Тайна, покрытая временем

Казалось, все слова испарились именно в тот момент, когда Нова поняла, что всё происходящее действительно реально. Что каждая проведённая в бездействии секунда могла стоить им всем роковой ошибки в будущем. Ожидавшая их война была рядом, и от неё не сбежать. Придётся вступить на тропу смерти, какой бы страшной и опасной она не была. Время знает себе цену, как и знает то, что противники гораздо слабее его самого. Но что им остаётся, кроме как предпринять попытку выжить в этом опасном, злобном мире, который решил, что все те, кто хоть как-либо отличается от обычных людей, не имеют права на счастливую жизнь? Она тоже хочет спокойно гулять по городу, заходить в магазины, ходить в театр или кино, любоваться закатом, знакомиться с другими людьми и не переживать насчет чьего-то мнения. Но по итогу ей приходится скрываться от людей, прятаться по домам и подворотням, только чтобы оттянуть неизбежное. Может, если бы она родилась Обычной, всё бы было лучше? Может, родители бы тоже…любили ее? Как своего ребёнка, свою кровь. Она бы получала от них ласку и заботу, видела бы вместо пренебрежительного взгляда гордость. Она бы была для них дочерью, которую было не стыдно выводить в свет. Возможно, она бы училась в школе с остальными нормально, и они бы не тыкали в неё ручками, не дожидались бы после школы, чтобы избить. Возможно у неё бы было всё. Друзья и семья. «Всё? — Нова подняла голову, глядя на Оникса, всё ещё державшего её за руку. — Будь я человеком, было бы у меня всё?» Веспер поднялась на ноги, обводя взглядом всех присутствующих. Она прижала пальцы к переносице, пытаясь заглушить нарастающую головную боль. С самого утра их ожидало слишком много новостей, которые она не успевала переваривать. И вот сейчас, после полудня, им приходиться отправляться в другой город только для того, чтобы не подвергать опасности тех единственных двух Ловчих, которых им удалось найти. Она посмотрела на Нову и Кая, которые пытались смириться с собственной участью, всё еще потирая места с рунами. Пора… — Мы отправимся на север Италии, в город Тренто. Там самое маленькое количество населения людей и достаточное количество ведьм, магов, травников и чернокнижников. Тренировкам точно не помешают, а вот чем-то полезным помогут. — Веспер выпрямила плечи. — Шен и Оникс останутся в Риме, у вас будет задача найти следующую Ловчую. На днях мы выяснили, что девушка, Куинн Макдафф, пропала несколько недель назад. У неё не было родственников, однако были хорошие друзья, которые и сообщили о пропаже. Как вы понимаете, власти сейчас не до какой-то ведьмы. Они не станут её искать, а даже если и станут, то с их скоростью найдут только мёртвую. Вам нужно найти Ловчую быстрее врага, если он уже не добрался до неё… — Где она? — В Лондоне, — Шен подошёл ближе, глядя на Оникса, — придется лететь. Билеты уже куплены на завтрашний рейс. За три-четыре часа спокойно долетим. И да, я знаю, что ты не переносишь полётов, котяра, но это самый быстрый путь. Сам понимаешь, времени нет… Скривившись, фамильяр только кивнул, принимая поражение. Они обговаривали детали ещё около пятнадцати минут, всё время из которых он смотрел на Нову, пытающуюся всё осознать. Им снова придется расстаться на неопределённое время, и, как бы иронично это не звучало, он готов её ждать. Так же верно, как и всегда. Шен проводил Кая к машине, соглашаясь подвести парня домой, чтобы он смог собрать свои вещи. Веспер, как никто другой, знала, что будет лучше оставить Нову и Оникса одних, а потому тактично отступила, выходя в коридор, чтобы забрать нужные документы. Подождав немного, фамильяр первым нарушил молчание: — Боишься? — Очень, — она подняла на него свои светлые глаза, полные тревоги. В них читался весь ужас скопившихся дней, всё то, что она так отчаянно хотела скрыть от других, — а ты? — Хочу, но не могу, — глядя на неё с нежностью, Оникс аккуратно прикоснулся с её щеке, позволяя ей прикрыть глаза, сильнее прижавшись к нему, — если испугаюсь, не смогу тебя защитить. Как твоя рука, сильно болит? — Нет, совсем нет. Она открыла глаза, наклоняясь вперёд, прямо в его объятья. Он с готовностью поймал её, поглаживая руку с