Нежности

Tu es si gentille, ma chère

Акт I       Кабинет, вязкий медовый воздух, способный смарить даже самого стойкого. Он — как всегда за печатной машинкой, в затянутой под горло фланелевой сорочке (безумно жарко), она — перед ним в спустившихся чулках и туфлях, полных воды. — Будто маленькие ванночки. — замечает он устало, но ласково — опять достопочтенной Мюрн мыть полы. Фурина хохочет тонкой трелью. Её несносная головка увенчана жемчужной тиарой — обманчиво девственным нимбом: — Никто так не говорит, Нёви. В подобные, залитые солнцем дни даже ему ленно. Время разливается медленно, как речная вода. Аргументацию он должен сдать к шести, отчёт о деле Локонте из Мон-Антонеки к завтру… Есть немного — погладить Фурину. Он обходит её, и оказавшись сзади, целует под ушком. Его рыбка Рири опять пришла со своих игр — девчачье-детской ловли пузырчатых коньков, стоя по колено в воде. Нёвиллет ждёт, что сейчас Фурина, заикаясь от восторга, начнёт ему рассказывать последние сплетни Кура-, узнанные от фрейлин, но она молчит, трётся к его щеке своей щёчкой, и он сопротивляется как может. «Просто посмотри.» Сегодня — пудровые шёлковые трусики — его любимые. Он очерчивает их пальцами, легонько надавливает в самой чувствительной точке — она всегда откликается на его поцелуи, даже самые краткие — прикосновения губами к рукам и лбу. Мокро. Фурина неловко улыбается и жмётся к нему, перчатки Нёвиллет кидает на диван, её укладывает поверх. Акт II        Её влагалище как перламутровая влажная раковинка, увенчаная жемчужиной, и Нёвиллет долго его рассматривает — любуется каждой складочкой, оттягивает тонкую кожу и гладит — красиво, на дне Элтонской впадины средь серебристых вод похожие ракушки, — облизывает мягко, пощекотав носом. Фурина ёрзает, едва сдерживая смех, но он обхватывает её крепко, не давая дёргаться, старательно и деликатно пробуя — на вкус как подслащённая элинасская пена. Хочется прижаться губами к самому тёплому, почему-то так по-человечески кажущемуся родным, что на секунду возникает мысль, если бы она родила ему ребёнка… Белого, как полумесяц… Качала бы его в лапках малышка Лиат, ветра побережья бы ему пели песни. Ещё немного коротких мазков языком, аккуратных, но твёрдых, и когда она начнёт сжиматься, кончая, перевернуть её и войти. Фурина — расслабленная и тихая — уже в исступлении, полностью его. Нёвиллет любуется её грудью, трясущейся от равномерных и мягких, и неожиданных глубоких, промакивающих толчков, от которых та, задыхаясь, стонет. «Н…Нёви..!» — звучно, как пение. Переворачивается, тянет его за волосы (наверняка его взгляд сейчас — безумнейший), целует, пачкая помадой, дрожит её нежный девичий голос. Сейчас им нельзя быть громкими, но отказаться от этого нет сил, и он уже сам еле сдерживаясь, тычется носом ей в сладко пахнущие кудряшки. За стенами мадемуазель Сэдена и служащие принимают клиентов, подписывают бумаги и пьют в перерывах кофе — он надеется, что её чарующая кантата утонет в многозвучии. Его дева моря… Как томен и горяч её взгляд, её опущенные ресницы способны расплавить любое сердце, но только он может… Она только его… Вот так, ещё один толчок. Очень хорошо… Прижаться к ней всем телом, гладить бёдра — узкие, как у девственницы, насаживать её медленно, но плотно — до ряби в глазах. Акт III        — Погоди, я хочу посмотреть. Её коже идут бледные водянистые капли, и он замирает, прежде чем вытереть карманным платком. Фурина как всегда усмехается и запрокидывает голову: — Ладно, смотри, пожалуйста, если так нравится! Невольная улыбка краями губ — её животик так мягок… Ниже, внутри — вязкая нежность, тепло, его следы, он. Высоко вскинутые лодыжки зацелованы обморочно, поблёскивающие от слюны губы… Она кокетничает с ним, раскрывая бёдра, трогает пальчиками ещё стоящий член, они ещё где-то с часу так возятся.        — Я слышу голосок леди Фурины. — мечтательно подпирает лапки Эваль, подошедшая к Седэне во время обеда на линии поболтать. — Послушай, как забавно. А-а… Хи-хи… Кажется, это какая-то людская песня. — Нет, дорогая Эваль, я хоть и младше тебя, но знаю суть вещей. Это должно быть, распевка перед выступлением. Да, именно так.