доберман

      Леон сидит в кабинете президента, стараясь правильно подобрать слова, чтобы впервые отказаться от того, что ему приказывают. Он не может пойти на эти условия из-за своих принципов, которые помогли ему выжить в этом мире с его жестокими правилами и справиться со всеми трагедиями, которые оставили глубокие шрамы на его спине. С него довольно, он хочет спокойствия и не знать своего друга в его новом обличии.       Ви мертва, а то, что сейчас сидит под зданием штаба — это террорист, Виктория Эванс, которую он никогда не знал и узнавать не планирует, потому что подобный мусор заслуживает смерти. Если она так спокойно убила людей в том аэропорту, то, скорее всего, делала и ещё более ужасные вещи, когда инсценировала собственную смерть. Она даже не сообщила ему причину для подобных поступков, а теперь требует его для переговоров. — Ты должен это сделать, чтобы предотвратить дальнейшие действия этих людей, понимаешь? — в очередной раз просит мужчина в возрасте, поправляя тонкую оправу очков. — Это приказ. — Я вас понял, — Леон проводит ладонями по лицу, нервно дёргая ногой.       Он не хочет его выполнять, но надо. Переступить через себя в очередной раз, прикусывая зубами внутреннюю сторону щеки, кивнуть и выйти из этого отвратительного кабинета. Леон делает всё по инструкции, как привык, и, закрывая за собой дверь, ударяет кулаком в стену несколько раз, чтобы прийти в себя и выплеснуть всю ту злость, что накопилась внутри.       Леон же смог справиться со смертью подруги и держать себя в руках всё это время, исправно выполняя приказы на заданиях. Да, иногда его ломало и он навещал её фантомный призрак из прошлого в пустой квартире, но это — всего лишь мелочь, которую стоит забыть. Как и забыть то, что он всегда напивался в этой квартире, проклиная собственную слабость и привязанность к мёртвому.       Но ему сложно справиться с осознанием того, что она теперь на одной стороне. С теми, кто разрушил их жизнь и забрал спокойное будущее в девяносто восьмом. Ему даже всё равно на её оправдание и объяснения того, что так поступить было нужно. Она всегда говорила это, когда Леон за неё волновался из-за миссий или прохождения особенных тренировок, когда она выходила с гематомами покурить после отбоя.       Стоит навестить её могилу, когда он разберётся с той тварью, что находится под штабом. Леон выдыхает и облокачивается спиной на металлическую стенку лифта, пряча руки в карманах и наблюдая за тем, как этажи уже переходят на минусовое значение. Ему стоило перед этим хотя бы подготовить себя морально к встрече лицом к лицу, но что-то также шепчет ему о том, что он быстрее бы дезертировал, чтобы не видеть её.       Неприятный звон лифта оглушает его и заставляет выпрямиться, чтобы не опозориться перед теми, кто будет находиться за его спиной при этом разговоре. Успокаивает только то, что ему ещё нужно дойти до камеры, где сидит Виктория. Леон поднимает голову и мысленно проклинает всю свою жизнь от начала и до конца, потому что у него забрали время на подготовку.       Он делает шаг вперёд и кривится, рассматривая перед собой стеклянный куб с металлическими гранями и его довольно скудное содержимое. Небольшая односпальная кровать и письменный стол с металлическим стулом без спинки напротив. В самом центре стоит ещё один стул, который заняла Виктория, закинув ногу на ногу и улыбаясь.       К нему подходит мужчина, который начинает что-то объяснять по поводу безопасности и того, что может сделать девушка, но Леон не слушает, а рассматривает человека, которого когда-то знал. Её волосы раньше были короче и всегда собраны в пучок, чтобы не мешали при готовке и на заданиях, а сейчас — длинные и убранные в низкий хвост. Даже её взгляд изменился. Стал более злым и колючим, хотя раньше Леон мог заметить ту отвратительную нежность, когда она смотрела на него.       