***
Гарри решил вечером сообщить Реддлу, что в выходные не станет обучать его магии. Во-первых, он обещал Кей и Джинни посетить Росси в субботу, во-вторых, нужно провести выходные с семьёй, Гарри уже соскучился по спокойному общению, в-третьих, он отправит Пауля подменить его в наблюдении за церковью, на выходных, обычно, секты становились наиболее активны. Если что, напарник позвонит ему. С такими мыслями он стоял перед воротами церкви, не решаясь войти. Стыд за вчерашнее поведение, мерзкий сон — всё смешалось в кучу, и голова Гарри хотела взорваться ядерной бомбой. Помявшись ещё немного, он всё-таки поднялся по ступеням и зашёл внутрь. Реддл уже ждал его, проповедь только закончилась, и тот, привалившись к стенке исповедальной кабинки, высматривал Гарри в толпе. — Я что-то подумал, ты не придёшь, — вместо приветствия сказал он. — Я же обещал. На работе немного задержался. — Хорошо. Пойдём? Они поднялись в комнату Реддла, которая уже казалась привычной. — Ты разговариваешь со змеями? — вдруг спросил Реддл. Гарри обернулся к нему. — Да, — смысла лгать не было. — Все волшебники умеют? — Эм, — замялся Гарри. — Не все. — А твоя жена умеет? — Нет, она не умеет. — Не означает ли это то, что ты сильный волшебник? — настойчиво допытывался Реддл. — Не совсем, — растерялся Гарри. — Просто кто-то может, кто-то нет. — А вообще многие могут? — Э-э-э, нет. Реддл поднял одну бровь вверх. — И чем это можно объяснить? — Да не знаю я, — Гарри еле сдержался, чтобы не нагрубить. На самом деле, он просто понятия не имел, как отвечать на такие каверзные вопросы, и это раздражало. — Ладно. Тогда поздоровайся с Ангицией, я хочу послушать, как разговариваешь ты, — достаточно властно произнёс он. Гарри решил не спорить с ним и подошёл к террариуму. Ангиция свернулась в клубок, но увидев его, подняла голову. — Привет, — прошипел Гарри. — Привет, Гарри. Рада тебя видеть, — ответила змея. — Мы ждали тебя. Гарри быстро обернулся на Реддла, но заметив, что тот занят тем, что доставал свою палочку из выдвижного ящичка на замке в тумбе, поспешно спросил, понижая голос: — Мы? — Том скучал, — огорошила Ангиция Гарри. — Только о тебе и говорит. — Она преувеличивает, — подошёл к ним Реддл. — Я просто очень хотел побыстрее освоить ещё заклинания. Кстати, я прочёл учебник, что ты принёс по Чарам, и кое-что попробовал. И кстати, ты довольно искусно делал вид, что не понимаешь змею. — Уже прочёл? — изумился Гарри, игнорируя последние слова. — Не спалось ночью, — ответил тот. — А ещё я много размышлял. — О чём, если не секрет? — От тебя у меня нет секретов, Гарри, — улыбнулся Реддл. — Я размышлял о магии и религии. Вспоминал святую инквизицию. Получается, простецы сжигали магов или людей, про кого думали, что маги, на кострах за то, что те были другими. Вот до чего доводит страх и зависть. Теперь я понял, почему нельзя рассказывать всё магглам. — И какие выводы сделал? — Гарри стало интересно, что он ответит. — Что религия — это то, что описали простецы про магов. По сути и Христа распяли за то, что он говорил странные для их понимания вещи. Такая глупость, — он презрительно фыркнул. — Скажи, ты сталкивался с чем-то подобным? С завистью или страхом от магглов. — Да, меня вырастили магглы. Они ненавидели магию, — осторожно сказал Гарри, следя за реакцией Реддла. — Точно зависть, — покачал головой тот. — Впрочем, они недостойны знать о магии. — Магглы могут быть отличными людьми. Да ты сам до недавнего времени ничего не знал о магии и жил магглом, — начал распаляться Гарри. — И уже считаешь себя выше них? — Нет-нет, — поспешно ответил Реддл. — Ни в коем случае не считаю себя лучше. Как ты мог