30 апреля, 2023.
08:45
Горячие струи опаляли упругую кожу. Хосок стоял посреди душевой кабины, низко склонив голову. Он закрыл глаза, стараясь выгнать из головы все мысли, но отчего-то их становилось всё больше. Мужчина открыл глаза, пялясь на ноги, цепляясь взглядом за непромокаемую повязку на правой. Не первое пулевое. Возможно не последнее. Цена борьбы. Он хмыкнул. Легко вести внешнюю борьбу, – привычно. Но что делать с внутренней, ранее незнакомой ему? Чонгук в голове уже заебал. Хотя ни разу не ебал. Хосок осторожно поднял руку к члену и сжал его в кулак, тут же прерывисто выдохнув сквозь зубы. Он редко занимался подобным, но с появлением серийника в его жизни всё чаще. Перед глазами раздражающие сцены, надоедливые фрагменты и зудящие воспоминания, – возбуждают. Кулак скользнул по стволу, плечи расправились. Чёртов Чон Чонгук. Полицейский крепко сжимал зубы, ускоряя движения рукой. Сопротивляться наваждению не было сил. Крепкие руки, широкая спина, язвительны язык, ледяной взгляд, сексуальные мозги, блять. "Зайди в ванную комнату" – мелькнуло в голове, но Хосок поспешил встряхнуть волосами. Не надо ему такого счастья. Чонгука стало бы слишком много вокруг, достаточно того, что он в башке крутился вечно. Что бы он сделал? Навалился бы сзади. Хосок пропустил тихий стон, тут же зажевывая губы. Ещё услышит и точно припрётся. Однако мысли, вопреки здравому смыслу, уже свалили блуждать в случайно заданном направлении. Чонгук бы положил руки на низ живота, крепко прижал бы к себе. Накрыл бы также член рукой и... А ведь он бы прижимался так сильно, что его собственный член наверняка отвратительно бы вдавливался в ягодицы старшего. Отвратительно ли? Хосок сглотнул вязкую слюну, одной рукой упершись в стенку душевой кабины. А если?.. Свободная руку полицейского соскользнула со стенки и неуверенно нырнула меж ягодиц, надавив на тугое колечко мышц. Сука. Мужчина распахнул глаза, на мгновение стараясь вернуть себе адекватное мышление, но ведь... Если бы длинные пальцы Чонгука нырнули глубже, он бы задохнулся от этих ощущений. Если бы они вошли глубоко, если бы... Хосок кончил себе в руку, сперму подхватили струи воды, унося в сток. Он тяжело дышал, пока волна стыда набирала обороты, намереваясь смыть начальника угрозыска к чёртовой матери.09:20
– С лёгким паром, киса, – ухмылка Чонгука как всегда язвительная, взгляд метнулся по телу старшего, задержавшись на заднице. Хосок промычал благодарность, не спеша смотреть серийнику в лицо. Повсюду этот чёртов Чон Чонгук. – Мне так не хочется одному переться в душ, не хочешь составить компанию? – Я только что оттуда, – безэмоционально протянул офицер, натягивая футболку. – Жаль, я бы позволил тебе за это отсосать мне. Хосок резко замер, а после медленно поправил подол футболки, буравя его тяжёлым взглядом. Вроде не мятая. Только после мужчина обернулся через плечо на младшего, смерив его сверху вниз. Чонгук валялся на матрасе, под голову положив обе их подушки. Ладонью он ненавязчиво поглаживал своё бедро чуть ниже паха. – Иди нахуй, – это должно было звучать грозно, но прозвучало больше как просьба о помощи. – Что такое, киса? Простудился? Звучишь хрипло. – Иди нахуй, – упрямо повторил полицейский, поворачиваясь к мужчине всем телом. На этот раз он звучал увереннее. Чонгук как хищник весь подобрался и в одно движение поднялся с матраса. Подошёл к старшему, сверкая голым торсом. – Не хожу, зай, – негромко проговорил он, уверенно кладя руку на загривок полицейского, – а вот тебе бы не мешало. Серийник сжал волосы офицера, крепко удерживая их в кулаке. Хосок оскалился, чуть задрав голову. Живот скрутило. – Никуда я не пойду, – и говорить подобное, когда в душе думал совсем