Кто-кто в теремочке живёт?

      Домовой. После бессонной ночи в настоящей осаде в бытовке и рысканья по сети Арсений едва не окосел и выглядел как алкаш, которому нужно было срочно дать на опохмел. Продавщица в местной пекарне смотрела на него ошалевшим взглядом, явно будучи лучшего о нём мнения. Ещё бы, к ней Арсений за хлебом и сладостями всегда приходил опрятный, причёсаный, гладко выбритый. Он сам старался в зеркало не смотреть. Гугл долго не понимал, чего Арсений хочет от него, выдавал сценарии и описания фильмов ужасов, всяких мистических романов и чёрт знает чего ещё. Он понимал поисковик, кто в двадцать первом веке в здравом уме будет искать практическое руководство по общению с некоей штукой, которая явно считает дом своим. С наступлением утра он даже умудрился успокоить себя тем, что физически ему навредить пока не пытались. Осколком он порезался сам, подвернул ногу тоже сам, когда убегал. И вот под описание безвредной, но крайне беспокоящей привязанной к дому нечисти вдруг подошёл домовой.       В интернете домовые рисовались как помесь Кузеньки и дядюшки Ау. То, что Арсений мельком увидел в зеркале, было больше похоже на что-то среднее между Мамой и Бабадуком, руками точно. Где он так нагрешил, что под сраку лет шерстит сайты с убогим оформлением из середины нулевых на предмет способов спасения от не то что шкодного домового, а какого-то враждебно настроенного? Ощущение, что у него в доме живёт скорее неупокоеный мертвец или там дух, откусывающий жопы не в меру настойчивым Арсениям. Нельзя отрицать ничего. Вызывать экзорциста дому и дурку себе он решил после того, как перепробует кринжовые способы со всяких сайтов о паранормальщине. И предлагали они покормить домового молоком с блюдца.       Арсений не знал, правильно ли он поступает. Со стороны это выглядело как помешательство. Взрослый сорокалетний дебил идёт кормить некую невидомую хтонь, как будто она просто домашнее животное или там вредный сосед. Но он не знал, не понимал, что делать, пусть окружающие войдут в положение. Арсений нервно хмыкнул, рассматривая свой набор для переговоров, и, взяв поднос, быстро двинулся к дому, боясь передумать. Во-первых, то, с чем он столкнулся, было большим, явно не забавным карликом, обросшим мехом. Нет, оно было выше него ростом, он это понял и по шёпоту в ухо и по отражению. Арсения всё ещё передёргивало от слишком свежих воспоминаний. Во-вторых, оно, очевидно, умеет говорить и понимает, как врубать свет, то есть, существо это разумное. Странно предлагать большому разумному чему-то пить кошачью порцию из блюдечка. Сказано накормить, вот он и накормит. Стараясь не содрогаться, Арсений прошёл через кухню к веранде, которую, видимо, существо любило особенно сильно, раз так агрессивно вступилось за три разбитых стекла. Если так подумать, то основной кошмар начался после этого. Там на старый стол с выщербленной столешницей поставил поднос и принялся сервировать существу примирительный обед.       — Я... Короче, я не знаю, слушаешь ты или нет, но... Мы не с того наше общение начали, понимаю, мой косяк. Ты же тут живёшь, а я явился хер с горы и начал права качать. В общем, предлагаю зарыть топор войны.       Арсений мелко дрожащими руками выставил на стол большую кружку, тарелку, вилку. На тарелку положил купленный вчера кекс с орехами из местной домашней пекаренки. Лично ему очень понравился, может, домовому или кем бы оно ни было понравится тоже. Положил рядом салфетки, всё же неприлично не предлагать хозяину дома выбор. Кто знает, хочет он жрать руками, или предпочитает по-джентльменски баловаться вилочкой. Вытащив из внутреннего кармана куртки тетрапак с растительным молоком, Арсений встряхнул его и принялся наливать в кружку.       — Там было написано молоко, но у меня на цельное непереносимость, только такое было... Но оно вкусное. — Арсений закрутил полупустую упаковку и взял в подмышку поднос. — Ещё бы, бля, фундучное с пеканом было не вкусным.       Ещё раз пожелав приятного аппетита, Арсений свалил из дома и уже второй час возюкался на участке, высаживая привезённый плющ вдоль заборов к соседним участкам. Год, другой, и типовой забор из металопрофиля будет полностью закрыт. Забор на дорогу он специально оформил похожим на деревянный штакетник, а забор в лес вообще купил из решётки, чтобы ничего не портило открытый вид. Во всяком случае, он искренне надеялся, что у него всё же получатся эти переговоры и участок останется за ним. Ближе к обеду он наконец смог набраться смелости, чтобы пойти в дом. Нужно помыть инструмент, в своей раковине, в которой он умывает лицо и моет овощи, этого делать не хотелось. А тут сантехнику в любом случае менять.       — Я вот это помою в раковине на кухне и уйду.       