Любовь распускается кувшинкой

Бесконечно тянущиеся после обеда занятия помогли Нёвиллету отвлечься от мыслей о Ризли и скорой встрече с ним. По правде говоря, Нёвиллет и сам не очень понимал, чем вызван его интерес, но желание подружиться с альфой было сильнее рациональных доводов. Возможно, все дело было в простом любопытстве: ведь за всю свою жизнь Нёвиллет почти не контактировал с альфами, а опыт общения с Луи было сложно назвать приятным, и теперь, когда на горизонте появился Ризли, отличающийся от того, какими представлял альф раньше Нёвиллет, в нем взыграл интерес. Это было логичным объяснением, но Нёвиллету все-таки сложно было осознать, что он готов так быстро решиться на общение с малознакомым ему альфой. Какими пустыми ни были бы предупреждения родителей о том, что альфам от юных омег нужно только одно, он не мог отрицать того, что в обществе все еще существовала проблема насилия. Мысли о том, что Ризли вовсе не выглядел как насильник или манипулятор, в какой-то степени казались ему глупыми, потому что он не мог говорить с уверенностью о том, на что способен человек, которого он видел всего пару раз, но заставить себя думать о Ризли плохо было... сложно. Нёвиллет надеялся, что это не станет его ошибкой, но ему хотелось позволить себе ненадолго отбросить осторожность и плыть по течению. Поэтому, когда Ризли написал ему короткое сообщение с предложением встретиться в тот же день, он не раздумывал и едва остановил себя от того, чтобы тут же сорваться с места. К тому моменту его занятия уже закончились, и он собирал свои вещи со стола, поэтому можно было предположить, что по понедельникам количество пар у них с Ризли совпадало. Слегка улыбнувшись, Нёвиллет подумал о том, что они могли бы чаще встречаться в начале недели. Конечно, отец об этом бы узнал, но долго размышлять об этом не хотелось. Ко всему прочему, отцу вообще редко нравилось то, что делал Нёвиллет, даже если он занимался чем-то важным и полезным. Всегда чего-то не хватало, всегда он до чего-то не дотягивал, так был ли смысл заботиться об этом? Нёвиллет хмыкнул этим мыслям, выходя из аудитории и направляясь сразу на место их с Ризли встречи. Тот предложил встретиться прямо на территории кампуса, а после уже вместе решить, куда пойти. Такой вариант Нёвиллета вполне устраивал — ему вообще больше нравилось участвовать в выборе места для контактов с кем-либо. По этой же причине ходить с Луи по бесчисленным ресторанам он не слишком любил: альфа не был обеспокоен его мнением на этот счет и заведения всегда выбирал сам, а на предложения выбрать что-то вместе чаще всего отмахивался или делал вид, что не расслышал вопроса. Иногда Нёвиллет задумывался, почему для него это было так важно. Возможно, он просто хотел показать, что как альфа сам способен решить все вопросы, но это было смешно. Нёвиллет, конечно, не мог говорить за всех омег, но ему нравилось чувствовать свободу даже в таких мелочах. И Ризли готов был ее предоставить, даже если делал это неумышленно, что делало его в глазах Нёвиллета на порядок выше Луи в коротеньком списке тех, с кем он хотел бы общаться. — Нёвиллет? Омега обернулся, услышав свое имя, и чуть кивнул спешащему к нему Ризли. Тот выглядел растрепанным и тяжело дышал, словно только что бежал. Не сдержав любопытства, Нёвиллет спросил об этом. — Меня немного задержали после того, как я написал тебе, поэтому боялся опоздать, — хмыкнул Ризли, проводя рукой по волосам. От этого его и так встрепанная прическа стала еще более небрежной. — Куда хочешь пойти? Я полностью свободен для тебя, принцесска, — лукаво добавил он, замечая, как Нёвиллет слегка дернулся от этих слов.        — Почему ты продолжаешь так меня называть? — спросил Нёвиллет, поднимая на посмеивающегося Ризли взгляд. — И почему тебе смешно?        — Я перестану, если тебе это правда не нравится, — улыбнулся Ризли, — но ты так мило смущаешься, хотя это и не сильно заметно. Нёвиллет закусил губу, кивнув.        — Я понял, — сказал он, немного раздумав. — Если тебе так нравится, то я... не против. Это звучит не так уж плохо. Ризли просиял. — Очаровательно! Итак, и все-таки куда ты хочешь пойти?        То, с каким интересом Ризли задавал этот вопрос, польстило Нёвиллету: словно альфе действительно было важно и интересно его желание. Сложно было припомнить, когда в последний раз кто-то действительно интересовался его мнением не ради создания такой видимости.        — Я бы хотел прогуляться по парку, — предложил Нёвиллет, вспомнив, что неподалеку от кампуса был небольшой парк, густо засаженный деревьями, отчего со стороны казалось, что это маленький участок леса, укрытый от общего городского шума и суеты. — Если ты не против. Ризли с охотой кивнул:        — Пойдем. Как раз сможем спокойно поговорить. Я бы хотел узнать о тебе больше, если позволишь. Они двинулись вперед, уходя с территории кампуса. Нёвиллет, чуть нахмурившись, спросил:        — Почему тебе так интересно?        Выражение лица Ризли стало комичным.        — Обычно друзья, ну, стараются узнать друг друга получше, — хмыкнул он. — Я бы хотел стать твоим другом, если позволишь. Нёвиллет едва сдержался от того, чтобы удивленно промычать что-то невразумительное, хотя он сам же и задумывался о том, чтобы подружиться с Ризли. Слышать это из его уст было... приятно? Раньше с ним не особо хотели дружить, потому что по всеобщему признанию он был довольно скучным ребенком из-за своего воспитания, поэтому до сих пор у него не было тех, кого он мог бы назвать друзьями. В лучшем случае было несколько знакомых, которые не были ему неприятны. Теперь же все было иначе, Нёвиллет старался постепенно вливаться в общество, пусть и не всегда удачно, и Ризли, кажется, станет первым его другом.        — Я тоже хотел бы этого, — улыбнулся Нёвиллет, стараясь выглядеть уверенно. — Ты кажешься хорошим человеком, Ризли.        Альфа расхохотался.        — Ты такой чудно́й, знаешь? Мне это нравится. Нёвиллет позволил себе улыбнуться чуть шире привычного, засмотревшись на своего собеседника, пока они неспешным прогулочным шагом шли до парка. Середина ноября выдалась довольно теплой, поэтому они не торопились и наслаждались разговором друг с другом, в то время пока шли до парка, а после прогуливались уже на его территории. Из этого разговора Нёвиллет узнал, что день рождения Ризли немногим раньше его собственного — и до него осталось всего ничего, каких-то восемь дней. Еще он узнал, что Ризли любил спорт и несколько раз в неделю занимался в зале, поддерживая форму. Этому, впрочем, омега не удивился: мужчина перед ним был хорошо сложен и явно физически развит. Ризли также рассказал ему, что у него довольно большая семья, и по праздникам они обычно собираются вместе в родительском доме, несмотря на то, что большая часть родственников разъехалась по разным странам. Это звучало очень тепло, и Нёвиллет живо представил большой уютный дом, полный взрослых и детей, относящихся друг к другу с заботой и теплом. Это было нетрудно, потому что он видел, как горели счастьем глаза альфы, когда он об этом рассказывал. Было видно, что он любит свою семью. На долю секунды Нёвиллет даже позавидовал ему, но быстро отбросил это ненужное чувство: у них с Ризли были разные жизни, не было смысла в том, чтобы завидовать. Ему просто следовало радоваться, что у его нового друга были люди, которые его любили и поддерживали. Сам Нёвиллет рассказал о себе не очень много. Ему по сути было особо нечего говорить: он жил довольно скучную по меркам обычного человека жизнь. Однако Ризли слушал его сухие комментарии с интересом и иногда задавал наводящие вопросы, узнавая об омеге чуть больше. Конечно, про отношение к нему родителей Нёвиллет не рассказывал, но Ризли, судя по его чуть нахмуренному выражению лица, догадался, что что-то было не так, поскольку эту тему омега старался аккуратно обходить и почти не упоминал ни отца, ни папу. — Итак, ты говоришь, что у тебя совсем не было друзей? — недоуменно переспросил Ризли, когда они решили отдохнуть на скамейке, купив себе по стаканчику горячего кофе. У Нёвиллета в руках было что-то очень сладкое и вкусное, названия он не запомнил, потому что заказ делал Ризли.        Нёвиллет угукнул, отпивая немного напитка. Губы и рот приятно обожгло теплом.        — Я не был общительным, — пожал плечами он. — И сейчас не такой. Ты наверняка заметил. Так что это не так уж удивительно, людям нравятся более, хм, активные собеседники. Ризли неопределенно качнул головой:        — С тобой очень приятно говорить, поэтому я удивлен. Это замечание приятным теплом растеклось у омеги в груди, заставляя слегка улыбнуться. Ему нередко повторяли, что с такими людьми, как он, никто не захочет говорить — что для окружающих он кажется высокомерным, скучным и совершенно безэмоциональным. Таким его воспитывали родители, и таким он должен был быть на бесконечных приемах и мероприятиях, куда его водили для того, чтобы создать видимость примерной счастливой семьи. Даже смешно от того, что все эти характеристики дали ему люди, мало от него отличающиеся.        — Обычно я слышал полностью противоположное мнение, — хмыкнул Нёвиллет, с легкостью отбрасывая мысли, которые раньше казались ему обидными. Со временем он научился понимать, что не все слова окружающих стоит принимать близко к сердцу, особенно если эти люди не были ему близки и даже не могли знать, как он ведет себя с друзьями. — И мне очень приятно, что ты думаешь иначе. Спасибо.        — Не за что, куколка, — широко улыбнулся Ризли, с удовольствием отмечая, как по лицу Нёвиллета расползается выражение удивления.        — Ты теперь будешь каждый раз что-то новое придумывать?        Тон его голоса не выдавал недовольства, но звучал неуверенно: омега оказался совершенно сбит с толку новым прозвищем.        — Если только ты этого захочешь, — подмигнул ему Ризли. Он остановился, глянув на Нёвиллета, и кивнул на его руки: — Не замерз?        Холода Нёвиллет не чувствовал: ему вообще нравилась больше прохладная погода и любил он больше осень и зиму, так что качнул головой в отрицательном жесте.        — Но я бы предпочел зайти за чем-нибудь... вкусным, — немного неловко сказал омега, стесняясь признавать, что успел проголодаться. Одним из наставлений папы были слова о том, что омега не должен много есть, особенно если это что-то сладкое или тяжелое. И тем более нельзя было показывать это в присутствии альф. Впрочем, сам он не стеснялся есть сладости в присутствии отца, одновременно с этим напоминая сыну о важности первого впечатления перед потенциальным партнером и о том, что никто не захочет себе омегу, который слишком много ест. Нёвиллет был рад тому, что не следовал этому совету и не успел заработать себе расстройств, которые могли привести к проблемам со здоровьем. Однако подавить чувство вины за лишнюю съеденную сладость иногда бывало трудно.        — Тут по пути была кондитерская, — задумавшись, ответил Ризли, — можем зайти туда. Навия часто покупает там макароны, ей очень нравится. Согласившись с этим предложением, Нёвиллет не сдержал любопытства:        — Вы с Навией давно знакомы?        Ризли задумался, за что едва не поплатился, споткнувшись о выступ на тротуарной плитке. Эта его секундная неуклюжесть позабавила омегу, заставив засмеяться. В ответ на этот смешок Ризли улыбнулся и сам: — Так вот что нравится Его Высочеству, да? — хитро заключил он. — Когда другие позорятся на его глазах?        Нёвиллет округлил глаза, протестующе махнув руками.        — Вообще-то нет! — заявил он, постаравшись придать своему голосу серьезности. Ему нравилось, как засияло снова лицо альфы, и он поспешил добавить, нацепив на лицо хитрую улыбку: — Только если на моих глазах позоришься ты.        — И все-таки до чего же ты забавный, — протянул Ризли, открывая перед Нёвиллетом дверь в кондитерскую и пропуская его зайти первым. Их обоих тут же обдало теплом и ароматом свежей выпечки и шоколада. — Ух, Навия была права, тут очень круто. К слову о ней. Мы, хм, уже лет десять друг друга знаем. Наши родители работают вместе, так что в какой-то момент они решили нас познакомить.        Нёвиллет, отвлекшись от рассматривания интерьера помещения, чуть нахмурился.        — Не так, как ты думаешь, — поспешил исправиться Ризли со смешком. — Вообще-то Навия с Клориндой чуть ли не с детства пообещали друг другу пожениться, так что изначально не было и речи о том, чтобы свести меня с кем-то из них. Да и мои родители не очень к сватовству относятся, если честно, — он помог Нёвиллету снять пальто и повесил его на вешалку, а после снял и свое. — Я отношусь к ним как к сестрам.        — О, извини, что вынудил тебя объясняться, — неловко сказал омега, чувствуя себя странно от того, что его собеседнику пришлось оправдываться. В глубине души, однако, он был рад утолить свое любопытство.        — За что? — искренне удивился Ризли. Они уже успели отойти в сторону так, чтобы никому не мешать и чтобы иметь возможность рассмотреть витрину со сладостями, поэтому во избежание еще большей неловкости Нёвиллет позволил себе сделать вид, что очень занят выбором десерта. — Вообще-то ты один из немногих, кто сразу же не спросил меня о том, в отношениях ли я с кем-то из девочек. Со временем, конечно, все замечают между Клориндой и Навией искру, так что все вопросы тут же отпадают.        — Меня просто очень заботит тема сватовства, — все-таки выдавил из себя Нёвиллет негромко. — Не нравится, когда родители навязывают детям отношения. Ризли осторожно опустил ладонь ему на плечо, слегка сжав в неуклюжей попытке поддержать, будто понял, что было на душе у собеседника.        — Все хорошо? Ты стал выглядеть подавленным, — его голос стал звучать обеспокоенно после перемены в настроении омеги. Нёвиллет не мог не заметить, как запах Ризли стал ощущаться слегка тяжелее, теперь он будто окутывал их обоих, отрезая от остального мира. Наверное, так альфа пытался его успокоить. Неудивительно, что Нёвиллету понадобилось в разы меньше времени, чем обычно, для того чтобы прийти в себя.        — Все в порядке, — выдохнул омега и слабо улыбнулся: — спасибо. Вряд ли Ризли ему поверил: его взгляд был слегка подозрительным, пусть он и кивнул, соглашаясь с Нёвиллетом. Что ж, убедить его омега все равно бы не смог, он и себя-то не мог убедить в том, что все хорошо, так что уж говорить о другом человеке. К тому же принимать чужую заботу было приятно, особенно когда Ризли позволил своему аромату сделаться гуще и насыщеннее. От этого стало легче. О таком влиянии феромонов Нёвиллет только слышал, поэтому раньше не был уверен, что люди попросту не приукрашивают действительность. Было удивительно осознавать, что запах другого человека и впрямь мог так действовать, даря успокоение и ощущение защищенности.        — Давай закажем тебе что-нибудь вкусного, ага? Ты, помнится, сладкоежка, — решил сменить тему Ризли, все-таки убедившись, что собеседнику стало чуть лучше. — Что ты будешь?        Нёвиллет перевел взгляд на витрину и нахмурился, совершенно не зная, что же ему выбрать. Все выглядело очень вкусным — и наверняка до ужаса сладким. Папа бы за сердце схватился, узнав, что его сын собирается съесть на глазах альфы. Впрочем, Нёвиллет сейчас и сам не особенно хотел брать что-то излишне сладкое. Возможно, круассан или какое-нибудь пирожное с нейтральным вкусом, чтобы не выглядеть так, словно он ест одно лишь сладкое.        — Только не стесняйся, — хмыкнул Ризли, словно уловив чужие мысли. Нёвиллет взглянул него, порываясь ответить, но тот многозначительно перевел взгляд на полки со всевозможными сладостями и подбадривающе кивнул на них. — Ты не первый сладкоежка, который стесняется это показывать. Просто бери то, чего тебе больше всего хочется.        — Если я буду следовать твоему совету, то очень скоро перестану влезать в штаны, — усмехнулся Нёвиллет, испытывая уже меньше смущения. — Папа, если это увидит, точно с ума сойдет. Ризли хохотнул, одновременно с этим подходя ближе к прилавку и бросая вопросительный взгляд на своего спутника. Нёвиллет поспешил выбрать сладость себе по вкусу и остановился на куске торта нежно-голубого цвета. Даже с виду он казался безумно вкусным и аппетитным. Ризли же выбрал шоколадный маффин, на котором было столько глазури, что казалось, будто десерт только из нее и состоит. Возможно, подумал Нёвиллет, в следующий раз он снова зайдет в эту кондитерскую и закажет себе такой же маффин. Они сели у окна, где как раз освободилось место, и Ризли даже отодвинул Нёвиллету стул, отчего омега с застенчивой улыбкой вспомнил обо всех любовных романах, которые он когда-либо читал. Было странно даже мельком и невольно думать о Ризли в таком ключе, но эта мысль не отталкивала. Нёвиллету даже стало интересно, а рассматривает ли альфа его в качестве своего омеги хотя бы в теории.        — Боюсь, твоему папе придется смириться с тем, что его сын волен сам выбирать, сколько пирожных ему съесть, — спустя какое-то время сказал Ризли с ухмылкой. — К тому же я уверен, что от пары сладостей ничего не случится. — Ну, это альфам можно есть все, что угодно, и быть при этом привлекательными, — фыркнул Нёвиллет, примеряясь к своему куску торта. — Бьюсь об заклад, ни одному пирожному не под силу сделать твои мышцы менее крепкими. Ты выглядишь очень натренированным и сильным. Он не сразу осознал, что сказал, а когда осознание все-таки пришло, его лицо густо покраснело. Нёвиллет не имел привычки льстить, но и такой прямолинейности себе обычно не позволял — да и не с кем было говорить настолько откровенно о чем-то подобном.        — О! — совершенно не испытывая смущения от внезапного комплимента, воскликнул Ризли. — Мне очень приятно это слышать, принцесса. Стало быть, рядом со мной ты можешь быть уверен, что благородный рыцарь защитит тебя в случае чего, — он опять улыбнулся — в который раз за этот день. Нёвиллету казалось, что этот человек не мог знать печалей, когда так широко и заразительно улыбался или смеялся. — Хотя, конечно, мне хотелось бы, чтобы защищать тебя было не от кого.        Нёвиллет кивнул:        — Я бы, пожалуй, тоже предпочел спокойную жизнь.        Ризли в тот момент откусил от своего маффина, поэтому не смог сразу сказать то, что хотел, но по его взгляду Нёвиллет понял, что у него хотят что-то спросить. Омега даже отложил тарелку с тортом, чтобы быть готовым ответить, когда в поле его зрения попал знакомый силуэт.        Прямо напротив него, на тихой улочке рядом с кондитерской, стоял Луи. Конечно, он был не один, а с омегой, высоким и стройным блондином. Они, по всей видимости, о чем-то говорили, но Нёвиллет мог видеть только не знакомого ему омегу, потому что Луи стоял спиной относительно окна. По тому, как нежно выглядело лицо омеги, Нёвиллет предположил, что разговор у них явно был приятный, возможно, это даже было свидание. О жизни Луи Нёвиллет знал не особенно много, поэтому не мог предположить, водил ли он других своих партнеров куда-то, но сейчас он уверился в том, что альфа не стал бы упускать такой возможности. Он ведь и так приходил на встречи с ним, окутанный чужим запахом. Ничего не мешало ему все это время ходить на свидания.        Это даже порадовало его — раз Луи тратит время на других омег, Нёвиллет ему, вероятнее всего, уже не интересен. Это бы решило множество проблем.        Ну, если, конечно, он случайно не попадется альфе на глаза.        Нёвиллет не был религиозным, но сейчас он молился всем богам, чтобы Луи не заметил их с Ризли. Объясняться перед кем-либо совершенно не хотелось, к тому же Луи еще быстрее донес бы до отца информацию о том, с кем омега проводит время.        — Ты чего? — спросил Ризли, отвлекая Нёвиллета от нарастающей иррациональной паники.        К счастью, он не обернулся, чтобы посмотреть на то, чем был так увлечен в последнюю минуту его собеседник.        Нёвиллет поспешил отвести взгляд и со сложным лицом вздохнул. Врать ему не хотелось, но и всей правды он сказать не мог.        — Я не хочу говорить про это, — выдавил он, зная, что этим вызовет только больше вопросов.        Однако Ризли этого было достаточно для того, чтобы не начинать расспросы. В который раз Нёвиллет подивился тому, насколько тактично и уважительно по отношению к чужому личному вел себя этот альфа. Становилось даже сложно поверить, что этот человек и правда был реальным, а не идеальной фантазией.        Не сдержав благодарности, Нёвиллет прошептал тихое «спасибо», получив еще одну улыбку.        — Не знаю, что случилось, но это не повод забывать про сладкое, — мягко сказал Ризли, обратно пододвигая тарелку с тортом к омеге. Тот охнул, совершенно позабыв о том, что так и не доел свой десерт. — Взять тебе что-нибудь попить?        Нёвиллет отрицательно качнул головой: ему не хотелось сейчас оставаться одному даже на минуту. Рядом с Ризли было комфортно и спокойно.        По этой причине всю оставшуюся их прогулку он старался не отходить слишком далеко от альфы и оставаться на таком расстоянии, чтобы и не смущать их обоих, и ощущать чужой феромон, все еще действующий невероятно успокаивающе. Тяжело пришлось только когда они дошли до кампуса — к тому времени уже начало темнеть, и Нёвиллет предложил закончить их встречу, потому что он хотел бы еще немного отдохнуть в своей комнате. Ризли проводил его до здания омежьего общежития, и Нёвиллет почти физически почувствовал пустоту внутри, когда он отошел от альфы настолько, что перестал чувствовать его аромат. Вида он, конечно, не подал, но это было неприятное ощущение. Нёвиллет даже не знал, что за столь короткий промежуток времени можно настолько привыкнуть к чужому феромону, что расставаться с ним будет так некомфортно. Однако он не мог привязать себя к Ризли, поэтому, неловко махнув альфе на прощание, он зашел внутрь здания, где уже позволил себе закусить губу от досады.        Мысль о том, что ему совершенно не везет на контакты с альфами, показалась удивительно правдивой.