он в один глоток допивает всё, что осталось, и так же не глядя протягивает сосуд обратно, хрипло выговорив:       — Спасибо.       — Шицзунь желает ещё? — предупредительно спрашивает девчонка, забрав чашку.       — Да, пожалуйста.       — Шичжи, подай, пожалуйста, мазь. — просит тем временем лекарь.       — Прошу. — отзывается Ло в следующее мгновение.       — Благодарю.       Потянувшись за второй порцией воды, Цинцю замечает краем глаза, как Му Цинфан открывает баночку и делает мальчишке знак присесть рядом       — Смотри внимательно: набираешь немного и втираешь в колени. — объясняет он.       Горящей даже после холодного омовения кожи касается морозящая мазь. Попаданец, чуть не поперхнувшись, прикусывает язык: дерёт как от ядрёного антисептика.       — Только осторожно: не надавливая, без резких движений. — продолжает наставлять целитель — Тонким слоем, начиная с целых участков кожи, обводишь по кругу каждую рану. Понимаешь?       — Кажется, да. — сосредоточенно отзывается полудемон — Шишу позволит попробовать?       — Давай.       Прикосновения ученика куда более робкие, его руки как будто подрагивают.       — Чуточку сильнее втирай, а то лекарство не впитается. — подаёт голос шиди Му.       Бинхэ повинуется, но тут же опасливо уточняет:       — Шицзуню не больно?       Дико больно. Но это не твоя вина.       — Нет, смелее. — заклинатель старается придать голосу бодрости.       — Вот так, молодец. — хвалит лекарь.       После того как ноги перебинтовывают, пациент вспоминает о приличиях:       — Шиди Му, это Шэнь безмерно благодарен, что ты уже второй раз за день лично уделяешь ему время. И, — он добавляет в голос строгости — покорно просит прощения за то, что мои ученики напрасно побеспокоили тебя.       — Эти ученики виноваты. — хором отзывается не в меру заботливая парочка тоном нашкодивших щеночков.       Хотя наставник уверен: посмотри он сейчас на них, не увидит ни капли раскаяния.       — Шисюну не стоит беспокоиться. — мягко откликается глава пика целителей — Напротив, хорошо, что твои ученики позвали этого шиди: такие раны не следует оставлять без внимания.       Мастер Сюя только досадливо поднимает очи горе, кожей чувствуя довольнющие улыбочки мелких.       — Я оставлю мазь для Шэнь-шисюна и наказанного шичжи. — как ни в чём не бывало произносит лекарь, собрав медицинские принадлежности — Обоим втирать в колени трижды в день, пока раны не затянутся.       — Инъин, Бинхэ, отнесите пока шисюну лекарство. — велит Цинцю, вспомнив о своём деле к лорду Цяньцяо.       — Шиди, — окликает он, когда ученики, попрощавшись, уходят — я хотел тебя спросить… В общем, я заметил на своём теле следы от ожогов. Их довольно много на предплечьях, но на кистях ни одного. Ты не знаешь, это изначально так было или?..       — Когда шисюн только появился на хребте Цанцюн, на его кистях живого места не было от ожогов. — мрачно откликается Му Цинфан — Моему наставнику пришлось искусственно заменить ему почти всю кожу от пальцев до запястий и даже некоторые её участки на лбу, щеках и ушах. Он хотел поступить так и с остальными шрамами, но шисюн настоял на том, чтобы оставить все, которые скрывает одежда.       Ничего себе! Попаданец никогда бы не подумал, что часть кожи у этого тела не родная. Тон идеально ровен, и ни единого шрамика после операции не осталось.       — Врачеватели пика Цяньцяо — истинные мастера своего дела. — впечатлённо выдыхает он.       — Благодарю за похвалу. — Шэнь уверен, что шиди улыбается — Шисюн хочет узнать что-нибудь ещё?       — Нет. Не смею более задерживать тебя.       — Тогда этот шиди проща… нет-нет, шисюну сейчас нельзя вставать!       Дёрнувшегося было проводить гостя Шэнь Цинцю поспешно удерживает тёплая рука. И, откровенно говоря, он за это очень благодарен. Тело тотчас обмякает.       — Береги себя. — негромко произносит шиди, прежде чем скрыться за дверью.

