Охота Мракса

      Следующие полторы недели прошли очень чудно, Морри даже сказала бы, непостижимо. Мгновения весны Фантома и Знамения состоялись день через день. Чаще всего встречи заканчивались ничьёй: на две победы Морриган приходилась одна Оминиса. При этом Крауч изрядно поистерзала свои же нервишки после первого проигрыша, с трудом пережёвывая и принимая своё новое «я». Волшебница казалась отвратительной самой себе и достойной порицания, считала, что таким, как она, место в Мунго, в изолированной камере для особо тяжело душевнобольных. Морриган могла сколько угодно корить себя за порочную склонность к садомазохизму, но так или иначе включила в свою рутину обязательный уход за руками: кожа была исправно пропитана увлажняющим кремом, ногти опиливались до аккуратной и мягкой формы и полировались до гладкого блеска, а любые намёки на заусенцы и мозоли тут же изгонялись волшебными припарками.       «Полоумная — не иначе», — величала она себя, довольно потирая бархатистую кожу рук и наслаждаясь исключительной нежностью проделанной работы.       Единственным утешением Крауч оставался факт, что она была неодинокой в своём безумии. Компанию ей составил такой же невменяемый Оминис, который, по-хорошему, должен был прирезать её уже в первые пятнадцать секунд знакомства, но отпустил. Для своей же потехи, однозначно.       И тем не менее конец марта Крауч запомнит особенно хорошо. Морриган никогда бы не подумала, что её угораздит испытать внетелесный опыт в ту неделю, но её душа ушла совершенно точно — в пятки и не только.       Но начнём по порядку, а именно с того, что случилось одно из наиредчайших явлений: астрологи и провидцы сошлись во мнении. И заключалось оно в том, что на Шотландское высокогорье надвигается затяжной грозовой циклон. Все, конечно же, прислушались к прогнозу погоды и поспешили насладиться весенним теплом до начала потопа. Кто-то налётывал наперёд на мётлах, многие безостановочно играли или трапезничали на улице, другие отправлялись на продолжительные прогулки. А ещё на внешней территории Хогвартса, прямо перед парадным входом, разбили низкий лабиринт по пояс. В нём было невозможно заблудиться, так как зелёные стены из кустарника с лёгкостью перешагивались, но затейливая изгородь всё равно развлекала учеников, бросая им вызов отыскать верные пути.       Усевшись на одной из каменных лавочек лабиринта, Морриган довольно зажмурилась солнцу, облокотившись назад на прямые руки. Предвещающие грозу порывы ветра растрепали её аккуратный пучок, выбившиеся пряди остро хлестали по раскрасневшейся коже щёк и шеи, но внутри девушки всё равно царили покой и безмятежность. Непрерывное журчание фонтана размаривало. Студенты неподалёку играли в лапту, и размеренные глухие удары бит по мячику постепенно погружали ученицу в неглубокую дрёму.       Очнулась она лишь тогда, когда у неё нарисовался сосед. И не кто-то — сам Оминис выбрал её лавочку достойной своего седалища.       «Ну конечно же Мракс заявится облюбовать лабиринт! — Ему нравилось исследовать новые места, которые ещё не знал компас его умной палочки. — Обычно ты садишься прямо на пол, чего ж сейчас побрезговал?» — капризно продолжала возмущаться Морриган в своих мыслях. Она уже хотела обозначить своё присутствие и послать сокурсника искать незанятую лавочку, как тот ищуще повёл ладонью, и его кисть наткнулась на её.       — Прошу проще… — хотел было он извиниться по привычке, как, прислушавшись к ощущениям, понял, что к чему.       И Морриган тоже. Пучок окончательно распустился под очередным налётом ветра, и её волосы захлёстом дали сухую оплеуху ошарашенному Мраксу по лицу.       «Гриндилоу тебя за пятерню!»       Настроение стремительно поменялось. Оминис дёрнулся схватить её запястье, проскрежетав ногтями по камню, как Морриган резко подалась назад, падая с лавочки. Сон как рукой сняло, когда Оминис медленно поднялся и крадучись направился к месту её падения.       Крауч панически заозиралась по сторонам, ища пути побега.       «О не-ет, — простонала она, — нет-нет-нет! Мы же на глазах у всех средь бела дня! Сейчас он публично обличит меня!» — Морриган неимоверно боялась раскрытия. А ещё ей было дико обидно, что их игра прервётся на позорно маленьком счёте в полминуты.       Сама не зная, откуда в ней нашлось столько прыткости, девушка одним прыжком оказалась на ногах и двинулась быстрым шагом к началу лабиринта. Бежать было нельзя — другие могли заметить её трусость и заподозрить неладное. Оминиса же подобное неспешное преследование только веселило.       «Да пропади оно всё пропадом! — ругалась своей опрометчивости Морриган, когда под её ботинками предательски захрустела галька тропы. — Совсем забыла про заклинание тихой подошвы! Да и при Мраксе его не произнести! Моргана, за что мне это?! Должно быть, именно так и прокалываются новички-мракоборцы», — нескончаемо ныла она, коря свою неосторожность, обкусывая ни в чём не провинившиеся губы.       Сколько бы она ни пыталась нарастить дистанцию между ними, Мракс настроился на шорох её поступи и неумолимо следовал за ней без какой-либо помощи палочки. Тогда Крауч решила запутать его, взяв курс к центру лабиринта, к фонтану, у которого отдыхало много учеников. Её уловка сработала, и слизеринец растерянно замедлился, сбитый обилием звуков и нескончаемой оглушающей дробью воды. Он постоял с полминуты, прислушиваясь к новому окружению. Вот только Морри снова недооценила Мракса — стоило ей слишком скоро сделать пару робких шагов, как он повторно вычислил её нахождение.       «Да чего он привязался? Какого Мордреда ему от меня нужно? — захныкала девушка, отступая вон из лабиринта к окраинам Хогвартса. — Сейчас же не время игр!»       Когда Морри вышла на поляну, её шаги на траве стали тише, но всё равно были различимы, как и спешный шелест длинной юбки. Ей было необходимо сбросить преследователя с хвоста, и срочно!       Девушка пару раз оступалась, однажды даже повалилась на колени и руки, пачкая их зелёными ссадинами, но стремительно поднималась и продолжала удаляться от замка, надеясь оторваться от навязчивого Мракса. Тот не отставал. Отсутствие зрения отнюдь не мешало ему вычислять её положение, при этом он с завидной грациозностью огибал кочки и ямы, на которых Крауч неуклюже спотыкалась.       Со стороны выглядело, будто два ученика Слизерина спешат по какому-то не терпящему отлагательств делу, но на деле Морриган спасала свою жизнь.       Вскоре показалась полуразрушенная наружная стена Хогвартса, которая оберегала замок в средневековье. Нынче же в ней находилось несколько жилых комнат, склад старья, место хранилища круп да конюшня фестралов.       «Там и скроюсь от Мракса. Запрусь до поры до времени, пока не свалит». — Зная о дотошной пунктуальности Оминиса, Крауч была уверена, что он не станет тратить своё драгоценное время и сторожить её до победного.       Как бы не так! Стоило Морриган начать закрывать за собой увесистую двойную деревянную дверь, как Мракс возник на пороге и с ноги выбил её, заставив девушку отлететь внутрь и неприятно приземлиться на ягодицы. Она попятилась вглубь конюшни прямо по каменному полу. Её мантия противно шуршала по камню и настилу из щепок и сена, издавая шелест хуже метлы. Оминис угрожающе напирал на неё, нависая сверху.       Как будто её положение не могло ухудшиться ещё больше, Крауч почуяла неприятный запах сырого мяса и крови. Поспешно глянув вбок, она обнаружила прилегающую к конюшне комнату для рубки тушек для фестралов, из которой вылетали огромные чернющие мухи. Она немедля прикрыла рукавом нос и рот, стараясь перебить удушающий смрад мясорубки. Её заколотило, к горлу подступила тошнота. Морриган совершенно забыла, что раньше во внешних стенах Хогвартса находился донжон, в котором удерживали и пытали неугодных. Когда она годами ранее исследовала это место с Имельдой, они даже находили деревянные колодки и плахи для казней, просыревшие от крови. Да, в этих стенах определённо точно умирали и… убивали. И Хогвартс вот-вот пополнится одним призраком.       «Скудоумная, недальновидная бестолочь! Предоставила себя оппоненту прямо на блюдечке, загнав себя в конюшню с уголком мясника. Могла бы ещё лечь на разделочный стол и вручить ему тесак в руки — вот была бы умора! — Крауч скрипнула зубами и с трудом взяла себя в руки. Почему-то страх её не отуплял, а наоборот, отрезвлял и побуждал к действию. — Не бывать расправе!» — Вскочив на ноги похлеще любого зайца, она ринулась в стойла, где по идее содержались плотоядные фестралы, окружённые печальной славой и несчастливыми суевериями. Правда, Морри их не видела, так как не познала смерть воочию. Зато прекрасно знала благодаря своей страсти к мистической фауне, что эти парнокопытные магические существа по своей натуре покладистые и не нападут, покуда она не полезет к ним в атаку.       