Арсений помахал в воздухе маленькой лопаткой с секатором и медленно двинулся на кухню. И снова, магия, днём, особенно сегодня, когда после череды дождей вышло солнце, комнаты выглядели заброшенными, но светлыми и дружелюбными. Думать о том, какая метаморфоза происходит после захода солнца, опасно для психики. Арсений уже почти дошёл до раковины, как взгляд зацепился за кухонную тумбу . На ней, на одном из полотенец, стояли его тарелка, кружка и вилка. Помытые и вытертые. Арсений закрыл и открыл глаза, думая, что ему померещилось. Ну не могло же так повезти с первого раза. Но нет, посуда стояла там же, целая, чистая. Похоже домовой согласен на нейтралитет. Шёпотом поблагодарив за спокойный день, Арсений взял посуду в подмышку и едва смог подавить нервную дрожь, когда за спиной скрипнули несколько досок пола, как будто позади кто-то прошёл. Домовой решил понаблюдать за ним, теперь главное в грязь лицом не ударить, иначе хтонь точно найдёт способ его выжить отсюда. В этом сомнений не было.              Домовой оказался соседом странным, весьма затратным и ещё и переборчивым. Пока рабочие строили ему террасу, Арсений пытался не поехать крышей и как-то договориться с этим нечто на нормальные отношения. Домовой продолжал красть у него мелкие, но нужные вот прямо сейчас вещи, ещё и убираться в доме не давал, затаскивал обратно всякий вынесенный днём хлам. Например, вытащил из бака и вернул на веранду разбитые стёкла, теперь они лежали на диване вдоль окон. Что он собрался с ними делать, Арсению было плевать, но если какой-то предмет был притащен обратно, значит, его трогать нельзя. Фраза из мультфильма «я не жадный, я домовитый» идеально подходила этому куркулю. В ночи, когда Арсений пытался заснуть беспокойным сном, ещё помятуя о выдавленном стекле, он показательно громко шурудил в мусорных пакетах, инспектируя их на возможные ценности. Почему бы ему сразу не утащить всё ценное на чердак, или там за печку, Арсений не понимал, хотя предлагал это уже не раз. Ответом каждый раз была тишина. В принципе, если домовой считает весь дом своим, то действительно странно с его точки зрения прятать свои вещи в своём доме.       Отдельной точкой преткновения для них стала еда. Арсений никогда не был падок на выпечку, но готовить еду нормальную на том подобии плиты в бытовке он ленился, поэтому домовой выходил ему не очень бюджетно. Прийдя к выводу, что психотерапия в случае, если домовой опять решит выйти на тропу войны, обойдётся дороже, Арсений поджимал губы и покупал очередную кулебяку или сладких пирожков с джемом. А потом ещё в самый неподходящий момент у него закончилось растительное молоко. Причём и ореховое, и банановое. Ещё бы, домовой его пил прям кружками, а не слегка разбавлял им кофеёк. Ну Арсений и налил ему купленное в магазине рядом с пекарней обычное коровье. Своё фе домовой высказал весьма ублюдочным способом. Он разлил молоко по столешнице круглого стола веранды идеальной каплей, которая держалась одной лужей исключительно благодаря законам физики и молитвам Арсения. Вытереть её, не нарушив натяжение и не устроив молочный водопад, было невозможно, а оттирать молоко с не покрытого стёртого паркета затея изначально дурацкая. Всё тупо впитается и начнёт вонять. В итоге Арсений почти полчаса аккуратно, как мог, вымакивал лужу бумажными салфетками. Он не сомневался ни секунды, что за ним наблюдают, причём не со спины, а прям в лицо смотрят и ехидно злорадствуют от того, какой он перекошенный.       Уезжая домой в свою родную квартиру, он в последний раз сделал попытку достучаться до домового. Он точно умеет говорить, Арсений слышал, и прикинуться ветошью не выйдет. Но тот только молча украл тетрапак с недопитым банановым молоком, за которым пришлось ехать в супермаркет в соседнем посёлке. Всю рабочую неделю Арсений никак не мог войти в обычный ритм, все мысли возвращались к дому. Хорошо ли всё, не начал ли домовой буйствовать... В том, что тот сможет защитить дом, сомнений не было, он это много лет делал. Но он же может что-то сделать с бытовкой, с террассой, да просто снова захламить дом, натаскать грязи. А ведь Арсения там, хочет он того или нет, ждут жуткие кладовка и погребок, которые блестели банками с разной снедью, похожей на образцы радиактивных отходов. А в коробах погреба к нему тянули свои мерзкие щупальца как инопланетные захватчики проросшие картошка с луком, и пропавшая морковь. Если он возьмётся за уборку, ему этот запах стоячего кислого подвала ещё долго сниться будет.       