***
Гарри держал данное самому себе слово и даже не писал Реддлу. Впрочем, тот тоже не подавал признаков жизни. Прошла неделя с той самой фееричной дрочки, и Реддл не послал ни единой весточки. Словно произошедшее было сном. Гарри даже стало казаться, что он всё выдумал. Зато голова прояснилась, и он подумал, что хватит быть погружённым в самого себя и только в свои проблемы. Гарри сел писать письмо Гермионе. Их общение после того самого инцидента свелось на нет, он лишь осведомлялся о здоровье Рози: Гермиона отвечала сухо, и складывалось ощущение, что дружбе пришёл конец. Гарри решил сделать шаг навстречу и начал сочинять послание друзьям. Он щёлкал шариковой ручкой, предпочитая её перу, грыз колпачок и раздумывал над подходящими словами. «Рон и Гермиона, я давно хотел написать вам серьёзное письмо, но постоянно чего-то опасался. Для начала хотел бы спросить: как здоровье Рози? Мне искренне жаль, что всё вышло именно так, это просто за гранью, но, прошу, дайте нам ещё один шанс. Кей проходит терапию и научилась контролировать свою магию. Она больше не представляет серьёзной опасности для окружающих, у неё даже появились друзья, с которыми она мирно и спокойно играла. Итальянские целители действительно знают свою работу, а мы с Джинни стараемся дать ей любовь и заботу, которых не хватало в приюте. Я уверен, что сейчас она ни за что не поступила бы так с Рози. Думаю, наша вина в случившемся тоже велика, мы не должны были оставлять их наедине. Но, Мерлин, мы с Джинни не были готовы, опыта у нас тоже не было, я знаю, что это не оправдание… Но, боюсь, виноваты мы, взрослые. Я для чего это пишу… Мои самые замечательные и близкие друзья, дайте нам ещё один шанс. Дайте шанс Кей. Она правда почти исправилась. Я к чему это… Кажется, мои мысли разорванны, но если я буду обдумывать каждое предложение, то просто скомкаю пергамент и выброшу в мусор, как делал сотни раз. Я приглашаю вас в гости. Не уверен, что ваши дети поедут, но Молли же сможет понянчиться с ними? Приезжайте к нам, посмотрите Италию, получше познакомитесь с Кей и сами убедитесь, что всё стало лучше. Я очень скучаю. Мне не хватает нашей дружбы, внезапно всё оборвалось и взрослая жизнь макнула по самое не хочу, хотя, казалось бы, седьмой курс уже лишил нас детства. Но я ошибался. Взрослая жизнь пришла потом — без погонь, смертей и потерь, но с чувством опустошённости, неприкаянности и вины. Прошу вас, приезжайте. Мне вас очень не хватает. Гарри.». Гарри запечатал письмо и привязал к лапке домашней совы Филисс, сетуя на то, что у друзей нет телефонов — связаться получилось бы гораздо быстрее. Чувство правильности заполняло Гарри изнутри, впервые за долгое время. Нельзя терять ниточки, связывающие с единственными близкими людьми, с которыми столько испытали вместе. На самом деле грустно: иметь в качестве близкого друга только заклятого врага. Гарри верил, что дружбу можно воскресить, если приложить достаточно усилий. Пусть друзья приедут. Он почувствовал себя лучше, к тому же, кажется, его немного отпустила та нездоровая тяга к Реддлу, что мучила несколько месяцев. Гарри даже горько рассмеялся — вот к чему приводит банальный недотрах; стыд и позор, но, видимо, действительная причина его падения в грязь — отсутствие нормальной половой жизни. Даже, если не брать в расчёт осознание своей ориентации. Реддл просто появился не вовремя. К сожалению, он оказался слишком привлекателен; Гарри вспомнил, что ещё когда впервые увидел его призраком-воспоминанием из дневника, то подумал, насколько этот подросток красив. Конечно, в силу своего возраста подумал без всякой там подоплёки, но факт остаётся фактом — Реддл красив и притягателен. Как коньяк с годами становится только лучше, так и повзрослевший и возмужавший Реддл стал ещё великолепнее. Его хотелось не только распробовать, но и посмаковать. Вот Гарри и не устоял. Ни в коем случае это не звучит оправданием, просто как данность. Но теперь наваждение схлынуло, и Гарри полегчало. Он справится с этим.***