Нащупав в открытом стойле крупную особь, Морриган обогнула её и стала осторожно пробираться вдоль корпуса, с заботой проводя ладонями по костлявому крылу и туловищу, словно гладила. Остановившись где-то посередине фестрала, она вернулась к наблюдению за своим преследователем. Теперь Фантома и Знамение разделяла живая, невидимая им обоим преграда. Оминис остановился по другую сторону крылатого коня, неимоверно давя на девушку своим зловещим присутствием. Если бы Крауч не имела опоры под руками, то совершенно точно подкосилась бы из-за слабости в ногах.       Помнится, прошлым летом отец взял Морриган на магловское шоу «фокусников» потехи ради, чтобы взглянуть на волшебников глазами маглов. Прямо на её глазах причудливо накрашенный мужчина в блестящем фраке и цилиндре уложил ассистентку в вытянутую коробку, так, чтобы оставались видны лишь её ноги ниже щиколоток с одной стороны да голова с другой. Следующим шагом магловский волшебник взялся за пилу и принялся затейливо распиливать девушку посередине, при этом развлекая посетителей шутками, преимущественно чёрным юмором. Морри не знала мастера его странной чёрной палочки с белым наконечником, зато отчётливо помнила кровожадность публики: им было всё равно, удастся фокус или нет — они получат шоу в любом случае. Под конец номера фокусник демонстративно раскрыл коробку и продемонстрировал, что тело девушки действительно разошлось пополам! Минутой позже он повторно соединил её, и — абра кадабра! — женщина снова цела. Толпа ликовала, Морри тоже хлопала, гадая, какое заклинание он применил.       Как бы её ни впечатлила изобретательность маглов, Крауч оставалась уверенной, что, ежели Оминис возьмёт инструменты мясника против неё, то кровь однозначно прольётся… И этот слизеринский фокусник совершенно точно не соберёт её потом по кусочкам.       Тем временем Мракс склонил голову вбок, слегка выпятил челюсть в сторону в немом раздумьи. Брови сдвинуты в непонимании, будто он не осознавал, в какой ситуации оказался, но ему было необыкновенно интересно — судя по дрогнувшим наверх уголкам губ. В Оминисе не нашлось было злобы или резкости — только осторожное любопытство и немой вопрос. И Морри исследовала его в ответ сквозь невидимого фестрала. Как пульсирует артерия на его напряжённой шее, которая скрывалась озорливой змейкой под белоснежным воротником-стойкой. Как частично съехала тёмно-зелёная мантия с его плеч за время энергичного преследования. Бледное лицо юноши раскраснелось, но не равномерно, а яркими пятнами, особенно на щеках. И Морриган нравилась эта краснота — она делала принца подземелий живым — даже его тусклые глаза становились насыщенно-серыми и лучезарными, прямо как у зрячих. Но главное — в позе и наклоне тела Оминиса было что-то зовущее, властно влекущее к себе — настолько, что даже сейчас, несмотря на все заключения, Крауч едва сдерживала желание выйти из-за своего укрытия и сдаться. Осмелев, девушка нащупала узкую спину фестрала и, приложив немалые усилия и используя перевёрнутое неподалёку ведро как ступеньку, подтянулась и перевесилась через костлявый круп. Едва слышно кряхтя, она дотянулась кончиками пальцев до лица Оминиса, только чтобы убрать назад его выбившуюся из начёса русую прядку.       Тот из-за неожиданности вздрогнул. Прислушиваясь к каждому звуку, вытянул ладонь вперёд, надеясь дотянуться до Фантома, но вместо этого провёл по невидимой преграде, должно быть, по перепончатому крылу существа. Мраксу ничего не стоило обойти коня и схватить Морриган, но шло время, а он всё бездействовал, давая девушке поправлять его форму и приглаживать внешний вид. Момент рассеялся, когда призрачная лошадь под девушкой нетерпеливо фыркнула и притопнула копытом: парень дрогнул и сделал шаг назад, а затем ещё один. По его беспокойному выражению лица Морри угадала, что он предпочёл не связываться с магическим существом.       — Не подвергай себя опасности из-за нашей игры, — наконец промолвил Оминис, напряжённо отступив.       «Чего-чего?» — неверяще вылупилась на него Морриган, не понимая, когда он превратился из жестокого карателя в заботливого сокурсника. Он продолжил:       — Я лишь хотел заметить, что погода улучшается, и предложить провести раунд на улице после дождливого сезона. Но ты так уморительно сбегала, что я не смог удержаться от игрового преследования. Может, как-нибудь в другой раз, — он многозначительно усмехнулся. — Только не забудь о встрече сегодня ночью в подземельях.       И он ушёл, оставляя окончательно сбитую с толку Морри, висящую поперёк фестрала, среди сена, коней и навоза.