руной, успокаивая чувствительную кожу девушки. Нова крепко сжимала подтянутое тело, позволяя себе зарываться руками в его непослушные кудри. Разрешая себе показывать чувства рядом с ним, не коря себя за чрезмерную эмоциональность. И его рука, крепко сжимающая её талию, только подтверждала любовь фамильяра к эмоциям ведьмы. Нова провела ладонью по его шее, заставляя уши Оникса взметнуться вверх. Он фыркнул, когда девушка легонько тронула их, заставив дрогнуть. Было щекотно… — Укушу. Усмехнувшись, она разглядела маленькую родинку около его линии челюсти, и, не удержавшись, осторожно поцеловала её, чувствуя, как кожа фамильяра начала покрываться мурашками. Он отклонил голову вбок, позволяя Нове целовать его дальше. Довольная результатом, ведьма снова прикоснулась губами к коже мужчины, но уже ниже. До ушей долетело мурчание, которое заставило её тихо рассмеяться. — Я читала в одной книге, что коты мурлычут, когда пытаются справиться со стрессом. — Не читай больше эту книгу…— охнув, он ещё сильнее отклонил голову, не прекращая мурчать. — У тебя есть личный кот, могла спросить и у меня… Он закрыл глаза, слегка приоткрыв рот от удовольствия, когда Нова немного прикусила кожу на его шее. Руки медленно опустились на бёдра девушки, словно прощупывая дорожку вседозволенного. Они оба понимали, что, вероятно, эти ощущения обострились из-за осознания скорой разлуки, но как же хотелось, чтобы эти руки и губы не останавливались на начатом. Оникс сжал ладони на ягодицах девушки, наклоняя голову вперед. Теперь инициатива была на нём, и, продолжая игру ведьмы, фамильяр провёл языком вдоль сонной артерии, заставляя девушку закрыть глаза от удовольствия. Она охнула, как и он несколькими минутами назад, заставляя Оникса ухмыльнуться. — Я читал в одной книге, — он медленно поцеловал её ключицу, вдыхая запах, напоминающий утренний лес и цветение роз, — что люди охают от боли… — Дурак… — она вздрогнула, цепляясь за его плечи пальцами, когда он провёл клыками по её кадыку. — Выкинь эту книгу… Ему вновь открывалась самая красивая картина на свете: Нова, закрывающая глаза от удовольствия, закусывала губы, пытаясь справиться со своими ощущениями. Если он сейчас не остановится… Чёрт, дайте ему сил перестать играть с ней в эти дурацкие кошки-мышки. Сглотнув и улыбнувшись, Оникс поцеловал её в подбородок, а затем прижал к себе, пытаясь остановить бушующее сердце обоих. Его хвост касался талии девушки, обнимая её. Он видел, в каком состоянии была Нова, но не мог воспользоваться ею только потому, что ей хотелось бы забыться. Нет, только не так. Только когда он получит чёткий ответ, когда увидит, что она полностью доверяет ему, он аккуратно направит её дальше в их непростых отношениях. А пока… — Ты замечательная, Нова. У нас всё будет хорошо, слышишь? Она кивнула, прижимаясь к нему сильнее. Ей нравилось, как красиво звучали эти два слова — «У нас». Да, определённо. Всё будет хорошо, они со всем справятся. Улыбнувшись, Нова отстранилась от него, взяв его лицо в свои небольшие ладони. Она смотрела на Оникса с горящими глазами, полными надежды. Так, как не смотрела уже очень давно. — Спасибо, Никс. За всё. Поцеловав фамильяра в лоб, Нова поднялась на ноги, усаживаясь на кресло рядом с ним. Оникс успел заметить её румяные щеки и блестящие глаза, от чего сам улыбнулся, отпуская взгляд в пол. Руки слегка потряхивало от эмоций и чувств, но это было слишком приятно. Голова кружилась, и теперь холодный воздух, идущий от окна, прекрасно охлаждал горячие тела. Некоторое время они молчали, не решаясь нарушить тишину, пока Нова не решилась заговорить: — Расскажешь мне про то, что мы делали в детстве? Ну, или про себя… — Про себя… У меня были друзья, с которыми мы очень тяжело расстались, но я не особо хочу говорить на эту тему. А про детство… Есть кое-что, — Оникс ненадолго задумался, глядя перед собой. Нова видела, как его воспоминания вихрем пролетали мимо глаз. — Я хорошо запомнил один очень красочный момент. Была тёмная ночь. Тебе было около четырнадцати лет, и ты любила рассказывать мне истории на ночь. Обычно они были очень красочными, красивыми, но с печальным концом, однако тот рассказ отличался ото всех.

