Любовь распускается кувшинкой

Смирившись со своей судьбой, Нёвиллет все-таки ходил на каждую встречу с Луи, на которую тот его приглашал, хоть после второй ему и стало на них невыносимо скучно. Луи и впрямь оказался неплохим парнем, но ему чего-то не хватало. Было трудно понять, чего именно, но Нёвиллет все чаще замечал, что думает вовсе не о сидящем рядом с ним альфе, а о Ризли, которого он видел всего раз в жизни. Это осознание принесло ему разочарование в самом себе: он не ожидал, что так быстро окажется во власти непонятных ему чувств, пусть они и были всего лишь чем-то вроде интереса вперемешку с предвкушением. Возможно, Ризли просто отличался от того, какими Нёвиллет представлял альф, и потому вызывал столько впечатлений, в отличие от Луи, оказавшегося весьма... посредственным. Нёвиллету нравились другие люди: он предпочитал тех, с кем можно было без стеснения поговорить на интересующие его темы и не бояться насмешек за слишком «скучные» предпочтения, а Луи был не таким. Он интересовался модной одеждой, дорогими машинами и омегами — тоже дорогими, выглядящими так, словно только что сошли с подиума. У них не было точек соприкосновения за исключением того, что у обоих родители занимались бизнесом и имели достаточное количество влияния и денег. «Возможно, Луи так же неинтересно со мной», — с тихим вздохом подумал Нёвиллет. Конечно, он видел чужие взгляды на себе, они были оценивающими и словно пронзающими насквозь, но интереса в них не было. Если он и заинтересовал Луи, то только своей внешностью, потому что, кажется, походил на тех омежек, которые ему нравились — Нёвиллету однажды довелось увидеть его в компании нескольких парней-омег, высоких и стройных, с длинными прямыми волосами, одетых с иголочки. Задумавшись об этом, он вдруг понял, что мог бы попробовать договориться с Луи. По видимому, не только ему не особенно нравилась идея их родителей, так почему бы не обсудить этот вопрос с тем, кто так же, как и он, страдал от чужих желаний. Нёвиллет округлил глаза, слегка разочарованный тем, что только сейчас об этом подумал, и принялся готовиться к очередной встрече с большим усердием, чем было до этого. Ему хотелось скорее встретиться с Луи и предложить ему сотрудничество, благодаря которому они оба могли вздохнуть свободнее. Окрыленный идеей, он не заметил, как оказался перед дверями дорогого ресторана — Луи вообще не водил его никуда, кроме ресторанов, и это тоже было невыносимо скучно — в ожидании своего спутника. Они договорились встретиться внутри, поэтому он, чуть замявшись, все-таки вошел внутрь, не теряя своего настроя. Внутри оказалось людно, но тихо: Нёвиллет даже не слышал шума от разговоров, все казались поглощенными здешней атмосферой. Луи среди сидящих в зале он не увидел, поэтому уточнил у сотрудника заведения о брони на имя Луи. Его отвели к столику у окна, в центре которого стоял пышный букет розовых роз. Розы Нёвиллет не любил. Он предпочитал более нежные цветы, от которых исходил тонкий, едва заметный аромат, папа всегда шутил на этот счет, что это все потому, что Нёвиллету нравились цветы, которые пахли как он сам. Он никогда не мог понять, говорилось ли это всерьез, потому что почти не чувствовал собственного аромата, и знал о нем лишь со слов родителей: они описывали его нежным, тонким и слегка сладковатым. Задумавшись об ароматах, Нёвиллет пропустил пришедшее ему на телефон сообщение. В тот день Луи на встречу так и не пришел. * — Нёвиллет, ты меня, конечно, извини, но я не вижу ни одной причины отказываться от предложения твоего отца, — фыркнул Луи, словно Нёвиллет рассказал ему какую-то глупую шутку. — Ты молодой симпатичный омега, в моем вкусе, почему я должен добровольно отказываться от возможности провести с тобой твою течку? Да и для тебя в этом нет смысла, — он повел носом, ухмыляясь: — попробуешь, какого это чувствовать в себе альфу. Нёвиллет, замерев, стиснул пальцами край стола, и упер взгляд на Луи, которого это даже не смутило. — Не нужно так громк... — О, да что не так? Мы взрослые люди, что такого, что мы говорим о сексе? — беззаботно отозвался