Отче

      Ему улыбался Том Реддл.       Гарри хотел бы протереть очки с обеих сторон, но он больше не носил их, а протирать линзы не представлялось возможным; может, нужно вымыть глаза с внутренней стороны от усталого песка дневной рутины, лишь бы избавиться от призрака того, кого он собственноручно прикончил около семи лет назад?       Это абсолютно не могло быть правдой; очевидно, Гарри спит и видит свой самый страшный кошмар, где Волдеморт жив. И стоит напротив него, блядь, мило улыбается.       А может, это вообще не он? Может, кто-то очень похожий?       Гарри всё-таки надавил себе пальцами на веки до цветных пятен и снова уставился на человека перед собой.       Нет, это точно был Реддл. Почти такой же, как призрак из дневника, только не шестнадцатилетний, а старше лет на десять и с блядской интеллигентской бородой.       Но не выкинуть из памяти, не стереть ворохом прошедших событий из головы эти чёрные глаза, слишком правильные брови-змейки и родинку на щеке — Гарри помнил тот свой провал на втором курсе, когда поверил симпатичному подростку, а тот оказался Волдемортом. Это лицо отпечаталось на сетчатке глаз, и неважно, сколько лет пройдёт — Гарри узнает Реддла даже седым как лунь стариком.       — Гарри, — Реддл нахмурился.       Первой мыслью было бежать прочь и забыть, будто ничего не произошло — Гарри никого не видел и не слышал бархатного голоса. Да-да, теперь он узнавал знакомые нотки, правда, у подростка Тома голос был немного выше, а у священника более глубоким.       Чёртов Реддл! Как, мать его, он оказался здесь, в Италии, в церкви и сутане? С распятием на груди! С распятием!!!       Сглотнув сухим горлом скудную слюну, Гарри вытаращился на Реддла: а может, это всё-таки какой-то его дальний родственник?       Какой, мать твою, родственник? Откуда у Реддла живые родственники?       Может, кто-то очень похожий? Бывают же двойники. Вдруг где-то ходит двойник Гарри, а он и в ус не дует.       Да нет, бред какой-то.       Всё это вообще смахивало на бред воспалённого сознания и грозило палатой в отделении Януса Тики.       Только вот Мунго в Италии не было, а Том Реддл был — хмурящийся и настороженно глядящий на Гарри.       — М-м-м, — проблеял Гарри не в силах выдавить что-то членораздельное.       Постепенно шок сменился ужасом и подступающей паникой. Церковь опустела, и в тишине было слышно дыхание только двоих людей.       Гарри осторожно нащупал палочку в кармане.       Реддл узнал Гарри? Что он там говорил про потерю памяти? Как вообще это возможно: живой Волдеморт, — о боже, Том, — с человеческим лицом?       Блядь, у него есть нос! Почему-то это больше всего поразило Гарри. Он внимательно рассмотрел нос Тома — правильной формы, с чуть вздёрнутым кончиком и едва заметной горбинкой. Точно, Реддл выглядит абсолютным человеком, а не монстром.       Человеком, который сейчас что-то говорил с явным недоумением, и Гарри пришлось напрячься, чтобы разобрать хоть слово.       — Гарри, ты чему-то удивился? — мягко сказал Том, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.       Нет, Волдеморт не мог так спокойно реагировать на него. Гарри же не настолько повзрослел, чтобы невозможно было узнать. Или всё-таки сильно изменился?       И тогда он решился на отчаянный шаг: Гарри провёл рукой по волосам своим привычным жестом, зачёсывая назад, так, чтобы обнажился лоб со шрамом, и пристально проследил за реакцией Реддла.       Тот не изменился в лице, бросив мимолётный взгляд на его шрам. То ли хорошо владел собой, то ли не узнал Гарри.       Или действительно потерял память?       Что за странная история с памятью?       