kkntober от satomatto

      Ты тяжело дышишь, одновременно пытаясь принять хоть сколь-нибудь удобную позу, прочная джинсовая ткань болезненно сдавливает твои лодыжки, ты уверена, что содрала кожу — натерла точно, безудержно извиваясь под напором Найвса.       Из твоей пухлой ноющей дырочки тонкой нитью к полу тянется липкая нить. Вид смеси ваших выделений заставляет тебя проглотить болезненный тревожный ком в горле. Сердце в твоей груди болит от всего этого. Произошедшее грязно, порочно — какого чёрта Найвс решил устроить это?       Единственное, что рассказал тебе Ваш — то, что Найвс охотился за ним. Из его уст это не звучало так, будто он говорил о своём брате, но, что за открытие — услышать это от насильника почти добило тебя.       Ты никогда не думала, что он сможет поступить так со своим братом. Или втянуть в это тебя. Скорее второе, потому что до этого, ты чувствовала себя далёкой от конфликта. Да и Найвс, вроде как, никогда не казался заинтересованным в тебе, хоть ты его и не видела.       Хотя, сейчас ты не можешь быть уверена ни в чём. Это было спонтанно и грубо. И ведь сначала ты действительно пыталась от него отбиться, но что ты, простой человек можешь противопоставить Найвсу Миллионсу?       Твои запястья крепко связаны непонятной нитью. Тонкой, впивающейся в кожу до крови, прорезающей её. И ведь ты без единого понятия, куда мог уйти Миллионс. Он оставил тебя одну, связанной, прямо прямо на ледяной мраморной плитке. Сукин сын явно не собирается исправлять ситуацию.       Скорее всего, он уже отправил кого-то за Вашем, прекрасно зная, что тот послушно прибежит к нему, сразу догадавшись, что с тобой стряслось; может быть, Ваш уже здесь, стоит на пороге этого злосчастного места. А Найвс идёт встречать твоего парня, спеша радостно отрапортовать о том, что он сделал с тобой, с неисправимой, самой нахальной своей улыбкой — в противовес невинным чертам.       Тебе становится тошно.       Всё ещё пытаясь вывернуться из сдерживающих тебя пут, изо всех сил вспоминая все возможные способы освободиться, ты смотришь в потолок.       Впрочем, только туда и может быть направлен твой взгляд — положение чертовски неудобное, но ты всё ещё можешь сдаться и расслабиться… Не так ли?       Издалека слышишь приглушённый, но до боли знакомый звук шагов. Ваш здесь. Тяжелые ботинки быстро стучат по плитке, звук эхом прокатывается по коридору.       Внезапно, он останавливается. Судя по тому, что звук стих, ты предполагаешь, что возникла заминка, но сейчас ты чуть ли не молишься на то, что с Вашем будет всё в порядке. Слышны голоса.       Тихое непонимание по одну сторону и насмешка по другую. Не крик, но спокойный, почти безразличный, пустой тон. Голоса стихают, но слышится грохот. Резкий. Громкий, с двойным эхом отражающимся от стен.       Шаги возобновляются и ты чуть ли не плачешь.       Ты всхлипываешь, когда массивная дверь наконец открывается и вошедшего встречает твой компрометирующий растрёпанный вид.       Это Ваш.       Когда он широким, сбивчивым шагом направляется к тебе, тебе кажется, что нормальный человек должен был бы, как минимум возмутиться. Может быть, испугаться, или выдать каким-то образом своё отвращение. но у Ваша этого нет. Его глаза словно голубая лагуна.       Внешне он абсолютно спокоен, хотя движения и выдают, что он очень волнуется. Тихо вздыхает, в нём ни намёка на ненависть, подойдя к тебе, он падает на колени около тебя, казалось бы, не обращая внимания на твоё состояние. Молча начинает натягивать на тебя джинсы, легонько целуя повреждённую кожу, шепчет о том, что всё хорошо.       Тебе на глаза наворачиваются слёзы.       Вопрос о том, как это вообще произошло не стихает. Как ты могла позволить этому случиться? Да и могла ли ты вообще это остановить? Это гудит в твоей голове, заполняет все мысли, но Ваш постепенно вытесняет эту боль из твоей головы. Заполняет её чем-то тёплым, чистым. Собой.       Ты почти веришь в то, что всё успокоилось, когда его покрытые шрамами руки осторожно освобождают твои, каким-то неведомым тебе образом, подушечками пальцев разрывая нити, неизменно припадая губами ко всем больным местам.       Ни ты, ни он не замечаете, как в залу входит Найвс. Стоя прямо перед двуерью, он двигается не сразу, скрестив руки на груди он лишь склоняет голову на бок с безразличным выражением лица, абсолютно беззастенчиво разглядывая раскрывающуюся его взгляду картину.       