***

      Следующие пять дней Шэнь Цинцю практически не выбирается из постели. Его навещают Нин Инъин с Ло Бинхэ, справляются о самочувствии, помогают обрабатывать колени, делятся успехами на дополнительных тренировках, программу которых наставник разработал для них ещё первым утром. Вместе с ними приходит Лю Минъянь: она поладила с этой парочкой и теперь тренируется с ними, иногда помогая или объясняя непонятные моменты. Наставник хвалит ребят за усердие, показывает правильные положения рук с переходами между ними и с живым вниманием смотрит, как они демонстрируют выученные приёмы прямо посреди комнаты.       На первую просьбу так сделать все, особенно Белый Лотос, смутились, однако Минъянь уже в следующее мгновение как ни в чём не бывало склонила голову и, выйдя на свободное пространство, закружилась точно по тренировочной площадке, источая волны ци. Инъин тоже быстро втянулась. Цинцю даже стал замечать довольный блеск в лукавых глазах и слышать тихое хихиканье, слетающее с её губ. А вот мальчишка первые разы сильно тушевался и всё следил, как бы ненароком не задеть что-нибудь, пока шицзунь не объяснил ему, что мебели от деревянного меча вреда не будет, а уроненная мелочевка для него ерунда — прогресс учеников стократ важнее. Ло на это зарделся и пообещал больше не отвлекаться. Смущаться он после этого не перестал, но и правда стал раскрепощённее и больше не ронял в страхе тренировочное оружие, не поджимал на грудь руки посреди приёма, стоило приблизиться к любому предмету интерьера меньше чем на чи.       Также ученики в такие визиты часто получают мелкие бумажные поручения вроде «Отнеси этот документ туда-то, а оттуда принеси то-то». Мин Фаню Лорд Цинцзин дела пика больше не доверяет, поэтому старшего ученика всё равно что нет, а его работу выполняют сам горный лорд и любезно согласившаяся взять на себя часть обязанностей Лю. Её опыт первой ученицы Сяньшу здесь очень пригодился.       Шэнь много читает, по мере сил занимается делами пика, составляет задания для учеников. На четвёртый день мужчина пробует встать, опираясь на полудемона и Лю Минъянь — первые разы он просто виснет на них от накатившей боли, но спустя несколько попыток всё же удаётся принять на ноги хотя бы часть своего веса и, стиснув зубы, вытерпеть несколько минут. На следующее утро он неуверенно обходит вокруг кровати, повисая на её каркасе, после чего без сил падает на перины. Такое чувство словно коленные чашечки раздробили отбойным молотком и в придачу подожгли кожу на них. А ведь заклинатель как-то добрался до дома на своих двоих, четыре часа отстояв на кирпичах! После этой мысли повторять попытки ходить раз за разом становится вопросом принципа. К вечеру боль от будто пропущенных через измельчитель и жерло вулкана коленей растекается паводком, зато Цинцю осиливает короткие переходы. Которые под конец обычно скатываются в переползы. Ради эксперимента он несколько раз читерит, помогая себе духовной энергией, что позволяет дольше держаться на ногах и меньше заваливаться, но в основном обходится своими силами. На шестой день попаданец уже начинает передвигаться по всей бамбуковой хижине, точнее по её периметру или там, где можно ухватиться за какой-нибудь предмет мебели. В центр комнаты выйти, а не выползти, выходит пока только с помощью учеников.       Следующим утром горный лорд размышляет о том, что не за горами нападение Ша Хуалин и нужно быть готовым. А для этого необходимо значительно увеличить запас и мощь духовных сил, ведь целая армия демонов — не какая-то завалящая нечисть, которую можно победить с помощью элементарных приёмов и потолочной балки. Из мыслей вырывает стук в дверь.       — Войдите. — отзывается заклинатель с долей удивления: он не ждал гостей в такой час.       На пороге появляется Лю. Её обеспокоенный вид заставляет немного напрячься:       — Что-то случилось?       — На пике всё тихо. — успокаивает его девушка — Однако от дагэ давно нет вестей — это тревожит меня. Поэтому я хотела бы поискать его в пещерах Единства Душ: вдруг он пострадал и пытается вернуть силы?       