***
— Солнце, открой дверь, пожалуйста, — Гарри постучался в запертую комнату, за которой царила тишина. — Мы просто поговорим. — Она же не могла выпрыгнуть в окно? — взволновалась Джинни. — Нет, я поставил защитные чары. И сигнальные тоже. — Тогда стучи ещё. Гарри вновь постучал. — Кей, пожалуйста, мы не собираемся причинять тебе вред. — Зайка, открой нам, — крикнула Джинни. — Прошу. Мы не будем тебя ругать. — Не открою! — донёсся нервный крик. — Убирайтесь! — Кей, мы не собираемся делать тебе уколы или ещё что-то, просто поговорим, — убеждал Гарри. — Вы меня отправите обратно в приют! Лучше я умру здесь! За дверью что-то сильно грохнуло, и на Гарри посыпалась штукатурка с потолка. — Мы не будем никуда тебя отправлять, я клянусь! — пытаясь заглушить нарастающий шум, прокричал Гарри. — Пожалуйста, открой. — Правда? — послышался голос. — Да! — И бить не будете? — Конечно, нет! Гарри с Джинни обменялись встревоженными взглядами. — Твою мать, — выругался Гарри. — Кажется, этому приюту нужна хорошая проверка. — Малышка, открой, — ласково попросил он в очередной раз. Через минуту замок щёлкнул, и дверь приоткрылась, представляя их взору полуразрушенную комнату. Кей стояла посередине растрёпанная с лихорадочно блестящими глазами. — Детка… — Гарри зашёл внутрь. — Не бойся нас, мы не причиним тебе зла. Она недоверчиво косилась на них. — Кей, мы просто хотели обсудить твои выбросы магии, — начала Джинни, но её слова прервал громкий визг. Кей вопила так, что закладывало уши, и топала ногами. — Мерлин, да что такое! — крикнула в сердцах Джинни. — Тише-тише, — остановил её Гарри жестом. Он осторожно подобрался к Кей и неожиданно крепко обнял, сдерживая двигательное возбуждение. Девочка трепыхалась, пытаясь укусить за плечо, и, кажется, она даже это сделала, но Гарри был сосредоточен на том, чтобы погасить её истерику. — Всё-всё, — шептал он ей, — тебе ничего не угрожает. Когда Кей начала затихать, Гарри стал аккуратно поглаживать её по голове, окончательно успокаивая. Он оглянулся: детская совсем пришла в негодное состояние от очередного выброса магии. Джинни стояла рядом раздражённая, в её волосах торчали щепки, а на лице размазана грязь. Гарри отстранился от Кей и внимательно посмотрел в глаза. — Кей, мы тебя любим, ты теперь член нашей семьи. Все проблемы будем решать вместе. — Я не знаю, как так вышло, — со слезами в голосе пролепетала Кей. — Я не виновата. — Конечно, не виновата, — успокоил её Гарри. — Но тебе нужно научиться контролировать свои магические выбросы, чтобы не причинять другим вреда. Рози было очень больно, а её родители сильно расстроились, — на этих его словах Джинни фыркнула, и Гарри бросил на неё суровый взгляд. — Свою неприязнь к людям можно выражать более безопасно. Тебе, наверное, самой жаль Рози? Чёрные глаза утягивали на самое дно зрачка, лицо Кей ничего не выражало, но она раскрыла рот и ответила: — Да. Мне жаль. Гарри искал в её глазах сожаление, но либо Кей скрывала его, либо не испытывала. Неприятное чувство кольнуло внутри, но он отогнал его прочь, внушая себе, что слишком предвзят. — Дорогая, мы могли бы пригласить специалиста, чтобы он помог тебе справиться со своей магией, — он усадил девочку на чудом уцелевшую кровать и сел рядом. Джинни потопталась немного на месте и расположилась неподалёку на сохранившейся прикроватной тумбочке. — Ведь может получиться так, что ты захочешь использовать волшебство и у тебя не выйдет; либо, как в этот раз, произойдёт выброс, и все узнают, что ты испытываешь негативные чувства к другому человеку, а всё потому, что не умеешь контролировать свою магию. Разве ты не хочешь уметь правильно использовать такой дар? Тогда ты точно станешь самой особенной из всех детей-волшебников. Кажется, Гарри в этот момент поступал слишком по-слизерински, но не мог придумать другого варианта, как уговорить Кей. — Я хочу, — ответила она. — Быть особенной. И чтобы все видели, какая я умная. — Вот для этого и нужно учиться правильно вести себя с другими, а также умело владеть магией. Люди не должны причинять друг другу вред, это неправильно. Это плохо, очень плохо. Я тебе рассказывал про магическую войну и про очень злого тёмного волшебника, который абсолютно не