альфа, откинувшись на спинку стула, — уверен, тебе со мной понравится. Еще никто не жаловался, — он подмигнул опешившему Нёвиллету. — Я не хочу этого, — с нажимом повторил Нёвиллет, уже подозревая, что его слова не возымеют никакого эффекта. — Ты просто не пробовал, — не меняя глумливого выражения лица, ответил Луи, и Нёвиллет подивился тому, как мог поначалу считать этого человека сносным. Он вел себя ужасно, бесцеремонно, грубо по отношению к тому, кто должен был стать его парой как минимум на ближайшее время. К тому же от него пахло кем-то другим — другим омегой, и Нёвиллет почти полностью убедился, что Луи пришел на свидание с ним после встречи с другим омегой, которая явно окончилась не простыми объятиями и даже не поцелуями. Даже для Нёвиллета, не слишком хорошо разбирающегося в чужих ароматах, это было очевидно. — Что с тобой не так? Мы ведь неплохо проводили время до этого. Что изменилось? Ты даже ни разу не дал себя поцеловать, а ведь прошел уже месяц. Нёвиллет стиснул зубы, едва сдерживаясь от того, чтобы вывалить на Луи все, что его в нем не устраивало: от излишне пошлых временами шуток до совершенно недопустимых комментариев и действий в сторону омеги, который не давал разрешения на прикосновения. Нёвиллет, даже смирившись с решением родителей, не был намерен отдавать себя кому-то, кто даже не в состоянии держать свои руки при себе, а Луи в последнюю неделю — ту самую неделю после их неудавшейся встречи — стал вести себя иначе. Нёвиллет только сегодня решился на разговор, к которому столько себя готовил, потому что в прошлые их «свидания» что-то неизменно шло не так: Луи опаздывал, сбивая настрой Нёвиллета на серьезный разговор, или говорил слишком много — всегда о чем-то своем, даже не интересуясь, хочет ли его спутник об этом слушать, а еще он стал делать попытки коснуться Нёвиллета. Везде. Ухитрялся схватить его за талию или опустить ладонь еще ниже, сминая, обхватить за запястье, не давая отодвинуться, однажды даже попытался поцеловать его, грубо стиснув за предплечье. Нёвиллет был невообразимо рад тому, что в тот раз их прервал официант, принесший заказанные ими блюда. — Изменился ты, — выдохнув, ответил омега, едва сохраняя терпение. Он, конечно, лукавил: этот разговор он начал обдумывать еще до того, как Луи перестал быть с ним галантен хотя бы столько же, сколько был изначально, хотя сейчас, оглядываясь назад, Нёвиллет понимал, что и тогда это вероятнее всего было простое притворство. — Да брось! Я просто устал ждать, твоя течка скоро, — будто не видя ничего плохого, отмахнулся Луи, — конечно, я стал действовать настойчивее. Вообще-то я взрослый здоровый альфа, мне необходимо сбрасывать стресс, да и твой запах стал меняться. Его запах менялся не столь сильно, чтобы кто-либо не мог держать себя в руках — тем более взрослый адекватный человек. До течки оставалось еще около месяца, и Нёвиллет с уверенностью мог сказать, что Луи даже не чувствовал толком его аромата. К тому же омега предпочитал пользоваться парфюмом, заглушающим его собственный запах, и продолжал придерживаться этой привычки не только на занятиях в университете, но и во время встреч с Луи. Как раз для того, чтобы исключить возможность возникновения таких ситуаций, но, кажется, в этом не было смысла. Луи сам себе придумал какой-то там запах и сам перестал придерживаться того поведения, которое показал Нёвиллету изначально, совершенно лишив последнего желания контактировать с ним. — Я хочу прекратить наши встречи, — сухо отозвался Нёвиллет, отодвигаясь, чтобы встать из-за стола. На лице Луи отразилось непонимание, очень скоро переросшее в едкую ухмылку, не предвещающую ничего хорошего. А ведь Нёвиллет искренне полагал, что Луи неплох и что они могли бы решить эту ситуацию и остаться хорошими знакомыми. Как же сильно он ошибался. — Ты пожалеешь, — выплюнул Луи, окончательно сбрасывая маску того человека, которым он представился Нёвиллету в их первую встречу. — Уверен, что твой отец разочаруется, если узнает о том, что его сын пошел против его воли. Нёвиллет даже не дернулся. Он посмотрел на Луи