С миру по кинку

— Пожалуйста… Пожалуйста, папочка… Мамочка, — Чонгук метался по кровати, скулил, умолял, но все было тщетно. Они были непреклонны. — Возмещай ущерб, сладкий, — Джин ласково его поцеловал, перехватывая пальцами основание члена, до боли впиваясь в набухшую плоть. Чонгук был жив. Вернувшись из плена подсознания, он тут же попал в иную ловушку. Две пары рук стискивали его крепко, удерживая на одном месте, обнимая. Жаркие губы оставляли на теле тонны поцелуев, иногда заменяя ласку на голодные укусы. Чонгук чувствовал себя так, словно этого хватит на десять лет вперед. А потом ему выдвинули целый список… Не то, чтобы список был ему так уж нужен, он собственными глазами мог оценить устроенный погром. Спальня Джуна выглядела, как… Как поле боя, не иначе. К счастью, только спальня, в которой старший альфа все-таки смог его удержать. Как догадывался сам Чонгук, с трудом. Пока его сладко трахали в недрах воспаленного мозга, волк вылез наружу и наводил свои порядки. Точнее, пытался. Судя по боли в заднице и укусах по всему телу, оттрахали Чонгука знатно. Прежде он никогда с таким не сталкивался. Волки просыпались после первой близости, впервые его гон был таким. Чонгук ожидал услышать, что Джин тоже был с ними, подставляясь, позволяя покрыть. Давал то, что нужно было его зверю. Как оказалось, нет. С обидой Джин рассказал, что Джун забрал Чонгука в спальню и хлопнул дверью перед омежьим носом. Чонгук тогда просто ухмыльнулся, радуясь, что Намджун уберег Джина от его волка. Потом выяснилось, что и к своему гону старший альфа Джина не подпускал. Чонгук узнал об этом совершенно случайно, проснувшись ночью от жажды и услышав чужой разговор. Он тогда просто направлялся на кухню, заметив свет из-под двери в кабинет. Решил, что Джун, как обычно, заработался, хотел зайти, утянуть в постель, но замер, услышав, что Джин тоже был там. Обсуждали они как раз гон. Омега был недоволен, заявлял, что Джун присваивал Чонгука себе, хотя именно Джин его нашел. Чонгук еще никогда не чувстовал себя настолько удовлетворенным. При нем они всегда действовали слаженно, всегда создавали гармоничную атмосферу с четкими ролями. Но знание того, что они за него соперничали… Черт, Чонгуку это понравилось. Мысль, что такой омега и такой альфа хотели его. Его, Чонгука, да так, чтобы ссориться. На кухню он в ту ночь зашел донельзя самодовольным. Он был хорошей деткой при них, но, пока никто не видел, мог ведь порадоваться своему положению? Мог. И радовался. Правда, радость эта длилась недолго. Они дали ему время прийти в себя, разрешили остаться у Джуна, Джин постоянно их навещал. Секс в это время был мягким. Исключительно ради комфорта Чонгука. А потом… Потом пришло время отдавать долги, как выразился Джун. То, что расплачиваться Чонгуку придется натурой, было понятно с самого начала. Но то, что ценой станут его оргазмы… К такому он точно не был готов. — Итак, — Джин, хихикнув, опустился ниже, подул на бордовую головку, заставив Чонгука дернуться. — За торшер ты расплатился. — За зеркало и подушки — тоже, — Джун с громким хлюпом вынырнул из-за спины омеги, стирая с уголка рта липкую дорожку смазки. Джин обернулся на альфу, дуя губы. — Вроде как наказываем его, альфа. — Попозже вернусь, — хмыкнув, Джун переместился ближе к Чонгуку, оттолкнул тонкие пальцы Джина, самостоятельно перехватывая основание напряженного члена. — Хорошо держишься, маленький, — альфа потянулся вперед, убирая с мокрого лба темную прядь. Чонгук зло зыркнул, но промолчал. Испугался, что вместо слов из него вылетит постыдное хныканье. Он не то, чтобы против, но не в момент, когда его лишили уже трех разрядок, перехватывая член в самый последний момент. — Ах, кажется, наш малыш дуется, — Джин снова хихикнул, подаваясь вперед и укладываясь на грудь Чонгука. — Ты был такой плохой деткой в момент гона, учинил такой погром, сладкий, — он потянулся вперед, касаясь его губ своими. — Готов отработать за коврики? В этот момент Чонгук готов был найти в себе силы, чтобы возмутиться, но не смог. Омега утянул его в глубокий поцелуй, не дав оправдаться тем, что коврики вполне можно было спасти с помощью химчистки. Не его вина, что они были залиты спермой. И кто вообще сказал, что это его? Яйца Джуна в день могли производить больше спермы, чем все китайцы — пар кроссовок на фабриках. — Джин, зайка, не хочешь прокатиться? — глубокий голос нарушил их единение, напоминая, что они не одни. Комнату наполнил звонкий звук шлепка, за которым последовал вскрик. Дернувшийся Чонгук пораженно распахнул глаза, чувствуя, как по прокушенной губе стекает струйка крови. — О-ой, — отстранившись, Джин удивленно посмотрел на новый ущерб, на этот раз