Кое-как дождавшись пятницы, Арсений, закинул собранную ещё в четверг сумку с вещами на заднее сиденье, сел в машину и двинул в Кратово. Тревога за дом достигла апогея и, чтобы не кормить её ещё целую ночь, он решил ехать сразу. Только душ принял после работы. Заехав по пути в супермаркет за едой для себя и молоком для домового, он оставил Серёже сообщение, чтобы тот не искал в городе. Уже заехав на свою улицу, он слушал ответное голосовое с Серёжиным бубнежом. Издалека было видно, что дом стоит, забор стоит, всё не провалилось к чёртовой матери, уже достижение. Подъехав к воротам, он вышел из машины, чтобы открыть воротину. Чуть попозже, наверное, поставит автоматические ворота. Это сейчас солнышко светит и птички поют, не буквально, солнце почти село, но неделю назад были дожди, а шарахаться под дождём ему совсем не хотелось. Уже открыв замок и начав сдвигать ворота, Арсений услышал странный звук со стороны дома. Домовой решил его встретить в своей манере? Арсений раздражённо передёрнул плечами, повернулся на дом и замер. От крыльца прямо к нему шла большущая псина. Громадная, как телёнок, не меньше. Пёс замер на секунду, как будто давая себя рассмотреть, а потом кинулся к нему. Арсений попытался выскочить за ворота, но не успел справиться с тяжёлой воротиной, и пёс врезался в него всем весом. Упав на траву задницей, Арсений уже пытался понять, что делать: если звать на помощь — услышит ли кто-то, но пёс вдруг принялся его облизывать, виляя хвостом. Арсений в шоке замер и, только получив смачный лизь прямо по губам, начал сопротивляться..       — Фу, бля, — Арсений силой отстранил морду пса от себя. Тот продолжал вилять хвостом и дышать, высунув язык из пасти. Кое-как поднявшись с травы, Арсений пытался отплеваться от собачьих слюней и уже вышел к машине, за чем его застал сосед.       — О, Арсений, здравствуйте, — Павел стоял прямо напротив Арсения со шлангом для полива наперевес и лениво водил им по клумбе. — Рад вас видеть.       — Взаимно.       — Вы прям настойчивый, нечасто люди покупая старый дом возвращаются к нему. Всё бросают... По Кратово много таких брошенок, жаль их. — Складывалось ощущение, что сосед знает что-то, чего не знает он, и это напрягало.       — У меня не тот характер.       — Это хорошо.       — А чей это пёс? — Павел кинул взгляд на довольную пёсью морду над забором и пожал плечами.       — Ничей. Он по посёлку давно шатается. Его, наверное, с ДНТ кто-то завёз. Он добрый, но от людей шарахается. Наверное его били.       — Шарахается? Да он меня чуть насмерть не зализал, — Арсений пытался скрыть огромное как мир раздражение.       — А, ну значит теперь это ваш пёс. Вот я бы хотел вам что-то посоветовать, но могу только сказать, где у нас тут ветеринар местный и зоомагазин.       Арсений потеряно кивнул и, переписав в телефон всё сказанное Павлом, проскользнул к себе на участок. Там псина сидела уже спокойней, как будто кто-то держал её за шкирку. Под пристальным взглядом карих глаз он вытащил из багажника два больших пакета и бочком проскользнул к дому, открыл дверь ключом и, только когда собака пропала из зоны видимости, смог расслабиться. Он любил и собак, и кошек, но. Но! Огромная бездомная собака рамером с кавказскую овчарку и похожая на неё же, только не пушистая. Непонятно, как пёс себя поведёт, пока что он готов был виться перед Арсением изо всех сил, но это же животное, мало ли что ему в голову придёт! Одно дело небольшая собака, или там собака, которую с детства дрессировал. И то это может быть опасно, нужно контролировать постоянно. А тут такой огромный танк. Дотащив пакеты до кухонного стола, Арсений откашлялся. Так не пойдёт, домового ждёт не самый приятный разговор.       — Я считаю, нам нужно поговорить. Ты точно слышишь, я знаю. — Арсений громко ставил на стол привезённые бутылки, тряпки и коробки для уборки, пытаясь выразить этим всё своё негодование. — Я уверен, что это ты заманил пса на участок и ты его приручил. Я, конечно, не претендую на последнюю инстанцию, но я вообще-то тоже тут живу! Как насчёт поинтересоваться у меня, хочу ли я собаку размером с жеребёнка?! — На стол шмякнулась упаковка перчаток, потом ещё одна. Арсений закрыл лицо руками. Ему не хотелось ссориться с домовым, но он хотел, чтобы его не считали тут за пустое место и хоть как-то считались. — Я не живодёр, понимаю, что бездомная собака — это очень грустно. И что тебе тут скучно без меня всю неделю, но пожалуйста... Я ж не много прошу. Ну если не хочешь помогать, так хоть не усложняй, я вообще-то твоим домом занят. Хотя дом мой, а я тут на правах, сука, горничной. А если ты бестелесный и тебе пофиг, то меня он и покусать может.       Арсений присел на стул, пытаясь подавить отвратительные накатившие эмоции. Чтобы хоть как-то себя занять и не начать кидать претензии к пустоте, он вытащил телефон и залез на Озон, не так далеко отсюда видел пункт выдачи. Заказав огромный мешок корма на первое время, чесалку, две миски и ошейник, он двинулся к выходу. Пока хорошая погода и солнце ещё догорает, займётся собакой, уборка подождёт. Угораздило же сегодня так рано с работы убежать и никто не догнал, чтобы очередное суперважное дело всучить.       — Ты ему хоть кличку дал? Или приволочь его — твоя забота, а имя я могу выбрать?       