***

Нова упала на кровать рядом с Ониксом, поглаживая его шерсть. На губе красовалась новая рана от побоев одноклассников, которых она ненавидела. Сколько раз она говорила об этом отцу, на что он всегда отвечал только одно: — Ты ведьма. Решай свои проблемы сама. И, после того, как он хлопал дверью, Нова лежала, думая о том, как осознание того факта, что она ведьма, поможет ей избавиться от высоких и страшных одноклассников? Ответ так и не приходил… Зато приходил Оникс, который ложился ей на живот, громко мурлыкав, привлекая так к себе внимание. Нова всегда улыбалась, продолжая поглаживать шерсть кота, ведь только он мог выслушать её и понять проблемы, грузом упавшие на плечи маленькой ведьмы. Она прикрыла глаза, подавляя в себе слёзы. Почему все люди вокруг были похожи на живых манекенов? Они были настолько пустыми, что Нова никогда не понимала, как можно быть таким стадом. На кухне заиграла громкая музыка, говоря о том, что к родителям пришли друзья, и сейчас они будут веселиться, забыв о ней. Блаженно улыбнувшись, Нова присела, убирая Оникса с живота. Она встала посреди комнаты, подняв руки над головой. Её золотистые локоны заструились по телу, обрамляя все плечи. Оникс с интересом наблюдал за её действиями. Когда начался новый бит, Нова резко отпустила руки вниз, а затем обняла себя за плечи, прикрывая глаза. Она качала бёдрами, тихо напевая мелодию. В голове созрел новый рассказ, который хотел вырваться в свет. — Когда-то давно жил человек, которого все сторонились. Люди наслышались слухов о том, что он — настоящий убийца, у которого не было сердца. — она шагнула вперёд, а затем покружилась на месте. — Все презирали его, говорили гадости за спиной, а он каждый вечер плакал, думая: «Что же я сделал не так?» Его звали Рэмирус, что буквально означало «мудрый человек». Он скрывал в себе чувства, не давал отпор, но всегда отрицал те слухи, что о нём говорят. И в какой-то момент он спросил у самого же себя: — Быть может, я действительно такой, как обо мне говорят? Может быть, я чудище, которое не достойно любви и счастья? Ведь у каждого человека есть своя роль на планете. Может, моя именно в том, чтобы меня ненавидели? И он решил стать тем, кого боялся больше всех. Нет, Рэмирус никого не убивал, но ему достаточно было повысить голос, чтобы его начали сторониться. Взрослые, дети, старики — все обходили его стороной, а если приходилось идти с ним по одной улице, люди ускоряли шаг, который почти что перерастал в бег. Но он всё так же ревел по ночам от осознания того, что его жизнь состояла из ненависти и злобы. Как-то вечером он вышел на улицу. Редкие прохожие вновь обходили его, но привыкший к такому Рэмирус только смотрел под ноги, не обращая ни на кого внимания. Так он не заметил, как дошел до маленького магазинчика, за прилавком которого сидел милый старик, торгующий сладким. Не зная, что он делает, Рэмирус вошел в этот магазин, медленно бредя вдоль полок. Он осматривал каждое печенье, каждую конфету, которая могла его заинтересовать. Но вот его взгляд остановился на шести пирожных разных цветов, на которых было написано: «Твои чувства?». Он рассматривал каждое, начиная от зелёного и заканчивая фиолетовым. В конечном итоге выбрав одно, он подозвал старика, и тут же с удивлением обнаружил, что тот был с ним приветлив. — Добрый вечер, господин Рэмирус. Как ваше здоровье? Выбрали что-то? — он улыбнулся, глядя на мужчину. — Добрый, всё хорошо. Вот это, пожалуйста. — он ткнул на самое тёмное, чёрное пирожное. — А как…у вас? — Все замечательно, спасибо, что спросили. — старик надел перчатку, доставая сладость. — Позвольте поинтересоваться, господин? Почему же вы выбрали это пирожное, когда на прилавке ещё куча цветных и ярких? Рэмирус хотел промолчать, но, когда понял, что перед ним единственный человек, готовый выслушать его, начал рассказ: — Этот цвет ассоциируется со мной. Он такой же чёрный и унылый. Глядя на него, чувствуешь весь спектр собственных эмоций. — Этот цвет ведь не вы сами ассоциируете с собой, а люди, которые пускали про вас слухи. — Ну…— Кивнув, Рэмирус взял из рук старика пирожное. — вы правы. Однако какой толк доказывать обратное, когда это бесполезно? — А вот какой, — улыбнувшись старик указал на пирожное в руках мужчины, — надкусите его, друг мой. Рэмирус кивнул, кусая сладость. К его удивлению начинка внутри была радужного оттенка, совмещая в себе все вкусы сразу. Он посмотрел сначала на пожилого мужчину, а затем снова на крем. Затем ещё раз. — Что это значит? — А это значит, друг мой, что каким бы вы не пытались притворяться плохим человеком только из-за того, что о вас так думают другие, в глубине души вы знаете, что таковым не являетесь. Можно носить какие угодно маски, но это не сделает из вас себя! Внутри, — он ткнул себя в грудь пальцем, — вы остаетесь тем, кто есть на самом деле. Так стоит ли прятать то, что можно наоборот показать и доказать, что слухи — это действительно всего лишь слухи? Поверьте мне, нужные люди появятся, пусть и не сразу, но са-а-амое главное, что вы будете тем, кем есть! Рэмирус вышел из магазина, прокручивая в голове фразу старика. Он надкусил пирожное ещё раз, расплываясь в улыбка. Теперь он знал, что ему стоит делать… Музыка стихла, и Нова остановилась, переводя дыхание. Она улыбалась, глядя в окно, но глаза были такими же печальными. Сердце отбивало неровный ритм, стуча где-то в ушах. Оникс хотел, что бы её глаза горели так же ярко, как солнце по утрам.