так подумать? Возможно, я неправильно выразился. Но сообщать им точно не стоит, они же вновь могут «сжечь» нас на кострах, образно говоря. Это опасно. Гарри ни единому слову не верил, но вымучил из себя добродушное, как он надеялся, выражение лица. — Я рад. Мы не должны превозносить себя. Магглы тоже чрезвычайно умные люди, посмотри, сколько у них изобретений. В Италии очень хорошая политика — волшебники живут среди магглов и активно с ними взаимодействуют. Взять те же телефоны. В Англии понятия не имеют о техническом прогрессе и письма отправляют совами. Это долго и неэффективно. Телефон удобнее. — Не знал про Англию, — Реддл задумался. — Что ж, возможно, ты прав. Не будем делать поспешных выводов. Давай, может, начнём? А про магический мир ты расскажешь мне в другой раз. Я пока почитаю те книги по истории магии, что ты любезно мне принёс. В этот раз Гарри старался абстрагироваться от близости Реддла, держась на безопасном расстоянии, и почти не смотрел на лицо и тело, только на руку с палочкой. А ещё он даже не дышал в сторону Реддла, его запах сводил с ума — слишком знакомая смесь ладана и Dior’а, раскрывающаяся на его коже по-особенному, якорила Гарри. У Джинни всегда было несколько духов, одни для лета, другие для зимы, какие-то для вечера, какие-то для утра, меняла шампуни и постоянно пахла по-разному. Гарри нравилось угадывать, что за аромат на ней сегодня, но сейчас он осознал, что своего уникального запаха Джинни не имела — что-то всегда цветочное, в принципе, похожее друг на друга, но Гарри не ассоциировал какой-то аромат именно с ней. Нет, снова не так. Он ассоциировал Джинни с легкими цветочными ароматами, но это были разные запахи. Реддл же пах всегда одинаково, и этот запах Гарри узнал бы из сотни людей — манящий, порочный, омрачающий разум. Он отодвинулся ещё дальше — больше попадать в нелепое положение не хотелось. — В выходные я буду с семьёй, — немного хрипло сказал Гарри. — Конечно, Гарри. Семья — это очень важно. Хорошего вам отдыха.***
Субботнее утро порадовало прохладой, словно с небес на людей сошла благодать, спасая от адской духоты. Джинни распустила свои роскошные волосы, впервые за долгое время нахождения в Италии, надела короткую юбку, обнажив крепкие стройные ноги. Кей в неизменном чёрном платьице и с аккуратными бантиками в косах выглядела похожей на куколку. Гарри же выглядел… как Гарри — белая футболка, рваные голубые джинсы, спасибо, что без очков. Джинни уверенно вела новенькую машину, что купили для её поездок по делам; она немного гнала по дороге и сигналила другим автомобилям, пока ехали к Росси. Гарри слонялся по зданию клиники, в то время как Кей занималась с терапевтом, а Джинни убежала в лавку сладостей за новыми банками абрикосового варенья, которое их дочь поглощала литрами. Он рассматривал статуи, изображающие безумных больных, переходя от одной к другой, и находил их отвратительными. Когда время сеанса почти закончилось, Джинни вернулась, гремя стеклом в сумке. Гарри высказал желание переговорить с Росси, что и сделал незамедлительно, оставив Кей на попечении Джинни. — Я хотел бы узнать больше о психологическом портрете психопата, — начал он сразу же после того, как выслушал об успехах Кей. — Кей мучает животных, я не хотел бы пропустить тревожные звоночки. Психопат — какой он? Росси нахмурил густые брови, раздумывая над ответом. — Зоосадизм — часто встречающаяся черта психопатической личности, но нельзя забывать, что многие дети жестоки по своей сути. Психопата характеризует отсутствие эмпатии, сострадания и сопереживания. Его эмоции холодны и поверхностны, поэтому он слишком легко манипулирует людьми, оперируя