ценил других людей, жаждал власти, но посмотри, к чему это его привело? Его больше нет. Он поплатился за все свои грехи и преступления, — Гарри помолчал, перевёл дыхание и продолжил. — Этот волшебник убил моих маму и папу, и я рос почти так же, как ты. Правда, жил не в приюте, а с дядей и тётей, но они совсем меня не любили. — А моих родителей тоже убил тот злой волшебник? — перебила его Кей. — Не знаю, — не стал скрывать Гарри. — Я не знаю, что случилось с твоими родителями, и мне очень жаль, что ты их не знала. Но теперь мы нашли друг друга, и мы с Джинни обещаем тебя любить не меньше, чем если бы были родными по крови. Просто, видишь, к чему приводит ненависть к другим людям? К тому, что маленькие дети остаются одни. — А тебя тоже обижали твои дядя и тётя? — Немного. Мне не нравилось у них. Я очень хотел бы жить со своими родителями, но, к сожалению, мне не суждено было. Поэтому я мечтаю, чтобы ты выросла сочувствующей другим людям. Чем меньше зла в мире, тем больше счастливых детей. — То есть, если бы все были добрыми, то, возможно, у меня были бы мои папа и мама? — Возможно. Я не знаю точно, почему ты одна. — И в приюте миссис Стоун не ругала бы меня, если б была доброй? У Гарри сжалось сердце от такого откровенного простого вопроса, заданного невинным ребёнком. Что же происходит в этих приютах, что дети живут по волчьим законам? — Да, — скрепя сердце ответил он. — Тебя никто бы не обижал. — Но если я буду владеть магией, то смогу проучить её. И тогда она поймёт, что нельзя ругаться, — серьёзно сказала Кей, и Гарри ужаснулся ходу её мыслей. Кажется, разговор ушёл не в то русло. — Ты не можешь решать, кто достоин наказания, а кто нет. Иначе в случае с Рози мы тоже по идее должны наказать тебя. Но будет ли всем хорошо от этого? Я думаю, нет. Кей серьёзно задумалась, что-то решая в своей маленькой детской головке. — Если я буду делать зло, то меня убьют, как того волшебника? — Возможно, — немного растерялся Гарри. — Я не хочу умирать. Я тогда не смогу больше есть моё любимое варенье из абрикосовых косточек, — Кей округлила глаза. — Это ужасно. — Да, — согласился Гарри, покрытый испариной от тяжёлого разговора. — Ну, так что, могу я пригласить специалиста, который поможет тебе? — Хорошо, — покладисто согласилась Кей. — Но только ты будешь сидеть рядом. Обещаешь? — Даю слово, что не сдвинусь с места, пока целитель будет здесь, — улыбнулся Гарри. — Я тоже могу побыть рядом, — сказала Джинни, и Кей обернулась на неё, будто только что заметила её. — Пусть со мной побудет папа. Этого достаточно, — задрав подбородок, отрубила Кей. Гарри расплылся в глуповатой улыбке, Кей назвала его папой впервые, и он был безмерно счастлив. Кажется, контакт налажен и доверие установлено. Теперь должно стать чуточку легче. Он уверен в этом. Джинни изменилась в лице, но голос её был спокоен. — Хорошо, малышка, как скажешь. Если передумаешь, я всегда рядом. Пойду, посмотрю, что у нас на ужин. Она встала и порывисто выбежала из детской. Гарри стало некомфортно, но Кей он не мог оставить, чтобы пойти вслед за Джинни и утешить её. Ничего, скоро Кей и Джинни назовёт мамой, и у них будет полноценная семья.***
Целителем оказалась немолодая женщина с небольшим чемоданчиком, в котором находились разные флакончики с зельями, либо пустые. Гарри не решился спрашивать, зачем нужны пустые. Миссис Уотсон осмотрела Кей, сплела целую сеть диагностических заклинаний и что-то долго изучала. Гарри даже начал волноваться, глядя на её хмурое лицо. — Девочке нужно купить палочку, — заключила целительница после долгого изучения диагностической вязи. — Уже? Ей всего семь. — Мистер Поттер, — миссис Уотсон сурово взглянула на него из-за стёкол очков в роговой оправе, — палочку не всегда покупают в одиннадцать перед школой. Ваша дочь очень сильная волшебница, ей нужно научиться управлять магией, для этого и нужна палочка, так легче направить магический поток в одно место — палочку. Иначе разрушения так и будут повторяться. Вам нужен специалист по детской магии. — Хорошо. Дадите контакты? — В Англии нет таких специалистов, — продолжила целительница. — Но есть в Италии, могу порекомендовать там известных магов. — О, — удивился Гарри, — нужно