Когда зацветет сирень

Молотов шел по предприятию 3826 вместе с солдатами в тяжелой военной амуниции, возможно солдаты были из МГБ. Он осматривал стены, полы, потолок, все было залито кровью. Они ничего бы не успели убрать в короткий срок, только привести электричество в порядок, работающее без перебоев. Молотов осмотрел все и хмыкнул. – Ну и как вы все это объясните, господин Сеченов? Это для вас технологический прогресс? Сеченову и так было паршиво. Он хотел технологического прогресса, он хотел, чтобы все роботы работали на благо Родины, чтобы они были помощниками людей, а не их врагами. Он не хотел ничего этого, тысячи смертей в один миг, тысячи разрушенных судеб, не того он желал. – Случилась небольшая авария на предприятии. Она устранилась, – холодно отозвался он. Мужчина аккуратно поправил свои перчатки и смотрел на Молотова. Он не показывал, что творится у него на душе, он всей частичкой своего тела ненавидел Молотова. Начиная от того момента когда согласился на предложение Молотова. – Наш проект "атомное сердце"... - начал Молотов, но тут же его перебили. – Мой. Мой проект, – Сеченов был таким человек, раз его, то и решать должен он. Проект и правда был его. Только в него не входило, чтобы роботы были оснащены чертовым боевым режимом, не для этого они были придуманы. Времена холодной войны, что только не сделаешь для правительства. Он не мог иначе, если бы это сделал кто-то другой, кто-то, кто хуже смыслит в роботах, кто угробит его разработку, кто-то ошибется. Сеченов и так поставил лучшее средство защиты от активирования боевого режима в этих роботах, и тут завелся предатель. Это он убил эти тысячи человек. Это он своими руками душил их. Это он своими руками ломал им ноги. Это он все придумал. Ему и отвечать. Правительство ни при чем за такое. Хотя они оба в одной лодке. Один недопонятый гений, который желал только лучшего, но вставил боевые режимы в роботах, другой собирался использовать это против людей, только не своих, а чужих. Они в одной лодке, они оба связаны, только побуждения у них были совершенно разные. (Впрочем, Дмитрий Сергеевич отчасти был и не против, чтобы проект "атомное сердце" было использовано в тех нуждах, в которых оно и было задумано: уничтожение Америки). В его душе словно открылась расселина, кажется, она идет до центра земли. Дмитрий Сергеевич был вдумчив с того момента как все это началось, полное угрызение совести, установка, что он не справился с задачей, что в тот день, когда его назначили руководителем предприятия 3826 при одном условии, уже все пошло не так. Именно из-за этого условия. Именно из-за этого его разработанного проекта "Атомное сердце". Именно с того дня он подписал приговор всем, в себе в том числе. Его не заботили мысли о своей должности, его даже в какой-то степени волновали семьи всех убитых, хоть он и нагло оправдывал себя. Представив на этом месте обычного посетителя, вроде его Юрочки, становилось еще паршивее. (Нет, он может и поддерживал партию, науку, да весь советский союз, но не до такого же доводить. Впрочем, он справится и с этой двойственностью чувств. "В мирное время ученый принадлежит миру, но во время войны он принадлежит своей стране".) – Да хоть ваш, у вас стены и пол на предприятии залиты кровью!! – Молотов верещал и указывал прямо на пятно около его обуви. – Это не кровь. Это краска, – спокойно ответил Сеченов и сложил руки на груди. Молотов только расширил глаза. Тот еще смеется над ним? Молотов был готов, как маленький ребенок, затопать ногами, заверещать. Тут в зале застучали каблуки. Это шел Штокхаузен, у которого постоянно путались ноги и опять та самая девушка. П-3 только с прищуром посмотрел на неё. Не особо-то та ему и нравилась. Он уже видит её в который раз, а до сей поры не знает о ней ничего, кроме глупейшего прозвища. Или же.. "В СССР секса нет!"? Девушка шла по коридору, стуча каблуками и поправляя свою рубашку. Дмитрий Сергеевич даже не посмотрел на девушку, хотя она подошла к нему достаточно близко. – А вот еще ваша заводная кукла. Может она проведет анализ этой странной жидкос.. ох, черт!! - он хотел только носом своей обуви указать в эту лужицу, и, как в итоге, испачкал её. Все знали. Это кровь. Подтверждения и не нужно, это было глупо. Такая заводная кукла, как агент Бабочка, скажет, что это и даже определит группу и резус-фактор. Дмитрий Сергеевич только одарил её недолгим взглядом, который был полон отчаянья. Но сейчас можно было заметить: он смотрел на девушку, как-то иначе, как он не смотрел на других. Он смотрел на неё более по-доброму, более нежно, хотя он был добр и вежлив со всеми, но именно с ней, его лицо приобрело более милое выражение, которое не приобретало ранее. Девушка только выпучила глаза. Оба прекрасно знали, она покажет, что это кровь. Даже недалекий Сергей понимал это. Её стеклянные глаза на секунду будто ожили, но потом приняли спокойное безжизненное выражение. Она была напугана? – Ну, что стоите?! Неужели есть что скрывать? – рявкнул Молотов. Медлить больше нельзя, будь, что будет, в любом случае подтвердит ли это экспертиза или же это выдаст сама агент, все равно, проект будет передан полностью властям для полного уничтожения соперников, а именно Америки, Сеченова бросят за решетку, хоть где-то будет для него спокойствие. Его кукол