Любовь распускается кувшинкой

Нёвиллет не был удивлен, когда на следующий день ему позвонил отец, требуя объясниться. Луи во всех подробностях рассказал ему, каким непокорным был его сын и какие недостойные высказывания он себе позволял. Половину того, за что отчитал его отец, Нёвиллет слышал впервые, и это было даже забавно — Луи решил сразу же показать, что и ложью не гнушается. Что ж, это было ожидаемо. Однако в ответ на обвинения сказать отцу было нечего, и Нёвиллет терпеливо выслушивал все, что родитель, явно до скрежета зубов недовольный, хотел до него донести. Его назвали безответственным, безнравственным, совершенно негодным для нахождения в обществе омегой — делая особенный акцент на вторичном поле, словно как человек Нёвиллет из себя ничего не представлял. Отец делал так всегда, когда хотел отчитать сына или вообще любого другого омегу. Что удивительно, в адрес альф подобного Нёвиллет из его уст не слышал никогда, будто бы альфы и впрямь, как и должно быть, в первую очередь были людьми, а не безликими существами с определенным набором половых признаков, как омеги. Нёвиллету сложно было понять, как отец мог говорить подобное, когда был замужем за омегой. О том, что и его сын был омегой, можно было и не вспоминать: эта досадная неприятность, по словам отца, разочаровала его еще в момент рождения единственного ребенка. По этой причине Нёвиллет даже не стал возражать, наслушавшись обвинений и недовольств со стороны отца, слишком привычным было уже ощущать себя обузой. В конце концов, это будет продолжаться не всегда: Нёвиллет когда-нибудь обязательно наберется сил для того, чтобы дать отцу и его необоснованным упрекам отпор. И папе тоже — тот, несмотря на то, что был мягче с сыном, тоже не слишком баловал его поддержкой. Единственным, что сильно расстраивало, была фраза о том, что Нёвиллет с поступлением в университет стал распущенным. Он не пропустил ни одного занятия, прилежно учился и не нарушал правил. Ничего из того, что могло бы бросить тень на его безупречную репутацию. Преподаватели без исключений гордились его успехами, и слышать, что его поведение стало распущенным, было ужасно неприятно. Особенно когда это говорил родной отец. Даже не в контексте учебы Нёвиллет вел себя как должно: как и хотели родители, почти не контактировал с альфами, если не учесть двух встреч с Ризли. Хотя, возможно, именно из-за них отец сказал эти слова. Но мог ли он в действительности знать обо всем, что делал его сын в стенах учебного заведения, довольно далеко от родительского дома? Вполне. Это было в его духе: контролировать все, даже находясь на расстоянии. И если уж отец думал, что этим сможет сдержать его, то он жестоко ошибался. Сейчас, осознав все неудобство своего положения и то, насколько он на самом деле был несвободен, Нёвиллет только сильнее убедился в том, что хочет избавиться от гнета обоих родителей и жить спокойной самостоятельной жизнью, даже если для этого придется едва сводить концы с концами. Единственным, что пока хоть немного останавливало его, это учеба — Нёвиллет мог с уверенностью сказать, что отцовского влияния хватит для того, чтобы его исключили, едва он сделает шаг в сторону. И таким образом Нёвиллет снова возвращался к тому, что ради мало-мальски спокойной жизни ему придется отдаться малоприятному альфе. Ну уж нет. Положение жертвы ему уже порядком надоело. Нельзя всякий раз поступаться собственным благополучием в настоящем ради того, чтобы получить призрачную надежду на благополучие в будущем. Сначала отец, после — Луи или любой другой альфа; все они могли помыкать Нёвиллетом, как им вздумается. Такой судьбы он для себя не хотел. В голову на секунду пришла глупая мысль найти кого-нибудь на одну ночь, чтобы точно разочаровать отца и всех вокруг, возможно, хотя бы так от него отстанут. Но он тут же ее отбросил — хуже идеи и не придумаешь. Так он разочарует в первую очередь себя решением откреститься от чужих ожиданий собственным телом и принципами. Это почти то же самое, чего ждет от него отец, только в одном случае это будет выбранный специально для Нёвиллета Луи, а в другом — просто случайный альфа. Нёвиллет мотнул головой, зажмурившись. Ему не стоило терять рассудок в погоне за мнимым спокойствием. Кому как