Пустота не ответила, но к плечу прикоснулись. Не так, как до этого, а как будто игриво, пытаясь пощекотать. Арсений вздрогнул и, стараясь подавить привычно накатившую волну тревоги, вышел на крыльцо. Какими бы дружелюбным ни казались временами жесты домового, он всё ещё был той неведомой хтонью, которую он видел в зеркале, которая обладала силой выдавливать стёкла и глумилась над ним. Пёс сидел у ступенек и, увидев нового хозяина, отчаянно замолотил хвостом.       — А ты не радуйся. Я тебя сейчас искупаю, потом расчешу, а потом ещё и яйцы отчикаю. — Пёс конечно же не понял, что ему говорят, и начал радостно скулить. — Боже, как же хорошо, что ты короткошёрстный...       Набрав большущий таз воды, Арсений чудом затащил туда пса и принялся поливать тёплой водой из шланга. На удивление тот стоял сполне смирно, сложилось ощущение, что его кто-то если не держит, то отвлекает. Ну спасибо, что не бросил с этим здоровым дурнем один на один. Псового шампуня у него не водилось, поэтому пришлось намазывать свой, дочерта не бюджетный. Псу не нравилось, видимо, всякие блошки-вошки пришли в движение, у него зачесалось и он начал пытаться то покрутиться, то сесть, то отряхнуться.       — Да стой ты, бля! Пять минут потерпи и вали, — Арсений уже был весь в пене, воде и вонял псиной. Пёс, конечно же, его увещевания не поймёт, поэтому орать на него не имело смысла. Зато поймёт кое-кто другой. — Мой его, блин, сам! Раз такой умный выбрал бы у него блох на неделе, чем ты тут занимался? — В ответ его окатили водой прямо из шланга. Опешивший Арсений чуть не подскользнулся на мокрой траве и гневно уставился в пустоту. — Ты чё, офигел? Лучше с него смывай. Ещё раз мылить придётся.       Шланг послушно поднялся в воздух и начал поливать пса. Арсений ладонями закрыл ему уши, помогая смыть пну с морды, которую псина пыталась слизать. Закончив с купанием, будучи насквозь мокрым, Арсений наконец напоследок облил уже стоящего на траве пса и, отпустив его отряхиваться и кататься по газону, вылил таз грязной воды в ливневую канаву. Рассматривая урчащего, мордой трущегося об траву пса, ещё больше похожего на помесь овчарки и крокодила, он всё же позволил себе улыбнуться.       — Как хочешь, а я его назову Гелик. По габаритам идеально подходит, — он дёрнул плечом от лёгкого холодка. — Это модель автомобиля внедорожника, Гелендваген полностью. Они большие, неуклюжие, зато внушительные. Я завтра покажу как его кормить, только прошу, не закармливай, нужно соблюдать режим. Бля, это же ему вольер нужен... В общем, я придумаю что-нибудь.       Может, конечно, домовой этот большой и страшный, но поведением напоминал капризного ребёнка, пубертатного подростка, но не кого-то взрослого. Он хотел собачку и так же, как ребёнок, без спроса приволок её домой, поставив папку с мамкой перед фактом, что этот танк будет жить тут. Арсений не очень хотел потакать его желаниям, но он и вправду понимал, что пять дней в одиночестве — это такое себе развлечение, у него-то друзья, интернет, ноутбук, а у домового даже телевизор не показывал, только радиола и крошечная стопочка видеокассет с фильмами восьмидесятых. Все эти Асса, Интердевочка, Курьер и прочие плюмбумы давили даже на него, что уж о домовом говорить, который только это и смотрел. Тут же лежала переписанная кустарная первая часть Брата. И думать не нужно, какой репертуар повлиял на становление этого духа. Заглянцевать ещё пластинками Пикника, Кино и Чёрного кофе с второго этажа, и идилическая картина упадка и развала. Арсений старался относиться к домовому как к человеку с травмой детства, хотя он и не знал, в чём та заключалась. Хочет он собачку, вот тебе собачка при условии ответственного к ней отношения. Завтра заберёт всё из Озона, по пути за глистогонкой заедет в зоомагазин сельский, и что-нибудь от блох купит. Заметив, как пёс приседает перед пустотой и ластится к невидимой руке, он окончательно махнул рукой и поволок таз к дому, выставить на крыльцо и потом поставить на место в неразобранной до сих пор кладовке. Когда-нибудь он переборет отвращение и разгребёт её и подпол с чердаком, от воспоминаний о котором его передёргивало. Но только не сейчас.       Закончив с тазом, он вытащил из автомобиля гостинец для домового. Кормить его каждый день, как писали в интернете, он точно не сможет теперь, но вот так, угощать на выходных... Может, это не совсем честно, но Арсений не поскупился, купил брауни, хорошие, свои любимые, и бананового молока привёз, оно домовому явно понравилось больше всего. Накрыв поздний ужин на веранде, он пожелал приятного аппетита и пошёл во двор. Завтра приедут мужики, которые будут ставить тенты на терассе. Он заказал несколько похожих на треугольные паруса яхты, белые, чтобы летом выделялись в окружающей зелени. Ещё на этих выходных привезут кресла мешки и вроде как стол, но это не точно, опять придётся звонить в доставку и ругаться.       