такими понятиями как любовь, семья, дружба, потому что сам не ценит их. Психопат излишне самоуверен, но эта уверенность не та, что даёт другим чувство спокойствия или безопасности, это надменная уверенность, и такие люди могут совершать ошибки. Они считают себя лучше и выше других, а это неизбежно приводит к плачевным последствиям, — Росси немного помолчал, затем продолжил. — У Кей есть психопатические черты личности, но мы стараемся работать над ними. Не из каждого психопата получается маньяк или другой асоциальный элемент общества. Есть крайне положительные примеры, когда при правильном воспитании, влиянии окружающей среды и безусловной любви близких, дети вырастали в абсолютно замечательных людей. — Спасибо, я понял, — поблагодарил Гарри. — Что ещё нового у Кей? — К нам скоро приедет специалист из Африки, шаман, — многозначительно ответил Росси. — Он выразил желание осмотреть вашу дочь на предмет древней тёмной магии, если вы не против. К тому же он привезёт с собой какие-то занимательные артефакты, которых нет больше нигде. — Конечно, мы не против. Наоборот, очень даже за. Гарри распрощался с Росси, и с Джинни и Кей вышел из клиники. — Может, прогуляемся до Фонтана? — предложила Джинни. — Мы не всё там успели посмотреть, как-то бегом-бегом получилось. — Ты хочешь, Кей? — спросил Гарри. — Да, если ты купишь мне мороженое. Эскимо хочу. — Ладно, — покладисто согласился он. У Фонтана было по-прежнему много народа, что неудивительно для такой достопримечательности, люди сновали туда-сюда, дети в цветастых нарядах шумно веселились, но Гарри почему-то чувствовал себя комфортно в толпе. — Я пойду куплю мороженого, — сказал он и скрылся между киосков. Он выбрал два эскимо, для Джинни и Кей, побеседовав с продавцом о погоде и надоедливых туристах, и вернулся к месту, где оставил своих девчонок. Сердце ухнуло в пятки, а руки задрожали, когда Гарри заметил знакомую высокую фигуру в чёрном, рядом с женой и дочерью. Реддл сидел на скамейке, по обе стороны от него расположились Джинни и Кей. Его голова склонилась в сторону Джинни, лицо было улыбающимся. Реддл что-то говорил, а та, распахнув глаза, внимательно слушала, разве что рот не открыла. — Гарри, ты посмотри, кто к нам присоединился, — восторженно воскликнула она. — Отец Томас тоже любит здесь гулять. — Привет, Том, — сказал Гарри немного обречённо, протягивая мороженое Джинни и Кей. — Здравствуй, Гарри. Какая неожиданная встреча, — произнёс Реддл, выглядящий как всегда ослепительно — просто, но дорого и со вкусом. Гарри вспомнил печальную судьбу своей новой одежды и подумал, что нужно снова наведаться в тот магазин, стало неловко за свои дырявые джинсы, и особенно за коленку, которая нагло выглядывала из разлохмаченной прорехи. — У тебя просто потрясающая жена — умница, красавица, — Джинни на этих слова зарделась. — И так любезно рассказала мне о своей семье. Я и не подозревал, что бывает такая богатая история рода. Гарри недоверчиво покосился на них. Реддл перехватил его взгляд и добавил: — Ты же не против, что я рассказал Джинни о том, что в курсе про магию? — Да как он может быть против? — встряла та. — Я так рада, что вы оказались волшебником, можно, не скрываясь, говорить о магии. Гарри не знал, как ко всему этому относиться, но его не покидало чувство, что он стремительно теряет контроль над ситуацией и всё идёт само по себе, можно даже сказать, катится по наклонной. Поэтому промычал что-то нечленораздельное в ответ. Джинни не обратила внимание, а вот Реддл подозрительно покосился. — А ты любишь мороженое? — спросила Кей у Реддла, обращая внимание на себя и прерывая разговор. — Не очень, детка. Боже, у