не ему было знать, что отец так просто от него не отстанет. Да и Луи тоже: он уже показал, что был заинтересован в том, чтобы провести с ним течку. Оставалось только гадать, что было его истинной причиной. Нёвиллет склонялся к тому, что Луи было просто интересно распробовать нового омегу, так удачно подвернувшегося ему под руку. В конце концов соглашение их родителей вряд ли было односторонним. В очередной раз расстроенный переживаниями, Нёвиллет почему-то вспомнил о Ризли. Вернее, не о самом альфе, а о том, что тот спокойно работал в кофейне, общался с другими ребятами, свободный от ожиданий. Конечно, возможно, и у него все было не так радужно, но Нёвиллету хотелось верить, что жизнь Ризли была свободнее и спокойнее, чем его собственная. Может, он мог бы даже попросить Ризли рассказать о своей жизни, если они вдруг снова встретятся. Это казалось не очень маловероятным, раз они учились в одном университете и могли пересечься там или в кофейне. Нёвиллет улыбнулся этой мысли. Да, он все-таки хотел бы послушать Ризли, если представится такая возможность. Пусть отец узнает, пусть Луи почувствует на нем чужой запах — все это неважно. В конце концов Нёвиллет не сделает ничего предосудительного. Ему очень хотелось найти себе друга. Не того, кто будет проводить с ним время только потому, что так сказали родители, не из-за денег и влияния его семьи. Просто так. Ризли на первый взгляд казался неплохим кандидатом на эту роль. Во всяком случае, особо выбора у Нёвиллета не было. И пусть это могло быть плохой идеей, он хотел рискнуть, чтобы хоть немного сбросить с себя груз ответственности, который взвалили на него окружающие. * На следующее утро, пребывая в смешанных чувствах от одолевающих его мыслей, Нёвиллет собрался на пары куда раньше обычного, при этом ощущая себя гораздо лучше. Словно после вчерашних размышлений ему стало легче. Возможно, если бы он стал думать так раньше, когда удавка отцовских ожиданий еще не затянулась на его шее так туго, было бы куда проще отстоять свою самостоятельность. Впрочем, мысли об этом уже ничем ему не помогут — то время прошло, и Нёвиллету предстояло жить с последствиями уже принятых решений. Он верил в себя и свои силы, поэтому знал, что даже в этой ситуации сможет отстоять себя, пусть даже это займет больше времени. Решительно отбросив все ненужное, Нёвиллет обратил все свое внимание на занятия, отвлекшись на несколько часов, в течение которых он в окружении других омег терпеливо записывал конспекты со слов немолодого преподавателя-омеги, умевшего заинтересовать студентов бодрой манерой речи. Нёвиллету он очень нравился, поэтому время, пролетевшее за время пары, он почти не заметил, очнувшись только к моменту, когда наступил обед. Первой пришедшей ему в голову идеей было пропустить его, потратив перерыв на проверку своих записей, но некстати заурчавший желудок напомнил о том, что Нёвиллет уже пропустил завтрак. Такими темпами к вечеру от голода у него разболится голова, поэтому, отбросив желание посидеть над учебой еще немного, он решил все-таки посетить ближайшее кафе. Конечно, лучшим вариантом было бы сходить в то, где на логотипе была изображена выдра, но идти до нее было чуть дольше, а тратить лишнее время, когда оно и так было ограничено, ему не особенно хотелось — хотя, несмотря на это, он сознательно выбрал не заведение на территории кампуса, которое было еще ближе. Хватит с него этого разделения. В кампусе кафе были раздельные для представителей разных полов, и ему хотелось отвлечься от этого хотя бы на время обеда. «Подумать только, — с иронией мелькнуло в мыслях, — всего пару месяцев назад я был бы рад оставить все, как есть». Никогда раньше он не задумывался о том, насколько быстро могут изменить свое поведение люди. Но вот он — отказывается от того, к чему привык почти что с рождения благодаря стараниям родителей. Это было почти забавно, подумал Нёвиллет, с некоторым усилием толкая тяжелую стеклянную дверь уютного кафе. Конечно, там уже было многолюдно: другие студенты предпочитали проводить свободное время там, где не было запретов на общение друг с другом в зависимости от пола собеседника, поэтому выбирали для обеда подобные места. Этого Нёвиллет не учел, и теперь неловко переминался с ноги