***

      Часами позже Морри расположилась в будуаре спальни. Неумело орудуя кисточкой, она наносила на губы ярко-коралловую помаду, которую предварительно заказала у мадам Снеллинг, критически осматривая себя с разных сторон и то и дело поправляя контур ноготком мизинца. Затянувшийся процесс нанесения косметики, как и тяжелые вздохи, не ускользнул от одной из соседок по комнате, милой слизеринки Зои.       — Собралась на свидание? — игриво осведомилась она, подсаживаясь рядом.       — Можно и так сказать, — загадочно улыбнулась Морриган, — вот только у меня нет пудры…       — Ничего не говори, — Зои тут же одолжила свою — ей хотелось выслужиться перед священной чистокровной. Выполнив свой девичий долг, она тихо добавила: — Ты только, пожалуйста, не шуми, когда придёшь обратно. Нам нужно поддерживать репутацию факультета, и если кто-то застанет…       — Буду тихой как призрак, никто даже не заметит меня, — заверила её Морриган, направляясь на выход.       Вот только на выходе из гостиной её самоуверенность поубавилась: бумажка с указаниями Оминиса оказалась испорченной пятнами — должно быть, из-за сегодняшней беготни.       — Досада! — Как бы ни старалась Морри, как бы ни крутила пергамент, она не смогла ничего разобрать. Крауч только помнила, что приглашение указывало на один из неизвестных ей залов подземелий, но какой конкретно — совершенно вылетело из головы. — Вроде бы мне нужно спуститься на этаж ниже…       Так Морриган и блуждала по бесконечным мрачным катакомбам Хогвартса далеко за время отбоя. Даже после применения заклинания, чтобы убрать большую часть загрязнений, инструкции Оминиса не сходились: волшебник явно ошибся с подсчётом коридоров или напутал лево с право. Слизеринка интерпретировала их и так и эдак, но они приводили её либо в тупики, либо в пустые кабинеты, а оппонента было нигде не видать. Зато она наткнулась на мёртвую мышь, которую тут же унесла кошка.       — Прелестно, лучше не бывает. — Она удручённо потёрла переносицу, совершенно вымотанная этим днём.       Всё указывало на то, что Мракс решил пропустить этот раунд. Ей стоит отнестись к этому философски и отправиться спать, вместо того чтобы бесцельно шататься в ночи. Морриган уже развернулась и сделала шаги в обратном направлении, как услышала едва различимые переливы классической музыки вдалеке.       — Хм, подсказка Оминиса? — Закралась надежда. — Даже если и нет, не вижу ничего плохого в том, чтобы проверить.       Девушка слепо поспешила к источнику мелодии, ни капельки не замечая тревожных звонков. Воздух похолодел на несколько градусов, и из её груди стали вырываться клубы пара. Коридоры становились всё старее, и если бы Крауч обернулась, то обнаружила бы, что лишь она одна оставляет следы на многолетнем слое пыли. Редеющие волшебные огни давно переменили цвет на настораживающий тускло-голубой. Но девушке было невдомёк, что это знаки — её волновала лишь предстоящая встреча. Вскоре она дошла до комнаты, из которой доносилась музыка, но вместо двери её отделяла ветхая бархатная штора. Не успела Морри прикоснуться к ней, как перед ней материализовался призрак.       — Вы приглашены на юбилей? — важно осведомился он, занимая место за высокой стойкой у входа и сверяясь с ветхим полуразрушенным пергаментом.       Морри попятилась на пару шагов — не из страха, а от неожиданности.       — Нет, — не стала она врать, полностью уверенная в своём праве находиться здесь, — но мне бы захотелось зайти посмотреть и удостовериться, нет ли внутри моего… друга. В противном случае я не стану мешать празднеству и сразу удалюсь.       Призрак хмыкнул, задумчиво осматривая её.       — Это вполне можно устроить — нашим постоянным гостям нравится, когда праздники разбавляют молодой кровью. Проходите, но только не занимайте столики и не трогайте еду.       