Тайна попаданчества: Первые шаги

      У врат собрались старшие адепты разных пиков, окружившие демонов. Те продолжают отбиваться, но в несколько раз превосходящие числом последователи Цанцюн мало-помалу теснят их. Пробиваясь в эпицентр сражения, Шэнь Цинцю до боли в глазах всматривается в мелькающие вокруг силуэты. «Они должны быть здесь! Они точно должны быть здесь!» — бьётся в мыслях в такт бешено пульсирующей жилке на виске. Наконец цепкий взгляд выхватывает несколько пятен маскировочного окраса и ещё с десяток цвета цин. Силы тут же прибавляются. Заклинатель принимается с удвоенным рвением атаковать и отбиваться, прокладывая путь к знакомым фигуркам. Сердце вздрагивает, когда в живом море мелькает личико Нин Инъин. Всего на мгновение, но их взгляды успевают встретиться, и испуганные глаза озаряет радостная надежда. Через несколько резких ударов тонкая фигура ученицы мелькает ближе. Ещё через несколько они выскакивают друг перед другом.       — Шицзунь! — девчонка порывается обнять наставника, но сыплющийся со всех сторон град ударов заставляет обоих уже в следующий миг, встать спина к спине, яростно орудуя мечами.       — Там А-Ло с Минъянь врагов задержать остались! — выпаливает Инъин сквозь сбитое дыхание — Спасите их!       — Веди! — рублено выдыхает мужчина, с размаху вонзая клинок в горло очередного врага.       Заклинательница кивком указывает направление, и они вдвоём начинают прорываться сквозь ряды демонов. Вскоре рядом выныривает Мин Фань и принимается помогать, то и дело пытаясь прикрыть девушку. Когда они прорубаются туда, где заканчивается общая мясорубка, мальчишка хватает Инъин за руку:       — Шимэй, я сам. Возвращайся на Цинцзин: здесь опас…       Заклинательница без слов вырывает свою ладонь и обхватывает Цинцю за шею. Горный лорд, крепко прижав её к себе свободной рукой, приказывает парню:       — Оставайся тут, продолжай сражаться. — и добавляет уже в прыжке — Об Инъин я позабочусь.       Через несколько таких прыжков Шэнь Цинцю замечает подлетающие к верхушкам деревьев волны духовной энергии. Остаток пути к этому месту они с Нин Инъин пробегают по земле, держась за деревьями. А когда приостанавливаются совсем рядом с местом стычки, видят: Ло Бинхэ и Лю Минъянь медленно отступают под градом ударов, но держатся смело. Один выбрасывает в противников оставшиеся талисманы, другая не перестаёт посылать метательные иглы, каждый раз меняя угол и траекторию. Оба в ссадинах и порезах, но серьёзных ран нет. Наставник облегчённо улыбается и выскакивает из укрытия, сметая врагов мощной волной духовных сил. И спиной чувствует, как рванула за ним ученица.       Сердце ухает так, что вот-вот разобьёт рёбра. При виде того, как полоснул вражеский меч по плечу Белого Лотоса, в крови закипает ярость. В следующий миг Сюя сносит голову зарвавшемуся демону. Воспрявшие духом юные заклинатели с новой силой кидаются в атаку. Заклинатели смыкают строй. Бинхэ с Минъянь держатся по бокам от горного лорда, а Инъин прикрывает сзади. Всё превращается в круговорот поющей стали, брызжущей крови и стремительных движений. А потом затихает. Вокруг валяются трупы захватчиков.       Нин Инъин тяжело роняет руку с мечом, опираясь острием на камень, но оружие не выпускает. Нежно-зелёные глаза обводят ещё мутным после каждую секунду меняющихся картин схватки взглядом кровавое месиво на взбаламученной земле. Тонкое горлышко судорожно сжимается, и девчонка, крепко зажмурившись, тычется в плечо мужчины. Лю Минъянь зябко обхватывает себя за плечи, поникнув головой и опустив ресницы. Бинхэ закрывает лицо подрагивающими руками. Шэнь сгребает их всех в охапку и крепко прижимает к груди. Эгоистично позволяет себе остаться так на мгновение и, рывком забрав непослушные руки, приказывает:       — Всем встать на мой клинок. Возвращаемся к Радужному Мосту.       