на ногу, потому что не видел ни одного свободного столика или места за длинной барной стойкой, где работали сразу несколько бариста. И как он мог об этом не подумать? Огорченный, он уже собирался было развернуться и уйти, но громкий возглас заставил его остановиться, неожиданно для себя затаив дыхание. — Нёвиллет! Ризли. Нёвиллет теперь ни за что бы не спутал этот голос с другим. Он обернулся, ища взглядом источник звука, и наткнулся на машущего ему из глубины зала альфу. Тот, убедившись, что Нёвиллет смотрит на него, снова махнул рукой, призывая подойти, и Нёвиллет, почти не задумываясь, двинулся в его сторону, по мере приближения замечая, что Ризли был не один. Рядом с ним сидели две девушки примерно одного возраста, и, незаметно втянув воздух носом, Нёвиллет осознал, что одна из них была альфой, а вторая — омегой. — Привет, — первым поздоровался он, снова ощутив неловкость. В его планы вовсе не входило знакомиться сегодня с кем-то еще. — Привет, Нёвиллет, — улыбнулся ему Ризли, обнажая острые клыки. Нёвиллет в очередной раз не смог отвести от них взгляда. — Присаживайся. Во время обеда тут яблоку негде упасть, так что тебе повезло, у нас как раз осталось свободное местечко. Знакомься, это Клоринда и Навия, мои хорошие подруги. Нёвиллет вежливо кивнул им и подал руку для того, чтобы аккуратно обхватить кисть сначала одной девушки, а потом второй в знак приветствия. — Меня зовут Нёвиллет, — представился он, осторожно опускаясь на свободный стул напротив Ризли. К счастью, ему повезло не зацепиться длинными волосами о спинку стула, как это иногда бывало, иначе такого позора он бы точно не пережил. — Мы уже поняли, — хохотнула одна из девушек, Навия. Она была омегой, как успел заметить Нёвиллет, но на общих для потока занятиях он ее не видел. Скорее всего, их специальности были слишком разными. — Ризли однажды упоминал тебя. Представляешь, назв... Стол слегка качнулся, заставив Нёвиллета вздрогнуть, а Навию только громче захихикать. Клоринда закатила на это глаза, словно испытывала неудовольствие, сидя рядом со своими дурачащимися друзьями. — Мог бы и поаккуратнее с девушкой! — показав Ризли язык, заметила Навия, не прекращая веселиться. — Эта девушка может дать сдачи похлеще любого парня, так что не вижу причин церемониться, — хмыкнул Ризли. — Извини, Нёвиллет, она просто любит поболтать. Не обращай внимания. Лучше определись пока с заказом, иначе не успеешь пообедать. Нёвиллет только тогда вспомнил, что все еще ничего не заказал, а между тем голод ощущался уже сильнее. Клоринда, сидящая слева от него, любезно подвинула в его сторону меню, и он, тихо поблагодарив ее, уткнулся в его изучение, стараясь не отвлекаться на то, как Ризли с Навией увлеченно стали о чем-то спорить, пока Клоринда изредка вставляла свои комментарии и поочередно осаживала каждого из них. В какой-то момент, не решившись касательно выбор напитка, Нёвиллет поднял потерянный взгляд к барной стойке, не зная толком зачем, и Клоринда, не особенно заинтересованная в спорах своих друзей заметила это. — Тут вкусный латте с сиропами, — сказала она, правильно расценив его взгляд. — Я часто его беру, приятный на вкус и в меру сладкий. В качестве подтверждения она покачала в руке стаканчик со своим напитком. — Спасибо, — мимолетно улыбнулся Нёвиллет, уже чуть привыкнув в окружающему его шуму заведения. — Я редко хожу куда-то один, поэтому иногда теряюсь при выборе... Клоринда понимающе кивнула: — Когда приходишь куда-то в новое место, вообще сложно выбрать, — она пожала плечами, бросая на секунду взгляд на хохочущую Навию. — А ты, наверное, здесь впервые, да? Мы с ребятами почти каждый день обедаем тут, а тебя пока ни разу не замечали. Нёвиллет угукнул и, все-таки определившись с заказом, заозирался по сторонам, уже заранее зная, что официанта ждать не стоит: загруженность в заведении была такая, что сотрудники вряд ли вообще заметили его появление. Он уже начал подниматься из-за стола, чтобы подойти к бару и сделать заказ там, когда Ризли, отвлекшись от бурного обсуждения компетентности одного из профессоров, замолчал и почти схватил Нёвиллета за руку, только в последний момент опомнившись и замерев в нескольких сантиметрах от кисти омеги, которой тот опирался о стол. — Ты