Голова Гарри представляла собой котёл с кашей из сумбурных хаотичных мыслей, которые лезли друг на друга и норовили убежать из этого самого пресловутого котла.       Может, просто проклясть его, да и всё? Покончить одним движением.       Но ведь это был тот самый его Том, с которым Гарри на протяжении очень долгого времени делился сокровенным. Да и он многое уже узнал о нём. Было ли что-то из этого правдой?       Нет, будто два разных человека.       Его Том не может быть Томом Реддлом. Это невозможно понять разумом.       — Прости, ты просто… — снова проблеял Гарри, внутренне матеря себя. Ему нужно собраться и ни в коем случае не дать понять Реддлу, что узнал его, на случай, если это какой-то дьявольский план.       Он сможет. Он — Старший Аврор, а не тот мальчишка с кошмарами.       Гарри однажды уже победил Волдеморта, а теперь стал ещё сильнее и опытнее. Он не даст себя запугать.       Но Том опередил его, цепко ухватив за руку. Чёрные глаза сверкнули огнём, когда он выпалил:       — Гарри, ты узнал меня? Ты в курсе, кто я такой, да? Ты знал меня раньше?!       Гарри дёрнулся от чужого прикосновения и с ужасом уставился на Тома, не зная, что именно стоит ответить.       — Нет, нет, — быстро затараторил он. — Ты просто напомнил мне одного знакомого, но я не знаю тебя, извини, — на последнем слове задохнулся.       — Да? — подозрительно изогнул бровь Том. — Просто твоя реакция на меня довольно странная, не находишь? Будто привидение увидел.       Почти, мрачно подумал Гарри.       Призрак прошлого, который обрёл плоть, чтобы не дать жить спокойно.       Если принять за правду, что Реддл потерял память, то всё равно ситуация просто кошмар. Как он выжил? Почему у него человеческий облик? Что делает в Италии? Почему, блядь, священник?       — Я сегодня просто немного устал, только с работы вышел, — придумал Гарри нелепую отмазку, на которую только и был способен в данный момент.       Том окинул его проницательным взглядом с головы до ног и на долю секунды остановился на стоптанных кроссовках.       — А у вас в офисе нет дресс-кода? — внезапно поинтересовался он.       Гарри не сразу понял, к чему вёл Реддл, а затем его осенило, и он чуть не хлопнул себя по лбу с досады.       — Ты знаешь, у нас не очень строгие правила, — выдавил Гарри.       Да он сегодня просто король отмазок.       — Понятно. Кстати, приятно познакомиться, Гарри, — обаятельно улыбнулся Том. — Я тебя представлял чуть выше, — добавил он.       — А я тебя вообще представлял другим, — Гарри даже не соврал. Он уж точно не представлял, что встретит Реддла.       — Так мы пойдём куда-нибудь, или ты торопишься домой? — спросил Том.       Нет, это абсолютно нереально — идти в какое-то заведение вместе с Волдемортом!       Может, это всё-таки не он? Гарри нужно понаблюдать. Значит, отказываться нельзя.       — Нисколько не тороплюсь, — ответил Гарри, пытаясь натянуть на себя самую очаровательную улыбку. Ему необходимо вести себя естественно.       Чёрт! Он так ждал этой встречи с Томом! Места себе не находил, а что получил в итоге?       Очередную головоломку, от которой внутри всё сжималось.       — Тогда, может быть, пойдём к Фонтану? Я знаю там отличное тихое место. Только мне потребуется пара минут, чтобы переодеться.       — Конечно, — охотно замотал головой Гарри.       Том улыбнулся ему уголком губ и удалился.       Гарри выдохнул, только сейчас осознав, как были напряжены его плечи. Пара минут нужна не только Тому, но и ему, чтобы обдумать стратегию поведения.       Определённо стоит понаблюдать за тем, как будет вести себя Том, чтобы окончательно убедиться — Волдеморт это или нет. Если да, то нужно выяснить, помнит ли что-то? Колдует ли? Каковы его цели?       