нанесенный непосредственно Чонгуку. — Прости, малыш, мамочка не ожидала, что ее ждет нападение сзади, — он прошелся пальцем по укусу, вызывая у Чонгука тихий болезненный стон и запустил его в рот. — М-м-м, сладкая прелесть. — Дай мне, — Джун перехватил его за подбородок, накрывая губы своими, целуя прямо перед ошарашенным лицом Чонгука. Он потянулся к ним, захотел принять участие, но Джун не позволил, разместив ладонь на шее, сжав ее основание так же, как член, дернувшийся от развернувшейся перед ним картины. Парочка целовалась жарко, мокро, громко. Так, будто они были дорвавшимися подростками, а не взрослыми зрелыми людьми, много лет состоявшими в отношениях. Чонгук впервые за этот вечер почувствовал настоящее смятение. Он привык быть в центре внимания, между ними. Но в этот момент они демонстративно его не замечали, увлекшись друг другом настолько, что Джин, громко застонав, запустил пальцы в волосы Джуна, крепче притягивая к себе. Он выпрямился, попой плюхаясь на пресс Чонгука, задевая головку члена и все так же не отрываясь от второго альфы. Чонгук рыкнул, но на него никто и внимания не обратил. Зато… Он напрягся, пораженно выдыхая и понимая, что на его члене не было ничего постороннего. Никаких крепких пальцев, не дававших ему кончить. А что если… Чонгук облизнул прокушенную губу, внимательно смотря, как парочка продолжает лобызаться, абсолютно игнорируя его присутствие. Чонгук, конечно, был хорошей деткой, но… Но кончить хотелось больше. Он упер стопы в кровать, слегка приподняв таз. Совсем чуть-чуть, чтобы сильнее коснуться головкой плотной задницы. Ему нужно было совсем немного. Просто легонько потереться. Чонгуку хватит. Он и так весь дрожал, мокрый от невозможности кончить. От долгих часов пыток. Никто даже не заметит, верно? У Джина и так вся задница в смазке. Подумаешь, добавится еще парочка струек. Чонгук сможет. Сжав губы, он попытался скрыть довольную морду. Мало ли, вдруг решат проверить, как он. Покрепче вдавливая пятки в матрас, Чонгук сделал легкий толчок, с трудом сдерживая стон облегчения. Потом еще один. И еще. Благо кровать не поскрипывала, а небольшой шорох, который он мог произвести, полностью перебивался громкими причмокиваниями. Толкаясь, Чонгук продолжал смотреть на буквально пожиравшую друг друга парочку. Больше ему не было обидно, наоборот, он был благодарен за такую сочную картинку, которая точно поможет ему быстрее достичь финиша. Тихо вздыхая, он продолжил мягко толкаться в упругое полупопие, бессознательно закрывая глаза, откидываясь на пружинистую подушку. Ах, как ему было хорошо. Так хорошо, так приятно. Впервые за вечер щекочущее покалывание не вызывало в нем страдания, наоборот, дарило обещание скорой разрядки. Вот-вот Чонгук незаметно кончит и все. Дальше ему будет легче. Больше не придется так страдать. Он, конечно, продолжит строить из себя несчастную детку, чтобы мамочка с папочкой ни в чем его не заподозрили, но это потом. А сейчас… Вот сейчас. Вот почти уже. Уже так и не настало, потому что на самой грани, когда Чонгук практически чувствовал, как внутри члена проносится струя спермы, стремящаяся наружу, все оборвалось. Он в непонимании распахнул глаза, сразу же ловя ими чужие. Темные, гипнотизирующие. И чертовски злые. — Ты не слишком разогнался, малыш? — Джун крепче обхватил его член, отшвыривая оргазм так же быстро, как Джин кидал на его предплечье вешалки с новыми платьями. — Думаю, за попытку обмана мы… м-м-м… Что скажешь, дорогой? — он оторвал от него цепкий взгляд, переводя на улыбающегося Джина. — Скажу, что нашему Чонгуку пора познакомиться с миром высокого ювелирного искусства, как думаешь? — Думаю, — Джун предвкушающе облизнул нижнюю губу, вызывая у Чонгука табун мурашек, — что для начала подойдет то милое колечко из восемнадцати каратного золота. — Ах, отлично! — Джин хлопнул в ладоши. — Я мигом, — со звонким смехом омега спрыгнул с кровати, исчезнув в гардеробной. — Что за херня? — Чонгук проследил за ним непонимающим взглядом, а потом удивленно выдохнул, потому что омеге хватило минуты, чтобы вернуться обратно с бархатной коробочкой в руках. — Ну что, готов примерить? — подмигнув, Джин отодвинул крышечку, и вытащил оттуда, похоже, те самые восемнадцать карат. Восемнадцать карат, которые спустя десять минут красовались на его члене, пока сам Чонгук с громкими всхлипами сжимал зубами угол подушки, чувствуя, как крепкий член выверенными толчками бьет прямо по простате. — Ах, Чонгуки, тебе так идет! — звонкий смех разнесся по спальне, гармонично вплетаясь в громкие шлепки и тихие стоны. И если бы не ситуация, Чонгук бы с ним согласился. Восемнадцать карат и правда смотрелись на его члене просто превосходно.