***

Ведьма печально усмехнулась, глядя в пол. Неужели она была настолько несчастна, что ей приходилось придумывать собственные миры с глубокой философией уже в таким возрасте? Она подняла голову, глубоко выдохнув. Это всегда помогало держать свои эмоции под контролем, как бы плохо ей не было. Фамильяр наблюдал за ней с бесконечной печалью во взгляде. Он как никто другой понимал, насколько болезненными были эти воспоминания, но при этом они были так нужны… Оникс поднялся на ноги, протягивая Нове руку. Если сейчас они не начнут собираться, то потом будет тяжелее уезжать. — Надо собрать твои вещи. Вы уезжаете через пару часов. — Да, хорошо. — он поднял её, пропуская вперёд. Ведьма уловила сожаление в его взгляде. — Предупрежу Веспер… — Буду ждать внизу. Выйдя из комнаты, Нова быстро нашла скучавшую Веспер на кресле в конце коридора. Старшая рассматривала билеты на поезд, думая о чём-то своём. Когда ведьма подошла к ней, она кивнула головой, молча поднимаясь с места. Обе направились вниз, перекидываясь парой фраз, лишь обозначив во сколько и где они встречаются. Обсуждать вчерашние откровения они не решались, понимая, что это как минимум не вовремя. Нова села в машину, думая о том, как сильно поменялась её жизнь с того момента, как она сбежала из темницы. Казалось бы — прошло всего пару недель, но ведь и этого было достаточно, чтобы полностью переосмыслить происходящее. Она была благодарна Веспер за то, что та так неожиданно появилась в её жизни, помогая ей осмыслить настоящий смысл собственной жизни. Была благодарна Шену за то, что он согласился помочь учить Ловчих, направляя их познания в нужную сторону. Была благодарна Каю за его проявление любви в сторону родных, которое она никогда не видела. Ведьма посмотрела на фамильяра, замечая его прищур от слепящего солнца. Она ощутила надежду, которая давным-давно ждала своей очереди на выход. Руки смяли край толстовки, а мозг мысленно пересчитывал все швы. Губы всё ещё чувствовали тепло кожи Оникса… Через некоторое время они доехали до дома, поднимаясь в квартиру. Нова достала сумку, собирая нужные вещи. Внутрь полетели средства гигиены, нужная одежда и пара книг, которые Оникс купил ей на днях. Она обещала себе почитать их в поезде. Пока фамильяр мыл руки, девушка сидела на краю кровати, сжимая в руках футболку мужчины. Это была первая вещь, которую дал ей Оникс, когда она переступила порог этого дома. Она бережно сложила её, убирая на дно сумки, чтобы точно не забыть. Обратная дорога заняла меньше получаса, но всё это время они ехали молча, прекрасно понимая, что любое слово может разрушить идеальную иллюзию. Было видно, как каждый из них не хотел отпускать друг друга, хотя было нужно. Особенно это было видно по фамильяру, который всю дорогу закусывал губы, нервно стуча пальцами по рулю. Машина остановилась у резиденции, но Оникс не спешил поворачиваться. Он понимал, что если сейчас что-то не сделает, то Ловчая просто уйдет, и они не будут видеться целых две недели. — Никс… Положив руку на плечо мужчины, Нова потянулась, оставляя поцелуй на его щеке. Такой очаровательный и невинный, полный смущения и естественности. Совсем детский, но такой искренний. С дрожащими пальцами и красными щеками. Она пулей вылетела из машины, захватив с собой вещи. Вот так просто, не сказав ничего, кроме его имени… А Оникс провожал её фигуру взглядом до самого конца, сидя с глупой улыбкой на лице. Как, ну как она это делала? Как могла убедить его буквально час назад отдаться ей в этом чёртовом кабинете, а сейчас так невинно целовать его в щеку? И ведь он сидел в машине, улыбаясь и смущаясь словно шестнадцатилетний парнишка на первом свидании. Тряхнув головой, Оникс взял телефон, на который пришло смс от Шена, где он рассказал о том, что пропавшая Ловчая в последний раз была замечена в Лондоне, на улице Стрэнд, около вокзала Чаринг-Кросс. Им пора собираться.