об ином, – глупо вроде. Но Чону плевать было, он не хотел падать в грязь лицом. – Пойдешь, – приказным тоном протянул младший, – но сначала отсосешь. И обе руки положил на плечи старшего, всей силой надавливая на них. Хосок мог бы воспротивиться. Мог бы, точно. Но глядя в чёрные глаза мужчины, заворожился будто и повиновался. Его колени коснулись голого пола. – Хороший мальчик, – Хосок нахмурился, волком глянув вверх. – Какой я тебе нахуй маль... – Чонгук резко дёрнул волосы старшего, заставив того заткнуться. – Не трать время зря, – продолжения ждать не пришлось, свободной рукой Чонгук оттянул резинку домашних штанов вместе с боксерами. Показалась головка, и Хосок тут же поспешил отодвинуться подальше, но младший удержал его за крашеные прядки. – Открой рот. Раньше Чонгук решил для себя, что будет честно уважать личное пространство Хосока, но кое-что не вязалось в этой стратегии, – старший в таких случаях сбегал. Но если надавить на него, – поддавался. Будто он хотел, но когда ответственность переходила на него, предпочитал давать заднюю. Потому сегодня Чонгук решил идти до конца. – Открой рот, – сурово повторил серийник. Хосок уперся руками в бедра младшего, будто так он имел хоть какой-то контроль над ситуацией, а после, не отрывая взгляда от лица Чонгука, едва разомкнул челюсть. Младший взял полувставший ствол в руку и над лицом офицера провёл по нему кулаком пару раз, чтобы помочь набрать полную силу. Старший старался смотреть сквозь, не фокусировать взгляд, а когда головка коснулась губ, вовсе закрыл глаза. – Смотри на меня, – прорычал Чонгук, по сухим губам старшего водя головкой. Хосок нехотя разлепил веки, тогда серийник толкнулся чуть глубже, упираясь в ровный ряд зубов офицера. – Открой шире. Чону потребовалось несколько мгновений, чтобы проиграть себе в борьбе желаний и здравого смысла. Тогда он повиновался и постепенно открыл рот шире. В то же мгновение член скользнул меж губ, обволакиваясь теплотой рта. Чонгук крепко сжал зубы от стрельнувшей в голову дозы эндорфина, стараясь удержать себя в руках. Как же. Это. Охуенно. Хосок всё же зажмурился, когда головка уперлась в нёбо, плотно заполняя ротовую полость непривычно и дико, но когда Чонгук толкнулся ещё глубже, офицер протестующе дёрнулся. Младший вновь удержал его, но даже не рыкнул за то, что тот зубами цепанул чувствительную плоть. Вряд-ли он хоть раз в жизни до этого делал минет. – Всё хорошо, просто соси, давай, – младший не смог сдержать слова поддержки, хотя вроде бы играл в плохого копа. Хосок тяжело выдохнул через нос и решил отпустить всё. Он в любом случае уже шагнул через черту. Мужчина постарался расслабиться и сам попробовал вобрать больше. Наградой стала ослабившаяся хватка в волосах. Тогда он чуть отодвинулся и выпустил член изо рта, отважно опуская взгляд на покрасневшую головку. Достал язык, широко мазнув по ней. Не так страшно. Хоть и по-прежнему дико. Одну руку он переместил с бедра на ствол, позволив Чонгук освободить свою. Её тот тут же положил на макушку старшего, мягко поглаживая колкие прядки. Хосок медленно входил во вкус, пока Чонгук находил в себе силы терпеть эту маленькую пытку сдерживанием, но силы его кончились, когда старший стал куда увереннее скользить губами до середины ствола, помогая себе кулаком. – Прости, киса, но теперь придётся потерпеть, – и тут же глубоко толкнулся, позволив себе громкий стон удовлетворения. Офицер в то же мгновение закашлялся из-за подкатившей тошноты, машинально отпрянул, но Чонгук не позволил. Член мешал дышать и давил на гортань, на тёмных ресницах старшего выступили рефлекторные слёзы, однако Чонгук всё не отпускал. Утробный кашель раздался по комнате, когда младший всё же