Не думать о Реддле было легко только первые три дня, потом Гарри стал задаваться вопросом: почему тот до сих пор хотя бы не написал ему? За церковью наблюдали Пауль и Антонио, парень из его отдела, они не знали в лицо Реддла, а устраивать допрос Гарри не мог. Сам же он решил пока не соваться туда. Всё было спокойно, но по данным наблюдения несколько священников отправились в рабочую поездку в Ватикан, что не являлось удивительным — такие поездки регулярно повторялись. Почему Реддл не подавал признаков жизни — Гарри не знал, возможно, разочаровался в Гарри как в любовнике. Не то чтобы его это сильно интересовало, даже к лучшему, что тот не одолевал навязчивым вниманием. И всё-таки мысли волей-неволей возвращались к проклятому мерзавцу. Чем больше он не хотел думать, тем больше это делал. Теперь не было ни одного дня, чтобы Гарри не вспомнил Реддла. Радовало, что Кей стала более покладистой, вела себя тихо и скромно, очевидно, происшествие сильно сказалось на ней. — Что делаешь? — она тихо пришла в комнату и заинтересовалась книгой, которую изучал Гарри. Книга была о человеческих душах, он долго ждал разрешения, чтобы взять её в библиотеке итальянского Министерства и, наконец, спустя несколько месяцев после его запроса, книга оказалась у Гарри. Одобрение было столь долгим потому, что служебных оснований не имелось, а личные запросы всегда долго рассматривались. Гарри должен был найти хоть какую-нибудь зацепку, почему Реддл обрёл человеческий облик, несмотря на разорванную душу. Эта загадка не давала покоя, мучила, и в то же время отсутствие ответа создавало диссонанс в голове и сердце Гарри. Казалось, что Реддл — не Волдеморт, и с этим сложно было жить, ведь он наделял заклятого врага человеческими качествами, коих тот, очевидно, не имел. Но его амнезия, жизнь среди магглов и неглупые рассуждения (потому что рассуждения Волдеморта Гарри считал именно глупыми и даже абсурдными) всё-таки выбивались из того представления о Тёмном Лорде, которое Гарри носил в голове с детства. Потому и нужны какие-то источники информации, которые смогли бы приоткрыть завесу тайны чудесного воскрешения Тома Реддла. Гарри вздохнул и закрыл книгу. — Я работаю, детка, — ответил он Кей, усаживая её на колени. — Книга тоже для работы? — она провела ладошкой по обложке. — Именно. — Пап, а как можно влюбить в себя понравившегося мальчика? — неожиданно спросила Кей, введя Гарри в ступор. — Тебе кто-то нравится? — Да, — кивнула она. — Я тут подумала, что всё-таки я вряд ли выйду замуж за Тома, ведь когда вырасту, он уже станет старым и некрасивым, поседеет, а может, даже полысеет. Гарри чуть не подавился воздухом. Он даже не знал, стоит ли ему смеяться. Но определённо успокаивало то, что Кей оставила глупые мысли. — Да, тебе явно нужен жених помоложе и не священник. Кей важно покачала головой, соглашаясь. — Так кто тебе понравился? — Это мальчик из клиники, он посещает соседний кабинет, — призналась шёпотом она. — Но совсем не смотрит на меня. Я хотела бы показать ему ящериц, но он только торчит в своём телефоне и смотрит тупые видео. — Насильно мил не будешь, дорогая. Если ты понравишься мальчику, он сам сделает первый шаг. В остальных случаях не стоит лезть из кожи вон. Лучше переключиться на кого-то другого. — Но я хочу, папа! — капризно воскликнула Кей. — Хочу, чтобы этот мальчик обратил на меня внимание. Гарри и так был не силён в детской психологии, а в такой ситуации и вовсе растерялся. А что, в семь лет уже начинается вот эта вся романтическая ерунда, которой девочки забивают себе мозги? Почему-то был уверен, что у него ещё есть пара лет в запасе. — Кей, люди — не вещи и не игрушки, — серьёзно произнёс он. — Нельзя захотеть