тебя такие красивые глаза, — заметил Реддл. — И вообще ты красавица. Маленькая belladonna. Кстати, ягоды белладонны такие же чёрные. Вот, смотри, — и он наколдовал веточку белладонны с розоватыми цветками и тёмными блестящими ягодами. Гарри был настолько удивлён, что разинул рот. Значит, Реддл освоил больше, чем можно было предположить. Чёртов позёр. Глаза Кей действительно блестели как эти ягоды. — Удивительное растение, — продолжал Реддл, — красивое, но крайне ядовитое. Стоит съесть одну ягоду и впадёшь в безумие. Но вот в малых дозах оно раньше применялось в качестве лекарства. Или девушки использовали для расширения зрачков и румянца на щеках — чтобы выглядеть более привлекательно. Красота и опасность — что может быть интереснее? — Я смотрю, тебя привлекает именно такое? — хмуро спросил Гарри. — Варенье из ядовитых косточек, белладонна… что ещё? Реддл усмехнулся, прищурив глаза. — Не только такое. — Значит, эти ягоды нельзя есть? — снова перебила Кей, недовольная тем, что разговор ушёл в другое русло. — Нельзя, детка. — Но название красивое. Словно имя. Оно звучит даже лучше, чем Беатрис. Папа, можно мне сменить имя? «Белла» мне нравится. Гарри с Джинни переглянулись, Гарри нервно затеребил ворот футболки, чувствуя, будто жара вернулась, хотя погода не изменилась. — Это не самое лучшее имя, дорогая. Кей надулась. — Мы подождём с этим вопросом до твоего совершеннолетия, — быстро успокоила её Джинни. — Так действительно будет лучше, — поддакнул Реддл, и Кей нехотя согласилась. — Папа, доешь моё мороженое, не хочу больше, — она сунула недоеденное эскимо Гарри. — Я тоже не хочу, может, скормим кому-нибудь, птичкам, например? — Они не станут. И выкидывать еду нельзя. Доешь. — Ну что ты, Гарри, — хохотнул Реддл. — Это же святая обязанность отцов — доедать то, что не доели дети. Гарри взглянул на Джинни, но в её руке ещё оставалось своё мороженое, поэтому он, вздохнув, взял эскимо у Кей и покрутил в руках. Реддл тем временем испарил веточку белладонны с ядовитыми ягодами и наколдовал белые лилии. — Лилии — не менее красивый цветок, символизирующий чистоту и непорочность. Он ассоциируется с Девой Марией, поэтому в нашей церкви всегда есть белые лилии, — он галантно вручил их Джинни. — А вот оранжево-красные лилии — символ крови Христа. По преданию белые лепестки изменили цвет на красный в ночь перед казнью Спасителя. — Вы так много знаете, отец Томас, — произнесла Джинни. — Том. Просто Том, — великодушно разрешил Реддл. Гарри отмалчивался, разглядывая тающее мороженое. Ох, неспроста Реддл здесь оказался. Снова. Он сердцем чуял, что неспроста. И таким взглядом смотрел на Джинни. Будто… будто бы что? Гарри не смог подобрать нужных слов, чтобы описать этот взгляд, но внутри что-то противно засвербило. Он задумчиво лизнул мороженое, которое уже собиралось растечься по руке белой липкой дорожкой, но вовремя успел и не допустил подобного. — Мы с Кей в туалет, — шепнула Джинни. Он кивнул, провожая её и Кей долгим взглядом. Мороженое уже безбожно таяло и норовило запачкать не только руки, но и нахально капнуть на джинсы. Гарри принялся поспешно слизывать бегущие по палочке потёки, в конце концов, психанув и засунув порядком уменьшившийся сладкий конус целиком в рот, решая отважно прикончить ненужное ему лакомство. Холод сковал язык и губы, но Гарри благополучно расправился с несчастным эскимо, проглотив приторную молочную массу. Он немного закашлялся; вытерев выступившие слёзы, Гарри натолкнулся на пронзительный взгляд. Удушающий, жгучий и отравляющий хлеще пресловутых ягод. — У тебя мороженое осталось на щеке, — тихо произнёс Реддл. Гарри провёл большим