ослабил хватку. Отчаянно хватая воздух ртом, Хосок запрокинул голову. – Блять, – завороженно протянул серийник, оглядывая его приподнятые домиком брови, – каким, сука, очаровательным можешь быть. – Завали, – прохрипел офицер, на что младший хмыкнул и грубо пережал нижнюю челюсть старшего, удерживая его рот в открытом положении, чтобы вновь нырнуть в лоно стоячим членом. Лицо Хосока было красным, слюна стекала по подбородку, а слёзы слепили ресницы, но всё это его не портило. Чонгук продолжал глубоко толкаться в его рот, иногда давая время на короткую передышку, пока не почувствовал приближение лучшей в его жизни разрядки. – Выбирай, в рот или на лицо? – прорычал младший, низко склонившись к туго соображающему Хосоку. Тот проморгался и только собрался хоть что-то ответить, как Чонгук вновь ворвался меж его губ, крепко сжимая голову старшего в руках, совершая последние толчки и, в итоге, кончая тому в рот. – Сука, – прохрипел офицер, тыльной стороной ладони вытирая губы, с уголка которых стекала белесая сперма. Большую часть он проглотил, пока не понял, что на вкус это редкостная дрянь. В голове было пусто, что могло сойти за благодать, но к сожалению самого офицера, такая среда была идеальна для бессознательных мыслей. Поэтому, когда Чонгук ступней надавил на его возбуждение, он лишь громко простонал, не давая себе в этом отчёт. – Выбирай выражения, киса, – наглая усмешка появилась перед расфокусированным взглядом полицейского, давление ногой на пах усилилось. – Сука... – Чон зажмурился, стараясь во всём этом безумии найти частичку того себя, которого он хорошо знал. Но этот Хосок хотел лишь прикосновений Чонгука. Горло старшего пережала ладонь серийника, заставив под напором подняться на ноги, оказываясь в чужом плену. Чонгук пальцы обоих рук после вонзил в ягодицы старшего, отчего тот вздрогнул. – Чего ты хочешь сейчас? – шепот обжег ухо, Хосок и не подозревал, что от такой ерунды могут бежать мурашки по загривку. Дышать было тяжело. Ещё тяжелее было выдать ответ, который был бы не похож на скулёж. – Тебя, – сильное тело вдавило старшего в стену. Рука младшего скользнула под ткань боксеров, сжимая вставшую плоть. Хосок откинул голову назад, позволяя себе довольный стон. – Правильный ответ, киса, – кулак Чонгука задвигался по члену, размазывая предэякулят по всей длине. Офицеру определённо точно нравилось происходящее, но тёмные мысли на задворках сознания подталкивали его в бездну. Ну же. Разве этого достаточно? – Чонгук, – на выдохе позвал старший, цепляясь руками за плечи серийника. – М? – скомкано поинтересовался Чонгук, выцеловывая шею партнёра рвано и грубо. Полицейский замолчал, подбирая нужные слова, вылавливая их из месива рваных мыслей. – Больше, – в итоге выдавил он из себя. Чонгук резко замер, вслушиваясь в тяжелое дыхание мужчины. Ему не показалось? Уточнять опасно, мало ли пойдёт на попятную. Действовать. Только действовать. Мужчина подхватил офицера под бедра и взвалил на себя, чтобы унести в его скромную ванную комнату с узким душем, толчком и махонькой раковиной. Времени на долгие и размеренные подготовки не было, вот и оставалось подобрать среду с наименьшей вероятностью того, что всё пойдёт наперекосяк. Хосок ощутил под ногами холодный кафель, его футболка через мгновение оказалась на кране раковины, штаны Чонгука остались на полу. Остатки одежды упали у порога душевой кабины. Серийник врубил воду, из-за чего обоих окатило ледяным дождём. Хосок крупно вздрогнул, дыхание перехватило буквально, но Чонгук не позволил ему отвлечься, врезаясь поцелуем в губы. Их хотелось касаться нон-стоп, но офицер обычно строптив и упрям, – не позволяет. Сейчас он позволяет всё. Вода постепенно потеплела, но