Если же Гарри ошибся, — лишь бы он ошибся, — то тогда всё нормально, тогда всё просто отлично.       Но что, если не ошибся?       Он не успел додумать эту мысль, как Том уже вернулся. Сутана отсутствовала, и тот остался в белой рубашке из батиста и тёмно-синих, почти чёрных брюках. Гарри за версту видел, насколько дорогой была ткань его одежды. Запах ладана почти перебился парфюмом — очевидно, благословенный фимиам по большей части впитывала сутана.       — Я готов, — озвучил Том своё появление. — Можем идти.       Гарри согласно кивнул.       Было странно — нет, сюрреалистично — идти рядом с Томом Реддлом, вдыхая ароматы итальянского лета. Том непринуждённо вёл светскую беседу, рассказывая Гарри о местных достопримечательностях, мимо которых они проходили. Гарри поймал себя на мысли, что ему крайне интересно слушать, что рассказывает Том. Вернее, как рассказывает.       Никогда не интересовавшийся историей и архитектурой, считавший это скучным, Гарри сейчас чуть было не разинул рот от того, насколько интересно Том сообщал те или иные факты о величественных зданиях, монументах или даже улицах. Плавно льющаяся речь была приятна слуху, на особо занимательных моментах интонация Тома менялась, переключая слушателя и не давая ему устать. Он ни на секунду не позволял отвлечься, удерживая всё внимание на себе и своём рассказе. Порой тонко острил, временами задавал вопросы, мотивируя к беседе, увлечённо слушал ответы, словно Гарри говорил что-то стоящее, а не полную ерунду.       Гарри почти забыл, что перед ним Реддл, поглощённый увлекательно-познавательной беседой, но когда Том в очередной раз изогнул в усмешке губы, это слишком сильно напомнило о призраке из дневника.       Так усмехался молодой Волдеморт.       Гарри прогнал непрошеные воспоминания и украдкой, пока Том рукой указывал на какую-то лепнину на здании, рассматривал его лицо.       Он был так похож и не похож одновременно. Навскидку ровесник Гарри, может быть, чуть старше. Но те же впалые щеки, острые углы челюсти, насмешливо изогнутые брови и чёрные блестящие глаза — как у шестнадцатилетнего Тома Реддла. Добавилось немного тонких морщинок в углах рта и глаз, появляющихся при улыбке, причёска немного иная — не столь идеально уложенная, как у старосты Слизерина, а более небрежная, ну, и, конечно, аккуратная борода с чёткими выбритыми линиями.       Таким мог быть Волдеморт, если б не разорвал свою душу.       Но почему сейчас он идёт рядом с Гарри — живой и невредимый? Да ещё и бесстыдно красивый, одетый с иголочки, словно попрекая этим Гарри.       Он точно сошёл с ума. Он отказывается верить, что это Том Реддл.       — Гарри, ты что-то хочешь спросить? — обратился к нему Том, очевидно, заметив пристальное внимание к себе.       — Долго ещё идти? — выдал первое, что пришло в голову.       — Мы почти пришли. Вон там, — Том махнул рукой в сторону уличного кафе, — есть летняя веранда, где можно спокойно посидеть и чем-нибудь освежиться.       Они прошли в указанном направлении и уселись за деревянный полированный стол. Кафе было обнесено резным заборчиком, оплетённым виноградной лозой, по периметру мягко светили развешенные фонарики, создавая уютную атмосферу. Стрекотали цикады, аромат летних душистых трав и цветов витал в воздухе, а вечерние сумерки мягко обволакивали праздных гуляк.       Посетителей кафе было немного, лёгкий гул их разговоров терялся в уличном пространстве. Место казалось укромным и крайне комфортным — Гарри находился бы в восторге, если б только его сопровождающим был не Реддл.       