пальцем по щеке, обнаружив немного белой субстанции. Он поискал глазами обо что можно вытереть, но ничего не обнаружил. — Слижи, — велел Реддл. Гарри как под гипнозом облизал испачканный палец. — Гарри, есть же Очищающие чары, — кажется, мерзавец забавлялся. — Моему восторгу не было предела, когда я обнаружил их в книге. Такая нужная вещь в быту. — Вижу, ты сильно продвинулся в изучении магии, — перевёл смущающую тему Гарри. — Думаю, я раньше тоже пользовался магией. — А вот и мы, — Джинни с Кей вернулись. — Не заскучали? — Конечно, заскучали, — ответил Реддл. — Гарри не особенно разговорчив, когда ест. Джинни подняла на них удивлённые глаза, но ничего не сказала. — Пожалуй, я оставлю вас. Не буду более мешать вашему семейному выходному, — засобирался Реддл. — К тому же у меня ещё есть некоторые дела, связанные с переездом. — Да-да, конечно, — ответила Джинни. — Рад был увидеться. Всего доброго. До встречи, маленькая belladonna. Реддл ушёл, Гарри, Джинни и Кей ещё немного погуляли, а затем тоже вернулись домой, с удовольствием плюхнувшись на любые места, где можно было посидеть, вытягивая усталые ноги. Впрочем, Кей не сильно устала и отправилась играть в свою комнату, а Гарри тупо пялился в телевизор, стараясь ни о чём не думать. — Гарри, — окликнула его Джинни, сидевшая рядом. — Тебе не показалось странным, как назвал Том Кей? Он попал в самую точку — она красива и опасна. А ещё меня передёрнуло от «Беллы». Мне пришла в голову мысль — а не дочь ли Беллатрисы мы удочерили. А что? — заметив его скептичный взгляд, продолжила она. — Она была сильной волшебницей, да и Кей, кстати, немного похожа на неё. Беллатриса могла бы иметь дочь, а потом погибла и всё. Кей осталась в приюте. — Чистокровные не бросают своих родственников, — возразил Гарри. — Помимо Беллатрисы, у Кей, как минимум, осталась тётя. Нарцисса. Малфои даже Тедди забрали после смерти Андромеды, хотя он сын оборотня. Действительно, после того, как Андромеда скоропостижно скончалась, Тедди забрала Нарцисса Малфой и увезла во Францию. Гарри на тот момент находился не в том состоянии, чтобы заботиться о подросшем ребёнке. Он был разбит после войны и проходил терапию — с Тедди не справился бы. Пока старшие Малфои жили в Англии, Гарри навещал Тедди и убедился, что мальчику нравится там и он получает достаточно заботы и внимания, но потом Нарцисса и Люциус переехали во Францию, где уже освоился Драко, перебравшийся туда сразу после войны. Обвинения с Драко и Нарциссы были сняты, а вот Люциус отсидел год в Азкабане. Мягким приговором они конечно же были обязаны свидетельству Гарри на их суде. Нарцисса вряд ли бросила бы дочь родной сестры в приюте, так что этот вариант Гарри посчитал нелепым. Однако Джинни, кажется, была с ним не согласна и всерьёз зацепилась за эту мысль. — Они и правда очень похожи, — не унималась она. — Раньше ты так не думала. — Да. Но сейчас я определённо заметила сходство. Нам нужно узнать, что за кулон у неё на шее. — Уверен, ты не права, — сказал Гарри. Несмотря на упорное отрицание, червячок сомнения закрался в душу, и Гарри пообещал себе подумать об этом на досуге. — У Тома такая печальная история, — продолжила разговор Джинни. — Забыть своё прошлое, забыть про магию — что может быть страшнее? — А ты взяла и всё выложила ему. Незнакомому по сути человеку, — укорил Гарри. — Он же священник. К тому же твой знакомый. Том первым заговорил про магию. Кажется, он чувствует себя одиноким. Мне так жаль его. Гарри мрачно подумал, что жалость — не то, что нужно испытывать к Реддлу, но конечно же промолчал. Ситуация определённо выходила из-под контроля, и нужно что-то срочно предпринимать.