поцелуй мягче не стал. Чонгук дорвался до своего личного запретного плода и пока не насытится, старшего никуда не отпустит. Если хоть одна мысль появится в голове офицера – всё сгорит. Поэтому ни одна не проскользнёт, мужчина об этом позаботится. Плавно руки младшего с тела Хосока вновь добрались до ягодиц и, если возможность сжимать их и мять не рай, то Бог переоценен. Каждый новый шаг – прогулка по лезвию. И Чонгук сильно рисковал напороться на трезвеющий разум офицера, но всё равно скользнул пальцами между ягодиц. Средним надавил на кольцо мышц. Хосок стукнулся затылком о стенку душа. Он полчаса назад дрочил на эту картину, поэтому мгновениями реальность казалась фальшивой. Не бред ли этой его фантазий? Но палец протиснулся внутрь, неприятно давя на мышцы, что мало волновало в условиях возбуждения, тогда Хосок понял – не сон. Чонгук собирался трахнуть его в душе, а он сам стал инициатором этого. Правильно ли это? Зачем ему подобный опыт? Чон вогнал пальцы в чужие плечи, отворачивая голову от поцелуя. Взгляд на младшего с поволокой, в глазах напротив почти паника. Милый. Хосок не сдержал ухмылки. – Что так сильно хочешь меня? Зрачки младшего такие большие, что глаза казались чёрными. Он замер, непонимающе глядя на издевку полицейского. – Играть вздумал? – внезапно прорычал Чонгук, в одно движение хватая старшего за локоть, чтобы развернуть и грудью впечатать в стенку кабины. Чон прикрыл глаза, ощущая давление в ложбинке. Нет, без смазки Чонгук не войдёт, но самообладание покрошит знатно. Вопросы, что роились в голове раньше, напоролись на встречный вопрос. Почему нет? Почему нет, когда и тело, и разум вопят "да". Чонгук схватил с полочки шампунь, но офицер резко обернулся через плечо, нахмурив брови. – Охуел? Пиздуй за нормальной смазкой. – Но ты... – Я не передумаю, давай быстро только. Младший послушно кивнул и покинул душевую кабину, передвигаясь по квартире так быстро, как мог. Один раз он выходил из дома за раменом и прихватил пачку презервативов со смазкой, чтобы после очередной раз подоставать старшего, но он даже мечтать не мог, что всё это действительно понадобится. Хосок в это время не сдвинулся с места, продолжая тесно прижиматься грудью и ладонями к стенке кабины. Его голова была отвернута в другую от входа сторону, вода скользила по волосам и спине, чем он расслабленно наслаждался. Нет смысла давать заднюю (ха), он впервые ощущал себя готовым к тому, чтобы поддаться Чонгуку. Младший застыл на пороге ванной комнаты, наблюдая за Хосоком. Блять. Какой же он, сука, манящий. – Киса, – прохрипел серийник, закрывая за собой створку, чтобы вода перестала брызгать на пол. Хосок повернул к нему голову, глядя на того вожделенно. – Сделай уже это, а. – Сделать что? – мужчина в полшага оказался вплотную со старшим, разглаживая по члену презерватив. Хосок поджал губы, строго глянув на серийника. – Не беси. Чонгук хмыкнул, вечно с офицером не предугадаешь, когда он согласится поддаться, а когда далеко пошлёт, но это и подначивало. Хотелось выбить из него всю дурь. Звонкий шлепок остался на ягодице Хосока, брови взметнулись под мокрую челку, но возмутиться младший ему не дал. Пристроился сзади, выдавливая холодную смазку на чувствительную кожу. – Я обязан уточнить... Как давно ты ходил в туалет? – и хоть вопрос этот мало возбуждающего нёс в себе, вообще был неловким, Чонгук сказал его спокойным голосом, поэтому Хосок не смутился. – Перед душем, – наоборот он был рад, что младший сам взялся за тревоги, которые гнобили офицера и мешали ему до конца расслабиться. – Хорошо. – Этого достаточно? – Да, – Чонгук прижался губами к плечу старшего, одновременно медленно вводя средний палец, – расслабься