На удивление ночь прошла настолько мирно, что, даже едва не упав через спящего прямо на крыльце бытовки Гелю, Арсений вышел во двор с идеальным настроением. На первое время нужно хотя бы просто посадить пса на цепь. Чисто номинально, чтобы не выбегал на всех подряд и не кидался за ворота, когда приедет машина. Нужно будет обсудить этот вопрос с домовым. Хотя, откровенно говоря все эти попытки поговорить больше напоминали диалог умалишённого с самим собой. Плюс он старался комментировать все свои действия, мол, вот я тут убираюсь. Вот это я выкину, оно испортилось и есть его никто не будет. Вот это нужно помыть. Он уже представлял, как будет бороться за право отдать кресло-качалку на реставрацию, домовой сидел только в нём, поскрипывая половицами при качании. Пробежав несколько кругов по участку, чтобы разогнать кровь, он залил в себя кофе и зашёл в дом, по пути натягивая перчатки. И, уже зайдя в кухню, заметил странное. Дверь в кладовку оказалась открыта. Странно, обычно домовой все двери и окна пытался закрыть. Хотя может он это делал чисто назло Арсению, на деле ему скорее всего было всё равно. Ещё больше он удивился, когда увидел открытый люк в подпол. Что? Зачем? Он уже хотел задать глупый вопрос, но заметил, что кладовка пустая. Все банки, коробки, всё исчезло, все полочки пустые и вытерты от пыли. Нахмурившись, Арсений заглянул в подпол, посветив фонариком. Тоже пусто, только несколько пустых пластиковых ящиков из-под овощей. Идеальный порядок. Вот это дела. Если он ещё и чердак вычистил... Арсений тут же кинулся к мусорному баку, чтобы проверить. Да, весь мусор из кладовки и подпола лежал там, распиханый по пакетам, там же валялись коробки ветоши с чердака и ещё один мешок, которого вчера ещё не было. Проверять его содержимое Арсений не стал. И так понятно. Домовой понял, что собачку не гонят, что собачка будет его, и что всё нужное тоже купят, и решил отблагодарить таким нехитрым образом. Взял на себя ту часть работы, которая вызывала у Арсения самые сильные душевные терзания.       — Спасибо. Ты же слышишь? — По спине пробежало лёгкое холодное касание и в нос забился запах сигарет и чая. — Правда, спасибо... Я не знаю, сколько бы сам собирался это всё делать.       За спиной послышался отчётливый хмык. Он наверняка и ту банку с повидлом разбил чтобы брезгливость Арсения подёргать за хвост. Не понятно только, почему он не вынес это всё из дома сам. Ему не мешало? Он в принципе не чувствует запахов? Арсений что-то на сайте по паранормальщине успел граем глаза зацепить об одичалости домовых, но сейчас ничего в голову не шло. Поэтому он просто представил себе человека, который долгие годы был оторван от социума, или же его игнорировали все вокруг, и он просто потерял все навыки нормального взаимодействия с окружающими. Кто знает, можно ли так говорить про духа, но пока что это описание подходило ему идеально. Он потянулся и решил, раз такое дело, выйти на пробежку к реке, а потом до приезда рабочих и электрика начесать Гелика.              Май пролетел как одно мгновение. Ещё первого мая Арсений думал, что дом этот и участок — просто глупость и нужно от них избавиться, но вот уже последние выходные мая, на участке есть всё для отдыха, собственная собака, дом потихоньку расхламляется. Да и с домовым он кое-как умудряется найти общий язык. Тот, как Арсений и просил, Гелика кормил и вычёсывал, ещё и командам учил. Научить взрослую дворнягу командам — это что-то из разряда фантастики, но, похоже, у домового к животным особый подход, Гелик его слушался беспрекословно. Он и Арсения очень любил, послушно сидел где посадят и не ел без команды. Отдельной благодарности домовой заслужил за то, что подглядел, как Арсений управляется с газонокосилкой, и теперь занимался покосом травы сам. Приятно приезжать в дом, где тебя если не ждут, то как минимум поддерживают порядок в отсутствие. В ответ на такую посильную помощь Арсений соблюдал несколько правил общения с домовым.       Рис в этом доме был под запретом. И если пачку рисового молока домовой посреди ночи непонятно как вытащил из холодильника в бытовке, вылил куда-то в землю и пустую бросил на ступеньках, то второй инцидент резко сбросил с него флёр шебутного подростка, напомнив Арсению, кто здесь кто. Налив домовому миндальное молоко, он, ничего не подозревая, лёг спать и наутро обнаружил откровенно напугавшую его инсталяцию. Пустой тетрапак из-под молока буквально пришпилили большушим испорченным окислом ножом для мяса к ступеньке крыльца. Причём удар был такой силы, что кончик лезвия прошёл сквозь доску ступеньки. Арсений уже забыл, что домовой это не просто мешающий полтергейст, а конкретная такая хтонь, с которой нужно считаться, и этот нож вытаскивал дрожащими руками, стараясь не думать о том какой силы мог быть удар. Только спустя полчаса, кое-как успокоившись, он понял, что на упаковке прямым текстом написано, что молоко на рисовой основе. Больше он на участок ничего рисосодержащего не заносил от греха подальше.       