Исключение

Горячий пар подымается высоко под гигантский, тёмный потолок. Оседает на ярком витраже маленькими капельками конденсата. Холодные кончики пальцев обводят узоры на переливающемся золоте. А Малфой посещает мысль, на кой чёрт он притащил это яйцо в ванную старост. Но желания размышлять над этим и в принципе чём-либо ещё отнюдь не было. Хочется к чертям отбросить этот турнир, забыться. Методом проб и ошибок, Драко понял для себя, что никакой алкоголь и никотин не дают того эффекта, что остаётся после хорошего секса. Драко откинул голову на бортик, прикрыл глаза, расслабился. Однако мимика его лица поспевала за мыслями и отражала каждую: Драко нахмурился. «Когда, чёрт подери, он в последний раз занимался сексом?» «Давно. Очень давно. Кажется... несколько месяцев назад...» «Мерлин всемогущий! Настолько давно?!» В следующее мгновение светлые брови взлетели наверх. «Вот чего ему определённо не хватает...» «Один только разочек... И всё у него в жизни будет превосходно!» Согласившись полностью с этой мыслью, Драко бросил размышления, позволяя точёным чертам лица отдохнуть и выражение лица стало нейтральным. Перламутровый лунный свет пробивается сквозь витраж и цветные лунные лучики играют на фарфоровой коже. В голове пустота. Лишь на периферии сознания воспоминания Драко устраивают спектакль, разыгрывая сцену с малышкой Грейнджер. На столько реальный, что по телу в момент проходят, словно сотни мелких иголочек, неприятные мурашки от гадкого разочарования, когда маленькие, тёплые ладошки снова создали дистанцию между их телами, вот только преодолённую. И вот вновь баллы аннулированы. И опять по новой. Только сможет ли он преодолеть поставленный рекорд? Получится ли зайти дальше? Загадка. На которую уже есть ответ… Однако Чеширский кот внутри Малфоя победно ухмыляется: Она хотела. И впрямь. Хотела на самом деле. Она была трезва, как стёклышко. А желания были кристально чисты и подлинны. До слуха доносится тихий, тяжёлый звон, заглушённый каменными исполинскими стенами. Выходит, уже... Полночь. Гулкие шаги разносятся эхом. Шум смешивается с грохотом маятника часовой башни. Тень в сумраке коридоров стремительно проносится до поворота. И на горизонте появляются книжные полки, уходящие в потолок. Драко заглядывает за угол. Удостоверившись в мёртвой тишине пустоты коридоров, Драко юркает за стеллажи. Лавируя, точно маленький, ловкий зверёк. Хорёк. В памяти всплывают события первой недели октября. Поттер, со своей недовольной миной. Профессор ЗОТИ, бросившейся на спасение святого Поттера. Как его там..? Грюм? И вот надо же было! Прервать ученика в животное. Малфой успевает закатить глаза в ответ на свои мысли. Тем временем он оказывается в самой глубине старинной библиотеки замка. А перед ним массивные двери. Запретная секция. Драко направляет палочку на исполинский чугунный замок. Ладонь вспотела. Он перебирает древко в руке. Есть лишь одна попытка... С уст срывается неведомое заклинание. Драко Малфой говорит на латыни. Точно заговаривает деревянные врата, пропитанные ароматом старого пергамента. Драко прищуривается, однако ни на секунду не сомневаясь в своих действиях. Дверь поддаётся. Огромный замок в то же мгновение летит на пол, угрожая вот-вот издать пронзающий тишину лязг. Но этого не происходит. У самой каменной кладки пола чары левитации подхватывают ржавеющий металл. Полы форменной мантии парят над полом. Вот только в эту ночь мантия с эмблемой Слизерина и вышитыми серебряными нитями инициалами «ДМ» осталась в гостиной факультета... Алый оттенок крови в полуночном сумраке становится глубоким вишнёвым. Ловкие пальчики бесшумно расстёгивают застёжку. Алая ткань спадает на пол. А очерченный теперь силуэт, тёмная фигура скрывается в лабиринте вековых, книжных полок. Драко шагает в глубь. Призрачной походкой. Ни звука. Глаза пробегаются по корешкам томов, пытаясь найти нужный. Проблема в том, что Малфой наверняка и не знает, что ему нужно. «История Хогвартса»? «Турнир Трёх Волшебников»? «Чёрное озеро и его обитатели»? О, разумеется нет! Ибо для чего он в запретной секции, если... Что это? Носок лаковой туфли из драконьей кожи цепляется за ткань, небрежно валяющуюся на холодном камне. Драко хмурится. Опускается. А в нос ударяет сладкий-сладкий, приторный аромат спелой вишни. Вишня... Что-то толкает в спину, давая точное направление. И вот, взгляд уже устремлён на собственную жертву. – Не ты обронила? Лицо искажает оскал, в момент, когда испугавшаяся девушка буквально подпрыгнула на месте, а румяное личико не скрывает ужас. Гермиона стоит между двумя стеллажами, прижимает к груди какую-то книжонку. Кудряшки влажные и растрёпанные. На ней нет официальной одежды, только объёмный свитшот и... дьявольски короткие шорты. – Что ты здесь делаешь? – прищуривается он. – Могу задать тебе тот же вопрос, Малфой, – уверено вскидывает подбородок девчонка. Драко ничего не отвечает. Его взгляд на секунду перемещается с её зрачков за спину девушки, но тут же возвращается обратно. Драко делает пару медленных шагов вперёд, перебирает в руке ярко-вишнёвую ткань... Гермиона непроизвольно начинает пятиться, за что ещё себя не раз отругает. Но он всё ближе, а в голове всё резко переворачивается вверх дном, и теперь это такой бардак, что, кажется, умнейшая ведьма школы – Гермиона Грейнджер два и два в уме не сложит. Какой кошмар! Какая уязвимость... Гермиона уже не замечает, как Малфой нагло вторгается в её личное пространство, сокращает чёртову дистанцию между ними до нескольких чёртовых сантиметров. Его свободная рука тянется выше, а голова наклоняется к ней. Жемчужная кожа Драко переливается в свете луны, и на эту красоту Гермиона может смотреть вечно. Каштановая прядь оборачивается вокруг тонкого пальца. Гермиона забывает, как дышать, когда кончик острого носа ведёт по тёплой, нежной коже румяной скулы девушки. Побелевшие фаланги пальчиков, впивавшихся в корешок книжки, обмякают. Всё тело словно в вату превращается. Толстый томик с гулким грохотом падает на пол, оставляя за собой след в виде эха, бьющего по барабанным перепонкам. Он выглядит таким холодным, однако его дыхание, такое горячие, ошпаривает шею, ключицы... Рука, что играла с мягкими спиральками волос, врезается в стеллаж позади Гермионы. Хлоп! Ловушка захлопнулась, забрав пути отступления. Гермиона, не в силах больше терпеть, потянулась наконец за своим, точно обещанным, и таким долгожданным, сладким поцелуем. Веки опустились, ресницы дрожат, губы приоткрыты... Весь этот вид изрядно веселит Драко. Или даже не так! Он дарит блаженное чувство триумфа. Как же она хочет, почти просит. И так ждёт... Увы, не дождётся. Бледные пальцы смыкаются на одной из нужных Драко книг, расположившихся в аккурат за спиной Грейнджер. И он отстраняется, всё ещё глядя и наслаждаясь уязвимостью малышки, её наивностью. Из груди вырывается хриплый, приглушённый смех. Отвратительный, страшный. И снова он. Ужас в её тут же распахнувшихся больших глазах. – Что ты..? – пытается разглядеть что-то в его безрадостной ухмылке. – Ц-ц-ц, – метает он пальцем, наигрывая эмоции. – Вот тебе урок на жизнь, – глаза в глаза, в её глазах слёзы, а в его – холод арктический пустынь и беспощадность, – нельзя быть такой доверчивой. Он всё ещё близко. Настолько, что чувствует жар, исходящий от неё. И от этого душно... Хочется поскорее уйти. – Я ненавижу тебя. Фраза, прилетевшая спину, почти что сбивает с ног, выбивая воздух из лёгких. – Я ненавижу высокомерных людей. Я ненавижу подлых людей. А ты... Ты – само высокомерие, сама подлость. Ты гадок, омерзителен... Драко пользуется мгновением, пока ей нужна секунда на то, чтобы набрать воздух в лёгкие. Ему саму нужна эта секунда, а может и целый час, ровно для того же. И чёрт... он трусливо не решается обернуться, но так жаждет взглянуть в её глаза. Но... может, страх сильнее этого. Или гордость. Чёрт. Чёрт. Чёрт. – И да, ты прав. Я наивна. Он слышит её тяжёлое дыхание. Почти путает со своим. – А тебе хватает подлости пользоваться этим. Как же можно быть таким ужасным человеком, Драко?