сверху вниз, сжимая пальцы на ремешке своей сумки, и холодно улыбнулся: — Прощай. Прохладный ветер, тут же растрепавший его волосы, когда он вышел из ресторана, немного отрезвлял. Нёвиллет медленно выдохнул, беря себя в руки, и неспешно зашагал домой, надеясь на то, что пешая прогулка поможет ему отойти еще немного от этой встречи. У него в голове не укладывалось, как можно было целый месяц играть роль безобидного альфы, который просто хотел заинтересовать омегу, а потом столь резко изменить свою линию поведения. Луи ведь, пусть и не был образцовым альфой, по крайней мере по мнению Нёвиллета, старался быть более-менее обходительным, хотя местами все-таки его натура проскальзывала в его словах и действиях. Но это все равно сильно отличалось от того, как Луи повел себя сегодня — и как вел себя в прошедшую неделю. Его словно подменили. Эти мысли не покидали и после того, как Нёвиллет вернулся в кампус. Он чувствовал себя дезориентированным и совершенно разбитым. Его план договориться с Луи оказался мало того что провальным, так еще и грозил вылиться в очередные проблемы. Не было никаких сомнений в том, что альфа расскажет его отцу о его словах, и последствия этого Нёвиллет не хотел даже представлять. Родители предпочитали не поднимать на сына руку, но сейчас физическое наказание пугало Нёвиллета гораздо меньше, чем давление, которое отец оказал бы на него, узнав обо всем. Мелькнула мысль, что ему следовало вовсе не контактировать с альфами — его жизнь была гораздо проще и лучше до знакомства с Луи. И хотя Нёвиллет не мог похвастаться большим списком знакомств с альфами — он знал всего-то Луи и того странного Ризли, проводившего его до дома, — ему все равно казалось, что до этого момента его жизнь шла более гладко. Что было у него теперь? Его ждала выволочка от отца, недовольство папы, который точно не даст ему покоя, и вынужденные контакты с Луи. О, Нёвиллет не собирался обманываться: конечно, он показательно попрощался с Луи, обозначая свою позицию, но сомнений в том, что ему все равно придется с ним общаться — и не только — у него не оставалось. Ему сложно было представить, что родители вдруг встанут на его сторону и позволят сыну самому решать свою судьбу. Да и что тут решать: в глазах отца, Нёвиллет уже убедился, он занимал далеко не первое место. Его судьба волновала родителя куда меньше благополучия семейного бизнеса, в который вложило свою жизнь не одно поколение его предков. Может, и не стоило винить отца в этом: в конце концов к такому его, вероятно, готовили и его родители, хотя Нёвиллет плохо помнил своих бабушек и дедушек, они жили за границей и общались с внуком крайне редко, только с днем рождения исправно поздравляли каждый год. Страшно было представить, что однажды Нёвиллет станет таким же: холодным к собственному ребенку и обращающим внимание лишь на то, что приносит семье деньги и влияние. Впрочем, подумалось ему, даже в такой сценарий, наверняка идеальный в глазах его отца, ему сложно было представить кого-то вроде Луи. Его потенциальный альфа не выглядел как тот, кого сильно заботит работа, он был больше похож на того, кто предпочитает тратить уже полученные без какого-либо труда деньги. Нёвиллету стало интересно, насколько сильно богаче была семья Луи, чем его собственная, раз отец закрыл глаза на очевидную несостоятельность Луи как управленца. Нёвиллет зажмурился, отгоняя эти мысли. Ему совсем не хотелось тратить время на то, чтобы задумываться об этих провальных отношениях или о пренебрежении со стороны отца. Он бросил взгляд на окно и задумался, решая, стоит ли выходить куда-то. Конечно, он только вернулся с неудачного свидания, но провести время наедине с собой в каком-нибудь уютном кафе казалось неплохой идеей, особенно после того, как с Луи они обошли почти все дорогие рестораны города, ни разу не сходив куда-то, где атмосфера была более приземленной. Даже для Нёвиллета, выросшего в роскоши, это было слишком. Нет, все-таки проветриться ему определенно стоило. На то, чтобы собраться, ушло совсем немного времени, и Нёвиллет, внезапно обрадованный своей идеей, уже