Немного ожившие ученики тотчас прыгают на меч и каждый обвивает руками за талию стоящего впереди.       — Шицзунь, вы видели дагэ? — взволнованно спрашивает Минъянь в полёте.       — Да, он ещё не вышел из медитации, когда я уходил. — успокаивает её Цинцю — Быть может, присоединится к нам.       Когда они возвращаются к вратам, сразу вырываются в первые ряды, прижимая демонов. Исход битвы уже решён, так что спустя всего несколько минут противники перестают сопротивляться, оказавшись в совсем проигрышном положении.       Ша Хуалин выходит вперёд. Пройдясь по демонессе оценивающим взглядом, Мастер Сюя пренебрежительно дёргает уголком губ. Самонадеянная девчонка. Выглядит довольно близко к описанию из ПГБД, то есть так, будто собралась в клуб, а не на военную вылазку. Африканские косички, хоть и собраны полностью, но в до того высокую и навороченную конструкцию, что зацепиться за что-то — раз плюнуть. И как только эта расфуфырка прошла десятки тысяч ли из царства демонов по дикой природе, не повырывав половину волос? Одежда состоит из больше похожего на верх от бикини без лямок топа и едва прикрывающей девичьи прелести юбки, от которой спереди уходит вверх два соединяющихся в начале позвоночника шлейфа насквозь прозрачной ткани. И всё это кричащего красного оттенка. Не хватает только транспаранта с огромной надписью «Я тут! Палите в меня!». Но хотя бы без развевающихся рукавов с подолом, как это было в романе. И не босая: на ногах красуются полусапожки из красной кожи.       — Эй, красавица! — разносится по пахнущему едким дымом воздуху грубый крик Мин Фаня — Мой мастер уже здесь, а ты по-прежнему смеешь бесчинствовать?       — В этот раз мы прибыли на гору вовсе не для того, чтобы воевать. Моей семье стало интересно потягаться мастерством с талантами из школы Цанцюн. Любопытство совсем одолело их, вот мы и отправились сюда.       — Весьма любезно. — спокойно молвит Шэнь Цинцю, обмахнувшись веером — Вот только зачем являться ради обмена опытом, когда глава школы в отъезде? Зачем вы ломали Радужный Мост? И какая необходимость заставила ранить столько учеников? Никогда не встречал подобного соревнования.       Ша Хуалин слегка прикусывает губу и, как будто смахивая пылинки с наряда, кокетливо проводит ладонью по своим изгибам, пропев:       — Должно быть, человек передо мной — тот, чья слава сотрясает Поднебесную, Мастер Сюя, Шэнь Цинцю. Воистину, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Ваша покорная Лин-эр еще слишком молода и не сумела усмирить подчиненных.       Она что, заигрывать пытается? Неужели вышеупомянутый Мастер Сюя успел прослыть идиотом или мазохистом, пока медитировал в уединении?       — Тогда уж и ты не взыщи, что мы часть из них убили. — безмятежно отзывается Лорд Цинцзин с манерной улыбкой — Если воины столь не дисциплинированы, нечего им попусту места в отряде занимать.       — О, Мастер Шэнь совершенно прав. Увы, я совсем не умею проводить отбор. — томно вздыхает девица и продолжает мягко ворковать — Но если случившееся недоразумение снискало ваш гнев, прошу вас, будьте великодушны.       Равнодушно встретив призывный взгляд из-под тёмных ресниц, Шэнь буднично интересуется:       — Ну так что, барышня уже сделала выводы из произошедшего?       Не желая сдаваться, Ша Хуалин возражает:       — Моя семья в шатком положении, но только потому, что у вас слишком много людей. Лин-эр не берется делать выводы.       — И каким же образом ты желаешь сравнить, в таком случае, наши способности? — прищуривается заклинатель, уже чувствуя как закипает в крови азарт.       — Почему бы нам не выбрать по три представителя и не провести три соревновательных боя? — предлагает демонесса, не давая снисходительной улыбке расползтись до ушей.       — Что ж, я согласен.       Пусть демон от рождения гораздо сильнее, выносливее и чувствительнее к ци чем человек, у хребта Цанцюн есть свои козыри в рукаве. И высокомерной девчонке о них невдомёк. Слегка прищурившись, лорд Цинцзин наблюдает, как молчаливый однорукий старейшина, выслушав указания предводительницы, выходит вперёд. Попаданец хорошо помнит это событие в канувшем теперь в лету сюжете: предшественник, как настоящая крыса, использовал для победы исключительно бесчестные методы. Внутренне передёрнувшись от воспоминания и отодвинув пока на задворки сознания мысль, что это было ещё не самое мерзкое, Шэнь Цинцю делает шаг навстречу противнику, заводя за спину левую руку. Висящий на поясе Сюя отдаётся приятной тяжестью, но заклинатель не притрагивается к нему — лишь раскрывает до конца веер. В голове проносится шальная мысль, что украшающий его горный пейзаж в грозу отлично вписывается в атмосферу.       А в следующий миг на него обрушивается громадная сабля демона. Но тяжёлый клинок лишь ударяется о землю. А Мастер Сюя уже стоит с восторженной улыбкой в шаге от него, проигрывая веером. Всё внутри сжалось и замерло на секунду от чувства опасности, а потом засмеялось. Враг отрывисто замахивается снова и снова, а Цинцю продолжает играть с ним в кошки-мышки, в последний момент легко словно дикий кот выпрыгивая из-под ударов. Вскипевшая кровь остро бьёт по нервам, сердце сладко сжимается в груди от захватившего без остатка адреналина. Дав волю шальному порыву, заклинатель начинает кружиться, будто танцует стремительный вальс вокруг взбесившегося демона. А потом раззадоривается настолько, что начинает кувыркаться, крутить колёса через голову и подлетать в сальто в фыне от лезвия. В разноцветных глазах полыхает огонь азарта. Как же давно Юань мечтал об этом!       Весь мир сливается в бурлящую карусель. И лишь когда от неё уже голова идёт кругом, а одежды цвета цин тут и там алеют от крови, Шэнь незаметно складывает печать спрятанной за спину рукой, и духовный клинок взмывает из ножен. Глаза поспешившего вновь занести саблю старейшины тотчас пронзает боль. Оружие скрещивается, звон стали сливается в беспрерывную грозную песнь, и Мастер Сюя упоённо танцует под неё. По-прежнему не касаясь меча, в опасной близости от соперника. Разлетающиеся от вновь и вновь сталкивающихся клинков мириады огненных брызг вьются вокруг него, усыпают одежды, сверкают в бархатно-чёрной гриве, лижут разгорячённое лицо, обжигают свежие раны. Трепещущий в такт бешеным ударам сердца веер подбрасывает их снопами, создавая маленькие бури. А Цинцю жалеет лишь о том, что не додумался заранее вшить в него десяток-другой лезвий: славное получилось бы оружие, изящное и смертоносное.       В конец взбесившийся Дуби с каждым разом набрасывается всё яростнее, всё безумнее делаются налитые кровью глаза. Заклинатель же носится вокруг него аквамариновым смерчем, с задорной усмешкой наблюдая, как с каждой атакой враг всё больше забывает о защите, как перестаёт видеть что бы то ни было, кроме ловко ушедшего от очередного выпада горного лорда. Поймав момент, он призывно прыгает почти вплотную к демону и посылает Сюя нырнуть тому за спину, чтобы неожиданно оглушить. Точный удар рукоятью в темя Шэнь Цинцю усиливает лучом духовных сил. Его противник падает без сознания. А духовный клинок легко разрезает ремешки на доспехах, открывая горло и неспешно проводит поперёк него, слегка задевая. За острием остаётся тонкий как паутинка багровый след.       — Старейшина убит. — непринуждённо произносит лорд Цинцзин под благоговейными взглядами учеников.       