Официант принял у них заказ: Гарри кусок в горло не лез, конечно, но вот промочить то самое горло он был не прочь, и заказал кока-колы. Лучше бы сливочного пива, но в маггловском кафе о таком не знали, к сожалению или к счастью. Реддл же попросил себе какао.       — Не люблю эти газировки, — объяснил он Гарри. — А для кофе слишком поздно.       Пока они ждали заказ, первоначальный шок отпустил Гарри. Он ощутил, как резкий прилив ненависти накрыл с головой. Вот так бывает, когда открываешь крышку флакона с нашатырём, и в нос ударяет острый запах аммиака, обжигая своими парами, что дыхание перехватывает.       Что-то тёмное и жестокое внутри Гарри сидело и заманчиво шептало: убей, вытащи палочку и покончи с этим, не играй с огнём, действуй.       Просто взять и убить.       Стереть память магглам.       Он уже потянулся за палочкой, но так и не смог её достать. Нападать на безоружного — ниже падать дальше некуда. А что, если это всё-таки не Реддл? И Гарри убьёт невиновного? Да и неправильно так — без боя, исподтишка нападать.       Всё слишком запуталось. Складывалось ощущение, словно отобрали что-то сокровенное, что-то, в чём Гарри находил утешение — общение с человеком по имени Том, с которым делился самым дорогим. Будто подарили заветную вещицу, а затем велели вернуть обратно.       Никакого Тома нет, есть только Том Реддл, которого сейчас хотелось стереть с лица земли, уничтожить, или, на крайний случай, Гарри начистил бы смазливое человеческое лицо.       — Почему Том?       — Что почему? — не понял вопроса Реддл.       — Ты потерял память, но помнил своё имя или?..       — Ах, это… — улыбка озарила бледное лицо. — Когда настоятельница спросила, как меня зовут, это первое имя, которое пришло в голову. Наверное, потому что довольно простое, а мне на тот момент было всё равно. Имя ничего не значит по сравнению с тем, что я вообще забыл, кто я такой и откуда.       «Раньше ты так не думал», — мрачно подумал Гарри.       — Ты так ничего и не вспомнил? — продолжил выпытывать.       Он немного пришёл в себя и собрался. Нужно действовать хитрее и не выпускать Реддла из виду, не показывая, что узнал его. Возможно, тот что-то замышляет, и имеются сообщники.       — Ничего, — печально ответил Реддл. — Спасибо, — кивнул он официанту, поставившему кружку дымящегося напитка перед ним.       Гарри тоже поблагодарил парня и взял бокал с газировкой.       — Мне кажется, я уже ничего не вспомню. Читал, что такое бывает, — Реддл опустил бумажную соломину в какао и осторожно сделал глоток.       Ни одна нотка голоса, ни один жест не выдавали того, что он лжёт.       И это путало, сбивало с толку.       Ненависть вперемешку с любопытством клокотали внутри, представляя собой опасную смесь.       Ладно, Гарри примет игру Реддла.       Посмотрим, кто выиграет. Лично Гарри не собирался быть побеждённым.       — Мне так жаль, — проникновенно сказал Гарри. — Должно быть, ужасное чувство.       — Я привык, — легко ответил тот. — У меня новая жизнь, которая вполне устраивает. К тому же теперь у меня есть приятель, — ослепительная улыбка была явно визитной карточкой святого отца.       Белые зубы с полупрозрачной кромкой, верхние чуть крупноватые резцы, заметные при разговоре — такие бывают только у молодых людей. Стоматологи иногда делают подобные зубы людям в возрасте, таким образом омолаживая их улыбку. Гермиона часто рассказывала о прихотях магглов, родители-дантисты постоянно обсуждали свою работу, а острый живой ум подруги позволял ей анализировать и запоминать, казалось бы, ненужные вещи. Гарри тоже почему-то запомнил.       — Я рад, что мы познакомились лично, — Гарри отзеркалил его улыбку. — Чем ты занимался в Ватикане? Что были за дела? Если не секрет, конечно.       — Не то чтобы секрет… Но не уверен, что тебе будет это интересно.       — Позволь мне самому решить. Хочу побольше узнать о тебе, — Гарри было нечего терять, и он постарался изобразить искреннее дружелюбие.       — Что ж, — усмехнулся Реддл, — я предупреждал. Сначала был торжественный приём у Папы…       Реддл увлечённо и немного пылко рассказывал о своих приключениях в Ватикане, сдабривая рассказ остроумными ремарками, и Гарри даже местами искренне посмеялся, ненадолго забыв, кто рассказчик, но тут же одёрнул себя.       Он внимательно слушал и мысленно делал пометки о некоторых вещах. Старший Аврор в нём не дремал, хотя с Реддлом стоило быть постоянно начеку.       Гарри мешал факт, что они невинно общались на протяжении длительного времени по телефону; ему так хотелось вернуть то лёгкое чувство спокойствия, когда он слушал Тома. Стоило отвернуться в сторону и не смотреть — и казалось всё хорошо: вот просто Том, вот просто Гарри. Но как только они встречались взглядами, в Гарри поднималась волна ненависти.       Эта двойственность убивала его, но он должен как-нибудь справиться.       Из рассказа Реддла Гарри сделал несколько выводов, которые следовало бы хорошенько обдумать на досуге.       — Как поживает твоя дочь? — поинтересовался Реддл. Гарри аж съёжился от иррационального страха за девочку.       Что, если он ей что-то сделает?       — Нормально, — уклончиво ответил он. — Уже всё гораздо лучше. Лечение идёт ей на пользу.       — Кстати, жена тебя не потеряла ещё? — полушутливый вопрос застал врасплох.       Гарри, оказалось, потерял счёт времени; на город уже опустилась ночь, отчего в кафе стало ещё уютнее из-за фигурных фонариков и громкого пения цикад. Часов у него не было, а наколдовать Темпус он конечно же не мог.       — Интересно, сколько времени? — пробормотал Гарри. — У меня нет часов.       Реддл удивился.       — Ты забыл мобильник?       — А, чёрт, — Гарри совсем запамятовал, что на телефоне отображалось время. Вот что значит, маггловская шайтан-машина.       Он достал мобильный и щёлкнул крышкой — четверть двенадцатого, и почти присвистнул; долго же они сидят.       — Странно, что ты не вспомнил про телефон, — сказал Реддл. — Обычно люди его из рук не выпускают, и выйти из дома без мобильника — смерти подобно.       А он проницательный, гадёныш.       — А я вот не такой, — всё, что смог сказать на это Гарри.       — Я вижу, — непонятно ответил тот и откинулся на спинку стула, вальяжно, как показалось Гарри, закинув ногу на ногу. — Ты не только часов не наблюдаешь, но и о жене не вспомнил ни разу за вечер. Она тебе тоже не звонила. Гарри, у вас точно всё хорошо? — в его голосе даже прозвучала забота. Фальшивая конечно же, решил Гарри.       — Я предупредил её, — он не стал уточнять, что наврал Джинни, сказав ей о мнимой задержке на работе.       — Тогда всё в порядке. Не хочу быть причиной ваших ссор, — мягко сказал Реддл.       Очередная волна ненависти вновь поднялась в Гарри, смывая своим напором шаткое спокойствие. Руки затряслись от гнева и зудели выхватить палочку. Он сжал древко в кармане, пытаясь сдержаться и ничего не испортить, но гнев топил с головой, пряча рациональные решения под собой.       Может, оглушить его? Или попробовать легилименцию?       Господи, что за бред он несёт — какая нахрен легилименция к разуму Волдеморта? Гарри не особо был силён в ней, а у того наверняка ментальная защита крепка даже в бессознательном состоянии. И как он потом объяснит это? Сотрёт память?       А что, если у Реддла есть палочка, и они устроят бой прямо здесь? Могут пострадать невиновные магглы.       