А ещё домовому категорически не нравился кофе, насколько это только возможно. Если сначала Арсений думал на свою рассеянность, а потом просто на глумление, к концу мая он понял, что ненависть к кофе у домового совершенно чистая и концентрированная. Каждый раз заветную чашку с американо или флэт уайт ему приходилось всеми правдами и неправдами защищать, потому что домовой нагло пытался его то толкнуть под локоть, то вообще подставить подножку. После того, как одна из кружек оказалась опрокинута ему на колени, между прочим, очень горячая кружка, Арсений не пил кофе в доме, только у себя в бытовке или на терассе.       А ещё домовой с любопытством ребёнка поглощал информацию в огромных количествах, Арсений в истории своего браузера находил буквально всё, от новостей политики и финансов, от биографий Леонтьева и Пугачёвой, до запросов из разряда «что такое пупа и лупа». Арсений тихо радовался своему безлимитному интернету и давал домовому утолять информационный голод. Судя по всему, последние лет пятнадцать, может, немного больше, он был в полной изоляции от мира, его интересовало всё, совсем всё. Смешные тик-токи с котами и пандами, шоу «Мир наизнанку», лекции Хоккинга и Сурдина, «Конь Бо Джек» и «Клиника», прямая линия с президентом за две тысячи девятнадцатый, новостные сводки о короновирусе, лайвы с последнего тура Раммштайн... Арсений боялся отслеживать хоть какую-то последовательность. Чем бы дитя не тешилось, как говорится. Он ещё в начале мая завёл традицию смотреть кино по вечерам. Всё то, что у него не было времени посмотреть из-за работы, или что он уже видел, но хотел пересмотреть. И он всегда чувствовал, что домовой вместе с ним смотрит, даже тогда, когда Арсений ещё не знал, что домовой вообще есть. С налаживанием отношений Арсений переехал с просмотром фильмов в дом, устраивался с ногами на большой, шикарной когда-то тахте в гостиной и смотрел кино, поставив ноут на журнальный столик.       Очередной кинопросмотр был назначен на последние выходные мая. Арсений привычно уже поставил ноут на своё место и пошёл в прихожую, чтобы достать пакет мармелада. Чипсы он не любил, а во время просмотра было скучно во рту, как говорила его бабушка. Немного сладенького не повредят фигуре.       — Предлагаю тебе выбрать, что захочешь. Я же знаю, что у тебя какие-то идеи есть.       Сегодня он решил поближе познакомиться с домовым, хотелось понять, что такого он решит выбрать. С одной, стороны репертуар, сложенный здесь в тумбу под телевизором, был, скорее всего, не его выбором, а предыдущего владельца дома. С другой, это же явно на домового влияло. Он готов был увидеть «Брат 2» или ещё что-то подобное, но страница Кинопоиска показывала «Призрак».       — Я без понятия, почему ты это выбрал, но сразу предупреждаю, это слезливая драма. — Комната ответила тишиной. Видимо, домового всё устраивает. Открыв упаковку мармеладок, Арсений запустил видео и включил полноэкранку.       Обычно домовой в моменты просмотра кино стоял где-то за спиной, может сидел, кто знает, но Арсений всгда чувствовал его взгляд в спину. А тут вдруг рядом с ним щёлкнули несколько пружин, принимая на себя вес. Он тяжело сглотнул, стараясь не поворачивать голову. Там наверняка пустота, а если не пустота, то он до сих пор не мог спокойно реагировать на воспоминания. И только когда они дошли до сцены лепки горшков, до него дошло, почему домовой выбрал этот фильм. Они уже смотрели его в начале мая. Что его так зацепило, что он решил пересмотреть? Персонажи неспешно танцевали под Роксет, а Арсений чуть откинулся на спинку тахты, всё так же стараясь не поворачивать голову.       — Я хочу вот так. Не в смысле танцевать, хотя это тоже. Я играть в кино хочу. Мне уже почти сорок, большая часть жизни за плечами. Но это... Это мечта. — Софа рядом щёлкнула пружиной. — Мама меня в театр водила так часто, что я его терпеть не мог. Но как меня туда тянуло... Я в кружке театральном занимался, мне и танцевать хотелось, и играть роли, и петь, вообще всё сразу. Помню, уже когда в экономическом учился, пригласил маму на свой спектакль от той студии. Она так удивилась, что я сам её позвал.       Арсений говорил тихо, почти шептал. Ему хотелось рассказать всё, всё, что валялось неприятным грузом на сердце. Он же мужчина, взрослый, сильный самец, всё такое. Но в душе у него бил страшного напора фонтан из чувств и эмоций, они требовали выход в творчестве, в странных поступках, в чём-то, что не сочеталось с привычным образом взрослого солидного заместителя. Арсений не мог насытиться театром, не мог удовлетвориться фотосессиями, на которые ходил. Он готов был на любые странные замыслы фотографов, сам придумывал, сам падал в это с головой. Но ему всего этого было мало, надоело. Ангел на правом шептал быть аккуратней. Маленький чёрт на втором плече на все его мысли кивал радушно. Арсений почти слышал, как он шепчет «пусть лучше будет жарко, чем душно». Но окружение, статус, сама жизнь постоянно пытались прихлопнуть его к земле.       