уже выбрал? — Да, — кивнул Нёвиллет, — я пойду сделаю заказ. Извини, что отвлек. Вы с Навией были очень увлечены, — он не удержался от поддразнивания, чуть улыбнувшись. — Я с тобой, — вернул ему улыбку Ризли, — а девочки тут сами как-нибудь. Навия хитро прищурилась, утвердительно кивая. Было сложно понять, чему она так радовалась, сверкая ямочками на щеках, но ее веселый взгляд не давал сомневаться в том, что что-то ее в этой ситуации забавляло. — Я и сам могу... — Позволь мне хотя бы сделать вид, что я джентльмен, — хмыкнул Ризли, поднявшись со своего места и протягивая Нёвиллету руку. Отказывать ему не хотелось даже несмотря на то, что он явно шутил. Нёвиллет, чуть подумав, обхватил чужие пальцы своими, и засеменил вслед за Ризли, несмотря на свои размеры на удивление ловко обходящим снующих по залу людей. — Знаешь, обычно джентльменам нет необходимости вести кого-то за ручку, чтобы сделать заказ в кафе, — заметил омега, когда они встали в очередь. Ризли это замечание ничуть не смутило: — Я просто хотел поболтать с тобой без любопытных ушей Навии, — признался он, выводя пальцем на тыльной стороне ладони Нёвиллета какие-то незамысловатые узоры. Они почему-то так и не расцепили рук. — Сегодня ты не выглядишь так, словно хочешь сбежать сразу, как только к тебе обращаются, так что мне не хотелось упускать эту возможность. От этих слов Нёвиллет слегка смутился: он вовсе не хотел казаться таким со стороны, но Ризли был прав. В прошлый раз он действительно был не очень настроен на разговор. — Кхм... Да, я должен за это извиниться, — неловко ответил он. — Я был... увлечен своими мыслями и не задумывался, что мое поведение выглядит невежливо. Ты делал для меня только хорошее, и я не должен был так себя вести. Кажется, Ризли рассчитывал вовсе не на такой эффект, когда упоминал прошлую их встречу. — Ты чего? — удивился он, дернув уголком губ в кривой ухмылке. — Все в порядке, эй. Принцесса, я вообще-то не хотел тебя стыдить. Ты волен сам решать, как себя вести, и не важно, сколько хорошего тебе кто-то сделал. Что это за выдумки, — альфа сжал руку Нёвиллета, заставив того поднять на него свой взгляд. — Я просто рад возможности провести с тобой немного времени, даже если это время пройдет в ужасно шумном кафе. К слову, давай пока сделаем заказ, вот-вот наша очередь подойдет. Еще больше растерявшийся, Нёвиллет повернулся к барной стойке, терпеливо ожидая, пока последний оставшийся перед ними человек сделает свой заказ. Он сам довольно быстро назвал то, что хотел бы попробовать, поэтому спустя пару минут они с Ризли уже вернулись к девушкам. Те что-то негромко обсуждали между собой, но замолчали при виде Ризли и Нёвиллета. — Ну что, джентльмен, героически помог омеге в беде? — поддела Навия. Ризли закатил глаза, усаживаясь обратно на свое место. — Я всего лишь хотел с ним немного поговорить, — отозвался он. — Но, пожалуй, место не самое лучшее. — Мы могли бы встретиться после занятий, — осторожно предложил Нёвиллет, взвесив все «за» и «против». Если уж он хотел подружиться с Ризли, то следовало самому делать для этого шаги навстречу. К тому же он твердо решил свести на минимум все контакты с Луи. Раньше их встречи могли занимать его свободное от учебы время, но сейчас он сможет потратить это время на кого-то, кто не хочет залезть ему в штаны в ближайшую же течку. — Конечно! — тут же просиял Ризли, даря Нёвиллету широкую улыбку. Нёвиллет сам протянул ему телефон, безмолвно прося записать туда номер, и альфа улыбнулся еще шире, теперь почти что лучась от радости. Было странно осознавать, что эту реакцию вызывал в нем Нёвиллет, просто предложив записать для него свой номер телефона. Луи ни разу не выглядел таким восторженным, когда они с Нёвиллетом встречались. Этим Ризли очень отличался: он не пытался строить из себя заинтересованного, когда единственной его целью было просто добиться своего в отношении малознакомого омеги, как это было с Луи. В эмоциях Ризли чувствовалась искренность, хотя Нёвиллет не мог сказать, что читать чувства этого альфы было просто. Но его улыбка... она ясно говорила о том, насколько подлинной была чужая радость. — Только не думай, что он всегда такой, — шепнула ему на ухо Навия, пока Ризли отвлекся на телефон в своих