***

Нова и Кай стояли на вокзале, дожидаясь Веспер, которая разговаривала по телефону, о чём-то договариваясь. Они ждали поезд, и, на вопрос Ловчих о том, как же пропустят разыскиваемую Нову, Веспер сказала не переживать, ведь она всё уладила. Кто бы мог подумать, что под «уладила» старшая имела ввиду полную смену внешности благодаря заклинанию Шена и магии ещё нескольких ведьм, включая старшую. Им так же дали новые документы, в которых, как выяснилось, теперь их звали Лоренцо и Клариса, а приходились они друг другу дальними родственниками, которые отправились на день рождение к тётушке. Они пробежались по главным вопросам, запоминая все детали, после посмотрели на метки, которые теперь были не привычной «T» , а изображали плавную «A» , означавшую стихию водных, и лишь затем отправились на вокзал. — Тебе идут дреды, Клариса. Белый цвет явно к лицу. — Так же, как и тебе к лицу пирсинг, Лоренцо, — Кай вставал в разные позы, показывая себя со всех сторон, заставляя Нову смеяться. Их внешность была слегка специфична, но не удивительна. — Не больно было прокалывать? — Не, совсем нет. Думаю, тебе бы тоже пошли такие перемены. — Нет, спасибо, а то моя зона комфорта скоро снова поймает паническую атаку от моих идей… Веспер наблюдала за ребятами, закатывая глаза на их странную манеру речи. В актёры им точно идти не стоит… Она позвала их ближе к платформе, к которой должен был подъехать поезд «Рим — Тренто». Из-за задержки на одном из этапов отправки их дорога займёт около восьми часов, но это было не критично. Главное, что безопасно. Когда поезд подъехал, Веспер встала в очередь, приготовив билеты. Пройдя проверку, все ступили внутрь, уходя по своим койкам. Старшая ведьма, вместе с Ловчими, шли последними, стараясь не привлекать внимания. Она показала документы, затем запястье с заранее скрытой под заклинание меткой, которое принесет небольшой дискомфорт после окончания действия, и только потом подтвердила свой статус Обычной. По их легенде Нова и Кай отправлялись в Тренто, чтобы с помощью водной магии помочь в создании одного из мостов. Деталей, к счастью, не спрашивали. Они тихо сели по своим местам, раскладывая вещи. Нова сразу взялась за книгу, устало падая на койку рядом с Каем. Сюжет рассказывал о мире, который пережил сокрушительный апокалипсис, и, чтобы выжить, учёные внесли ДНК человека в пробирку с нейронами и электронами, ни на что не надеясь. Однако спустя много лет ДНК смогло «ожить», делая человека полу-роботом. Постепенно мир заполнялся «людьми», жившими на разных континентах, численность которых не должна была превышать десяти тысяч. Теперь у каждого человека существовал свой «личный» цвет глаз и одной пряди, благодаря которым люди могли бы отличать друг друга. Но однажды главной героине начал снится один и от же сон, в котором была она же, только с чёрными глазами, которых не существовало в их мире… Нова уснула в середине книги, чувствуя, как усталость, накопившаяся за последние дни, навалилась на её плечи. Каждый раз засыпать было всё страшнее и страшнее…