и, — вуаля, — человек принадлежит тебе. В человеческих отношениях, будь то любовь или дружба, всё не так просто. — А в сексе просто? — спросила Кей, глядя на него большими и наивными глазами. У Гарри отвисла челюсть и потерялась где-то на полу. Он несколько секунд туго соображал, что ответить. — Милая, откуда ты взяла подобный вопрос? Ты знаешь, что такое секс? — наконец отмер он. — Конечно, знаю. Я уже не маленькая, — заявила Кей. — И откуда? — В приюте часто рассказывали девочки постарше. А одна девочка даже сосала писю мальчику. Гарри прикрыл глаза в надежде, что спит и видит дурной сон. Господи Боже, почему ты даёшь испытания, которые невозможно выдержать? Он вновь посмотрел на дочь, та сидела с выражением крайнего интереса на лице. — Послушай, Кей, в твоём возрасте рано говорить на такие темы. Вот когда ты станешь совершеннолетней, тогда другое дело. Это всё не шутки и не баловство. Секс — вещь небезопасная, ты должна быть достаточно взрослой, чтобы осознавать всю ответственность своих действий. То, что было в приюте, не является нормой. Пожалуйста, будь осторожна с мальчиками, особенно, если они старше тебя. Гарри хотел ещё сказать много чего, но Кей перебила как всегда неожиданным вопросом. — А с девочками? — Что с девочками? — С девочками тоже нужно быть осторожной? Видимо, всё это свалилось на Гарри, потому что он грешник. — Я также видела, как девочки целовались с девочками, а мальчики с мальчиками. Это нормально? Гарри чуть было не прокусил себе губу, нервничая. — Это относительно нормально, хотя не все люди могут одобрять однополые отношения. — А ты одобряешь? — Я нормально отношусь, — выдохнул он. — А почему ты выбрал маму? А не второго папу? Ох милая, если бы он сам знал ответ на этот вопрос. Не в бровь, а в глаз. — Я люблю твою маму, — Гарри показалось, или действительно стало тяжело произносить подобные слова? — А давай мы Тома тебе отдадим! — хлопнула Кей в ладоши. — Уж вы-то по возрасту подходите! — Что значит отдадим? — строго спросил он. — Во-первых, я женат на твоей маме и не собираюсь разводиться, во-вторых, я не люблю Тома, в-третьих, он вообще священник и не вещь, чтобы кому-то отдавать. Всё, тему однополых отношений, секса и разводов мы с тобой закрываем на пару лет точно. Я скажу твоей маме, чтобы она поговорила с тобой о некоторых вещах, — думаю, скоро пригодится. И, возможно, она ответит на ещё какие-то твои вопросы. Кей надулась и сползла с колен. Гарри вытер пот со лба, надеясь в глубине души, что Джинни сможет деликатнее обсудить подобные темы. Надо еще колдопсихологу сказать. Не готов был Гарри, ох не готов, к таким разговорам так рано.***
Прошло две недели и один день с момента переезда Реддла в новый дом, а от него не было ни слуху ни духу. Гарри не мог ни о чём думать, кроме как о странной обоюдной мастурбации в церкви. От воспоминаний бросало в жар, к лицу стыдливо приливала кровь, когда перед глазами возникал суровый нарисованный старец на иконе, взирающий на их грехопадение. Гарри задавался вопросом, куда же пропал святой отец и почему он не связывается с ним. Наверняка Гарри сделал что-то не так. Или Реддл обиделся на то, что Гарри хотел его трахнуть? Почему он вообще об этом думает? Нужно быть благодарным судьбе или кому-то там ещё, что Реддл оставил его в покое. Сегодняшнее воскресное утро выдалось пасмурным, Гарри сидел у окна, читая с трудом добытую книгу и пытаясь вникнуть в написанное. Когда на улице загудел клаксон, даже не сразу понял, что сигналят прямо напротив его окна. За воротами остановился незнакомый дорогой чёрный автомобиль, Гарри вытянул шею, пытаясь разглядеть получше, но тут его мобильный зазвонил. Входящий звонок: «Том». Он, не сводя глаз с автомобиля, поднял трубку. — Алло. — Привет, Гарри, — прозвучал знакомый приятный голос. — Я у твоего дома, выйди. — Я не вижу тебя, — Гарри