здесь, – вторую руку он положил на низ живота Хосока, проговорив это не отрывая почти губ от кожи мужчины. Чон послушно исполнил просьбу младшего и с удивлением обнаружил, что все его мышцы постепенно расслабились, повинуясь цепной реакции. Чонгук не стал убирать ладонь, хотя и почувствовал, что мужчина больше не напряжен. Он очень долго массировал стеночки изнутри лишь одним пальцем, пока Хосок не промычал, что тот отвратительно медленный. Тогда он оскалился и второй ввёл уже не так неспешно, отчего старшего пробило током. Чёртовы длинные пальцы чёртового Чон Чонгука. Ощущалось всё дико, но не отталкивающе. Наоборот, настоящий секс оказался в разы ярче, чем в воображении. Тактильность младшего отзывалась истомой, его проникновение било под дых, а понимание того, что их близость не развлечение на вечер от безысходности, вовсе выносило мозг. Приятно. – Не могу больше, – прорычал младший, кусая больно Хосока за плечо. Его член пульсировал и изнывал, просил внимание, но все внимание было направлено на офицера. – Давай. Пальцы выскользнули из горячего нутра в то же мгновение. Чонгук подставил головку ко входу, пару раз довольно проводя по члену рукой, чуть откинув голову. Блять, наконец-то. Хосок напряженно замер, ожидая неминуемого, но вовремя вспомнил, что так сделает только хуже, поэтому поспешил расслабиться. – Давай, – с нажимом повторил он, не желая оттягивать этот момент ещё дольше. Его терпению приходил конец, но как только Чонгук, зажмурившись, начал медленно вводить член внутрь, Хосок тут же пожалел о своей неугомонности. Два пальца явно не сравнивались с размером члена. Благо, терпеть боль было практически рабочей обязанностью офицера. Он сжал губы в тонкую полоску, выпадая в осадок от того, как жгуче ощущалось проникновение. Чонгук же в это мгновение уже не думал ни о чём. Он сгорал от плена горячих стеночек, он осознания, что он, мать его, трахает того охуенного копа, на которого залипал бог знает сколько времени. – Сука... – прохрипел Хосок, горячим лбом утыкаясь в стену кабины, он сжимал ладони в кулаки, словно хотел схватиться за что-то, но под руками ничего не было. Член медленно начал выходить из него, и мужчина уже готовился облегченно выдохнуть, как Чонгук резко схватился за бедра старшего, впечатываясь обратно. Офицер громко охнул, давясь собственным вздохом. Подобных толчков стало всё больше, член стал входить всё глубже. Хосок жмурился, рвано выдыхая, бился лбом о стенку, но помочь себе хоть чем-то так и не смог. Как он и думал, Чонгука оказалось вокруг слишком много. Не сбежать, не спрятаться. Только метаться под напором того, позволяя всё. Но это было горячо. Постепенно первый шок прошёл и на его место вернулось возбуждение. Стоны стали громче, хотя всё ещё были редкими гостями. Просто Хосоку больше нравилось задерживать дыхание до последнего, чтобы прочувствовать ощущения. Младший сходил с ума, ей богу. Просто чокнулся. Внутри Хосока было так хорошо, что хоть плачь. Чонгук не сдерживался, всю дурь оставлял в толчках, наваливался телом, отодвигался и уводил бёдра старшего за собой, чтобы понаблюдать за прогибом в спине, но всего этого казалось ужасно мало. Хотелось старшего сожрать. Поглотить и навсегда остаться с ним единым целым. – Я, – голос Чонгука был низким и пугающим, – тебя, – со звонким шлепком он ворвался в тело старшего вновь, – блять, – очередной толчок, – люблю, – сказано с хрипотцой и отчаяньем. После мужчина кончил, совершая ещё несколько фрикций по инерции. Хосок излился на стенку душевой кабины с широко распахнутыми глазами. Он был близок к развязке и внезапное признание младшего не спугнуло её, однако сильно поменяло настроение. Опять эта непонятная любовь. В душе месиво.