***

Нова открыла глаза. Она оказалась около дома, в котором росла все семнадцать лет. Мозг отчаянно желал повернуться назад и убежать оттуда, только бы не видеть родные каменные стены, не видеть пошарканную дверь и мутные окна. Но сердце знало, что обратного пути нет. Он зачем-то привёл её сюда. Дрожащими руками ведьма открыла дверь, вздрагивая от знакомого скрипа половиц. Мурашки покрыли всё тело, а из-за стука сердца не было слышно ничего вокруг, кроме собственного пульса. Нова ощущала, как температура тела то падала, то поднималась обратно. Холодный пот бежал по её спине. Мозг все ещё кричал ей уходить, но ноги сами шли в тёмную часть коридора. В её комнату… Она на цыпочках вошла внутрь, борясь со своим страхом. С желанием сбежать от воспоминаний. Десять лет. Десять лет она не ступала на порог собственной комнаты. Десять лет пыталась избавиться от ночных кошмаров, связанных с нею. «Лолита» лежала посреди комнаты на пошарканном колючем ковре, который всегда прикрывал выжженый участок пола под ним. Рядом с ней валялись кружки и её детские рисунки, будто кто-то в гневе скидывал всё со стола на пол, не заботясь о том, что что-то может разбиться. Нова подошла к окну, замечая налёгшую на подоконник пыль. Провела пальцем, отмечая большой слой, и печально усмехнулась. Мама никогда не приходила к ней, чтобы помочь с уборкой. Нова делала все сама уже с шести лет. Как она жила до этого — было страшно вспоминать. Она заметила в углу тряпку, пропитанную чем-то красным. Догадка сразу пришла в голову: кровь. Её первая менструация началась в тайне ото всех. Только благодаря девчачьим журналам Нова примерно понимала, что случилось, когда посреди ночи она почувствовала невыносимую боль в животе и паху. Было страшно вспоминать, как в 14 лет ей приходилось тайно бегать в ванну, лишь бы родители не замечали её. На первые накопленные деньги она купила себе средства гигиены. А затем начала искать подработки, которых было не много, тем более для Ловчей. Передёрнув плечами, Нова шмыгнула носом. Страшно. Как же страшно находиться здесь. Она почувствовала Время раньше, чем он объявился. Приготовилась, сжимая кулаки. Он для чего-то направил её именно в это воспоминание. — Выходи! Зачем мы здесь?! Ветер шелохнул светлые локоны, пробиваясь сквозь одежду. Тихий свистящий звук пролетел мимо неё, останавливаясь за спиной. — Чтобы показать тебе, как ты жила…— ветер показал свой истинный голос. Показал своё лицо, останавливаясь у двери комнаты. — Знаешь, мы ведь похожи. Только цели у нас разные. — Ни черта мы не похожи! Она схватилась за первый попавшийся предмет, швыряя его в мужчину. Время лениво увернулся, будто заранее догадывался о том, куда Нова будет целиться. Его лицо не выражало никаких эмоций, пока девушка закипала от ярости. — Разве? — он лениво прошёлся по комнате, останавливаясь у картины, на которой были изображены её родители. — Ты не хотела стать человеком? Прекратить все те проблемы, которые навалились на твои плечи с самого детства? Избавиться от издевательств? Разве ты не проклинала мир за то, как с тобой обошлись, сделав из тебя ведьму, Ловчая? Он провёл рукой по воздуху, показывая на комнату Новы. В его взгляде читалось пренебрежение. — Ты жила в таком месте всю жизнь, не имея возможности на нормальное существование. Скажи, — он шагнул к ней, но Нова отпрянула назад. Его лицо не предвещало ничего хорошего, — какого было лицезреть лица своих родителей, когда им приходилось видеть тебя каждый раз? Каково было каждый раз слышать в свой адрес оскорбления, но не иметь возможности ответить, потому что всё сказанное действительно было правдой? Какого было знать, что ты стала для них роковой ошибкой? Ведьма дёрнулась, сжимая поднятую с пола кружку до побеления костей. Её трясло, но страх был не при чём. Она понимала, что Время в какой-то мере был прав, но единственное, что могла делать — отнекиваться и говорить, что всё не так. Как делала всегда. — Они избавились от тебя при первой же возможности. Избавились, когда ты стала им не нужна. Так же, как сделают и другие, когда закончится война. Они ведь тоже тебя бросят. Все, до единого. Запустив в мужчину новый предмет, девушка сжала руки, чувствуя нарастающую силу. Кожа начала покрываться трещинами, а руки воссоздали волну воздуха, которая лишь слегка отодвинула предметы рядом с Временем. Во сне сила была ей неподвластна. Время усмехнулся, в долю секунды оказываясь рядом с Ловчей. Одного взмаха ладонью хватило, чтобы девушка отлетела к концу комнаты, ударившись об деревянный шкаф. Изо рта вышел полукрик и полустон. Руки пытались нащупать что-нибудь, чем она могла бы отбиваться. — Не собираюсь я тебя убивать. Время ещё не пришло. Просто подумай… Я мог бы оставить тебя в живых, если бы стала моим помощником. Ты осталась бы единственной Ловчей. С тобой мы бы сделали много полезного для этого мира. — Иди к чёрту! Никогда и ни за что я не стану потакать твоим бредовым идеям! Он усмехнулся, присев около неё. Дотронулся до лица, не обращая внимание на то, как она пыталась отодвинуться. В неком отцовском жесте погладил по щеке. — Сколько раз я отматывал время назад, но ты вновь и вновь отказывалась от того, чтобы перейти ко мне. Как и тот малец. Однако другие Ловчие…были более расположены к сотрудничеству. Поднявшись на ноги, Время подошёл к выходу, открывая дверь. Лучи света резанули по глазам, заставляя жмуриться. Нова боялась шевелиться — спина болела от удара, да и страшно было. — Подумай, Нова, — он обернулся на неё, прожигая взглядом, — стоит ли рисковать единственным шансом на спасение? А затем вышел, оставляя её в тишине. Ловчая поднялась на ноги, сгибаясь от боли в спине. Она чувствовала, как лопатки сводило от боли. Приходилось делать неглубокие вдохи, чтобы не нагружать рёбра. Ведьма посмотрела в сторону — где-то там лежала разбитая в дребезги картина с её родителями.