гораздо более бодро и уверенно вышел из общежития, направляясь в сторону ближайших к университетскому городку кофеен. Он намеренно обошел стороной те, что были прямо на территории кампуса, полагая, что в них на него все равно будет давить необходимость соблюдения правил университета, хотя он совсем не был уверен, что так будет на самом деле. Но перестраховаться бы не помешало, особенно учитывая, что его целью было немного забыть о всех ограничениях и проблемах, свалившихся на него в последнее время. В итоге он выбрал одну из кофеен, которая привлекла его внимание милой голубой вывеской с выдрой, обнимающей чашечку кофе. На фоне заведений, не особенно выделяющихся креативными названиями или логотипами, эта выгодно отличалась, и Нёвиллет не удивился, когда обнаружил, что внутри было довольно много посетителей. Взгляд тут же упал на меню, висящее над барной стойкой. Оно тоже было оформлено миленько — в углу снова оказалась изображена все та же выдрочка, и Нёвиллет не смог сдержать улыбки, уставившись на зверька. Его уже мало интересовало само меню, и он достал из кармана телефон, чтобы запечатлеть эту картину, когда сбоку внезапно радостно воскликнули: — Принцесса! Нёвиллет едва не выронил телефон из рук, совершенно обескураженный неожиданным возгласом. Но шок быстро сменился раздражением, стоило ему осознать, как именно его назвали — и чей это был голос. — Я просил не называть меня так, — сухо отозвался Нёвиллет, убирая телефон обратно в карман. Фотографировать при Ризли ему было неловко, и он решил оставить это на следующий раз, эта кофейня стоила того, чтобы посещать ее почаще. В отличие от персонала. Нёвиллет с неудовлетворением заметил на Ризли фартук с выдрой. — Извини! Но ты так нежно смотришься, когда укутан в шарф, что у меня язык не повернулся назвать тебя как-то иначе, — посмеялся альфа, подходя чуть ближе. И, как и в прошлую их встречу, он все еще не приближался на расстояние большее, чем то было необходимо. Его слова вызвали в груди Нёвиллета бурю: с одной стороны ему все еще было неловко от того, что его назвали принцессой, что это за прозвище вообще такое, но с другой это звучало совершенно не обидно. И самую малость приятно. Нёвиллет не любил лесть, но слова Ризли звучали искренне и добродушно. Искренних комплиментов он почти не получал, что, конечно, не удивительно с его ограниченным кругом общения, но было неприятно осознавать, что первым за долгое время человеком, сказавшим ему приятные слова с почти физически ощутимой искренностью в голосе, оказался не его потенциальный партнер, а альфа, которого Нёвиллет видел во второй раз в жизни. — Э-эм, спасибо? — чуть сбитый с толку, Нёвиллет не знал, как нужно было на это реагировать. Наверняка, по его лицу это было заметно, потому что Ризли снова рассмеялся. — Ну что не так? — О, нет-нет, все отлично, ты просто такой чудной. Я почти не встречал таких омег, — с улыбкой ответил Ризли, заходя за барную стойку. Нёвиллет шагнул за ним, теперь стоя напротив него с обратной стороны стойки, где до этого стояли другие посетители. За каких-то несколько минут людей стало будто бы меньше. — Итак, чего изволите, Ваше Высочество? От его тона Нёвиллету захотелось фыркнуть. — Флэт уайт. Признаться, такой кофе он не любил, но при взгляде на меню он первым бросился в глаза, а поспешно менять свой выбор казалось слишком неловким. Да и не хотелось показывать Ризли, что он предпочитает невозможно сладкий кофе. Нёвиллет слегка поджал губу, когда Ризли кивнул ему и, негромко насвистывая какой-то незамысловатый мотив, начал готовить его заказ. Пока Ризли, отвлеченный приготовлением напитка, не обращал на него внимания, Нёвиллет огляделся, отмечая про себя, что в заведении все-таки и впрямь было очень мило и уютно. Он точно еще вернется сюда — а может, станет постоянным посетителем. Даже возможные ежедневные встречи с Ризли не так сильно пугали: во-первых, альфа показался ему вполне неплохим, а во-вторых, ничего не мешало просто обращаться к другому сотруднику, чтобы сделать заказ. Скорее, конечно, второй вариант, потому что и про Луи Нёвиллет в