Леон кивает, забирая папку с вопросами, и хлопает неизвестного агента по плечу, присаживаясь на стул напротив Виктории. Ему надо просто сказать то, что ему написали, и уйти. Он сглатывает и открывает папку, потирая переносицу и игнорируя нарастающее раздражение. — Мисс Эванс, зачем вы хотели меня видеть? — он кидает папку на пол и, наклонившись вперёд, опирается локтями на ляжки. — Я разве не могу соскучиться по своему другу? — изогнув бровь, спрашивает Виктория. — Столько времени прошло, а ты всё ещё обижаешься на меня? — Мисс Эванс, с каким другом вы хотели увидеться? — Леон целенаправленно игнорирует второй вопрос и сглатывает слюну. — Мы теперь так разговариваем, — несколько раз кивает девушка, поджимая губы. — Я хотела встретиться со специальным агентом Леоном Кеннеди. — Причина? — Я соскучилась по нему, — она пожимает плечами и бегло осматривает Леона.       Он выглядит напряжённым и злым, но, если посмотреть чуть глубже, — он уставший, разбитый и хочет вернуться в свою кровать на довольно долгое время, чтобы его никто не трогал, не разговаривал с ним и просто дал время на то, чтобы он принял такой отвратительный факт, как восстание из мёртвых.       Виктория в моменты своего отравляющего одиночества на заданиях, приёмах и в пустой комнате много раз представляла, как они будут разговаривать после её возвращения спустя такое долгое время. Она могла назвать его щеночком, погладив по макушке, и широко улыбнуться во все тридцать два зуба, гордо заявив, что теперь она дома и никогда больше не пропадёт. Но когда она опускала голову, то понимала — это было только в её мечтах.       Она не может это сделать, потому что сейчас между ними не только пуленепробиваемое стекло из специального сплава, но и огромная пропасть с острыми пиками из времени, вопросов, презрения и ненависти на дне. Эти четыре года длились практически вечность для них двоих, но Виктория до конца верила в то, что Леон примет её любой. — Мисс Эванс, — холодно начинает Леон, — говорите по делу. — Я скучала, щеночек, — грустно улыбается Виктория и опускает голову.       Леон прикусывает внутреннюю сторону щеки и считает про себя до десяти, пытаясь успокоиться, не разбить это проклятое стекло и не выстрелить ей прямиком в лоб несколько раз, чтобы в этот раз она умерла окончательно. Но он сбивается на цифре опять, потому что голос в его голове начинает произносить это отвратительное прозвище с разными интонациями, подкидывая картинки из прошлого. — Мне стоит повторить ещё раз? — хрипит Леон, вбивая себе в голову в сотый раз, что Ви мертва и перед ним сидит другой человек. — Ты меня настолько сильно ненавидишь? — Мисс Эванс, я прошу ещё раз вас прекратить. — Ответь только на этот вопрос, и всё. — Хватит. — Леон, — серьёзно просит Виктория, наклоняясь вперёд, — просто ответь. — Прекрати, блять! — Леон соскакивает со своего места и хватает стул, кидая его в стеклянный куб. — И начни отвечать на те вопросы, которые я, блять, тебе задал!       Виктория прикрывает глаза и опускает голову, нервно перебирая пальцами. Она уже догадалась о том, что её друг уже давно на пределе из-за всего того, что произошло, а её «смерть» просто спровоцировала эту череду из падений и разочарований. Но как ему объяснить, что иначе было нельзя. До сих пор у неё выход только один — быть преступником, который готов идти до конца.       Это не её оправдание, а жестокая правда, которая переломала ей пальцы и выбила все зубы, заставляя сплёвывать кровь и смеяться, чтобы не сойти с ума. Живи, дыши, моргай и двигайся, как преступник, чтобы выжить и защитить то, что тебе дорого. Плевать, что будет в конце. Главное, что происходит сейчас. Даже несмотря на то, что самый дорогой человек её сейчас ненавидит, ей нужно дойти до конца и не сломаться, чтобы доказать не только Леону, но и всему миру, что она может выбраться из любой ямы, как и раньше. — Хорошо, но тогда ответь на вопрос, — Виктория поднимает голову, поставив локти на свои бёдра, и пристально смотрит в его глаза, — насколько хорошо ты меня знаешь?       И этот вопрос выбивает воздух из лёгких Леона, заставляя переламывать собственные воспоминания, чтобы найти силы и ответить, что он никогда не знал прошлого, настоящего и будущего Виктории. Ему всегда хватало того отвратительного минимума, который ему позволяли знать до этого момента, но он не хочет и не готов принимать что-то другое. Внутри всё переворачивается от осознания, что ему могут дать те осколки прошлого, но ему это уже давно не нужно, или же?.. — Расскажите мне всё, мисс Эванс, — Леон сглатывает, мысленно готовясь к череде из падений и желаний сдаться, умереть и наконец-то отдохнуть, рассказывая всё, что было до того самого дня. — Всё началось в тот день, когда я…