***

Сон оборвался резко и неожиданно. Открыв глаза, Нова поглощала воздух, пытаясь прийти в себя. Сидевший рядом Кай спокойно поглаживал её по плечу, сосредоточенно глядя на Ловчую. За окном стояла глубокая ночь. — Тебе тоже он приснился? — Кай говорил шепотом, стараясь не разбудить Веспер. Через пару часов они должны были приехать. Нова кивнула, нормально устраиваясь на подушке. В спину отдавало фантомными болями, оставшимися после сна. Одежда липла к мокрому телу, утяжеляя движения. — Что он хотел? — Кай поджал к себе ноги, глядя в окно. — Тоже переманивал? — Да. Сказал, что я и какой-то малец единственные, кто до последнего держатся на другой стороне. Видимо, под мальцом он имел ввиду тебя. — Похоже… Парень зарылся руками в волосы, пряча лицо в коленях. Нова видела, как трудно ему было сохранить самообладание, но он пытался. Она оценила его поддержку, даже несмотря на то, что ему самому была нужна помощь. Лунный свет падал в окна, освещая тела Ловчих. Оба сидели с задумчивыми лицами, пытаясь осмыслить происходящее. Хотелось бросить абсолютно всё, вернуться в свой привычный режим жизни, и забыть обо всём, как о страшном сне. — Нова, — Кай не смотрел на неё, но в его голосе скользила просьба, — если… Так получится, что мне будет суждено погибнуть, можешь помогать моему брату? Он… Ему тяжело жить в социуме, и каждый раз психолог пытается вынудить из него хотя бы какую-нибудь информацию по поводу его прошлых проблем, но всё впустую. Я лишь пару раз в своей жизни видел, как Итан искренне улыбался… Он младше меня на пару лет, но по взгляду повидал больше, чем каждый из нас. — Почему ты думаешь, будто кто-то из нас погибнет? — Это очевидно, — улыбнувшись, он посмотрел на неё. — Какая битва обойдется без жертв? — Я не позволю тебе умереть, Кай. Даже не думай. — И всё же… Пожалуйста, выполни мою просьбу. Нова закусила губу, впиваясь ногтями в ладони. Ей было тяжело от просьбы парня, ведь, если она пообещает, то автоматически подтвердит его возможную смерть. Разве может она решать за судьбу другого? Почему вокруг неё столько людей, чья жизнь может зависеть от её шагов и действий? И зависит ли она от кого-то так же, как и Кай? Она глубоко вдохнула, подавляя желание раскричаться на весь вагон. Дрожащий голос едва смог вымолвить единственное слово: — Хорошо. Кай кивнул, вновь погрузившись в свои мысли. Рыжие волосы закрывали большую часть лица, но шрам под правым глазом было отчётливо видно. Он высветлился, становясь похожим на след на теле после сна. Нова загнула рукав кофты, открывая вид на запястье левой руки. На сгибе локтя виднелся незаметный продольный тонкий шрам, который она получила на стажировке, будучи реставратором. Кто же знал, что обычные, на первый взгляд, картины тоже могут доставить неприятности? Багет рамы соскользнул ей по руке, оставляя небольшую рану, которая так и не смогла зарасти. — Кай, извини за вопрос, — она загнула рукав обратно. — Как ты шрам получил? Можешь не отвечать, если не хочешь. — Какой? А, этот? — он указал на глаз. — Да случайно в детстве поскользнулся на льду и чуть глазом в коньки друга не улетел. Повезло, что мимо резануло. А так, ничего интересного. Нова, передёрнув плечами, представила эту картину. Жуткое кровавое месиво вместо лица Кая, и светлый лёд, покрытый каплями крови… Кай заметил её реакцию и усмехнулся. — Да не переживай. Надрез прошёл ровно, много крови не было. Я вообще заметил, что у меня рана только тогда, когда мама чуть в обморок не упала. До Чужих, знаешь ли, дело нет вообще никому, похоже. — Ты точно Ловчий, а не бессмертный? — А что, сомневаешься? — рассмеявшись, он отклонил голову назад. А затем резко затих, задумавшись о своём. — Как думаешь, зачем мы ему нужны? Нова сразу поняла, что Кай говорил про Время. В памяти всплыл силуэт врага, который смотрел прямо на неё. Он о чем-то шептал ей, но слов было не разобрать. — Думаю, если Ловчие встанут на сторону врага, это заставит других ведьм поверить, что всё безнадёжно. Смысла воевать не будет, ведь исход будет предрешен заранее. — А что насчёт других Ловчих? Он действительно заставил их перейти на его сторону? — Сомневаюсь в этом, — Нова посмотрела в окно, замечая, как поезд начал сбавлять скорость, подъезжая к станции. — Мне кажется, он провоцировал. Пугал, чтобы показать, что другие уже сдались. — А если нет? Если большая часть нас всё же перешла к врагам? — Что же, — взяв воду со стола, Нова сделала жадный глоток, пытаясь прийти в себя, — тогда не остаётся никакого варианта, кроме как сделать всё, что в наших силах. Кай кивнул, соглашаясь с её мыслями. Затем встал, забираясь на верхнюю полку, напоследок бросив: — Поспи. У нас ещё есть пара часов. Люди выходили на своей станции, пропуская новых пассажиров. У каждого было отдельное купе, но если Обычные понимали, что поедут вместе с Чужими, то просили менять их местами. Ведьма смотрела в окно, подмечая красивые огни, которые освещали тёмную и мрачную ночь. В голове возник образ Оникса, державшего её за руку. Она накинула на себя плед, имитируя объятья фамильяра, и сама прикрыла глаза, думая о том, какую бы фразу он бросил, если бы был здесь. — Красивым глазкам нужно выспаться, колдунья… Она тряхнула головой, отворачиваясь к стене. Сжала кофту на груди, пытаясь справиться с эмоциями, но в голове каждый раз крутилась одна и та же фраза: — Думаешь ли ты сейчас обо мне?