какой-то момент подумал, что тот не так уж и плох, а на деле все оказалось не слишком-то радужно. Кто знает, каким на самом деле человеком окажется Ризли. — Эй, принцесса! — Ризли, вырвав его из мыслей, неизящно махнул перед его носом рукой. — Твой заказ готов, угощайся. И не злись, что я тебя так назвал, — завидев чужое возмущение, оправдался альфа, — ты не отвечал, когда я позвал тебя по имени. Буркнув недовольное «спасибо», Нёвиллет приложил к терминалу карту и, обхватив чашку обеими руками, прошел к ближайшему столику. Он бы предпочел сесть у окна, чуть подальше от бара, но эти места уже были заняты. Что ж, в окно ему поглядеть не удалось, зато с его столика открывался замечательный вид на то, как работал Ризли: после Нёвиллета подошло еще несколько посетителей, и Нёвиллет мог, попивая свой кофе, наблюдать за тем, как альфа ловко перемещается за баром, готовя заказанные напитки. А еще было хорошо заметно, как напрягались чужие руки во время работы — Ризли был одет в футболку, поверх которой, натянувшись на широкой и явно мускулистой груди, был повязан милый фартук с выдрой, на который Нёвиллет обратил внимание в самом начале. Стоило признать, что Ризли и впрямь выглядел привлекательно. Очень. Нёвиллет не замечал за собой привычки долго смотреть на других людей, но сегодня он решил позволить себе эту небольшую слабость. В конце концов, в ближайшем будущем его с большой вероятностью ожидала не особенно счастливая жизнь в качестве омеги Луи. Хотелось верить, что по крайней мере временного, а не его будущего мужа. Сделав еще один небольшой глоток из чашки, он украдкой бросил очередной взгляд на альфу и слегка поморщился: на его вкус было слишком горько. И совсем не сладко. Нёвиллет очень любил сладкое, но возможность потакать своим желаниям у него выдавалась не часто: дома за его рационом следили, не позволяя съесть ничего лишнего, и теперь это просто вошло у него в привычку. Он мог взять себе что-то сладкое только когда сознательно пытался отвлечься от проблем и как раз тогда выяснил, что сладкий кофе полностью удовлетворяет его вкусам — не приторный, с характерной горчинкой самого кофе, разбавляемой сладостью сиропов и добавок. Его сегодняшний заказ был далек от того, чем он привык отвлекаться, хотя в кофейню он пришел именно за этим. Он снова погряз в мыслях, поэтому не заметил, когда уже освободившийся Ризли бесцеремонно уселся за его столик. Фартука на нем уже не было. Зато на столе стояла чашка с ароматным напитком — Нёвиллет почувствовал нотки ванили и чего-то шоколадного. — Почему ты без фартука? — не сдержав любопытства, спросил омега, допивая кофе. Опустевшую чашку он отложил чуть в сторону, чтобы не задеть ее случайно руками. — Моя смена закончилась, — отмахнулся Ризли и придвинул принесенный им напиток к Нёвиллету. — Это тебе, попробуй. Ты не выглядишь как любитель крепкого кофе. А еще я заметил, как ты морщился. Горько, да? Я сделал тебе раф, он слаще. Нёвиллет округлил глаза. — Ты... с чего ты взял, что мне что-то не понравилось? — откашлявшись, уточнил он, незаметно облизав пересохшие губы. — И не стоит судить о людях, ничего о них не зная. На лице Ризли мелькнуло будто бы удовлетворение. Он улыбнулся, снова показав эту свою развязную широкую улыбку, от которой у Нёвиллета в груди все переворачивалось. — Просто попробуй, хорошо? Я обещаю, что тебе понравится, — хмыкнул альфа. Нёвиллет осторожно обхватил руками чашку и принюхался: пахло, как он и ощутил с самого начала, сладостью, шоколадом и чем-то еще. Он бы, наверное, не стал потакать желанию Ризли, но аромат был до того манящим, что он не удержался и отпил немного, едва не закатив глаза от удовольствия. Бездна, как же вкусно! Ему понадобилась вся его сила воли, чтобы удержаться от еще одного глотка. — Очень вкусно, — смущенно прошептал Нёвиллет, отводя взгляд. Вся его отстраненность, которую ему не составляло труда показывать людям, рядом с Ризли сыпалась в мгновение ока. — Сладкий кофе для сладенького омежки? — посмеиваясь, хмыкнул Ризли, за что чуть не получил по рукам. Нёвиллет только в последнюю секунду удержал