Он украдкой встречает три самых важных и улыбается одними глазами своим любимцам.       «Вторжение демонов на гору бессмертных, первый бой — победа Шэнь Цинцю, значение силы увеличено, вызвано восхищение адептов, произведено впечатление на врагов +60 баллов. Получено достижение «Танец на лезвии» — +25 баллов.» — вторит ему Система.       Ша Хуалин прикрывает ресницами вспыхнувший злой досадой взгляд. А заклинатель готовится встретить нового противника, как вдруг оплеухой наотмашь прилетает новое сообщение:       «Напоминание: если Ло Бинхэ останется в стороне, не приняв участие в соревновании, будет списана 1000 баллов.»       «А сколько у меня на счету?»       «658.»       Проклятье! Вот за что Юань ненавидит предшественника больше всего! А теперь и «помощница» туда же! Впрочем, не они одни норовят толкнуть его учеников на погибель.       — Если в каждом соревновании возьмется выступать один и тот же человек, обмен опытом потеряет всякий смысл. — как бы безразлично тянет предводительница захватчиков и выходит на свободное пространство, по дороге бросив убийственный взгляд на очнувшегося подчинённого — Вторым участником от моей семьи стану я.       С деланным спокойствием обернувшись к ученикам, Шэнь замечает, как переглянулись Минъянь и Бинхэ. Слова застревают горле. Наставник может лишь смотреть как Белый Лотос мягко, но неумолимо забирает руку из цепкой хватки рванувшейся за ним Нин Инъин, и храбрые ученики одновременно делают шаг вперёд.       — Шицзунь, позвольте нам выступить добровольцами. — произносит Лю, соединив руки перед собой.       Шиди молча повторяет её жест.       Горный лорд, скользя по ним спрятанными за пушистыми ресницами глазами как будто оценивает, неспешно обмахивается веером, чтобы никто не увидел, как судорожно сжалось в спазме горло, а когда наконец получается подчинить себе с голос, ровным тоном произносит:       — Хорошо. Лю Минъянь, идёшь сейчас. Ло Бинхэ, будешь сражаться в последнем раунде.       Мальчишка встаёт рядом с ним, а девушка принимает боевую стойку напротив соперницы. Демонесса хищно всматривается в скрытое под маской лицо и нарочито развязно любопытствует:       — А почему это ты прячешься? Личико изуродовано? Или страх выдать не смеешь?       — Всё может быть. — отвечает Минъянь таким тоном, словно ведёт непринуждённую беседу за чашкой чая — Но тебя это в любом случае не касается.       Девушки принимаются текуче кружить, не приближаясь друг к другу до поры. Каждая не спускает глаз с чужих грациозных движений, бдительно следя, не откроется ли враг, не допустит ли ошибку. Их поединок — тягучий плавный танец, огонь, что затаился, но каждый миг грозит вспыхнуть до небес, спалив всё вокруг. Первые минуты мужчина неотрывно наблюдает за ними, но мимолётное касание похолодевшей руки напоминает о маленьком полудемоне, которому вот-вот предстоит сойтись в смертельной битве с превосходящим по силе и опыту воином. Ледяная рука на сердце сжимается крепче. Шэнь Цинцю слегка смещается, чтобы плечо ученика закрыло его руку, и украдкой выводит на его спине: «В тебе сокрыта невероятная сила. Ты сам пока не знаешь, но она лишь ждёт возможности проявиться. Откройся, выпусти её. Верь своей интуиции». «Давай, Бинхэ, догадайся, пойми, ты же сообразительный мальчик!» — мысленно молится он, свободной рукой поглаживая по спине пробившуюся к ним Инъин. Та жмётся к его боку, цепляясь за ткань на груди.       