Лю Цингэ… Да уж, с этой занозы в одном месте станется влипнуть в очередную передрягу. Так, где там он был в это время в романе? Да хрен знает: автор его слил, толком не введя в повествование. Но вполне может быть в этих чудодейственных пещерах, ведь там он и… Ё-моё!       — Шицзунь? — настороженно зовёт Минъянь.       Нет, попаданец, конечно, никого убивать не собирается, но мало ли что — лучше поторопиться. Мастер Сюя поднимает на ученицу взгляд и уверенно произносит:       — Я как раз собирался попросить главу школы отпустить меня туда, чтобы восстановится после недавнего искажения — можешь отправиться со мной.       Фиалковые глаза неверяще распахиваются:       — Сейчас? В вашем состоянии?       — Собрание не за горами, Минъянь. А я не в форме. — разводит руками Шэнь Цинцю — В конце концов, медитация это не боевые приёмы — там ногами работать без надобности, а в полном живительной энергии месте я вполне смогу обойтись без мази Шиди Му. Тем более, если шиди Лю и правда в пещерах да ещё и раненый, ты можешь не справиться без помощи, не говоря уже о том, что ученикам опасно бродить там без сопровождения мастеров. Так что подай, пожалуйста, гребень и не волнуйся обо мне.       — Спасибо, шицзунь. — заклинательница отвешивает лёгкий поклон и идёт за гребнем.       Приведя себя в порядок, Лорд Цинцзин призывает меч и садится на него полубоком, сделав Лю Минъянь знак последовать его примеру. Так они и добираются до Цюндина. Рассудив, что стучаться в окно кабинета главы школы всё же будет слишком большой вольностью, Шэнь, мёртвой хваткой вцепившись в заботливо поддерживающую его руку ученицы, хромает по коридорам резиденции до двери, скрывая за веером, как искажается от боли побелевшее лицо и выступает на нём горячая испарина. Слуги и ученики уже вовсю снуют с поручениями, а вот посетителей на удивление нет. Вообще. И это не может не радовать, ведь еле волочащего ноги Цинцю и одетую в форму цвета цин Минъянь каждый встречный провожает шокированным взглядом. Когда дежурящий у двери адепт учтиво сообщает, что с тех пор как глава вернулся с пика Цинцзин, он никого не принимал, за исключением пары случаев, когда вопрос не терпел отлагательств, в душе попаданца зарождается нехорошее предчувствие. Но сбегать сейчас — не вариант.       — Чжанмэнь-шисюн сообщил, когда к нему вновь можно будет обращаться? — уточняет он.       — Нет, господин Шэнь.       — Тогда я всё же зайду.       Дурная ли репутация предшественника, состояние ли самого Шэнь Цинцю играет роль, однако спорить юноша не решается — лишь молча пропускает внутрь. В кабинете как-то зябко, несмотря на тёплое время года, и сумрачно: окна занавешены. Не заметивший появления визитёров глава Цанцюн сидит за письменным столом, глядя в лежащий перед ним документ отсутствующим взглядом. Сердце сжимается от его вида: помятая одежда, та же, в какой он встречал Цинцю почти неделю назад, спутанные волосы, которые он, похоже, не распускал ни разу за всё это время, следы засохшей крови на нестриженных ногтях, сбитых костяшках, и потрескавшихся губах, болезненно бледное осунувшееся лицо, на котором ярко выделяются тёмные синяки под глазами и красноватые дорожки на щеках.       — Ци-гэ…       Шисюн как молнией поражённый вскидывает пронизанные алыми прожилками глаза на вошедших. А попаданец осознаёт, что это нежное обращение не осталось в мыслях, сорвалось с губ. Он чувствует укол запоздалого страха: Юэ Цинъюань точно догадался об истинном значении фразы: «Человек, которого ты знал, можно сказать, умер». Но продолжает стоять как вкопанный, во все глаза глядя на дагэ. Минъянь подхватывает его под спину, и вовремя: ноги подкашиваются. Колыхнувшаяся от резкого выдоха вуаль касается шеи. А попаданец не отводит взгляда от родного лица, не веря, что оно и правда посветлело при виде него. Но стоит Цинъюаню заметить, что шиди буквально висит на ученице, его глаза распахиваются в ужасе. В следующий миг он оказывается рядом и бережно подхватывает Шэня на руки. А спустя мгновение уже укладывает на постель во внутренних покоях.       — Что с тобой, милый? — кипящим шёпотом спрашивает опустившийся на колени возле кровати Ци-гэ, сжимая тонкое запястье, чтобы проверить ток энергии.       А Цинцю может только смотреть на него в полном ауте. Нет, просто уму не постижимо, догадалось всё-таки это невозможное создание или нет. За него отвечает Лю Минъянь:       — Шицзунь четыре часа простоял на битых кирпичах.       Юэ застывает в ужасе почти на минуту, а вернув дар речи, сбивчиво выдыхает:       — Ч-что?.. Когда?!       — В день возвращения из Шуанху. Он тогда узнал, что приказал старшему ученику подменить руководство шиди Ло на заведомо неверное. — ровным тоном отзывается девушка.       Задохнувшись на мгновение, шисюн вскакивает и принимается загнанным зверем мерить комнату шагами.       — Шиди, зачем?! Это не твоя вина! Ты уже другой человек!       Попаданец вздрагивает, но когда он видит в полных боли и непонимания глазах влажный блеск, все непонятки с недомолвками отправляются далеко и надолго.       — Для учеников-то всё тот же. — вздыхает лорд Цинцзин и добавляет на всякий случай — Большинство из них не знает об утрате воспоминаний. Тем более, они слишком долго росли среди поощряемой травли, чтобы я мог перевоспитать их без кардинальных мер.       Ци-гэ будто разом оставляют все силы. Он медленно оседает на пол рядом с Шэнь Цинцю и роняет голову в ладони. Посмотрев на мужчин, заклинательница бесшумно выскальзывает обратно в кабинет.       — Ну а сюда-то зачем сам прилетел? — глухо спрашивает Цинъюань, не отнимая рук от лица — Для чего лишний раз себя калечишь? Почему не отправил вестника, чтоб я сам к тебе пришёл?       — Просто… — шиди ненадолго замолкает, смущённо потупившись — После того, что произошло между нами в прошлую встречу…       Дагэ наконец открывает лицо. Взгляд цвета ночного неба пронизан тоской и ласковым укором:       — Я сказал тогда и повторю сейчас: невзирая ни на что, я хочу защищать тебя и помогать тебе. Хочу о тебе заботиться. — по щекам Ци-гэ скатываются две горячие капли, а его губы трогает нежная улыбка — Потому что я люблю тебя.       Это слишком. Сердце разрывается от тепла и боли, на глазах тоже выступают слёзы.       — Шиди, прошу, — шисюн мягко сжимает руки Шэня в своих — не пренебрегай своим здоровьем. Тем более, из-за меня.       — Обещаю. — Цинцю просто не может сказать ничего другого.       Цинъюань светлеет на глазах и вдруг порывисто припадает губами к тыльной стороне ладони шиди. Опешив на несколько мяо, тот неловко кладёт ладонь на его растрёпанные, но всё равно мягкие волосы и робко приглаживает их, чувствуя, как домашним котом льнёт к касаниям Ци-гэ.       — Кстати, что привело шиди ко мне? — интересуется Юэ Цинъюань, когда всё же находит в себе силы оторваться.       — Я хотел… вернуть тебе гуань, — Шэнь Цинцю внезапно вспоминает об украшении и, выудив его из-за пазухи, протягивает владельцу — и попросить разрешения отправиться в пещеры Единства Душ.       — Шиди! — возвращённый гуань едва не выпадает из руки хозяина — В твоём состоянии…       — Это мне не навредит! — прерывает готовящуюся тираду мастер Сюя — Я спокойно долетел на Цюндин, сидя на мече, и у меня осталось много ци в запасе. Точно так же я с лёгкостью доберусь и до пещер. А там я всё равно буду сидеть — ноги никак не пострадают.       — Но почему ты не хочешь подождать, пока восстановишься?       — Потому что тогда не успею вернуть тот объём духовных сил, что был у меня до искажения ци, к предстоящему собранию.       Дагэ молчит.       — Шисюн, решение высечено в камне. — твёрдо заявляет Шэнь — Более того, Минъянь переживает, что Лю Цингэ давно не давал знать о себе, и предполагает, что он пострадал и отсиживается в пещерах Единства Душ. Мы хотим поискать его там: вдруг она права, и шиди нуждается в помощи.       — Что ж, я согласен. — вздыхает Юэ — Но я провожу вас и сам буду искать шиди Лю.