Морри согласно кивнула. «И что он подразумевал под… оу», — изумилась девушка, пройдя сквозь занавес и оказавшись в старинном банкетном зале, полном привидений.       Их было десятки, если не сотни — Морри не могла и предположить, что замок населяют столько неупокоенных душ. Эфемерные волшебники вальсировали под музыку и непринуждённо общались, смеялись. Некоторые не ограничивались такими условностями, как парение над полом, предпочитая высокий потолок, заполненный голубыми летающими свечами. Музыка, к слову, тоже была необычной: такой холодной, мистической, приглушённой.       Гости поражали разнообразием нарядов, как и формой в момент запечатления смерти. Были и бравые воины, заколотые стрелами и мечами, утопленники в цепях и с привязанными камнями, перекошенные ударом или падением, обезображенные огнём и кислотой, а один мужчина так вообще обречён на вечное преследование разгневанной дамой с секирой. Морри подметила краем глаза факультетских привидений, в том числе и Толстого монаха, который старательно делал вид, что не замечает её.       Морриган старалась держаться стен, уклоняясь от причудливых паутин, чтобы не мешать веселью и незаметно выследить Оминиса. Она нисколечки не испугалась праздника мертвецов, наоборот, находила его захватывающим дух. Он казался намного веселее приевшихся пиршеств Хогвартса, где она давно успела выучить все песни наизусть. Мракса всё ещё не было видно, зато девушка успела разглядеть несколько диковинных сцен, например, где молодой призрак с отрубленной головой всё не решался пригласить даму потанцевать, но потом всё же набрался решимости. Правда, потеряв голову — буквально — позади, чем изрядно повеселил своих приятелей.       Немного погодя и призраки заприметили живую посетительницу.       — Эй! Слизеринка, не проходи мимо, присоединяйся к нам! — пригласили Крауч харизматичные мёртвые джентльмены, сидящие вблизи.       В прошлом они, должно быть, были богатыми вельможами, что Морри определила по одежде: пёстрым дублетам с затейливой вышивкой, увесистым шейным украшениям с каменьями, воротникам из накрахмаленных кружев. Очень важные привидения высшего класса, скорее всего, обитали в башне директора или преподавателей — в любом случае она не видела их ранее. Девушка заинтригованно приблизилась к дружелюбным призракам, которые расположились у самоиграющего оркестра без волшебника-дирижёра. Их стол был заполнен почерневшими серебряными блюдами с тухлыми червивыми яствами, посередине возвышалась пузатая ваза с осыпающимся букетом из завядших чёрно-фиолетовых роз.       — Вы чего-то от меня хотели? — поинтересовалась Крауч, покачиваясь в такт задорной мелодии. — Быть может, видели другого слизеринца?       Те переглянулись и отрицательно мотнули головами.       — Никак нет. Но! — бойко заметили они, видя, что девушка тотчас потеряла интерес. — Не спеши уходить, ведь только этой ночью у тебя есть уникальная возможность получить от нас консультацию по программе смерти в Хогвартсе! Лучшей во всей Магической Британии, смеем заметить.       — Пардон? — прыснула она, не ожидая услышать что-то столь немыслимое.       Деловые привидения ничуть не обиделись её мнительности, а поспешили убедить в блистательности их программы:       — Мы просвещаем живых, как правильно погибнуть в замке, чтобы стать его призраком, конечно же! — с энтузиазмом провозгласили они, представившись Карлом и Альфардом. — А ещё призываем поддержать наше скромное, гм, дело не совсем скромным пожертвованием, чтобы мы смогли продолжить организовывать первоклассные банкеты! Ну разве не увлекательно?       Морри снова расхохоталась, не веря разворачивающемуся перед ней абсурду. Она всего лишь хотела отыскать Оминиса, а вместо этого забрела на праздник мертвецов и получает советы по смерти. Расскажет Имельде — та ни за что не поверит!       — Кажется, дама не убеждена. — Карл озадаченно потёр ус, но не сдался, принявшись наперебой рассказывать о своём сообществе с ещё большим энтузиазмом: — Миледи, спешу заверить, что Хогвартс — это самое элитное место для смерти! У нас найдутся лучшие клубы и увеселения, сrème de la crème! Здесь и оздоровительные воды Чёрного озера, и нескончаемый поток пугливых студентов для преследований, и кладезь предметов для вселения — на случай, если ты решишь стать полтергейстом!       — Да как-то не планирую. — Крауч игриво пожала плечами, но держалась достаточно учтиво, так как ей было интересно, что ещё наплетут предприимчивые бестелесные.       — Не удивлён. Эти виды привидений не отличаются особым, экхем, высоконравием, — скорчил призрак гримасу, окидывая полным презрения взглядом разбушевавшегося Пивза, который вселился в тромбон и принялся преследовать чопорных дам, издавая неприличный гул, похожий на утробное пуканье. Альфард закашлялся, пытаясь преградить Морри вид на эту неподобающую сцену, что вышло не очень успешно, учитывая его полупрозрачность. — Но не переживай, у нас есть намного более утончённые опции для такой леди, как ты. Например, ежели ты лишишься головы, то потенциально можешь стать первой девушкой в Клубе обезглавленных охотников! Вот наша истинная элита — в отличие от этого самозванца, недобезголового Николаса.       Привидение Гриффиндора, услышав, что говорят о нём, отвесил Морри поклон, скосив голову в сторону и являя призрачные обрубки мяса и кости шеи.       — Я не так-то сильна в спорте, — Морри помахала ему в ответ, находя эту беседу невероятно забавной.       — Понимаю. Грех резать колонну вашей красивой шеи, — закивал Карл, закидывая в рот гнилую виноградину, которая прошла сквозь него и шлёпнулась на пол. Затем он вскинул палец наверх, будто придумал нечто занимательное. — Но, ах, возможно, я подобрал именно ту смерть, которая безупречно подойдёт именно тебе! — А от этого известия по шее Морри пробежал недобрый холодок. — Скажи, Альфард, ты тоже слышишь это?       Оба привидения повернулись к призрачному оркестру, который настраивался заиграть следующую композицию.       — Да, — уверенно произнёс его пособник. Он устремил оценивающий леденящий взгляд на шею Морри, потянулся к ней. Рука прошла насквозь, Морри не успела осмыслить прикосновение, но оно, несомненно, оставило в ней нечто холодное. Потустороннее. Именно в этот момент заиграли пронзительные вступительные аккорды органа. Альфард продолжил загадочное рассуждение: — Твоя душа так и трепещет, рвётся в пляс. Почему бы тебе не исполнить её желание и не спеть для нас, мой ангел?       — А? — хотела было переспросить Морриган, как из её груди вырвалась мелодичная гласная, но не её голоса, а звонкого эха. Пальцы девушки метнулись к горлу, она испуганно воззрела на собеседников.       — Давай же, ангел, — подбодрил её мёртвый вельможа, рукой приглашая выйти в центр зала, услужливо подсказав: — Ты, может, и не знаешь эту песню, но вот душа… Непременно отзовётся: Тот голос призрачный, В полночном сне…       Крауч непонимающе нахмурилась. Холодок внутри никуда не отступал. Он, как мята, разлился приятным покалыванием внутри, от горла к груди, а оттуда и по всему телу. Она ощутила небывалую лёгкость, оказавшись не в силах противиться неизвестному порыву. Повинуясь приказу, она неторопливо вышла в зал, а слова тихой призрачной арии сами сорвались с кончика языка:       — Наяву меня       Мой сон настиг.       В мой разум Фантом Оперы проник,       Он мой двойник.       Исполнив первый куплет, Морриган обвила себя руками и окончательно сдалась заклинанию. Она, одержимая, затанцевала сама с собой и пронзительно запела оперным пением:       В безумном пиршестве       Ночных теней,       Всего лишь маска я       Скрыта я под ней.       