Медленно скользя взглядом по вам двоим, он делает шаг вперёд. Почему-то, выглядит так, будто он чувствует себя не в своей тарелке. Возможно, он ожидал иного исхода, но тогда, он совсем не знает своего брата. Миллионс замирает, когда его тень ложится на спину его брата.       Ваш, уже поднимая тебя на руки, встаёт и тут же упирается головой в грудь Миллионса.       Ты почти плюхаешься на пол, когда Ваша сбивают с ног лезвия, возникшие невесть откуда, впрочем, его реакция всегда была лучше, чем у многих и многих людей. С тобой ничего не происходит, но Ваш стискивает зубы, когда Найвс хватает его за волосы, заставляя поднять голову.       — Что ты здесь устроил, а, братик? Неужели ты со всем согласен, — его тон оскорбителен сам по себе. — Неужели, тебе совсем всё равно на того, кто это сделал?       — Я готов говорить с тобой. Не сейчас, но в любое другое время. Просто отпусти её… — Миллионс накручивает его волосы на свой кулак, заставляя Ваша сдавленно шипеть.       — Да что ты?       Насильно опуская его голову вниз, другой рукой хватая твою икру и не поведя и бровью грубо щипает внутренню часть твоего бедра, разрывая бедную ткань — он раздвигает твои ноги, давая Вашу как следует рассмотреть то, что между ними.       На лице ваша на мгновение мелькает странное выражение, брови нахмурены. — Отпусти её.       Не получив должной реакции, Найвс тихо хмыкает. — Ты не представляешь, как противно мне было оставлять в ней частичку себя. Высшая форма жизни не может позволить себе мешаться со всем подряд. Ты же сам знаешь, насколько люди гнилы. Даже твоя драгоценная — она так стонала, когда я использовал её тело. Хотя, может, для чего-то люди и годятся…       — Прекрати… Я не могу ничего сделать прямо сейчас. Не могу дать ей пострадать ещё больше… Можешь приставить ко мне охрану, пойти за мной — что угодно, просто не нужно впутывать кого-то в это ещё больше…       — Интересно… И как я по твоему должен её отпустить? С моим-то семенем внутри? Что насчёт того, чтобы почистить маленькую дрянь?       Вытаскивая Ваша из-под тебя, Найвс наступает тебе на горло, когда ты начинаешь извиваться, пытаясь отползти.       Внезапно, руки Ваша мягко ложатся на твои бёдра. — Потерпишь немного, подёнка?       Ты смотришь на него почти отчаянно. Он действительно решил это сделать? У тебя возникли бы вопросы, если бы не ситуация, в которой терпение человека, от которого зависит всё, не было бы так мало.       И вот, спустя две минуты, Ваш стонет так, будто это ему отсасывают, а не он прямо сейчас ласкает тебя своим языком. Когда-то он сказал тебе, что ему нравится то, какая ты на вкус.       Много раз, на самом деле — немного глупая привычка зарываться в твои волосы сзади, в постели перерастает в необходимость прикусывать заднюю часть твоей шеи. Ему чертовски нравится, когда ты оставляешь засосы на нём, но и сам он с удовольствием устроит на тебе парочку следов. Совсем слабых, заметных только для него.       И сейчас он с таким усердием смакует твою киску, размазывая слюни по румяному лобку, клитору, без зазрения совести вылизывая каждый миллиметр внутри тебя, ритмично погружая язык в твою дырочку. На его щеках расцветает милый румянец.       Его язык настойчив, соки стекают по его подбородку, но вот он добавляет свои пальцы. Медленно, пробно погружаясь в твою дырочку, раскачивая их взад-вперёд и тут же нагоняя прежний темп, попутно располагая большой палец другой руки на твоём клиторе, описывая им грубоватые, тяжёлые волнообразные узоры.       Ты этого не видишь, но, о, это зрелище стоит того, чтобы хотя бы представить его. То, как его бёдра толкаются в воздух, его болезненно твёрдый член трётся о ткань его трусов. На самом деле, если это затянется, он кончит нетронутым, черт побери — ты видишь то, что он откровенно кайфует от этого — так было почти всегда, но почему именно сейчас это выглядит так унизительно?       Похотливая пелена, сквозь которую он смотрит на тебя, послушно утыкаясь носом между твоих половых губ, когда Найвс жёстко толкает его лицо вниз.       Ваш всегда был очень ласковым по отношению к тебе, так сладко обращался с тобой, совсем не ожидая того же. Сейчас, чувствовать эту грубость в его движениях, пусть даже посланную изначально Найвсом для тебя очень ново.       Почти непревзойдённо.       — Достаточно, — скрипит Миллионс, с довольством наблюдая, как затуманенный взгляд Ваша медленно перемещается к нему. Наконец-то он смотрит на него.