Наполненные демонической ци лоскуты лёгкой ткани, что рассекают плоть не хуже острого лезвия мелькают алым ураганом. Тонкий клинок заклинательницы словно бликует то тут, то там, не отставая. По рукам обеих воительниц стекает кровь из неглубоких, но многочисленных порезов, щёку Ша Хуалин расчерчивает длинная царапина, у Лю Минъянь рассечена кожа над ключицей. Огонь их смертоносного танца накаляется. А наставник, сдерживая дрожь в руке, пишет на спине своего Лотоса: «Они все недооценивают тебя — сыграй на этом. Выжидай, уклоняйся, изучи противника. Твой шанс — внезапный точный удар, который лишит врага сознания». Точёный палец чертит на его запястье: «Спасибо. Я не подведу вас, шицзунь!» Бинхэ расправляет плечи и в его испуганно следящем за подругой взоре загорается уверенность. Нин Инъин вздрагивает каждый раз, когда кровавый шёлк проносится почти вплотную к шицзэ и тихо вскрикивает, когда он задевает её. Цинцю приобнимает девчонку одной рукой, делясь теплом, и сжимает её плечо.       Безумно долго танцуют со смертью демонесса и заклинательница. Юань помнит, что их поединок должен занять несколько палочек благовоний, но готов поклясться, что, вновь прикипев к ним взглядом, стоит недвижим, сжимая руку Ло и крепче прижимая к себе дрожащую всем телом Инъин, уже далеко не первый шичэнь. Вдруг сражающиеся бросаются друг на друга, взрыв энергии обжигает меридианы, и Лю, выронив меч, отлетает на чжан, больно ударившись о землю и перекатившись пару раз по инерции. Она тотчас группируется и вскакивает на ноги. Но в этот миг её уже заслоняет собой Мастер Сюя. Налетевший на выброс его духовных сил лоскут на несколько фыней располосовывает бедро, но мужчина даже не замечает этого. Окрасившееся несколькими каплями крови острие меча упирается в горло потерявшей берега девице, в ярких глазах полыхает ледяная ярость.       — Мастер Шэнь влезает в чужой поединок? — елейно пропевает демонесса — Неужели прославленная школа Цанцюн играет нечестно?       — А мы разве насмерть сражаемся? — приподнимает бровь горный лорд, спокойно глядя в хищный прищур напротив — Тогда что же ты молчала, когда я своего противника в живых оставил? Неужели столь пекущаяся о честности гостья пытается на ходу менять под себя правила состязания, которые сама же предложила?       Ша Хуалин с минуту прожигает Цинцю взглядом, на что он лишь тонко улыбается. Заметив смешинки в чужих глазах, девчонка кривится словно крысу проглотила, но оружие опускает. И снова расплывается в медовой улыбке:       — Ох, прошу извинить. — картинный поклон — Разумеется, я никого не собиралась убивать.       Она выдерживает драматичную паузу и тянет:       — Просто забыла, как люди слабы.       — Я, конечно, извиню. — откликается Шэнь ровным тоном — Однако советую впредь не быть такой забывчивой. Будет очень печально, если однажды кто-то чуть более мнительный чем я в аналогичной ситуации подумает на злой умысел и убьёт тебя. Врагу не пожелаешь столь нелепой кончины.       Демонесса собирается ответить, но увидев, как Лю Минъянь плавно поднимается с совершенно непроницаемым взглядом, переключает внимание на неё:       — Эй! Так ты признаёшь поражение?       Девушка отвечает легко:       — Признаю. — ни единый мускул не дрогнул.       И оборачивается к наставнику:       — Эта ученица не справилась и готова принять наказание. — тон её по-прежнему не выражает ни единой эмоции, однако от проницательного взгляда Цинцю не укрывается едва заметный влажных блеск в открыто и покорно смотрящих на него глазах. Как жаль, что это чудо сейчас нельзя обнять.       — Ты осмелилась принять ответственность, пока другие мялись в стороне. Это дорогого стоит. — он мягко сжимает кажущееся таким хрупким плечо и вкладывает в отсечённый от врагов веером взгляд всю горящую в душе нежность — Поражение, как и победа, естественно. Ты получила опыт — он поможет тебе в будущих сражениях.       Он сжимает губы на мгновение, быстро сморгнув, и чуть слышно добавляет сокровенное:       — Я горжусь тобой.