разберут, предприятием будет руководить другой человек. Сеченов не справился. – Только и умеете ублажать себя и своих работников этими куклами? Для чего же вы тогда их такими собираете?! – Молотов опять рявкнул. Он считал это бесстыдством, таких, как кукол близняшек, а вот эта агент, хоть походила на человека, но видимо для более пущих извращенцев. Женские каблуки медленно стучали по полу, что вытянули Сеченова из его мыслей. Он не справился, он провалился. Если бы сейчас случилось какое-то чудо. Да, у агента есть и другие составляющие её разума, она могла сказать, что это неправда, что это просто краска, но она не в том режиме, она не способна такого сказать без переключения. Сергей только смотрел на Сеченова, никогда у "Волшебника" еще не было такого, чтобы надеятся на "авось". Это убивало и самого расчетливого умного Дмитрия Сергеевича. "А может вообще их тут расстрелять?" - только такая мысль пробежала в голове былого вояки. Агент подошла к этой лужице крови и аккуратно сняла перчатки положила себе в карман брюк. Ошибка. Ошибка. Ошибка. Ошибка. Какие-то процессы разом запускались, противоречили друг другу, меняли свою прошивку, сотни импульсов давали новые команды и сбрасывали их. Опять ошибка. Руки девушки тряслись из-за постоянных ошибок и голоса приказа в голове. В любой другой ситуации, она бы схватилась за голову и рвала на себе волосы, так невыносимо было слышать сотни голосов приказов, противоречащих друг другу, но не в данный момент, не сейчас, сейчас нужно быть сильной. Солдаты уже подошли сзади к Сеченову и Штокхаузену, что последний отпрыгнул с перепуга. Сергея Нечаева схватили за руку, но тот её выдернул, еще ничего не потеряно. Он смотрел на Дмитрия Сергеевича. Сеченов вел себя стойко, вот чему можно было у него и поучиться, моральному спокойствию, силе воли. Молотов только пристально смотрел на девушку. Агент аккуратно макнула пальцы в эту лужицу и поднесла к своему языку. Молотов поморщился. Дмитрий с надеждой смотрел на девушку. Сергей заметил, что он произносил только одно слово. Кое-как прочитал это слово на его губах. Сеченов повторял вновь и вновь. Ариша, Ариша, Ариша... Это провал. Она робот, максимум искусственный интеллект, даже если в ее программе и прописан анализ, то он должен быть с 100% правильным результатом и никакой выдумки. Она скажет правду. Ошибка. Девушка закрыла глаза и потом выпрямилась. Агент достала из кармана бабочку, голограмма спроектировала некоторую статью. – Сегодня в 11:04 поступила красная краска в предприятие. Из-за внештатного отключения электричества людям пришлось переносить краску самим. Из-за плохого освещения многие банки с краской были перевернуты. На следующий день будет новая поставка красной краски, – прочитала девушка из этого отчета. – Отчет был отправлен в 13:42 от службы доставки. Она закрыла рукой бабочку и голограмма исчезла. Молотов опешил. Сергей тоже. Штокхаузен и другие солдаты были не менее ошарашены. Сеченов только ухмыльнулся, посмотрев на Молотова. – Отступить от них, – Молотов только огрызнулся на девушку и подозвал солдат рукой. – Ладно, так уж и быть. Но если будет еще одна ситуация, ставящая... – Мой проект "атомное сердце" под угрозу, вы обязательно нас навестите, я знаю, – его отпустили, и он разминал свои запястья. – Хорошо, что вы учли, Дмитрий Сергеевич, – Молотов только поднял губу и вышел вместе с солдатами, сейчас было немного не до Сеченова. Сейчас надо, чтобы идея проекта "Атомное сердце" не утекла в Европу, а хуже в Америку. Впрочем, понятно, что Молотова не особо заботят жизни людей. Девушка стояла на месте и провожала их взглядом. Ошибка. Ошибка. Ошибка. Рабочая кукла, которая не может ослушаться своей команды, просто металлическая железяка. – Боже мой, мои молитвы к Богу были услышаны!!.. – Штокхаузен кое-как переводил дыхание, только он создавал из всех людей, так много шума. Сеченов был молчаливым. Сергей внимательно всматривался в его лицо, а потом смотрел в спину девушки, которая уже ссутулилась. – Да заткнись ты уже, фриц, уже уши вянут от твоего акцента, – выругался Сергей, который схватил Штокхаузена за руку, который махал ими. – Сынок, ты же понимаешь, что тебе надо поймать этого Петрова, – наконец-то что-то сказал Сеченов, подходя к девушке и уложил ей руки на плечи. – Не расстраивай меня больше, сынок. Сергей аж будто опешил. Он подвел своего "Волшебника". Он довел до такой ситуации, что приехал сам Молотов. Нечаев не имеет права подводить того человека, который спас его и достал с того света. Агент бабочка томно вздохнула и что-то прошептала Дмитрию Сергеевичу, что тот кивнул. Неужели "Шеф" дает какое-то задание этой девушке, неужели он считает, что та сделает что-то лучше него? Да как он смеет сомневаться в нем! Хотя на то есть существенные причины. Он будет стараться лучше, в этот раз он не подведет своего "Волшебника". – Ты пойдешь с ним, как пожелаешь, хотя я бы настоял тебе остаться, – он убрал руки с плеч девушки, а та только кивнула и пошла к Сергею. Штокхаузен посмотрел на них и вздохнул. Он показывал руками крест, нет, нельзя. Сеченов только отрицательно помотал головой. – Она справится, её показатели в норме, – только и кивнул Дмитрий Сергеевич, смотря на девушку, скрестив руки у себя на груди, – не смотрите на меня так, Михаэль, вы во мне дыру прожжете.