***

Оникс лежал на кровати, пытаясь уснуть. Он ворочался уже третий час, не смыкая глаз. Сердцу было не спокойно, хвост подрагивал от волнения. Поднявшись с кровати, он прошёлся вдоль комнаты, держась за голову руками. В конечном итоге, не выдержав, фамильяр схватился за телефон, написав Нове маленькое сообщение:

: Доброй ночи, колдунья. Будь аккуратна. ~

Ответ пришёл быстро. Даже очень.

: Не спится?

Удобно устроившись в кресле, он улыбнулся, думая, что написать. Но Нова опередила его:

: Будь осторожен. Я скучаю

Пальцы сами написали сообщение. Оникс даже не думал над ним, просто писал то, что чувствовал.

: Совсем не спится. Без тебя в доме стало слишком пусто.

А затем отправил ещё одно сообщение:

: Я очень люблю тебя, Нова. Всегда любил, но теперь точно в этом уверен.

Она прочитала, но ничего не ответила. Через пару минут вообще вышла из сети. Оникс немного подумал, и, разнервничавшись, удалил сообщение, вместо него написав:

: Я тоже скучаю. Обещаю, пока тебя нет, я не намурчу дел. ~

Фамильяр лёг в постель, думая о том, какой же он идиот. Ведь Нова наверняка не ожидала такого. Она всегда была одиночкой, ей тяжело принимать всё и сразу, а он…вместо того, чтобы держать себя в руках, заставил её нервничать. Таллис частенько говорил, что Оникс импульсивен в своих действиях. Он вообще много чего говорил, но он его не слушал. А надо было бы… — Идиот. Придурок… Уснуть от так и не смог. Прокручивал в голове встречи с Новой и надеялся на то, что в этот раз она не оставит его… Было страшно.

***

Нова уснула с включённым телефоном, положив его рядом с собой. Спустя час Веспер разбудила девушку, сообщая о скором приезде. Они собрались за десять минут, надевая тёплую одежду, и, пока все ждали, когда подъедет поезд, Нова открыла сообщение с Ониксом, понимая, что не ответила ему. Быстро написав сообщение о том, что они подъезжают и она случайно уснула, ведьма взяла свои сумки, выходя на улицу. Кай и Нова открыли рот, когда увидели масштаб красоты Тренто. Архитектурно отреставрированные памятники, которые почти сразу встречают приезжих, были настолько завораживающими, что они остановились только для того, чтобы полюбоваться всеми. Когда они сели в такси, Нова и Кай не отлипали от окон, разглядывая деревянные балконы и восстановленные оригинальные пастельные цвета. Таксист, узнав, откуда они, принялся рассказывать об основных памятниках архитектуры города: — А если мы с вами проедем еще какое-то время вперёд и завернем направо, вам откроется вид на кафедральный собор Святого Вигилия, построенный аж в двенадцатом веке, на месте древнеримской базилики. Там же, буквально недалеко, на Виа Рудольфо Белензан, 66, есть небольшое кафе. Подают фастфуд. Можете взять себе обед или ужин. Я там частенько питаюсь, очень уж вкусно. — Мы учтём, благодарю. — Веспер слушала мужчину в пол-уха, печатая что-то в телефоне. А вот Нова разглядывала все с интересом. Она так любила живопись и всё, что с ней связано, что засматривалась на каждый фонтан и дом. Их подвезли к отелю, в котором они должны были остановиться. Таксист пожелал им счастливого дня, и, когда Веспер расплатилась с ним, молча уехал. Они быстро зарегистрировались и направились в комнаты. Там же, едва успев переодеться, старшая сказала им о том, что тренировки начнутся уже буквально через двадцать минут. Кай буквально успел впихнуть в себя и Нову по кусочку пиццы, прежде чем они отправились на место. Как оказалось, ехать никуда не нужно было. Они всего лишь спустились в подвал… Веспер подошла к человеку, стоявшему около входа. Высокий темнокожий мужчина с суровым взглядом разминал шею, сонно зевая. Его острые эльфийские уши гармонировали с яркими глазами. Чёрные волосы и лёгкая щетина делали его старше. Он едва взглянул на Веспер, но тут же успел привести себя в порядок, будто никакой сонливости и не было. Старшая тихо обменялась с ним парой фраз, кидая взгляд на Ловчих. Он недоверчиво смотрел на них, прикрывая руками запястья, из-за чего не было понятно, кто перед ними стоит. Веспер, словно по щелчку, скинула с них ненастоящий облик, открывая их лица. — Значит, Ловчие… — Да, — она перевела взгляд с Новы на Кая, — старшая и младший. Подметив про себя тот факт, что Веспер не называла их имена именно тут, Нова сосредоточенно вслушалась. Мужчина кивнул, открывая дверь, где была лестница, ведущая ещё ниже, чем они были. Ловчие переглянулись, нервно сглатывая слюну, и шагнули вперёд. — Спасибо, Люсьен.