Чем дольше Морри пела, тем больше привидений обращали на неё внимание. И девушке нравилось, что они отвлекались от своих призрачных дел, чтобы оценить её голос. Ей хотелось раскрыть свой талант перед всеми собравшимися, сорвать бурные овации. Её должны были услышать. Привидения все как один были в восторге от её призрачных слов и побуждали Морриган петь громче:       — Ещё! — раздавались выкрики со всех сторон. — Крещендо!       Крауч покорно повиновалась:       — Всем слышен голос мой,       Не зрим мой лик.       В мой разум Фантом Оперы проник,       Он мой двойник.       Тогда всё происходящее казалось ей правильным. Не было и мысли противиться добродушным бестелесным обитателям школы, которые становились всё требовательнее. Лишь в один момент она испытала неописуемую потребность сбросить с себя оковы одержимости, собрать оставшиеся силы воли на сопротивление. Заколдовавший её дуэт отказывался отступать, призывая ещё настойчивее:        — Пой нам, наш ангел музыки, пой!       И Морриган продолжила, и мёртвый зал оживал вместе с её номером. Земля под ногами дрогнула, хрусталь люстр задрожал, посуда и приборы зашатались и попадали со столов. Неумолимая публика возликовала, когда смертная певица подошла к части арии, где ей было необходимо вытянуть громкие гласные. С каждым разом она набирала в лёгкие воздуха не для дыхания, а чтобы взять всё более и более высокие ноты. Грудь сдавило и жгло от нехватки кислорода, вынуждая сгорбиться в невыносимой муке, в то время как лицо девушки было задрано наверх, к голубым огням и эфемерным танцам.       — Пой! — скандировал зал неупокоенных душ, вальсируя под её призрачную арию. — Пой нам!       Её голос неустанно карабкался всё вверх и вверх, снова и снова, пока не достиг пронзительной кульминации, ми бемоль третьей октавы. Певица впилась ногтями в горло от напряжения, из носа хлынула бордовая струйка крови. А пела Морриган убийственно хорошо. Так хорошо, что её душа была готова вот-вот покинуть тело.       — Довольно! — раздалась громогласная команда, и время остановилось. Весь зал ахнул в испуге, призрачный оркестр застыл, и никто не решался сдвинуться с места. — Именем Слизерина я приказываю вам прекратить!        Проклятое наваждение отпустило Морриган, она ослабело зашаталась, рухнув в руки вовремя подоспевшего на спасение Мракса. Его глаза светились мистически-голубым под светом потусторонних огней, а голос гремел древней силой.       — Но ведь этой ночью такой славный Юбилей Смерти!.. — прошёлся недовольный шепот.       — Я сказал, балаган окончен! — Мракс перешёл на ор, сотрясая весь зал не хуже пения Морри. Даже сама девушка пугливо вжалась в его грудь, которая гулко вибрировала с каждым властно произнесённым словом. Оминис покровительственно обвил её плечи одной рукой, пряча её за своей мантией от жадных глаз неупокоенных. — В противном случае я тотчас развоплощу вас, — злостно продолжил он угрозу, переходя на зловещее шипение, — или вы позабыли в своём праздном безделье, что находитесь во владениях моего прародителя и я могу воспользоваться правом рода и изгнать каждого… навсегда!       Серебристые призраки, казалось, побледнели ещё больше. Поняв, что ещё чуть-чуть, и их песенка будет спета, они в страхе разлетелись перед угрозой потомка одного из основателей Хогвартса. Ярость не сходила с лица Мракса, пока пара не осталась наедине посреди полуразрушенного призрачного зала.       — Какого Фантома Оперы сейчас произошло? Весь замок содрогался под твоим пением! — требовательно тряханул он девушку за плечи. — Ты вынуждаешь меня поверить, что ты — высший дух Хогвартса, который умеет материализоваться! Скажи, это правда? Я схожу с ума?       Морриган остервенело замотала головой, цепляясь до побеления костяшек в его жилет. Кажется, она даже оторвала несколько пуговиц, но девушка больше не отдавала отчёт происходящему. Она была не в силах и пискнуть после арии души, опровергнуть или подтвердить слова волшебника. Моргана, она сама не ведала, что произошло.       Одно она знала точно: она всё ещё жива только благодаря её Знамению, Оминису Мраксу.