отправиться в Италию? — Да. Курс реабилитации занимает около года. Если хотите помочь девочке, то стоит временно переехать туда. — Да, мы готовы, — решительно ответил Гарри, поглядывая на Кей. Та сидела молча и сверлила взглядом миссис Уотсон. — Ты же поедешь, Кей? — Только с тобой. — Конечно, солнце, мы поедем вместе. — А болючих уколов не будет? — Нет, — уже ответила целительница. — Ты будешь учиться владеть волшебной палочкой. Как взрослая. Как твой папа. — Тогда я согласна быть как папа, — обрадовалась Кей. Миссис Уотсон натянуто улыбнулась ей и повернулась к Гарри, убирая вмиг улыбку. — Нужно ещё обсудить кое-какие нюансы наедине с вами, мистер Поттер. — Хорошо, — кивнул он. — Кей, иди перекуси, эльфы приготовили тебе твоё любимое варенье. Когда довольная девочка убежала, целительница вновь обратилась к Гарри. — Мистер Поттер, вы должны знать, что ваша дочь запятнана тёмной магией. Возможно, на ней какое-то проклятие, отсюда и нестабильный магический фон. К сожалению, это не в моей компетенции, поэтому вам обязательно нужно обратиться к итальянцам, чтобы выяснить всё. — Мы обратимся, пишите контакты, — Гарри уже решил для себя, что переведётся при возможности в другое отделение Аврората, которое располагалось в Италии. Если же не получится, то уволится, но ради Кей он был готов и на это. Целительница написала адреса и фамилии на бумажке и отдала Гарри. Попрощавшись, она ушла, а Гарри спустился в столовую, чтобы сообщить Джинни новость о спонтанном переезде.***
— Мы должны попробовать этот вариант, — закончил Гарри свой рассказ о результатах осмотра миссис Уотсон. — Как ты себе представляешь жизнь в Италии? — скептично ответила Джинни. — Нормально. Там тепло, — грубо сказал он. — Гарри, но мы просто так всё бросим здесь и уедем на неопределённый срок в чужую страну? — Всего лишь на год, — возразил Гарри. — Зато поможем Кей. — На ней тёмное проклятье. Боже, зачем мы вообще в это ввязались, — выпалила Джинни. — Ты это о чём сейчас? — настороженно спросил Гарри. — Опять завела песню о том, как тяжело воспитывать приёмного ребёнка? Так и родной может чем-нибудь заболеть. Ты тоже от него сразу начнёшь отказываться из-за того, что боишься трудностей? — Я не так представляла себе счастливую семью, — с горечью ответила Джинни. — Кей меня даже не признаёт матерью, а я постоянно трясусь над ней, стараясь угодить. И всё равно я плохая, а ты, который работаешь с утра до вечера, хороший папа. — Не понимаю сути твоих претензий, — Гарри чувствовал, что давит, но не мог остановить себя. — Что тебя не устраивает? Я не могу рассказать тебе, как найти общий язык с ребёнком. Вообще-то у вас должно там быть заложено в генах, материнский инстинкт и всё такое, — он понимал, что несёт полнейшую чушь, но очень хотелось высказать всё, что накипело. К тому же нытьё Джинни неимоверно раздражало. — А ты только жалуешься. — Да что с тобой такое?! — повысила голос Джинни. — Как эта девочка появилась в нашем доме, ты изменился! — Вот когда ты перестанешь её называть девочкой, тогда Кей и назовёт тебя мамой. — Лучше б мы оставили её в приюте! — рявкнула Джинни. — Да что ты, блядь, несёшь! Ты хочешь сдать её обратно? — Пока не поздно, я лучше бы избавилась от неё. Она кошмарная, ужасная, пугающая. Пока она к нам не привязалась, мы могли бы отдать её обратно, — прошипела Джинни. — Нет, это я тебя не узнаю, — Гарри был ошарашен. — Ты что, хочешь вырастить нового Волдеморта? Она же обозлится на весь мир, если мы её вернём. Да и не по-человечески это. Мы уже взяли на себя ответственность за Кей и не можем подвести её. — Я как вспомню Рози… — послышался всхлип. — Мне страшно. — Мы переедем в Италию и нам помогут, — уверенно заявил он. — Завтра же я достану порт-ключи и напишу рапорт. — А лучше бы было вернуть, — пробормотала Джинни. — Закрыли тему, — оборвал Гарри. — Не хочу ругаться. Он встал с дивана и потянулся. — Я спать. — Сейчас тоже приду, — Джинни размазывала кулаком мокрые следы на щеках. После его ухода, она ещё немного посидела в полутёмной столовой, а затем, вздохнув, отправилась наверх вслед за Гарри. Джинни и не заметила, как из-за портьеры на неё смотрели, не отрываясь, полыхающие откровенной ненавистью, чёрные глаза.