* * *

Всё тело напрягается. По коже проходит разряд тока, от самой макушки и до кончиков пальцев. Внутри зреет какая-то бешеная остервенелость. Какого чёрта..? Лунный луч, танцующий на узорах золотого яйца, притягивает внимание. Драко глубоко вздыхает. Тянется к яйцу, обхватывает ладонями. Внимательно разглядывает, пытаясь разгадать загадку. Указательный палец скользит по бороздкам, складывающимся в какую-то картинку, выгравированную на блестящей поверхности. Драко хмурится. Где-то он уже это видел... Взгляд скользит по силуэтам разрушенных строений. Внимание притягивает большая арка, а за ней – словно подобие Колизея. Малфой пытается отправить последнюю энергию на мыслительный процесс, что в конце бесконечного дня получается с огромным трудом. В голову приходит гостиная Слизерина... «Корабль-утопленник!» В голове всплывают образ Грейнджер. Тогда Драко и подумать не мог, что их пути пересекутся, да ещё и так. Крам, обнимающий её. И вся эта картина предстаёт перед слизеринцами в рамке иллюминатора большого корабля. Корабль-утопленник. Точно! Он проплывал прямо над атриумом полуразрушенного строения. Тот самый затонувший Колизей, что давным-давно покоится на дне Чёрного озера, с годами приобретая всё более дикий вид, покрываясь морской травой, самоуничтожаясь. Но совершенно не теряя очаровывающего вида. Драко, шаг за шагом, обретает новые кусочки пазла, один за другим. Выстраивая себе тропинку из кусочков головоломки к ответу. Подводное царство, частью которого является Колизей, так же затонувшее под толщами вод Чёрного озера, населено сиренами. Сирены... Чёлк. Малфой проворачивает замочек на вершинке яйца. Большой зал накрывает раздирающим перепонки визгом. Мыльные пузыри, что безмятежно парили в воздухе, тут же лопаются. А русалка на витраже кривится и морщится. Чёлк. Замочек снова встаёт на место. Нет, так не пойдёт... Но как же разгадать эту загадку?