Говорят, нет ничего легче, чем выложить всю свою душу случайному попутчику. Домовой не был случайным, им ещё вместе долго бок о бок жить, но говорить о наболевшем когда тебе не заглядывают в глаза, не говорят жалостливых слов, гораздо легче.       Поток слов иссяк, только когда главный герой всё же собирался уйти на свет. Он почти весь фильм проговорил. Арсений накрыл глаза рукой и прикусил губу. Тяжело, очень тяжело жить под гнётом того, что придумал, что создал не ты, но упало всё это на тебя. Но зато он чувствовал, что наконец выговорился окончательно. Вряд ли домовой его за что-то осудит, не может же у него быть обычной человеческой мерки.       — Нравится фильм? У меня старый ноут дома лежал, могу привезти. Накачаю на него фильмов, будешь смотреть. А то вот этот депресняк, который у тебя валяется... Слушай, у фильма «Брат» есть вторая часть, может тебе её скачать? — Он почти услышал, как домовой быстро-быстро кивает. Фанат бандюганской эстетики нашёлся. — Тогда ещё «Бригаду» скачаю. В общем, посмотрим. Он только от сети работает, так что если я его привезу, я точно центральный рубильник включённым оставлю. Только уговор, экономно со светом обращаться!       С домовым можно ужиться. Сложно, но кто сказал, что с обычными людьми легко? С одной стороны, было сложно его считывать, не видя мимики, жестов, не слыша голоса и интонаций, которые могли бы его выдать, но домовой как бы и не скрывал ничего, он иносказательно, но достаточно прямо выражал своё недовольство или удовлетворение. Иногда, конечно, перегибал палку, но в принципе всё это было терпимо. Всё ещё пугало, но не до дрожи и паники, а, скорее, до лёгкой нервозности, как когда живёшь в одном доме с хулиганом. Ходишь и думаешь, не насыпал ли он кнопок на стол, не намазал ли клеем ручку кружки, не скинет ли капитошку из окна на голову. Пока что сойдёт. Арсений выключил фильм на титрах и закинул в рот ещё одну мармеладку.       — Я пакет оставлю, доешь.       Кто куда, а он спать, завтра его ждут великие дела, нужно отмыть раму на веранде и уговорить на это домового. Он надеялся справиться за один день, чтобы в воскресенье с утра заняться посадками на участке. Ничего масштабного, просто немного кустиков для красивой картинки, пока что только около терассы. Возможно к концу лета высадит что-то и рядом с домом, если сможет его отчистить от краски и хотя бы морилкой покрыть, чтобы он не выглядел так серо и грустно. Через открытые форточки гостиной было слышно, что домовой шуршит пакетом с мармеладками. Арсений хмыкнул, в очередной раз сравнив его с подростком, и пошёл к себе в бытовку. Может, однажды он решится заночевать в доме, но не сегодня.       Воскресенье началось не с кофе. Причём совершенно по непонятной причине, Арсений излазил уже все шкафчики кухни бытовки, которых и так было полторы штуки, но не нашёл кофемолки. Он купил её специально для дачи, самую простецкую, какую нашёл на Яндекс-маркете. Работает и ладненько, ему бы просто мелкий помол для гейзерной кофемолки организовать — и хватит. Вчера, в субботу то бишь, он прекрасно утром пил кофе с соевым молоком и вкусными крекерами, поглаживая ногой в тапке Гелика по загривку. Если кофемолка пропала из бытовки... Ну только один вор на его памяти мог войти без ключей и шума и вынести что угодно в ночи. Арсений тихо зарычал сквозь зубы. Ну такая хорошая суббота была, казалось, что вот оно, коннект найден, но нет, надо было всё испортить! Хотя, может, это Арсений дурак и поставил её куда-то сам. Сейчас нарычит на домового, тот обидится и месяц налаживания общения коту под хвост. А как узнать, украл этот вредитель кофемолку или нет? Арсений прищурился. Где-то в доме он видел ступку. Отлично.       Показушно, как в дешманском сериале, он вынес бронзовую ступку, отмыл под садовым краном. Поставил её на стол под навесом бытовки, туда же положил пакет кофейных зёрен и гейзерную кофеварку. Стоило только начать бить пестиком зёрна, за спиной послышалось шебуршание. Секунда, ещё секунда. Ножка складного стола вдруг слетела с фиксатора и ступка упала. Если бы на землю, прямо на ногу в тонком кеде. Арсений вскрикнул от боли и отпрянул, хватаясь за ступню. Ушиб будь здоров, хорошо если просто синяк будет, ступка большущая, тяжёлая. Следом за ней на траву свалились открытый пакет с кофе и разобранная кофеварка. Откуда-то справа послышалось фырканье, как будто произошло что-то смешное.       — Вот ты себя и выдал, блять. Где кофемолка? — Фырчание смолкло, но Арсений был на сто процентов уверен, что не из-за укола совести, а он просто рукой рот закрыл, чтобы не спалиться.       Эта ситуация была бы смешной, если бы не подняла со дна воспоминания об отвратительных отношениях, из которых Арсений еле вылез и которые никак его не отпускали. Второй раз он такое терпеть не будет. Зарычав, он быстро двинулся к дому. Дверь открылась не сразу, как будто домовой пытался его остановить или просто побесить сильнее. Хотелось всё громить и кричать, раз тогда, со своим бывшим не мог. Но голос разума оказался сильнее и единственной жертвой его гнева пала ваза с этажерки на веранде. И то совершенно случайно, Арсений просто слишком резко открыл дверь. Звук разбитой керамики его немного отрезвил, но когда он почувствовал прохладные пальцы сзади на шее, злость накрыла по новой. Он не даст собою помыкать. Дёрнув плечами, чтобы скинуть невидимые руки, Арсений гневно уставился в пространство.       — Верни кофемолку, сука! — Арсений бы искренне хотел высказать все свои возмущения, смотря в бесстыжие глазюки домового, но мог только ходить туда-сюда по веранде, как тигр вдоль прутьев клетки, и беситься. — Почему я вокруг тебя с бубном пляшу, пытаюсь угодить, контакт наладить, а ты мне мозги компостируешь? Я не знаю, какого ты на кофе обозлился, но я его люблю! Не пробовал считаться с чужими интересами?! Почему я должен терпеть твои зашибы, молча хавать такое отношение? Я тебя кормлю, убираю дом, участок содержу, оплачиваю свет, который ты даже на неделе включаешь, когда меня нет, и вот что я получаю? Да я завтра продам участок банку, они сюда пригонят технику и свалят дом к ебаной матери, как тебе такое, Илон Маск? С ними ты хер договоришься.       Голос скатился до шипения, но ответом как и всегда служила тишина. Как же он устал от тишины, сколько у него было таких перемонологов недодиалогов, когда ему казалось, что домовой его вообще не слушает. Это было неприятно, это причиняло ощутимую боль, окуная в отвратительные воспоминания.       — Я не знаю, что у тебя в башке происходит, но я живой, блять, и имею такие же права, как и ты, я имею право, чтобы ко мне бережно относились. Я с твоими запросами ношусь, не выбрасываю то, что ты не хочешь, стараюсь ко всему в доме аккуратно относиться, собаку мою, содержу, еду тебе привожу, хотя ты явно можешь без неё жить. Даже кофе блин пью на улице, что тебе опять не так?! Задолбал! Мне надоело говорить со стенами. Если бы я знал, что ты не говоришь, я бы к тебе не обращался, но я же знаю, нахер делать вид, что ты не при делах? Чтобы меня вывести окончательно?       Дом молчал. Опять молчал. Может домовой ещё на первых предложениях свалил, не стал даже дослушивать.       — Ну молчи. Удачи, блять, в игре в молчанку. Я тоже могу молчать. Хватит с меня.       Арсений выбрал тактику и он её придерживался. Он молча высаживал кусты барбариса и самшита вокруг терассы. Домовой, судя по звукам из дома, занимался своими делами, как будто ничего не произошло. Это бесило до дрожи, а ещё... обижало? Нельзя обижаться на нечеловеческое существо, которое живёт по другим нормам поведения и морали, может он видит и чувствует мир совершенно по-другому, а Арсений приписывает ему человеческие черты и потом на них же обижается. Ну очевидно же, что домовому плевать на все эти разборки, он сам по себе, в своём мире, а Арсений в этот мир вторгся и пытается померить людским мерилом, а это изначально плохая идея. Но всё это не успокаивало, только нагоняло ещё большие волны обиды. Он не нужен, опять не нужен, не к месту, его опять не считают за важную и значимую личность. Он опять просто есть, просто вот сожитель, с которым даже контакт налаживать неохота.       Уже собирая вещи в дорогу домой, он гладил крутящегося вокруг него Гелю и посматривал на дом. Может, он изначально не правильно понял домового? Разочарования же в большинстве наступают в придуманых образах. Он настолько погрузился в мирное сосуществование с домовым, что забыл, какая тот на деле гнида. Арсений тщательно возвращал на видные места воспоминания об окне, отражении, о том, как домовой его пугал и измывался. С чего он вообще решил, что с ним можно стать друзьями? С непонятной хтонью, которая может тебе шею сломать одним движением, в этом не было сомнений. Заперев Гелика в наскоро сгороженном вольере с будкой, он сел в автомобиль и завёл движок. Уже кинув взгляд на дом через стекло автомобиля, он заметил в окне гостиной чей-то силуэт. Он был плохо освещён вечерним солнцем, но Арсений успел ухватить что-то... Вроде лица. Это было лицо, не морда, не пасть, именно лицо, очень человеческое. Никаких деталей, никаких отдельных черт, только мгновение осознания. Он моргнул, и образ в окне исчез, только слегка колыхалась полосатая штора, как от сквозняка.