действительно не видел никого похожего на Тома, возможно, его загораживал этот сноб на дорогущей тачке. Чего ему нужно здесь? — Выйди, — настойчиво повторил Реддл. Гарри не стал ничего спрашивать по телефону. Надо же, объявился. И сразу с какими-то распоряжениями, будто Гарри его личный пёс. Но как бы он ни злился, стоило бы спуститься, Реддл не отстанет, а втягивать в это ещё и Джинни не хотелось. К тому же надо разузнать, чей подозрительный автомобиль отсвечивает у его ворот, даже не собираясь уезжать. Раздумывая, что следует сказать Реддлу и как себя вести, Гарри спустился вниз и незамеченным проскользнул за дверь. Едва открыв ворота, он тут же ошеломлённо уставился на Реддла, который стоял, скрестив руки на груди, и опираясь спиной на дверку того самого роскошного чёрного зверя. Мало того, что-то изменилось в облике самого святого отца. Гарри пригляделся внимательнее и заметил, что сутана была немного другой — алые пуговицы вместо обычных чёрных, а на плечах лежала чёрная пелегрина также с алым кантом. Талию Реддла перехватывала широкая шёлковая лента лилового цвета, завязанная красивым узлом, и концы которой спускались вниз струящимися складками. Гарри незаметно вытер о свою задницу вспотевшие ладони: ёбаная лента определённо делала ситуацию гораздо хуже и сложнее, потому что слишком сильно, слишком неприлично, слишком вызывающе подчёркивала разницу между узкой талией и широкими плечами. Гарри наивно думал, что после того случая в церкви уже преодолел животное вожделение, возникающее каждый раз, когда он видел Реддла, но тщетно. Он снова его хотел, чёртова сутана шла Реддлу так, как никому другому. — Это твоя машина? — смог он произнести. — Моя, — ухмыльнулся тот. — Нравится? — Я не разбираюсь в маггловском транспорте. Джинни мы купили какую-то приличную, но твоя, вижу, слишком дорогая. Реддл деликатно провёл пальцами по чистой отполированной дверце, сверкающей на солнце, и ответил: — Твоя правда. Садись, поговорим. Гарри отрицательно помотал головой. — О чём? — Или ты садишься в машину, или… — Реддл сделал театральную паузу, нахально улыбаясь, — или я ужинаю сегодня вместе с твоей семьёй. Думаю, твоя жена будет не против, если сейчас увидит меня на пороге дома. Зубы аж заскрипели, настолько Гарри разозлился от собственного бессилия и того, как Реддл расставлял ловушки. Он боялся, что Джинни что-то заподозрит, потому что не умел врать. Реддл лгал искусно, ложь была его вторым именем, но вот Гарри выдаст себя в два счёта в его присутствии. Поэтому он обошёл машину и сел на пассажирское сиденье. Кожаные сиденья ощущались прохладными, в салоне приятно пахло свежестью и полиролью. Реддл сел за руль и повернул голову в его сторону. — Где ты пропадал? — не выдержал Гарри. — Скучал? — игриво ответил тот вопросом на вопрос. Гарри промолчал. — Я тоже скучал, — внезапно посерьёзнел Реддл. — Извини, что не писал и не звонил, я был вынужден отправиться в Ватикан. Находился там без связи. — Опять приём у Папы? — Почти, — загадочно произнёс Реддл. — Можешь меня поздравить, теперь я епископ. — Вау. Вот и стало понятным, почему его одеяние изменилось, только простые священники носили чёрные одежды, у епископов же имелись знаки отличия, например, лиловый пояс и красные пуговицы. — Поэтому ты решил купить машину? — Не совсем поэтому, — пожал Реддл плечами. — Ты же видел, что от церкви до моего дома не очень близко, а хотелось бы перемещаться быстрее. Аппарировать пока ты меня не научил, — выделил слово «пока». — Маги перемещаются только аппарацией? — Нет. Ещё можно долететь на метле. — О, — удивился Реддл и тут же наморщил нос. — Наверное, жутко неудобно. — Я привык. Есть спортивная игра, называется квиддич, — Гарри не знал, зачем столь подробно взялся рассказывать. — В ней игроки летают и пытаются забить мячи противникам. Ловцы ловят другой маленький мячик-снитч, кто