руках. — Обычно он хмурый и серьезный. И слова лишнего не скажет, только если не в компании друзей. Даже мне он иногда кажется пугающим: весь из себя сильный доминантный альфа, — она растянула губы в доброй улыбке. — Но сегодня рядом с тобой он стал совсем как щеночек. Такой милашка, скажи же? От таких откровений Нёвиллет снова почувствовал смущение: скорее от того, что девушка так легко доверила ему правду о своем друге. — Я рад, что не вызываю у него неприязни, — честно отозвался Нёвиллет, не зная, что еще ему на это сказать. Ему и впрямь доставляло удовольствие то, что Ризли так открыто проявлял свою заинтересованность в нем: не просто как в омеге, а как в человеке. Он еще ни разу не сделал каких-то неприятных намеков или действий в сторону Нёвиллета, даже наоборот был очень аккуратен в своих касаниях и словах. Разве что позволял себе называть омегу «принцессой», но это обращение на удивление не вызывало отвращения и казалось даже словно бы милым. Раньше никто его так не называл, и это было ново и непривычно, но не неприятно. Нёвиллет не был опытен в дружеских отношениях, но ему хотелось бы однажды иметь такого друга как Ризли. Он казался надежным и понимающим. И пусть скорее всего это впечатление могло быть опрометчивым и слишком поспешным, потому что виделись они всего в третий раз, Нёвиллет не отказался бы от своего желания стать для Ризли другом. Он неловко улыбнулся Навии, а после посмотрел на Ризли, который уже протягивал ему телефон с забитым туда новым контактом. — Напиши мне, когда тебе будет удобно встретиться, — сказал альфа. Дождавшись, пока Нёвиллет кивнет, он продолжил: — А теперь давай уже дождемся твоего заказа. Что-то они сегодня не торопятся. Мне бы не хотелось, чтобы тебя оставили голодным. Ты и так выглядишь так, словно нечасто ешь. — Я очень хорошо питаюсь, — возразил Нёвиллет, приподнимая брови. — Очень на это надеюсь. — Ты превращаешься в мамочку, — усмехнулась Клоринда, делая глоток своего кофе. — Уверена, Нёвиллет и без тебя справится, он не выглядит несмышленным ребенком. — Точно! А сколько тебе лет? — живо поинтересовалась Навия, складывая руки в замок над столом. — Девятнадцать. Вы, наверное, не старше меня? — предположил Нёвиллет. Клоринда с Ризли переглянулись, а Навия снова засмеялась: — А вот и не угадал. Я учусь на третьем курсе, мне сейчас двадцать один, а ребята на год старше. Нёвиллет удивленно распахнул глаза, несколько озадаченный известием о чужом возрасте. Конечно, разница была совсем небольшая, но ему почему-то казалось, что и Ризли, и девушки были, как и он, первокурсниками. От Навии так и вовсе исходила аура человека, только закончившего школу: она казалась совсем еще юной девчушкой. — Я думал, что вы тоже первокурсники, — поделился Нёвиллет. — Зато ты можешь обращаться к нам, если будут вопросы, — живо подмигнул Ризли. — Ну знаешь, как к опытным старшим, которые всегда готовы прийти на помощь своей маленькой принцессе. Не удержавшись, Нёвиллет недовольно фыркнул: в таком контексте это обращение его совсем не радовало. Ему не хотелось делать акцент на возрасте, своем или чужом. — Когда он перестанет с тобой общаться, не приходи ко мне ныть, — заявила Ризли Клоринда, замечая недовольство Нёвиллета. Ризли хотел было ответить ей, но в этот момент официант наконец принес заказанные Нёвиллетом латте и горячие оладьи с каким-то ароматным джемом, и они все почти разом отвлеклись на еду и кофе: до конца обеденного перерыва оставалось уже не так много времени. В молчании, изредка прерываемом комментариями Ризли или Навии, Нёвиллет чувствовал себя на удивление комфортно. Ему нравился Ризли и нравились его подруги. А с молчаливой Клориндой он и вовсе чувствовал себя чуть более близким по духу. Ему было радостно от того, что они были не против его компании и позволили немного узнать о себе — особенно Ризли. Он Нёвиллету открылся чуть больше, и теперь омега мог сказать, что с этим человеком он точно хотел бы продолжить общение вопреки недовольствам окружающих. Впервые за девятнадцать лет жизни ему так сильно захотелось нарушить родительские запреты и сделать так, как хочется ему самому, самому строить свою судьбу. Не с заносчивым Луи, а с кем-то, кому не важно, когда у него течка и с кем он ее проведет.