себя от того, чтобы коснуться альфы. — Ну-ну, не обижайся. Я просто шучу. Но ты и правда невозможно сладенький, ты знаешь? — Избавь меня от этих глупых попыток флирта, — фыркнул Нёвиллет, все-таки не стерпев и сделав еще глоток. Несмотря на смущение от чужих слов, его взгляд смягчился: получать внимание от этого альфы было приятно, хотя признавать этого и не хотелось. — Но за кофе спасибо, мне правда очень нравится. Что это? — Раф с ванилью и белым шоколадом, — пожал плечами Ризли, — и я посыпал его сверху растертым безе, но оно почти сразу растворилось. — Спасибо, — повторил Нёвиллет и, опомнившись, вдруг поинтересовался: — ты, получается, работаешь в кофейне? А как же учеба? — Совмещаю, — не прекращая улыбаться, ответил Ризли. — Я вообще-то редко выхожу на смены, но сегодня решил немного развеяться. И не зря, иначе не встретил бы тебя снова. Ты, стало быть, прилежный омежка, не нарушающий правил университета? Никаких контактов с альфами? — С чего ты взял? — Никто о тебе не слышал, — ответил Ризли. — Я поспрашивал у ребят, но никто не знает никакого «Нёвиллета». Кроме одного омеги, с которым вы, кажется, в одной группе. Но и он не смог мне ничего о тебе рассказать. От мыслей о том, что Ризли интересовался им, Нёвиллет зарделся. Было странно осознавать, что он вызвал в ком-то любопытство — особенно в альфе, да еще и таком. Что ни говори, а Ризли выглядел идеально для представителя своего пола, и омега внутри Нёвиллета явно был рад такому вниманию со стороны. Это ощущалось непонятно, потому что, ну, он был разумным человеком, а не диким животным, следующим исключительно инстинктам, но все равно чувствовал непонятную радость от того, что кто-то испытывал интерес по отношению к нему. — Я не люблю внимания, — тем не менее ответил Нёвиллет, игнорируя непонятные ему чувства. Ризли кивнул: — Я заметил. Но, раз мы видимся уже во второй раз, может, все-таки запишешь мой номер, а? Обещаю, никаких звонков посреди ночи и томного дыхания в трубку. Нёвиллет, прикрыв рот ладонью, хихикнул. Ризли, пусть и был с виду грозным сильным альфой, казался таким дурным. Его поведение совершенно не вязалось с внешностью, и было сложно понять, хорошо ли это или плохо. Это сбивало с толку. — Нет. После его смешка Ризли, наверное, ожидал другого ответа, раз неверяще распахнул глаза, неизящно приоткрыв рот. — Поверить не могу! Мне впервые отказывают после того, как посмеялись над моей шуткой! — в притворной обиде воскликнул альфа, хватаясь за сердце. С его артистичностью ему точно стоило поступать в театральный, его бы там оторвали с руками, подумалось Нёвиллету. — Извини, — Нёвиллет слегка отодвинулся, почувствовав неловкость, — но я не хочу... заводить новых знакомств. Это может вызвать недопонимания. Взгляд Ризли стал серьезным. Он не уточнил, у кого именно это может вызвать недопонимания, не стал интересоваться причиной, только кивнул, становясь вдруг словно старше из-за этой внезапной серьезности. Нёвиллет на секунду захотел, чтобы альфа спросил его хотя бы о чем-нибудь, но отмахнулся от этой мысли сразу же, одновременно с этим почувствовав благодарность за то, что Ризли не стал лезть не в свое дело. Было бы проблематично объяснить свою ситуацию человеку, который, на первый взгляд, был совершенно далек от проблем, преследующих Нёвиллета. По крайней мере ему хотелось в это верить. — Спасибо. — Не за что, принцесса, — хмыкнул Ризли, одним плавным движением вставая из-за стола. — Не буду больше навязываться. Был рад поболтать. Нёвиллет, слегка удивленный такой резкой переменой, потянулся к карману, откуда немногим ранее доставал карту для оплаты кофе, и Ризли, заметив его движение, качнул головой. — За счет заведения. Я был рад угостить тебя. Он скрылся за дверью для персонала, не дав Нёвиллету, опешившему и дезориентированному, и шанса на ответ. Все было так... странно. И с уходом Ризли стало только страннее. Нёвиллет ощутил неприятную пустоту, когда остался один, хотя он давно уже привык к ощущению одиночества, а теперь оно казалось неправильным. Ему совершенно точно следовало избегать альф. Всеми способами.