поймает, получит сто пятьдесят очков. И игра заканчивается. Часто это приносит победу. По лицу Реддла было видно, что он не впечатлился рассказом, и Гарри почему-то стало даже немного обидно. — Это интересно! И азартно. Я не очень хорошо рассказываю, это надо видеть или самому летать. — Покажешь? — Реддл положил руку на его бедро в месте, где красовалась самая большая прореха на штанине. Температура в салоне резко возросла, а кожу обожгло чужой ладонью. — Что? — Гарри непроизвольно облизал пересохшие губы. Захотелось выпить воды. — Как летать на метле, — пальцы заскользили по голой коже, обводя рваные края джинсов. — В эти выходные, например. Твоя жена и дочь тоже могут присоединиться. — Зачем? — не понял Гарри. — Будет странно, если ты всегда будешь проводить со мной время наедине, — отстранённо ответил Реддл. — Или твои домочадцы не летают? — Кей мы ещё не показывали, — задумался Гарри. — Наверное, стоит и её научить. Все дети волшебников мечтают научиться летать. — Наверное, это интересно. Я хотел бы стать ближе к волшебному миру. — Я, кстати, не знаю, как в Италии. В Англии магический мир существует отдельно от магглов, там даже проходы зачарованы. А здесь, я так понял, маги растворились среди магглов. — Если я волшебник, то мог бы найти работу среди магов, но наверняка нужен какой-то диплом? Гарри кивнул. — Наверное, тебе можно сдать лишь экзамены и получить допуск к какой-либо должности. Теперь задумался Реддл, его рука замерла на голой коже бедра, отчего Гарри внезапно захотелось, чтобы тот продолжал свою незатейливую ласку. Он еле подавил в себе желание дёрнуть коленкой, намекая на возобновление движений ловких пальцев. — Ладно, пока оставим это, — Реддл отвлёкся от раздумий, и его пальцы скользнули дальше под джинсовую ткань. — Так что насчёт выходных? Приезжайте ко мне всей семьёй, можно сказать, я приглашаю вас на новоселье, — подмигнул он. Гарри вновь подумал о том, что не умеет врать, но, может быть, занятый полётом, удастся скрыть свои эмоции? Он не представлял Реддла на метле, и внутри что-то по-подростковому зудело, подбивая совершить нечто отважное и глупое. Интересно, у Реддла получится удержаться на тонком древке или он будет выглядеть нелепо? Гарри даже немного хихикнул, вообразив, как тот неуклюже парит в воздухе. Что-то было в этом сюрреалистичное и определённо стоящее того, чтобы посмотреть. — Ладно! — воскликнул он. — Я найду мётлы. Предупреждаю, мы с Джинни очень хорошо летаем, — кажется, в его голосе прозвучало самодовольство, впрочем, Гарри определил это как самоуверенность. — Может, для тебя тоже стоит достать детскую метлу с чарами безопасности? — не удержался от подкола, чем вызвал недоумевающий взгляд Реддла. — У кого-то появились зубки? А я думал, ты умеешь только плакаться о своей никчёмной жизни, — съехидничал Реддл. — Уверен, я справлюсь с обычной метлой. На этот раз Гарри промолчал, а ухмылка Реддла стала шире. — Эти твои дырки, — переключился он на джинсы Гарри, — просто ужасно безвкусны. Но я нахожу их крайне развратными, — его рука выскользнула из одной прорехи, тут же атаковав другую, поменьше. — Так и хочется их сделать шире, — усилил давление, обводя разлохмаченные края. — А вот в эту, — рука поднялась ещё выше в узкий разрез возле промежности, — моя рука даже не лезет, такую дырочку нельзя обойти вниманием, — он втиснул два пальца под ткань, отодвигая край нижнего белья и поглаживая ими паховую складку. Близость горячей руки вблизи члена не оставила равнодушным, кровь резко схлынула от головы и прилила к паху. Жёсткая ткань натянулась спереди, выдавая эрекцию. Гарри шумно втянул носом воздух и вцепился рукой в сиденье. — Поехали ко мне, — пальцы замерли возле упруго натянутой кожи мошонки. Реддл наклонился к лицу Гарри и свободной рукой взял за подбородок, глядя на его губы. — У меня широкая кровать.