Боль от сжатых челюстей немного отрезвила. Пылающий взгляд Реддла был направлен на него. Что это? Красные проблески разбавляют чёрный цвет или свет фонарей дьявольски пляшет в глубине чужих глаз?       Сбросив наваждение, Гарри натянуто улыбнулся. У него наверняка будут болеть скулы от бесчисленных вымученных улыбок, которые он посылал сегодня Реддлу.       — Думаю, пора сворачиваться, — произнёс тот. — Я провожу тебя.       — Эм, не стоит, — возразил Гарри.       — Мне не сложно, — ответил Реддл мягко, но настойчиво. — Ты плохо знаешь город. Скажи мне свой адрес, мы доберёмся пешком?       Гарри не знал, какие придумать отмазки, не желая, чтобы тот выяснил, где он живёт.       Но Реддл ждал ответа.       — Я доберусь сам, — попробовал он ещё раз.       — Если с тобой что-то случится, я себе не прощу, — немного драматично сказал Реддл. — Можно сказать, ты задержался по моей вине. Поэтому хочу вернуть тебя жене в целости и сохранности. Окажи мне эту маленькую услугу.       Гарри не верил ему ни на йоту, но не смог придумать, как отвязаться, чтобы это не выглядело подозрительным.       Может, сообщить не свой адрес? Дойдут до ворот, Реддл развернётся и уйдёт, а Гарри быстренько аппарирует к себе.       А что, если тот будет стоять и ждать, пока Гарри не зайдёт внутрь? Тогда обман раскроется. Боже, что же делать?       Он ощущал себя препарированной мухой, что распласталась пузом кверху под изучающе-безжалостным взглядом энтомолога. Никуда не сбежать, никуда не деться от булавок, что накалывают твою тушку; остаётся только молча и обвиняюще глядеть в ответ, пока не умрёшь.       Но Гарри ещё потрепыхается, прежде чем умереть, авось и выгорит что.       Он назвал адрес, Реддл кивнул, приняв к сведению.       Расплатившись, они вышли из кафе, оставив позади светящиеся фонари и цикад.       Идти по улочкам Рима с Реддлом плечом к плечу было странно, сюрреалистично и довольно-таки опасно. Но страх был не такой, что тряслись поджилки, а тот, от которого горело в солнечном сплетении в предвкушении схватки. Тело, готовое к бою в любой момент, собрано, подтянуто и напряжено, как у пантеры перед прыжком.       Реддл, казалось, не замечал напряжения. Он вновь что-то рассказывал, и Гарри теперь понимал, почему тот собирал полную церковь прихожан на своих проповедях, а также почему набралось столько Пожирателей смерти, когда Реддл привлекал сторонников — он был великолепен в ораторстве, возведя его в ранг искусства.       Когда он разорвал свою душу, то совершил большую ошибку, превратясь в одержимого.       Впрочем, сейчас он жив-здоров и вполне себе привлекателен.       Голова начала раскалываться.       Гарри и не заметил, как они дошли. На глаза давило, в висках болезненно стучало от всех этих дум.       — Мы пришли, — оповестил Реддл. — Рад был познакомиться с тобой, Гарри. Надеюсь, ты тоже.       — Да, чудесный вечер, Том, — выдавил Гарри.       — Тогда до встречи, — и блядский Реддл подмигнул ему.       Гарри моргнул, а тот уже скрылся за поворотом.       Он повернул ключ и вошёл на территорию виллы.       Дома, понятное дело, все уже спали. Часы показывали начало второго.       Гарри не успел закрыть крышку телефона, как экран засветился, возвещая о новом сообщении.       Т: Спасибо за приятный вечер и интересную беседу. Кстати, ты не напомнил мне, чтобы я отдал тебе книгу; я оставил её в церкви.       Г: Совсем забыл:) Ну, отдашь как-нибудь. Спокойной ночи:)       Т: Хорошо. Спокойной ночи:)       Гарри захлопнул мобильник и повалился на кровать, не раздеваясь.       Может, он завтра проснётся и поймет, что всё это приснилось?